Орёл
Моей подруге и сестре не по крови, а по духу посвящаю
Я снова на любимом алуштинском пляже.
Накупавшись до лёгкой усталости, выхожу на берег. Горячая галька, крики птиц и ритмичный шум прибоя расслабляют и умиротворяют. Выбираю местечко под тентом и решаю подремать, восполняя перелётный недосып (всегда по- хорошему завидую пассажирам, засыпающим при первой возможности) и слышу озорной голос женщины приятной полноты и возраста «за пятьдесят и более», по-видимому, рассказывающий какую-то историю своим курортным подружкам:
« Мой первый-то муж как меня взял? Да как Суворов Орешек. Одним напором и неустрашимостью. Я и оглянуться не успела, а уже свадьба позади, и дитё под сердцем трепещет. Ой, думала, счастье – то какое: муж – орёл. Я ему в рот заглядывала, всем его шуткам радовалась, на работе коллегам пересказывала его домашние розыгрыши.
А и не ведала, что мой орёл с виду только таков, а нутром-то...
Вот, как уже сыночек подрос и в садик определился, меня от шахты депутатом в горсовет выбрали. Мне не привыкать пропадать по общественным делам. А мой муженёк после выборов стал домой сначала под хмельком приходить, дальше – больше: уже и дружки под белы руки заволакивали на этаж, стрекотнут входным звонком – выйду, их и след простыл, а мой лежит бездыханный. «Любимый, что же ты делаешь с собой?»- причитаю, да отпаиваю его, сердечного бедолагу, не умеющего пить. Провожусь с ним полночи, а утром на работу вместе с ним на шахту под ручку. Он - в забой, я – в медпункт. После работы - комиссии, заседания, магазины, садик, готовка, стирка, глажка. Бывало, читаю перед сном сыну сказку, а сама уже на первой страничке засыпаю.
Однажды проснулась вот так, прикорнув головой на подушке у сыночка, глядь, три часа ночи, а моего дома нет. Главное, с вечера – то ещё у телевизора шебуршился в зале, а ночью – нет. До утра не появился. На работе встретились, глаза в сторону отводит, но запаха перегара нет. Ну, на людях выяснять отношения не стала, думаю, дома устрою ему свой Измаил. А он и вечером домой не явился. Я - туда-сюда по знакомым вроде как ненароком, по пути случайно оказалась, сама разведку веду - где, мол, кто моего сегодня видел? Все, как один, ответствуют мне, что с работы домой твой ненаглядный направлялся, а, что, мол, потерялся дорогой? « Да нет, сама ещё домой не дошла, бегу из горкома»,- на ходу придумываю я.
И так пять дней он пропадал после работы неизвестно где и с кем. На шахте только и видела его, но виду не подаю, что нелады семейные. Он – молчок, и я – молчок. Вот в пятницу, как ни в чём не бывало, заявляется он домой, да с порога – в крик: что мужа не встречаешь, развела бардак, государственный человек? Я аж голос потеряла от такой несправедливости – всегда у меня сварено, прибрано, а тут ему сумка моя в прихожей на ручку дверную повешенная помешала. На крик папаши сынок выбежал, ручки-то тянет, к папе на руки просится, а отец ребёнка оттолкнул, не разувшись, в кухню попёрся, кастрюлями гремит, мясо ищет. А я последние дни его отлучки кашки-кисельки для сыночка и готовила на лёгкий перекус, в садике хорошо детей кормили. Самой ничего в горло не лезло, на сердечных держалась, на работе – уколюсь, вечером – сын за место лекарства. И тут он меня грязно обозвал, вычурно «…депутатка…такая-то»
И так мне стало вдруг противно, гадко на душе, как будто ногой в дерьмо наступила…Все мои вопросы заготовленные показались такими ненужными, все мои волнения – такими зряшними, что молча развернулась я, подхватила сынишку на руки, и, как была в домашнем халате, выскочила из дому. Мои родители от меня в трёх остановках жили. Встретили меня без лишних вопросов. Ни в субботу, ни в воскресенье днём мой муженёк к нам не сунулся даже. Съездили мы с отцом вечером воскресенья к нам на квартиру, взяла я свои и сына вещи, оглядела своё гнёздышко, казавшееся мне таким милым четыре года моего замужества, попрощалась мысленно со своей семейной жизнью, и вернулась к родителям. Где муженёк был в выходные уже и знать не хотелось.
На работе поползли слухи: мой на каждом углу меня хаял – и щи не сварены, и полы не мыты были, а туда же – управлять государством норовит баба паршивая. Так стыдно, так обидно стало, что никакие заступничества соседей наших, друзей и родственников, коллег по работе этот стыд не могли утишить. Ну, правда, как я буду урезонивать какого-нибудь дебошира на комиссии, если он мне в глаза скажет, что своей семьи не сохранила, чему меня – то учить собралась?
Приходили родственники его к нам, просили меня вернуться в семью, объясняя его поведение желанием не делить меня с обществом. Если бы в тот момент он сам это сказал, сам пришёл и попросил прощения, что таким варварским способом он хотел заставить меня жить одним только домом, я бы, конечно, простила. И депутатство оставила бы навсегда. Но не пришёл, не попросил, не извинился за всю ту грязь, что по нашему небольшому городку распустил…»
- А что с ним стало-то после развода с Вами? – спрашивает интеллигентного вида женщина умолкнувшую соседку по пляжному лежаку.
« Запил сначала, когда я с сыном неожиданно для всех уехала в далёкий город к своей старшей сестре. Даже потерял работу из-за пьянки. Лечился. Женился, родил дочь и стал на третьих ролях в новой семье. По видимому, новая жена в рот ему не заглядывала, выкрутасы его не терпела, а быстро обозначила его место : принеси-подай-увези. На элементы я не подавала. Когда сыну было уже десять лет, я вышла замуж за другого мужчину, родили мы с ним совместную дочь, которую обожает мой старший сын. Дети очень привязаны друг к другу, хотя давно уже живут в разных уголках мира.
Через тридцать пять лет мой первый муж разыскал в Германии сына через интернет и попросил прощения, на что тот ответил:
- Мне не за что прощать тебя, у меня не было отца. Меня вырастила мать и дядя Коля( так зовут второго моего мужа)
- У тебя есть родная сестра , - сказал отец .
- У меня есть родная сестра по матери, - ответил сын…»
__________________________________________________________
Чайки кружили над нами, тёплые волны лизали прибрежную гальку и ноги купальщиков, входящих в море. Я осторожно оглянулась на своих пляжных соседок, боясь обнаружить своё невольное свидетельство их разговора.
« Мужья и жёны… у каждого из них своя история любви», - подумалось мне.
Дремать расхотелось…