(миниатюра в диалоге)
Посвящаю монтичеллам ботичеллям
- Гаррибальд, можно задать тебе один принципиальный вопрос?
- Чего ещё?
- Ты – известный, можно даже сказать – культовый режиссёр. В молодости ты снял такие знаменитые киношедевры, как «Есть такое понятие – мерзость!», «Я и моя колбаса», «Все мы родом из пивной…». Вопрос: почему же ты сейчас снимаешь такое гавно?
- А сам ты такое распрекрасное сочное слово! ПонЯл?
- ПонЯл… Значит, ты больше не будешь снимать таких шедевров, как «Мерзость», «Колбаса» и «Пивная»?
- Я для тебе вообще ничего не буду! Больше никогда и больше ни накой! И вообще, я теперь снимаю исключительно для монте-карлы и робеспьеро гальдони!
- Ага. Это сильный ход. Особенно про гальдони. Я слушал, что они каждое утро надевают свежие трусы.
- Кто?
- Гальдони. А в своих «феррарях» катаются вообще без трусов. Чтобы проветривало на ихней «феррариевой» скорости. Создавало незабываемые ощущения романтического сквозняка и дуновения ветра.
- Ну, конечно! А теперь заяви, что ты – пролетариат, поэтому разных там кинематаографических штучек не понимаешь! Что вообще гимназиев с консерваториями не кончал! Что ты всю жинзь с кувалдой и селёдкой, а мы, люди искусства – дармоеды, и сидим на твоей давно не мытой потной шее трудового народа! Ну, скажи! Скажи! Скажи!
- Да успокойся ты, мухомор… Развонялся, как монтичелла ботичелли…
- О, какие мы названьица-то знаем! Монтичелла! Ботичелла! Откудова?
- Оттудова! Из телевизора, откудова… Нет, я всё-таки не понимаю! Хоть убей!
- Чего ты опять не понимаешь?
- Почему ты сейчас снимаешь такое гавно!