Дорогой строительных дел мастер (для простоты изложения, ты будешь просто «дорогой», тем более, что за много месяцев плотного общения ты стал для нас почти членом семьи). Мы выбрали тебя из семи кандидатов для ремонта нашей новой квартиры, потому что ты показался нам знающим свое дело и, чего уж скрывать, оказался приятным человеком. Правда, не самым честным. Был у нас молодой человек честнее тебя. Тоже профессионал своего дела, милый и обаятельный, он сразу сказал, что может сделать один из двух вариантов ремонта – хороший и дорого, либо плохой, но дешевле. На наш с мужем вопрос, плохой это как, он честно и с улыбкой ответил, что немножко не ровно плинтусы, не совсем параллельно паркет, не везде соединит плитку, не так покрасит стены. Честность его мы оценили и… выбрали тебя, ведь ты обещал «хорошо и дешевле». Вдобавок ко всем твоим положительным качествам и рекомендациям, ты обещал уложиться в три месяца. Это неплохой срок для большого проекта.
К концу третьего месяца ремонта в квартире уже были сломаны стены. Мы вынуждены были признаться себе, что переезд откладывается на неопределенный срок. Работа это пыльная, трудоемкая, понятно, что ты, «дорогой», устал. Ты честно об этом и сказал. И уехал в отпуск. На неделю. Работа не остановилась. Пока тебя не было, один из твоих рабочих изредка появлялся в нашей квартире и что-то вбивал то в стены, то в пол. В тот день нам как раз заменили на новые огромные балконные двери с гигантскими стеклами. В Нью-Йорке стоял морозный февраль, ветер буйствовал на нашем, двадцать девятом этаже. Муж мой Боря вошел в нашу квартиру, узнать, всё ли в порядке и застал твоего рабочего в позе растерянного философа с гвоздезабивным пистолетом в руке. Со стороны нового, только что установленного большого окна веяло ледяным холодом и звучала напевная, с завываниями, музыка в исполнении ветра. Муж кинул взгляд на окно и увидел в нем небольшую, но заметную дырку размером с гвоздь. Во все стороны от нее расползались сотни трещин, сквозь которые в квартиру врывался февральский снег. Немая сцена длилась пару минут, после чего твой рабочий, виновато пряча гвоздезабивной пистолет за спину и указывая на разбитое окно, сказал: "Это оно само". К счастью, мёрзнуть твоему рабочему не пришлось. В тот же день стекло поменяли почти за тысячу долларов. Наших.
Четвертый месяц ремонта ознаменовался тем, что соседи слева, милая пара, придерживающаяся современных взглядов – мужчина и мужчина – пожаловались на то, что из-за нашего ремонта вся их квартира покрылась толстым слоем пыли, будто рядом извергнулся вулкан. Ты, «дорогой», уверял, что заделал все дыры в стенах, но мы с мужем увидели своими глазами в соседской квартире пыль толщиной в полметра. Кроме, как от нас, больше ниоткуда этот вулканический пепел появиться не мог. Уборка в квартире мужчины и мужчины обошлась в четыре тысячи долларов. Наших.
На пятом месяце ремонта, когда в нашей квартире стены и пол были, по-прежнему, выворочены наизнанку, и мы поняли, что до переезда можем не дожить, ты, «дорогой», сказал, что устал с нашим ремонтом, что тебе пора в отпуск. И уехал. На две недели. В твое отсутствие в квартиру снова наведывался рабочий и что-то вбивал. В один из таких вбивных дней нам позвонили и сказали, что в квартире под нами в потолке образовалась дыра, а сам потолок треснул по периметру комнаты. С какой целью твой рабочий вбивал сорокасантиметровый гвоздь в пол, так и осталось загадкой. Некоторое время из нашей квартиры можно было наблюдать за жизнью соседки этажом ниже. Нам открывался дивный вид на ее обеденный стол. Вскоре дырку заделали приглашенные соседкой рабочие. За три тысячи долларов. Наших.
