На снимке: танкист, облокотившийся о лобовую броню Т-55, автор Гунки Хукиев, слева стоит, большой армейский друг, Лёха Панченко, хохол!
Фото снято в марте 1973 года.
К ДНЮ ТАНКИСТОВ
1971-1973 годы. Служба в ГСВГ. Наш полк, в составе 8-й Гв. Сталинградской армии (Чуйкова В.И.). Место дислокации – город Лейпциг, пос. Шинау.
Буквально за казармой нашего танкового батальона была расположена двухэтажная обще-полковая столовая. Полк образцовый, где напичканы все рода войск, и каждый род на пути в столовую исполнял свою песню.
“Шё-ё-л солдат, друзей теряя...” – это пошли кочколазы (пехота или мотострелки), “Артиллеристы, точный дан приказ...” – гаубичная батарея (мухобои), связисты (паутина) – свою и т.д.
Ну, естественно, танкисты пели неизменную классическую “Броня крепка, и танки наши быстры...”, только, в отличие от других войсковых частей, наш путь до столовой был коротким и нам хватало времени спеть, на голодный солдатский желудок, один куплет с припевом. В тот момент в конце припева “...и нас в атаку Родина пошлёт!” – и мы были у заветной двери, где висит большими буквами трафарет “Солдатская СТОЛОВАЯ”.
Часто бывало, на батальонном, полковом строевом смотре нам приходилось маршировать на плацу торжественным шагом и с песней, где надо было исполнять целиком всю песню.
Только наш запевала, да и мы сами, забывали текст со второго куплета. Старшина бился, бился, водил до столовой по большому кругу, а мы повторяем и поём одно и то же: первый куплет с припевом.
С 1972 года ввели старое в русской армии, но новое в Советской армии воинское звание – прапорщик. Наш старшина получил это звание в числе первых в части и на радостях, с двумя звёздочками на погонах, появился однажды в роте с новой песней “Не плачь, девчонка...”. Ребята быстро переписали, как диктант, выучили и по команде: “На месте шаго-о-м марш! Запе-вай” – исполняли всю песню, случалось, даже не реагировали на команду “отставить!”.
В общем, понравилась, песня была задушевная, пахло и домашним теплом вместо казенщины “Броня крепка...”, только в последнем куплете, где есть такие слова: “Наш ротный старшина имеет ордена...” ребята позволяли иногда шутить над прапором “Наш ротный старшина “пропил все ордена”, а у меня всё это впереди...”.
22 декабря 1972 года. Полк за достижения в боевой и политической подготовке и второе место на учениях “Весна-72” объединённых войск Варшавского договора, а также в связи 50-летием СССР, получает знак отличия Президиума Верховного Совета СССР. Целый месяц нас муштровали на плацу, учили маршировать, как кремлёвские курсанты, проявлять солдатскую радость троекратным “ур-р-а” волнами.
И вот, наконец, торжественный момент наступил. На трибуне – Маршал Советского Союза, Герой Советского Союза Куликов, командующий ГСВГ и другие сопровождающие генералы. Парадом командует комполка полковник Газиев Рафаэль Абдуллович (татарин), среднего роста, коренастый мужчина, которого мы с любовью между собой так и называли Рафаэль Абдуллович, что было запрещено в армии. Никакого микрофона не было, да и надобности в этом у него не было с его громоподобным голосом.
После всех торжественных мероприятий наступил последний этап – прохождение мимо трибуны с песней. Ротный впереди в нужный момент командует “Запе-вай”. Раз-два шага – и команда должна быть выполнена. Но...
В общем, наш запевала, то ли от звёзд на трибуне, то ли от усталости, растерялся и забыл первые слова. Уже поздно, ещё один шаг и... наступят бесславие и позор.
И тут я грянул, подражая Рафаэлу Абдулловичу “Как будто ветры с гор, трубят солдату сбор...”. Спас 2-ю роту, а вместе весь танковый батальон от неминуемых острот и насмешек со стороны пехоты, которые и так нас дразнили “траками”, “мазутом”. Спас и ротного запевалу, как это ни странно было ожидать от комбата, ведь не трусость проявил парень. Обычно комбат, за такие поступки, на ходу лепил: “Трое суток ареста, тарщ салдАт”, правда, редко когда исполнял, но здесь даже этого не сказал.
