Илья проснулся в больничной палате переносного медицинского лагеря. Потянувшись, разминая затёкшие мышцы, он обнаружил, что чувствует свои ноги. Обрадованный, он вскочил с кровати и тут же упал как подкошенный.
- Эй, пацан, ты поаккуратнее. Иш какой, вскочил. Теперь заново ходить учиться надо. Тут все такие, как ты.
К нему обратился его сосед справа, лежащий на койке и покуривающий сигарету. Илья заметил, что рядом с каждой койкой стояли костыли.
- Слушай, а что произошло со всеми? - Илья не очень понимал. Он, кряхтя, на руках поднялся и залез обратно на кровать.
- Да никто не знает, у всех всё одинаково – подбили, привезли, усыпили, проснулись - костыли.
- Жесть, и как теперь?
- Как, как – научишься ходить, снова на передовую отправишься. Ничего не поменяется. Закурить хочешь?
- Нет, - потом , подумав, добавил, - а хотя давай.
Илья затянулся во второй раз. Кхекнув, он ощутил приятную сладость и тепло в рту. Он никогда ещё не терял ноги и способность ходить, курение позволило ему расслабиться.
Он вспоминал дом. Все, наверное, вспоминают его, находясь где-то далеко. Илья не был исключением. Вспоминал он отца, мать, своё детство. Вспоминал друзей, с которыми ходил гулять, ездил в лагеря и просто учился в одном классе. Он почесал грудь. Неожиданно для себя он обнаружил деревянную фигурку, которую он повесил перед битвой себе на шею. Это его обрадовало. Значит, талисман всё ещё с ним.
Однако сигарета кончилась, и он вернулся мыслями к реальности. Как раз вовремя, в палату зашла сержант с медсестрой и, недолго переговорив с ней, скомандовал. «Бойцы, подъём!»
- Все начали подниматься. Бывалые солдаты, что уже получали до этого ранения, довольно умело подхватили костыли и поднялись. Большинству для этого понадобилось гораздо больше времени. В их число входил и Илья. Ему пришлось несколько раз нагибаться с кровати за упавшим костылём, прежде чем он смог поднять себя на них и опереться. Минут через десять все солдаты стояли рядом с койками.
- Бойцы, шагом на выход. Не падаем, - скомандовал сержант.
Эта задача была на порядок сложнее, так как приходилось всё время контролировать положение костылей. Несмотря на это, Илья смог добраться до выхода без падений. За дверью палаты полотняная стена коридора была аккуратно распорота надвое, чтобы пострадавшие не делали дополнительный крюк по коридору медлагеря. У выхода его сразу подхватил рядовой со значком медслужбы.
- Медбрат Рамшитов, - представился он. И коротко добавил, - в эти несколько дней я буду ставить вас на ноги.
Илья кивнул. Они прошли на поле, где было относительно тихо по сравнению с остальной местностью. На нём были сколочены длинные ряды перил, вдоль многих из них перемещались такие же людские пары, как они. Илья с медбратом подошли к свободному ряду.
- Вы должны восстановить способность ходить не более, чем за два дня, - сказал он сухо.
- А если не смогу?
- Если не сможете, то вас вышвырнут на улицу. К сожалению, у нас слишком много таких случаев и мы должны поднять как можно больше бойцов обратно на ноги.
Быть вышвырнутым на улицу хуже, чем быть убитым в бою. Вас лишали всех званий, пенсии, стажа, вы становились никем, тем, кем вы пришли на службу по контракту. Тем более в таком состоянии было сложно рассчитывать даже на какую-то жизнь. Илью передёрнуло.
- Что от меня требуется?, - спросил он обречённо.
- Дайте мне один костыль, - медбрат подвёл аккуратно Илью к периллам и убрал один из костылей. Попробуйте снова вспомнить, какие мышцы надо активировать, чтобы не упасть при ходьбе. На самом деле, - успокаивал он, - более 95 процентов восстанавливают способность ходить.
Это несильно подбодрило Илью, однако он начал пытаться делать шажки вдоль перилл, опираясь одной рукой на слегу, а второй на костыль. Рамшитов одобрительно хмыкнул и закурил сигарету.
