– Интересно, а Дребездельников в этот раз будет? – спросил Киников.
– Конечно, будет, – ответил ему Гедонов.
– Куда же без Дребездельникова! – проворчал Киников.
– Молчи, не мешай кайфовать! – попросил его Гедонов.
Пред очами изумлённой публики относительно самостоятельно предстал Дребездельников. Прокашлявшись, он начал излагать свой запутанный конферанс.
Вскоре все потеряли нить выступления и заскучали.
– Ничего, там ещё и шоубиз выступает, – предвкушал скорые развлечения Гедонов.
– Да. Скорее бы уже шоубиз, – согласился с ним Киников.
Но тут же нашёл ложку дёгтя в бочке мёда и сумничал:
– Но кому нравится этот шоубиз? Ведь у них каждый раз одно и то же!
– Молчи уже, не мешай кайфовать! – попросил его Гедонов.
После Дребездельникова предсказуемо начал выступать шоубиз.
– Интересно, а через десять лет тоже будут Дребездельников и шоубиз? – вопросил Киников.
Гедонову его вопрос показался скорее риторическим.
Прошло десять лет.
– Кто бы что ни говорил, а Дребездельников в последнее время сдаёт! – высказал своё мнение Киников.
– А по мне, так ещё молодцом держится! – парировал Гедонов.
В доказательство обоих этих тезисов, совершенно непохожий на себя прежнего Дребездельников вышел на костылях и даже смог без посторонней помощи найти микрофон. Однако стоять в вертикальном положении ему было затруднительно. На помощь Дребездельникову подоспели специально обученные люди. Они вынести комплект костылей и подпёрли ими Дребездельникова со всех направлений, в которых могло завалиться тело. После этого Дребездельников начал генерировать бессвязный контент.
–Шоубиз давайте! – требовал Гедонов.
–Шоубиз! Шоубиз! – скандировали Киников и Гедонов уже дуэтом.
Подпираемый костылями и приводимый в движение ими же, появился шоубиз.
– Интересно, а через десять лет мы будем по-прежнему наблюдать Дребездельникова и шоубиз? – прозвучал вопрос Киникова.
Прошло ещё десять лет.
– Кто бы что ни говорил, а Дребездельников совсем плох! – высказал своё мнение Киников.
Он ожидал, что Гедонов, как раньше, выдаст привычное «Молчи и не мешай кайфовать!», но эта фраза практически исчезла из лексикона последнего.
В подтверждение слов Киникова, на носилках была вынесена и вывалена куча чего-то. Неожиданно, куча зашевелилась, открыла глаза, и начала дребездеть. Вскоре куча была посажена на лопату и унесена прочь, а её место занял лежачий в лёжку шоубиз.
Заткнув пальцами уши, чтобы не слушать хрипы в лёгких – но не слишком плотно, чтобы всё-таки слышать друг друга – Гедонов и Киников вели беседу.
– Как думаешь, долго это будет продолжаться? – спросил Гедонов.
– Да я и сам хотел бы знать, – ответил ему Киников. – Всех интересует этот вопрос: а через десять лет Дребездельников и шоубиз всё ещё будут? Ведь понятное дело, что нет! Ну, разве что если их будут с того света вызывать и гробиками подпирать.
Прошло ещё десять лет.
Синюшное потустороннее свечение озарило темноту. Из света, один за другим и даже партиями, выезжали, как по конвейерной ленте, гробы, занимали стоячее положение, и рассредоточивались вокруг предмета мебели, похожего на круглый стол. За полуистлевшими саванами угадывался заплесневелый шоубиз. Гробы возвышались за спинами, словно высокие спинки кресел. Скрипели кости.
– А давайте споём, – с перепугу предложил Гедонов.
– Щас мы тебе так споём – мало не покажется! – ответили ему из ящика.
И шоубиз пел для Гедонова:
– Распался на атомы твой Дребездельников, тарапарапа! Ввек не увидишь ты больше бездельника, тарапарапа!…