в грязной призме лжи и поездов
забытый и разломленный
на стенах отпечатались
все строки той весны
что вновь уйдет
длинною в нашу речь все перевернется
и превратится в серый мел
забыв о настоящем
забыв что я имел
в потоке слез людей и пыли
мы бросили сами себя
забыв о том где были
забыв все имена
там где прощают наши грязные лица и несутся поезда
там где деревья заглядывают на крыши и ветвями лаская дома