Поездки в санаторий я ждал пять лет. Времена наступили тяжёлые, в большей степени безденежные, и финансировать путёвку никто не торопился. Военный комиссариат кивал на органы социального обеспечения, а те успевали кивнуть обратно, но дело оставалось на месте. Санаторий был необходим специализированный, для перемещения людей с нарушением функций опорно-двигательного аппарата, так как все передвижения происходили с помощью специальной коляски. Здесь абсолютно уместно вставить пару слов о том, что привело меня к этому состоянию. Любая деятельность имеет риск получить травму, но деятельность, связанная с чем-то не свойственным для человека, как вида, особенно. Моими же увлечениями были прыжки с самолёта, с парашютом за спиной. С одной стороны это очень романтично, с другой наполнение системы адреналиновыми выбросами, так необходимыми молодому организму. И я прыгал, порой оказываясь в сложных непредвиденных ситуациях, пока в один прекрасный момент, при приземлении, не сложился купол парашюта. Упасть пришлось с высоты в пятьдесят метров. Ощущение было такое, что выпрыгнул в окно пятнадцатого этажа, и земля очень быстро движется на меня. Хотя удар и пришёлся на ноги, шея никак не смогла выдержать такого ускорения головы. Осталось целым всё, кроме шеи сломавшейся пополам. Такие травмы и приводят к дальнейшему перемещению на инвалидной коляске.
В одно октябрьское утро мне позвонили, откуда бы вы подумали, правильно, из военного комиссариата и предложили долгожданную путёвку в санаторий "Озеро Медвежье". Он располагался в пределах области, и выделенные средства оставались внутри административно-территориальной единицы. Пусть и нет учреждений, отвечающих всем требованиям необходимым для реабилитации, но деньги решают всё. Я приступил к сборам в сильном волнении: "Как же буду передвигаться там".
Коляска и все необходимые вещи были уложены в машину за пару дней. Со мной на своей машине ехал и мой приятель, тоже "колясочник". "Вместе будет проще, что-нибудь придумаем" - вертелось у меня в голове. Тем более что с каждым из нас ехало по одному сопровождающему - это здоровые люди могущие оказать помощь в любое время. Где-то в глубине души теплилась надежда, что это то место, где может произойти чудо. Об этих лечебных грязях озера Медвежье уже давно ходили легенды, и некоторые люди действительно забывали костыли и трости прямо в кабинках грязелечебницы. У меня в душе сформировалось своё отношение к этому месту, озером "Надежды" невольно прозвал я его. В таком трепетном состоянии я и встретил утро перед отъездом.
*****
С самого раннего утра погода нас совсем не баловала. Ещё в густом сумраке рассвета, который наступает в конце октября очень поздно, были видны тёмные клубящиеся тучи, из которых шёл то снег, то дождь. Вся площадка перед домом была покрыта грязной серой кашей. Юра, это мой приятель, с другом Петром подъехали к дому ровно в восемь часов, как и договаривались.
Петя помог мне пересесть в нашу миниатюрную "Оку", загруженную под завязку, и мы караваном из двух машин выехали с оживлённых городских улиц. На трассе до Кургана машин было не много, но пелена сырого снега не доставляла никакого удовольствия от езды. Мы то и дело теряли машину "Ниву" Петра в общем потоке, хотя и двигались со скоростью не более восьмидесяти километров в час. Когда рассвет полностью вступил в свои права, передвигаться стало на много проще. Машины постоянно находились в пределах видимости, и можно было рассматривать пробегающие окрестности. Я сидел, вертел головой по сторонам и уже явно ощущал холодное дыхание приближающейся зимы. Берёзки сбросили свои цветастые осенние платья, укрыв ими всю землю возле себя, а сами стыдливо дрожали на плотном холодном ветру. Придорожные ставки успели покрыться зеркалом первого льда после ночных заморозков. Лишь изредка были видны одинокие вороны, медленно, как бы нехотя шагающие по свежевспаханным полям и отыскивая последних жучков. От равномерного урчания двухцилиндрового двигателя "Оки", мною стала овладевать небольшая дремота. Было тихо и уютно в этом маленьком, покачивающемся, кабинете на колёсах.