Илья напрягал мышцы ног, однако при любой попытке опираться только на них он падал и его подхватывал Рамшитов.
- Спокойно, брат, спокойно, - поговаривал он. Не всё так сразу. И вновь Илья ходил вдоль перилл, пытаясь вспомнить, как нужно ходить.
Наступил обеденный перерыв. Руки жутко болели от перенапряжения. Дрожащими пальцами Илья с жадностью засовывал себе в рот картофелину, обильно посыпанную солью.
- Не спеши, брат. Жуй, - говорил Рамшитов, - больше жуёшь, меньше есть хочешь.
После обеда они продолжили тренировку. Под вечер Илья чуть ли не на медбрате дополз до койки и провалился в сон без сновидений.
Проснулся он по побудке. Все, такие же измученные, как и он, начали подниматься с коек. Тело жутко болело после вчерашних тренировок. Костыли Ильи стояли у подножия кровати и до них было не дотянуться сидючи. Он, вздохнув, поднапрягся и сквозь ноющую боль встал, чтобы дотянуться до костылей. Он дотронулся до них, однако только тут осознал, что стоит сам.
- Братцы, я стою! Братцы, я же стою!, - закричал он, замахал руками и, не удержав равновесия, грохнулся на пол. К нему подбежала медсестра.
- Будьте аккуратны, следите за равновесием, - она улыбнулась ему и ободряюще кивнула.
***
Машина остановилась. Рад открыл глаза. Люди вылезали из кузова. Рад тоже потянулся за ними. Кругом мигали красные лампы. Гражданских уже не было.
- Добро, - подумал Рад. Когда гражданские не путаются под ногами – это всегда лучше, чем когда каждую минуту боишься попасть не во врага, а в какого-нибудь невинного старичка или ребёнка. Хотя похоже Рад уже успел забыть, что недавно был сам гражданским.
Его отряд повели к командному штабу, который расположился в одном из домов. Их встретил комиссар и проводил внутрь. Зарегистрировав каждого прибывшего, он подтвердил их заявления на участие в военных действиях, после этого проводил в кабинет, где находились офицеры и ещё пара ДВО. Комиссар крикнул:
- Башкаров, твои последние. Забирай.
Из толпы выбился молодой лейтенант с белёсой кожей подземного жителя. Кивнув, он позвал командира их ДВО за собой. Остальные также потянулись хвостом. Выйдя на улицу, он приказал построиться и сверил списки. Убедившись, что всё верно, он сказал:
- Товарищи, сегодня у нас всех важный день. Не уверен, что многие из вас вернутся живыми, но вот что я вам скажу. Пусть чёртов Совет жалеет этих солнечников, мы сегодня защищаем наш дом! И поэтому давайте поджарим их задницы, послав обратно на своё солнце. Сегодня возможно мы умрём, но за каждого убитого субземлянина земляне получат десятикратно! Сегодня решается судьба нашего мира. Не только нашей страны, нет. Но всего подземного мира. Поэтому сражайтесь за свои семьи, у кого они есть. Сражайтесь за своих друзей, у кого они есть. Сражайтесь за свой мир, ибо если сегодня мы его не защитим, завтра земляне и его опустошат! Больше ничего не скажу, сами всё знаете. За мной, марш!
И он сел в машину, завёл мотор и встал, ожидая пока бойцы запрыгнут по грузовикам. Они на четырёх машинах выехали из города на запад. Дорога забиралась наверх. Стали попадаться оставленные грузовики. Они тоже остановились и вышли. Дальше пошли пешком. Похоже, что они были у самого Подземска, на Великом винте. Дорога кольцами взбиралась наверх. Стали попадаться бойцы. Медсёстры и медбратья хлопотали над ранеными. Их пока было мало. Пока. Пока земляне не прорвали полностью оборону погранзаставы. Слышались выстрелы.
И они добрались. Перед последним поворотом лейтенант притормозил коллектив и вовремя. Какая-то длинная очередь высекла из дальней стены бетонную крошку. Связавшись с кем-то по рации, лейтенант нахмурился и, крикнув, «Действовать по усмотрению и чести! Командование переходит к командирам отрядов!», прыгнул из-за угла и, перебегая от укрытия к укрытию, скрылся в направлении боя.