Любовью или Ты навечно в сердце моем

               
     - Ты чего ?
     Я оглянулся на пронзительный тонкий голосок и, признаюсь, побелел. Закачался. Упал. Лбом въехал в клавиатуру ноутбука, я ж  по-прежнему валялся на кровати, тупо втыкая в невнятные рожи руссиянских звезд политической деррьерсцены, клевых сосок с сиськами, рабочими ртами и бл...кими душонками потаскушек, шестнадцатый год упоенно отсасывающих у гениального наследника бывших ранее, не столь гениальных, скажем прямо, поганых властителей, ни х...я не понимавших, не знавших, как надо, допускавших предательские перекосы во внешней и внутренней политике, экстатически и эсхатологически слившихся воедино, когда снаружи всем реально до п...ды, что там внутри, но внутри стойко ощущают, что нет никакого снаружи, а если и есть кто-то кое-где и порой, то, по-любасу, гниды и побежденные.
     - Пикачу !
     Она запрыгнула мне на шею, впилась острыми зубками в яремную вену и по легкому головокружению я понял, какова она - любовь. Что может быть чище, чем напоить любимую своей кровью ? Разве, жрать говно, исторгнутое не менее любимыми сестричкой и поэтессой, каждодневно, злое...че, упорно и ответственно, обжираясь до тошноты, до рвоты, до семантического пресыщения и стойкого чувства, уверенности, что вот, Андрюша, стал ты все-таки параллелепипедом.
     - Чем занят ?
     Она оторвалась от меня и вытерла лапкой губы. Я замотал шею шарфом и величественно указал на экран.
     - Пиз...ц, - расширила она вечно веселые глаза, - и на хрена тебе эти лошади ?
     - Понимаешь, - начал объяснять я свое неадекватное поведение, - если я буду интересоваться мужчинами, то стану не параллелепипедом, а пидарасом. Поздно менять ориентацию.
     - Это да, - кивнула Пикачу и облизнулась. - Хотя я помню, как эта паскуда, - она показала на сисястую тварь, - признавалась Дуне Смирновой в любви.
     - И чо ?
     - Да ни х...я, - пожала плечиками Пикачу, - Дуня замуж вышла. За Чубайса.
     - И чо дальше было ? - Закуривая уточнил я.
     - А дальше была тетя Таня, но не Толстая, как ты врал своим девкам, а Веденеева. Модернизированная такая, тюнингованная, затонированная и с дисками литыми. Примчала к молодым, осмотрелась и говорит...
     Пикачу замолчала, с любопытством ожидая моей предсказуемой реакции, но я, наученный вчерашними диверсантами из истории про Нартова и Ленина, молчал. Она хихикнула и продолжила :
     - И говорит : " Для полного счастья, граждане, вам надо бы усыновить-удочерить Калягина и Ургант". Ну, Чубайс позвал брата, революционера, тот не лыком шит, а полный шит, подступил он к тете Тане, взял за грудки, ощутил инновации в полушариях и сошел с ума. Убыл,бля, к Каспарову на сайт его закозлиный да в любви Власову и признался. А Власов - он мертвый. Каспаров зашатался, хрена ли, некрофилия получается, и понял, что революция неизбежна.
      Пикачу снова замолчала, наливая чай. Отпила, покосилась на меня хитренько, продолжила.
      - Ну, Чубайс видит, что делать нечего, надо самому, подкрадывается к Веденеевой, за грудь не хватает, толерантно так, не как с Навальным, там он прямо засадил в прямом эфире, надругался, поимел гада, а тут аккуратненько подполз, аки аспид, шипит : " Ургант - шерстяной, на хер его щетинку, не хочу таких наблюдать". А Веденеева ржет : " Да я про Нину говорила, дурень". Тут уж Дуня не стерпела, х...ли, кощунство. Снимает с себя ремень флотский, как рванет. Кричит : " А вот это ты, падло, видела ?!" И ремень напополам. Веденеева хитрая, еще бы, ее старуха обучала, что Хрюшу озвучивала из-под стола...
      Пикачу неожиданно захохотала.
      - Прикинь, она сорок лет под столом сидела.
      Пикачу каталась по полу, вытирая лапками слезы, хохоча в полный голос.
      - Вот это карьера, бля ! Сорок лет сидеть и наблюдать панталоны Веденеевой, трико дяди Володи, чулки Федоровой и х...й Дюжева.
      - Какого Дюжева ? Там Маликов был.
      - Ну, у этого-то точно никакого х...я нету, судя по тепленьким телодвижением, - решила Пикачу, успокаиваясь. - Там как с Галкиным, вот он, вроде, при примадонне, но любому ясно, что пидор.
      - А Дюжев ? - Заинтересовался я недостоверностью руссиянского бомонда, говенного и ублюдочного кишения местечковых уродов в парадигмах всеобщего и взаимного отсоса.
      - Дюжев любит бокс, - прочитала Пикачу с экрана. - На пару с Михалковым любит. Сядут такие перед плазмой, включают поединки Кличко и дрочат.
     - Пиз...ц.
     - Угу, - подтвердила она, - полный. У меня муж на Криштиану Роналду дрочил, дрочил, вот я к тебе и убежала.
     - Правильно, - согласился я. - На хрен он вообще тебе нужен ? По кой хер его вообще из гаража выпускают ?
     - Ты меня запутал, - капризно мяукнула Пикачу, залезая мне в штаны. - Гаражи, Дюжев, прочая х...ня. Не даешь историю дорассказать.
     - Да я уже знаю, что там дальше было, - снимая майку понтанулся я, пока Пикачу стягивала мои джинсы. - Дальше, всяко, была песня.
     - Точно, - удивилась Пикачу. - Как ты догадался ?
     - Было бы странным, говоря о Нине Ургант, не вспомнить стремную песню из стремного кино. Давай я тебе лучше другую спою, хохляцкую.
     Пикачу растянулась на постели, а я, медленно приближаясь, напевал " Запрягайте, хлопцы, коней". Разврат.