В реальность меня возвратил запах гари появившейся в салоне. Внимание обострилось, когда я увидел по обочинам дороги полностью выжженный лес. Картина была довольно мрачная. Три месяца назад, по центральному телевидению, я наблюдал, как силы МЧС проводили тушение пожаров в этих лесах. Но картинка по телевизору это одно, а реальная картина на местности это совсем другое. Курганская область представляет собой лесостепную зону, так вот среди обширных степей и обработанной земли сельскохозяйственного назначения, это был единственный приличный кусок хвойного леса. Я много раз проезжал эти красивые места, но теперь на мои глаза навернулись слёзы. Вековые корабельные сосны были абсолютно голыми вверху и с чёрными обуглившимися стволами по всей остальной длине. Пятьдесят километров этого кошмара, как мне показалось, тянулись целую вечность. Мимо проплывали полностью исчезнувшие с лица земли деревеньки, а немым напоминанием о них могли служить каменные печи с трубами, сиротливо стоящие стройными рядами. Было такое ощущение, что совсем недавно здесь проходили боевые действия.
На многих опушках стояли палатки с полевыми кухнями, и шла усиленная распиловка ещё пригодного к продаже леса. Сучья и ветки сжигались здесь же в кострах. Число таких артелей было настолько велико, что это напоминало кишащий муравейник. Почему-то, подсознательно, у меня складывалось впечатление, что кому-то всё это было нужно изначально. Ведь это было не несколько горелых просек, а тысячи гектаров первосортного леса.
Мы подъезжали к областному центру, снежные хлопья стали крупными и очень плотными. Всё вокруг преображалось и укутывалось в белоснежное покрывало, дорога скрывала все свои неровности. На одном из поворотов Пётр резко свернул в сторону от основной трассы, как оказалось позже, они просто ошиблись в выборе направления, и мы тоже нырнули с дороги вслед за ними. Через пятьдесят метров, поняв это, их "Нива" перепрыгнула через бордюр и развернулась на полосе встречного движения в обратном направлении. Нам ничего не оставалось, как поменять направление таким же способом. Но всё дело было в том, что посадка "Оки" на много ниже внедорожника, и свой манёвр мы завершили уже без большой части трубы глушителя. Даже сидя в кабине, рёв двигателя был настолько сильным, что я чувствовал себя на трибуне соревнований по мотокроссу. Нигде по близости не было видно ремонтных мастерских, а ехать предстояло ещё около двухсот километров. Юра рассказал об мастерских имеющихся в самой деревне возле курорта. Мы посовещались, решив, что лучше плохо ехать, чем хорошо стоять, тронулись в путь на небольшой скорости. Ремонт проведём уже на месте, в конечном пункте назначения.
Дальнейшее наше передвижение проходило без особых приключений, под звучный рёв снаружи салона. Час езды и снег резко прекратил свою деятельность. Облака плыли очень высоко, а цвет их стал более мирным и дружелюбным. Слева и справа, насколько хватало глаз, простиралась бескрайняя степь. Она вдоль и поперёк испещрена озёрами, поэтому обработанных полей нигде не было видно. Одна сухая трава и камыш покрывали её, изуродованное эрозией, тело. Зима осталась позади, это снова успокоило душу. Я принялся представлять, как будет там, на курорте. Смогу ли перемещаться везде без проблем.
*****
Транспорта на трассе заметно поубавилось. Лишь изредка мы обгоняли длинные автопоезда, из двадцати и более машин, наполненных свежеспиленным лесом, досками и брусом. У меня сразу встала перед глазами утренняя картина лесозаготовок. А ведь этот лес уходил за границу, в Казахстан, до которой оставалось около сорока километров. Петухово был крайним районным центром Курганской области. Дальше мы свернули в сторону, и нашему взору открылась огромная чаша на земной поверхности заполненная водой. Если все озёра виденные мной до этого казались чёрными дырами, в пасмурную погоду, то Медвежье напоминало песчаный берег Балтийского моря, в хорошую и солнечную. Желтизна песка побережья и зеленовато-голубой отлив водной поверхности подсказывал: "Это настоящее море, бескрайнее и солёное". О солёности озера я слышал и ранее, но те детали, которые я услышу позже, меня просто поразят. А пока мы ехали вокруг него, и моему наслаждению этим чудом природы не было предела. Периметр озера составляет более шестидесяти километров. В центре озера расположены четыре небольших, но очень живописных острова, полностью покрытых густой растительностью. Прямо скажем, очень непривычно для глаз видеть среди голой степи, в центре озера, кусочек настоящей сибирской тайги. Частые сильные ветра поднимают большие волны, и они безжалостно "обкромсали" всю береговую черту. Чтобы подойти к воде, нужно сначала спрыгнуть с песчаного обрыва высотой в пять-шесть метров.