Подходил к концу пятый месяц. Мы сказали тебе, «дорогой», что въезжаем в наше новое жилище через две недели. Ты усмехнулся и ... уехал в отпуск. На неделю. Пока тебя не было, заходил твой рабочий и кисточкой, словно художник, делающий последние штрихи, подкрашивал посаженные им же пятна на стенах и потолке. Но до последних штрихов было еще далеко. Твою усмешку мы поняли, когда нам пришлось перенести переезд еще на месяц.
Потом мы, всё же, въехали и ты, «дорогой», искренне удивился нашей оперативности. В нашей квартире с тремя ванными комнатами всё необходимое было – одна раковина и один туалет, правда, в разных местах. Оставшиеся два унитаза смотрели друг на друга в гостиной, в том месте, где мы предполагали поставить стол. Ни один кран не был подключен так, чтобы вода текла из него. Вода, как назло, либо сочилась из того места, где кран прикреплялся к раковине (а на сантехнику, так же, как и на электрику, мы не поскупились), либо фонтанировала под раковиной. Сантехник, третий по счету, оказался негодным.
Впрочем, с сантехниками с самого начала происходили недоразумения. Первый из них был интеллигентен и доброжелателен. Он улыбался и давал правильные и умные советы. А потом вдруг пропал: перестал отвечать на звонки и электронные письма. Объявился он спустя две недели, и мы его уволили. Второй сантехник на место унитаза установил раковину, а на место раковины, соответственно, поставил многофункциональный японский унитаз. Он сказал, что никогда не видел такой красоты и... на следующий день не вышел на работу. Третий – посчитал ниже своего достоинства устанавливать унитазы и исчез. Лишь с четвертым сантехником нам повезло. Он оказался филологом по образованию, закончившим университет. Филолог за один день исправил всё, что испортили предыдущие сантехники и доделал всю оставшуюся работу.
Первый месяц в новой квартире мы жили не одни. Каждое утро к нам приходили рабочие и до заката солнца сверлили, ломали, красили, вбивали, устанавливали, потом демонтировали и ставили вновь. Пришел долгожданный представитель кабельной компании и подключил нам интернет с телевидением. На следующий день пришел не менее долгожданный электрик. Появлялся он не всегда, когда обещал. Так что, надо было ловить момент и радоваться его появлению. Вот и сегодня, пообещав начать работу в девять, электрик, не спеша, зашел в квартиру в одиннадцать (его приходу мы обрадовались), встал на стремянку возле кабельной коробки и простоял на ней полтора часа в позе «руки вверх». Потом сказал: "Я сейчас вернусь". И вышел. Спустя два часа, действительно, вернулся, что нас даже удивило, и на вопрос, что случилось, ответил, что проголодался и отправился на ланч. Он вновь встал на стремянку, принял ту же позу «руки вверх» и, моментально вырубился интернет. Последующие четыре часа он пытался вернуть интернет, но отключил телевидение. К семи вечера он слез со стремянки, развел руками и сказал: "Я не знаю, что делать. Ничего не получается. Обычно я всё делаю в течение дня. А в вашей квартире какие-то чудеса". Мы чудесным образом его уволили.
Сейчас пошел второй месяц нашей новой жизни. Интернет у нас есть. Телевидения нет, и нам без него хорошо. Унитазы и раковины на своих местах. Иногда приходит твой рабочий и что-то подкручивает. Если его нет несколько дней, мы начинаем волноваться, всё ли в порядке. Пока ты, «дорогой», отдыхаешь в своем очередном, четвертом по счету, отпуске, мы пьём кофе на балконе двадцать девятого этажа и думаем: как же, всё-таки, здорово, что две самых страшных стихии – ремонт и переезд – позади. И как хорошо, что ты, «дорогой» подрядчик, он же, строитель, не член нашей семьи, а просто хороший парень.