Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК-СКР «Свирепый» ДКБ ВМФ 1970-1974 гг.».
Глава 187. Северная Атлантика. Ну их всех к чёрту! 10.10.1973 г.
Фотоиллюстрация из фотоальбома автора: Северное море. БПК «Свирепый». Рисунок «по памяти» из фотоальбома автора. «Купающаяся фея красоты и страсти». 10.10.1973 г.
Рядом современная фотография скульптуры в зимнем саду Воронцовского дворца-замка в Алупке (Крым), «Купающаяся Афродита».
Этот рисунок крайне возбуждал моих друзей-годков и каждый просил-требовал, чтобы я нарисовал в его дембельский альбом эту картинку. Я отшучивался, отказывался и говорил, что «лучше встретить живую «Афродиту», чем страдать по нарисованной»…
В предыдущем:
Свободный от вахт экипаж БПК «Свирепый», после ужина собрался в столовой личного состава, чтобы в очередной раз посмотреть на приключения Шурика и троих русских мужиков: Бывалого, Балбеса и Труса…
- Бабуся! Как пройти в библиотеку?
Обычно такими словами обращались ко мне матросы, заходя ко мне в корабельную библиотеку, чтобы поменять или взять книгу или журнал.
В «крейсерской» библиотеке БПК «Свирепый» было много разных журналов и подшивок журналов: «Искатель», «Смена», «Юность», «Огонёк», «Роман-газета» и даже «Киносценарии» (как они тут очутились?).
Моряки (матросы, мичманы и офицеры) читали много, но не регулярно и часто передавали друг другу книги и журналы и мне, после истечения срока чтения, приходилось рыскать по кораблю в поисках библиотечных редких книг.
Однако я, в отличие от строгого в этом вопросе замполита, капитана 3 ранга Д.В. Бородавкина, «сквозь пальцы» глядел на «просрочку книг», главное, чтобы читали…
Поэтому за время БС (боевой службы) у многих моряков из экипажа БПК «Свирепый» образовались свои микробиблиотечки из любимых книг.
У меня тоже образовалась «своя» библиотека, книги которой я хотел бы «прибрать к рукам» («зачитать») и увезти с собой домой после ДМБ.
Одна из таких книжек – «Книга любви» советского поэта Василия Дмитриевича Фёдорова, третье, дополненное издание. М., Молодая гвардия, 1973. 255 с., 100 000 экз.
По главной сути
Жизнь проста:
Её уста...
Его уста...
Она проста
По доброй сути,
Пусть только грудь
Прильнёт ко груди.
Весь смысл её
И мудр и прост,
Как стебелька
Весенний рост.
А кровь солдат?
А боль солдатки?
А стронций
В куще облаков?
То всё ошибки,
Всё накладки
И заблуждения
Веков.
А жизни суть,
Она проста:
Её уста,
Его уста...
Василий Фёдоров, Москва, 1961 год.
Это стихотворение было первым, которое я прочитал в небольшой книжке В.Д. Фёдорова и «заболел» его стихами…
Стихи Василия Фёдорова, вдруг ставшие мне близкими и понятными, я читал на посиделках у Суворова матросам-годкам и эти грубоватые и нарочито-годковские ребята на глазах добрели, становились человечнее, мягче, душевнее.
Многие из них сами сочиняли стихи и приходили ко мне в «ленкаюту», чтобы «один на один» прочитать их, спросить моё мнение.
Большинство из этих стихов В. Фёдорова воплощались в мои песни под шестиструнную гитару и «оттачивались» настолько, что я рисковал и выходил с ними на публику». Это было ещё в 1972 году, в Дивизионе новостроящихся и ремонтируемых кораблей (Калининград), когда только-только формировался самый первый экипаж БПК «Свирепый».
Здесь на БС желание петь, сочинять и читать хорошие стихи о любви становилось всё сильнее и острее. Парни мечтали о девушках, о настоящей и верной страстной любви. При этом практически все «страдали» от «пляски гормонов» - всем хотелось «женщину»…
Естественно, хотелось страстной плотской любви и мне, грешному…
Моя страсть и моё жгучее желание овладеть девушкой-женщиной привычно реализовалась в сновидениях и в естественной физиологической реакции организма. Куда ж деваться?..
Кроме этого я «выплёскивал» свою энергию и жажду любви в рисунки для себя и для дембельских альбомов друзей-годков, в письма родным и друзьям, в первые рассказы и новеллы, которые я пробовал писать…
Однако чаще всего, ещё со времени прохождения курса «молодого бойца» в 9-м флотском экипаже ДКБ ВМФ в г. Пионерское под Калининградом, я рассказывал ребятам-друзьям былины и полу- выдуманные «любовные» истории с эротически-сексуальным оттенком…
Стихи Василия Фёдорова, сочинённые мной песни на стихи, «принесённые» молодыми матросами «с граджанки», «страдания» Славки Евдокимова и других ребят-годков о своих любимых, а также мои собственные воспоминания о моей первой школьной любви, о Вале Архиповой, обо всех тех девушках, с которыми судьба меня сводила и соединяла в некую физическую и духовную близость, - всё это, возбуждённое «пляской мужских гормонов», побудило меня к творчеству.
Я чувствовал, что «не на шутку» созреваю, становлюсь мужественнее, сильнее, энергичнее, строже, сдержаннее, а также злее, агрессивнее, жёстче.
Теперь я не только в своём воображении, но и в реальности мог сурово ответить, «дать сдачи», заученным приёмом «вырубить» соперника…
Теперь я сам почувствовал «вкус» к тяжёлым физическим тренировкам, к силовой гимнастике, к выращиванию у себя бицепсов, трицепсов и других силовых мышц и сухожилий. Я даже стал наедине сам с собой в «ленкаюте» танцевать как боксёр и отрабатывать боксёрские удары – хук («крюк», короткий боковой удар), джеб (левый прямой удар), апперкот (удар снизу вверх согнутой рукой), кросс (правый прямой удар чуть-чуть сверху-прямо-вниз).
Командиры корабля, офицеры, мичманы и матросы, мои друзья-годки, все заметили перемену в моём настроении и поведении, в отношениях с ними, в отношении к службе, к вахте, к нашим корабельным делам.
Возможно, я сильно перенапрягся, исполняя не только свои штатные должностные обязанности рулевого БПК «Свирепый» по «боевому расписанию», но и обязанности визуального разведчика, библиотекаря, художника, фотолетописца и комсорга корабля.
Возможно, я просто устал от БС (боевой службы), как все в нашем экипаже без исключения, но я всё чаще и чаще хотел откровенно «послать» всё и всех к чёрту…
Чтобы как-то сгладить это накопившееся раздражение и усталость, переключить своё внимание с внутренней напряжённо мерцающей злости на все и на всех, я нарисовал этот рисунок (смотри фотоиллюстрацию)…
Это мраморная скульптура «Купающаяся Афродита», которую я однажды в 1970 году видел в летнем саду во дворце графа Воронцова в Крыму, в Алупке. Теперь я нарисовал её по памяти в «разведальбоме»…
Я снова хотел общаться с моей воображаемой Феей красоты и страсти, голос которой всё чаще и чаще звучал в моих эротических снах…