В санаторий приехали после обеда. Нашему взору открылся огромный парк и несколько пятиэтажных и одноэтажных корпусов. На всём чувствовалась экономическая усталость последнего десятилетия. Стены зданий и асфальтовые дорожки вокруг упрямо твердили взору о необходимости скорейшей реставрации. И только чашка спутниковой антенны, на главном корпусе, говорила о присутствии цивилизации в этом забытом богом краю. Размещение прошло очень быстро, и моему удивлению не было предела, когда я увидел оборудованные "пандусами" лестницы. Перемещаться на коляске можно было прямо с улицы и до кровати в номере.
Многие мешающие передвижению порожки были аккуратно спилены, и всё располагалось на первом этаже здания. Внешняя серость, внутри сменилась свежестью недавнего ремонта. Линолеум под паркет и стены, отделанные пластиком, ещё издавали строительный запах. Двухкомнатный люкс был оборудован телевизором, а на вид довольно чистеньким. Надежды мои, что здесь не всё так плохо начали оправдываться с самого начала. Все процедуры, на грязи и ванны, врач назначил нам в первый же день, и утром следующего дня мы по избитым дорожкам парка ехали в грязелечебницу. Лёгкий ветерок, запах свежей хвои, преющих опавших листьев и травы дурманил. Между деревьями, совсем близко я увидел озеро Медвежье. Передний край его был таким же светлым и морским, как и вчера, а вот из-за плотного тумана очертания дальнего берега были не видны совсем. Такой объём воды в степи просто поражал. В грязелечебницу тоже был оборудовал плавный заезд, и спустя пятнадцать минут я ощутил всю прелесть даров озера. Моё тело полностью погрузилось в тёмную, почти чёрную, жирную горячую массу, которую черпали прямо со дна озера и подогревали. Вокруг стоял устойчивый запах сероводорода, напоминающий смрад тухлых яиц.
Позже я узнал, что по составу минералов, грязи этого озера и вода, именуемая рапой, превосходили знаменитые израильские с мёртвого моря. Концентрация солей, в засушливые годы, составляла до трёхсот шестидесяти граммов на один литр воды. Люди, которые купались летом на озере, могли абсолютно без движений лежать на поверхности и читать газеты.
Лечение проходило без особых проблем. Все водные процедуры были с утра, так что после обеда мы гуляли по парку или отдыхали. Грязевые ванны имели одну маленькую особенность, после них страшно клонило в сон, и жилой корпус превращался в сонное царство. Тело растекалось по кровати как кисель, а состояние бодрости приходило только к вечеру. Сопровождающие уходили на танцы в соседний холл, мы же с Юрой поудобнее устраивались возле телевизора в коридоре и рассуждали со стариками о жизни. У всех были свои проблемы, которыми каждый старался поделиться. Это одинокие, заброшенные всеми люди, ненужные ни государству, ни своим детям. Они делали историю, и как-то в одночасье сами стали историей. Многие просто не могли понять современной жизни, с её грубостью, жестокостью, цинизмом. Приходилось долго разговаривать по душам, успокаивая распалённое состояние, ведь порой человеку просто необходимо, чтобы его выслушали.
Время летело очень быстро. В середине ноября выпал первый снег, и передвигаться по улице стало сложнее. Снежный покров достиг пятнадцати сантиметров. Чистить его было некому, из-за сокращения штатов, дворник успевал очищать только возле главного входа. Мы с большим трудом пробирались к лечебному корпусу. Наше лечение подходило к концу и скоро эти перемещения должны были закончиться.
