Во время моих первых каникул в институте мама предложила мне поехать со студентами Географического факультета МГУ на летнюю практику. И не просто поехать, а поработать там лаборантом. Я с радостью согласилась. Во-первых, я буду среди молодёжи, во-вторых, получу денежку за свою работу и, в-третьих, целый день на открытом воздухе, на берегу реки Остёр – прекрасный летний отдых!
Практика была под городом Рославль, Смоленской области, одним из самых древних городов России. Туда мы будем добираться на грузовой экспедиционной машине, под студенческие песни, будем ужинать у костра и ночевать в спальных мешках под открытым небом. Романтика!
Но всё пошло наперекосяк с самого начала. Вернее, не с самого начала, так как утро было удачным: погрузили в машину необходимое оборудование, ящики с продуктами, спальные мешки, наши рюкзаки, гитары. Каждый сделал для себя уютное гнёздышко, чтобы ехать комфортно, уселись – и в путь! А вот дальше всё и началось.
По пути мы остановились, чтобы пообедать, и оказалось, что я забыла «кэлэмэнэ». Как я могла забыть такую важную вещь! Вспомнила свою школьную подругу Светку, как смеялась над ней, что она не знала такое нужное для туриста слово. Мы тогда собирались в поход с классом, и я позвонила Светке напомнить, чтобы она ничего не забыла.
- Ты упаковала «кэлэмэнэ»? - спрашиваю.
- Нет, - испугалась Светка, - у меня его нет, мне не купили. А что это? Что-нибудь иностранное? Можно без него обойтись?
- Нельзя, - зловещим голосом сказала я. – Без него умрёшь с голоду! Ладно, объясняю, - сжалилась я, почувствовав, что Светка действительно испугалась. - «Кэлэмэнэ» по-походному – это: К – кружка, Л – ложка, М – миска, Н – нож! КЛМН – «Кэлэмэнэ»! Ты упаковала всё это? Пакуй скорее, иначе останешься голодной.
И такой конфуз случился со мной! Сварили на костре кашу с тушёнкой, все накладывают кашу в миски, а мои кружка, ложка, миска и нож – дома! Студенты едят, хохочут надо мной: а ещё в экспедицию собралась!
Наш шофёр, Михаил Иванович, протягивает мне свою миску, ложку и кружку.
- Поешь, - говорит, - из моей миски. Мне нужно мотор посмотреть, я потом поем. А тебе купим всё необходимое в сельпо, когда будем проезжать мимо.
Я быстро поела, не глядя на девчонок, выпила чай, вымыла посуду, положила в миску кашу и понесла Михаилу Ивановичу. Я думала, он в машине ковыряется, а он лежит в тенёчке с травинкой в зубах и смотрит на небо.
- Спасибо, Михаил Иванович, - говорю, а у самой голос дрожит. Поняла, как тактично он уступил мне свои столовые приборы, а я и вправду подумала, что у него работа.
Проезжали по деревне, остановились у сельпо, и Михаил Иванович купил мне красную в белый горошек миску, кружку и нож с ложкой, вилкой, ножницами, всякими штопорами и другими штучками.
Вечером остановились на ночлег в лесочке недалеко от реки. Нас было пятнадцать человек: начальница экспедиции, шофёр, три парня и десять девчонок. Посидели у костра, поужинали, попели студенческие песни, спели факультетский гимн:
И тогда на этаже двадцатом
Мы расскажем обо всём ребятам,
О местах, в которых мы бывали,
О друзьях, которых мы встречали.
Залезли в спальные мешки, зашнуровались и заснули.
Проснулась я от яркого света. Кто-то светил фонариком прямо в лицо.
- Ещё одна девчонка. Три парня, десять девчонок и тётка, - слышу мужской голос.
Раздался пьяный смех, даже не смех, а гогот.
«Сколько их там?» - со страхом подумала я. «Что делать? Мы же все в спальных мешках, как младенцы в пелёнках, беспомощные».
И вдруг, к своей радости, слышу спокойный голос Михаила Ивановича.
- Добрый вечер, ребята, - обращается он к пьяной компании. - Не будите их, это – учёные из Московского Университета. Давайте отойдём и поговорим. Я расскажу вам, зачем нас сюда прислали.
К моему удивлению, гогот стих. Ночь такая тёмная, ничего не видно, но слышно, что толпа отошла подальше и плюхнулась на траву.
И тут я была поражена тем, как складно рассказывал простой шофёр о том, как мы ищем полезные ископаемые, как возьмём образцы почвы и растений, сделаем спектральный анализ, расшифруем его и узнаем, сколько здесь меди, серебра и других полезных ископаемых, а если повезёт, может быть, найдём месторождение.
Говорит, говорит, а они слушают, задают вопросы, он им отвечает. Такую нарисовал картину, что меня распирала гордость от того, что и я принимаю участие в таком важном для государства мероприятии.
Утром начальница поблагодарила Михаила Ивановича за то, что он спас нас от этой пьяной компании. Кто знает, что бы они сделали с нами, беспомощно лежащими в спальных мешках.
- Ну, Михаил Иванович, - говорила она, - да Вы можете вести практические занятия у студентов. Вы так грамотно и толково рассказали о нашей цели. Вот, что значит интересоваться делами экспедиции.
До сих пор у меня перед глазами наш шофёр Михаил Иванович: худощавый, маленького роста, с тихим голосом – и с такой сильной волей, что смог уберечь нас от подвыпивших парней, убедить их не трогать нас.
У шотландского поэта Роберта Бёрнса есть эпиграмма, посвящённая девушке маленького роста, а мне хочется переадресовать её Михаилу Ивановичу:
На то и меньше мой алмаз
Гранитной тёмной глыбы,
Чтобы дороже во сто раз
Его ценить могли бы!
Многому я научилась в этой экспедиции, разные бывали ситуации: и печальные, и забавные, и поучительные. Но пример Михаила Ивановича, его доброта, такт, мудрость, находчивость – самый важный урок, который я усвоила.