Батальон с блеском выполнил задачу на плацу и пришёл в расположение, комбат перед строем объявляет мне благодарность: “За находчивость, взаимозаменяемость в боевых условиях, а это были боевые условия, за чувство плеча и выручку товарища!” И, наконец, разрешил сходить со мной в разведку. И что мне остаётся, кроме как тем же голосом, подражая Рафаэлу Абдулловичу, произнести:
– Служу Советскому Союзу!
А на знамени полка: шесть боевых орденов, полк носит ещё почётное имя “Лодьзинский” за освобождение Польского города Лодзь. Освобождение узников концлагеря.
Полк прошёл путь от Волги до Берлина, брал Рейхстаг. Помните фильм “Освобождение”, когда войска генерала Чуйкова Василия Ивановича (позже – маршал) вели бои в Берлине за Рейхстаг, маршал Жуков в роли артиста М. Ульянова покрикивал в телефонную трубку: “Медленно двигаешься, Чуйков, медленно!”? А ведь это двигались войска и нашего легендарного полка.
И поэтому на счету нашей части – 12 Героев Советского Союза, один из них навечно зачислен в списках первой роты, первого мотострелкового батальона, и имя его на каждой вечерней поверке зачитывал старшина.
Скажите на милость, и кем я себя мог чувствовать – этакий “спаситель” танкового батальона, как не 13-м Героем Советского Союза?
* * *
2001 год. В Чечне – сельские зачистки федеральными войсками. Солдаты в грязных ботинках делают обыск в моём доме. Один нашёл альбом, дембельский. Говорю: “Смотри, может, найдешь фотографию знакомого”. Солдат виновато посмотрел в мою сторону и аккуратно отложил.
…Такие альбомы были в каждой чеченской семье. Но те, кто служили в Германии, приносили альбомы с надписью “Воспоминания о моём пребывании в ГДР”. Офицер в звании майора вдруг обращается ко мне и спрашивает, мол, когда и где служил? Выяснилось, мы служили в одном и том же полку, только в разные времена. Майор был моложе меня. Разговаривал он сухо, поскольку я для него являлся потенциальным террористом, а значит – враг.
Вот оно – звериное лицо политики… Впервые встретились два незнакомых человека, случайно узнали, что служили в одной армии, в одном полку, а относятся осторожно друг к другу, если не сказать враждебно.
Ведь сказано же ещё 160 лет назад Лермонтовым в знаменитом стихотворении о сражении на реке Валерик (сама река – в пятнадцати километрах от нас):
...Странный человек...
Чего он хочет? Небо ясно...
...Под небом места много всем,
Но беспрестанно и напрасно
Один враждует он – зачем?
Нич - чего с тех пор в этом мире не изменилось.
Может, майор мой думал так же, но у него инструкции... И только на прощание он с сожалением сказал: “А наш 144-й мотострелковый дважды Краснознамённый, орденов Кутузова, Суворова... и т.д. “Лодьзинский” полк расформирован, при развале страны и выходе полка из ГДР”.
“А знамя куда дели?”– единственное, что нашёлся я спросить.
Пост №1 считался почётным местом у знамени полка, и часовой должен был охранять его в парадной форме, что мне пришлось дважды исполнять.
Майор пожал плечами и ушёл со двора со своей командой чистильщиков.
Да что я, родившийся 24 июня, ровно через семь лет после парада Победы, там...там под этим знаменем я видел фронтовиков, уходящих в запас, перед ними наклоняли полотнище, а они опустившись на колени плакали над ней.
* * *
“По-о-лк, к торжественному маршу! Под знамя, смирно!!!” – вы, салаги – российские солдаты, знаете, что означала эта команда для солдата Советской Армии, а тем более – когда выносят полковое знамя, овеянное славой наших отцов?
Гвардии сержант,
механик-водитель Т-55 Гунки Хукиев
Р. S. На 12. 07. 2016 года, статья получила 65 рецензий, но при попытке вставить фотку, автор по неумению устранил их. Прощу у всех извинения!
Отзывы были патриотичны и прекрасны!