*****
Перед самым отъездом природа приготовила новый сюрприз. Ещё вечером на улице было очень тепло, всё вокруг растаяло, и снежный покров сошёл полностью. Мы легли спать, в надежде на хорошую дорогу утром, но всё оказалось совсем по другому. Ночью над озером прошёл циклон. Снег завалил буквально всё, что можно было завалить. На земле это было не менее двадцати сантиметров, а в некоторых местах, за ветром, и более того. Особенно красивыми стали деревья парка. Их ветви оделись в толстые снежные шубы, наклонившись под этой тяжестью к земле. Чистота и красота природы радовала взгляд, но заносы снега на дорогах его шокировало. Все сборы вещей закончились ещё вечером. Утром мы позавтракали, сложили сумки и коляску в машину, и к десяти часам тронулись в обратную дорогу. С самого начала состояние дороги меня очень огорчило. Её не успели ещё убрать, и фактически самой дороги не было видно, а по середине редкие машины сумели проложить две узкие колеи. Если встречались два автомобиля, то для разъезда им приходилось глубоко зарываться в снег. Грузовые автомобили легко осуществляли этот манёвр, а наша "Ока" выскакивала обратно в колею с большим трудом. Так двадцать километров до трассы мы ехали около часа, периодически ныряя в снег.
Состояние трассы было гораздо лучше. Скребки успели проехать несколько раз, скинув снег на обочину. Юра остались с напарником ещё на десять дней, а наша путёвка закончилась сегодня, и мы ехали обратно одни. По трассе можно было ехать быстрее, заносы уже не мешали. Вскоре показалось и долгожданное солнце. Его лучи играли и искрились на свежем снегу. В салоне было тепло и тихо, так как глушитель мы отремонтировали ещё неделю назад в деревенской мастерской. Как сильно отличался этот звук от гула месячной давности. На трассе, по прежнему, было очень мало транспорта. От солнечного тепла, укатанный грейдером снег начал таять и в некоторых местах образовались обширные ледяные линзы, на которых машина вела себя не устойчиво. Я сидел в раздумьях о проведённом лечении. Непосредственно в санатории я не заметил никаких подвижек. Врач сказал, что проявление каких-либо эффектов возможно в течение двух месяцев, так, что надежда по-прежнему грела мою душу.
Вдруг на очередном ледяном блюдце машину очень сильно занесло и стало кидать из стороны в сторону. Переднеприводные машины они вообще склонны к заносам, в их управлении есть своя специфика. Любой занос можно устранить, используя педаль акселерометра, но ни в коем случае ни тормоза. Наше положение усугубила и лысая резина на колёсах. Автомобиль боком смещался то к левой, то к правой стороне обочины. Ощущение было такое, что он вот-вот спрыгнет в кювет. Давно я не испытывал такого сброса адреналина в кровь. Весь организм инстинктивно сжался в один большой комок, пронизанный током до самых пяток. Но, наверно, какая-то сила свыше смотрела на всё это безобразие и вовремя остановила такое хаотичное перемещение. Вдруг машина, резко заглохнув, остановилась поперёк дороги на встречной полосе. Мы некоторое время сидели молча в салоне, соображая, что же это было. Само по себе такое кувыркание не страшно, если на дороге нет другого транспорта.
На наше счастье оказался как раз такой случай, машин не было видно с обеих сторон. Немного оправившись от стресса, попытались выехать с левого кювета самостоятельно. Гололёд был очень сильный, и передние колёса никак не могли зацепиться за проезжую часть. Пришлось остановить проезжающий грейдер, водитель которого и оказал помощь в выталкивании нашего авто.
До Кургана мы ехали теперь очень медленно, в душе переживая случившееся. Снега вокруг становилось всё меньше, а после выезда из областного центра он совсем исчез. Какое счастье было пролететь оставшиеся полторы сотни километров за полтора часа по чистому и сухому асфальту. Вечером мы уже были дома, а дорожная лента, со всеми её приключениями, осталась только в наших воспоминаниях.
*****
Озеро Медвежье надолго останется в моей памяти как озеро Надежды. Это озеро, от которого я ждал быстрого чуда, но ведь в жизни быстрых чудес не бывает. За всё и всегда надо платить, как заплатил я за удовольствие здоровьем. Хотя если подумать о сложной ситуации на обратной дороге, это ли не быстрое чудо. Если бы машина слетела с дороги или встретилась с другим транспортом, то последствия были непредсказуемыми. Какое-то провидение вело именно так, как надо. Оно подкрепило мою надежду в будущее, в котором всё должно было быть хорошо, ибо сама судьба теперь помогала. Нужно только уметь слушать, и тогда всё в жизни может быть услышано!