Колхоз организовал не то лагерь, не то детсад в помощь матерям, которые в период летней страды с раннего утра до позднего вечера находились в поле. Малышей один раз кормили и присматривали в течение дня. Заведующей, а заодно и стряпухой и воспитательницей была девушка Маша. Дети называли её Мария Осиповна, хотя у большинства получалось МарьОсипна.
С утра, пока Маша куховарила, дети развлекали сами себя в помещении. Им предоставлялись самодельные игрушки – деревянные самолёты, лошадки, мячики из коровьей шерсти, тряпичные куклы. Потом группа шла на лужайку под старой яблоней в заброшенном саду, оставшемуся после сгинувшего в годы революции помещика. Здесь мальчики и девочки резвились, играли в догонялки, кувыркались, просто лежали на тёплой земле. Мария Осиповна принимала активное участие в играх, иногда рассказывала сказки.
Случилось так, что я влюбился в нашу воспитательницу. Мне казалось, что она такая же красивая, как моя мама, только молодая, добрая и любит меня. А иначе , чем объяснить то, что она, чаще чем других, усаживала меня рядышком, целовала в макушку, гладила и прижимала к себе, если я, кувыркаясь как мартышка, мог поцарапать себе руку или ушибить коленку. Я хотел видеть её постоянно и быть у неё на виду. Дома, засыпая , думал о ней, а на следующий день снова вертелся возле неё.
Так продолжалось недели три или четыре, пока после окончания жатвы не расформировали детсад.Долгое время я не видел свою возлюбленную, а когда встретились где-то в селе, то она уже не показалась мне такой неземной. Для всех она снова стала просто Машей, а для меня хорошей тётей.
Эта история вспомнилась через семьдесят лет, когда я в очередной раз влюбился в женщину. На этот раз моей пассией была... четырёхлетняя девочка.
Как-то я зашёл к соседям по даче (мы обычно навещаем друг друга без приглашения и без предупреждения). Мой визит оказался не очень своевременным. Почему-то соседи сели ужинать значительно позднее обычного. Навстречу вышла бабушка, а рядом с нею маленькая девочка.
-Как зовут это милое создание? - спросил я, искренне восхищаясь малышкой.
-Скажи дедушке, как тебя зовут, - подсказала бабушка.
-Симона.
-Ой, какое красивое имя и тебе очень к лицу.
Я отказался от приглашения разделить трапезу и сказал, что хочу посидеть на скамейке в саду. Вскоре ко мне первой пришла Симона. Теперь-то я понимаю, что ей, вероятно, понравились мои комплименты. Она сначала стала передо мной и посмотрела прямо в глаза. Признаюсь, у меня сердце зашлось от проникающего в душу взгляда её неописуемо красивых серых глаз. Потом бабушка рассказала мне, что Симона всех покоряет своей манерой смотреть прямо в глаза (что вырастет из неё?). Русые косички, аккуратный носик, совершеннейшие черты лица делают её очень милой. Некоторое время искусительница молча смотрела мне в глаза. Затем, не отводя взгляда, уселась рядом на скамью. Я тоже молчал, не зная с чего начать. Но, нельзя же молчать бесконечно и я начал с первого, что пришло в голову:
-Сколько тебе лет?
Она подняла растопыренную ладошку, потом загнула один пальчик.
- Значит четыре ?
-Да.
-А ты умеешь считать?
-Умею: один, пять, тли…
-Понятно. А буквы занаешь?
-Мама скоро научит меня.
Я исчерпал запас тем для разговора, но она сама нашлась:
-Вон птички летают, они живые.
-А здесь под крышей у вас было гнездо. Птенцы уже вылетели, - обрадовался я возможности поддержать интеллектуальный разговор. В это время я заметил, что её пухленькая ручка лежит на моей ноге чуть выше колена. Я положил свою руку сверху. Малышка так нежно посмотрела мне в глаза, что тепло наполнило моё сердце.
-А у меня есть качели, - указала милая крошка на сооружение в нескольких метрах .
-Ты умеешь качаться?
-Умею. Посмотри. – Она схватилась, побежала, стала раскачиваться и демонстрировать ловкость, увеличивая амплитуду .
-Я умею тормозить и могу вот так, - повисла на перекладине, а потом снова села в кресло.
-Молодец.
Наконец, вышла бабушка, села рядом со мной на то место, где сидела раньше Симона. Мы начали говорить о даче, о грядках, о погоде.
Симона слушала какое-то время, потом слезла с качелей, пробежалась по участку, постоянно оглядываясь и улыбаясь, затем сорвала цветок и преподнесла мне:
-Колокольчик, - информировала она.
-Спасибо, очень красивый цветочек.
Она снова убежала, принесла колокольчик и сныть.
-Спасибо, миленькая, - искренне поблагодарил я.
Неожиданно малышка села рядом с другой стороны, прижалась тёплым тельцем ко мне. Я приобнял её, погладил по руке от плеча до запястья, поцеловал головку. Она снизу вверх посмотрела мне в глаза таким взглядом, что я немного опешил. Что это было? Может она хотела сказать что-то, да не нашла слов?
Потом девочка снова пробежалась по участку, вертясь передо мной, как я когда-то перед Марией Осиповной.
Когда я встал, чтобы идти домой, Симона взяла меня за руку.
-Пойдём проводим дедушку, - предложила бабушка.
-А он ещё придёт к нам?
-Обязательно. И мы сходим к нему.
Неожиданно Симона попросила бабушку наклониться и тихо произнесла ей в ухо (но я услышал):
-Он молодой.
Бабушка объяснила мне, что это у малышки такая форма выражения особого расположения.
Отойдя от калитки метров двадцать, я оглянулся. Девочка очень энергично обеими ручками махала мне «досвидания». И только теперь я понял, что влюбился в это чудное существо.
Засыпая ночью, представлял её облик. Мне искренне хотелось, чтобы судьба была благосклонна к ней.