Трэш-хоррор роман ФЕЯ СНОВ

Сергей КОРОЛЁВ


« ФЕЯ СНОВ»


Часть I   “ФЕЯ НОЧНЫХ СНОВ”



РИТУАЛ
I

- Ну, скорее-скорее, что ещё для этого надо? – Артём от нетерпения яростно тёр руки.
- А ты лягушку поймал? – Вопросом ответила Аня.
- Конечно, как договаривались. Когда начнём-то? – Артём не находил себе места.
- Некуда спешить, солнце ещё не село. – Указал рукой в сторону заката Максим.
- Нужна полная темнота. – Напомнила Юля, сестра Максима. – Иначе подготовка насмарку.
- А как быть с пятым человеком? – Спросила Аня у Юли, именно Юля была организатором.
- Ничего, что-нибудь придумаем. – Ответила Юля, почесав затылок. – Четверо или пятеро, вообще большой роли не играет. Главное, чтобы всё остальное было. Давайте-ка, проверим остальные ингредиенты. Так, с твоей стороны, Артём, лягушка. – Артём кивнул и достал из сумки банку, с дырочками в крышке, на дне шевелилась лягушка. – Отлично. Теперь ты, Максим, принёс волосы старой женщины?
Максим улыбнулся и достал из кармана маленький полиэтиленовый мешочек, там был пучок волос.
- Наша тётка, шестидесяти лет от роду, подойдёт?
- Подойдёт. – Утвердительно кивнула Юля. – В книге было сказано, что женщина должна отжить более полувека. Отлично. Что у тебя, Аня?
- Кровь птицы. – Она показала всем баночку с красной жидкостью.
- Что за птица? – поинтересовался Максим.
- Курица, наверное. Отец-то у меня на птицефабрике работает. Вот я его и попросила.
- И что, он не спросил зачем?
- Спросил. – Кивнула Аня. – Я сказала, что учительница по биологии попросила. Мол, будем через микроскоп смотреть.
- Так лето же сейчас. – Изумился Артём.
- А ты думаешь, он знает об этом? Ха! Для него все дни слились воедино: работа, гараж, работа, гараж.
- Ну, а ты, Юлька, достала, что должна? – Артём перевёл взгляд на Юлю.
- А то… - Она достала из сумки бутылку вина, полусладкого. – В какой-то мере тоже отец помог.
- Э-э – Вздохнул её брат. – Почему отец и мне также не помогает?
- Он всего лишь купил, причём для себя, а я взяла на время. Потом вместе возвращать будем.
- Чёрт… - буркнул Максим.
- Ну что, в путь. – Поторопил всех Артём.
Четвёрка друзей двинулась в сторону леса. Солнце уже почти село. Лес, около которого располагался родной город ребят – Лесной – погрузился в лёгкую темноту. Первым шёл Артём, лесная тропинка не позволяла двигаться даже по двое, и потому они шли цепочкой по одному человеку. Артёму месяц назад исполнилось пятнадцать. Для своего возраста он был неприлично высоким, метр восемьдесят, и потому возвышался над своими попутчиками, словно взрослый. В спину ему смотрела Юля, одноклассница, которой, наоборот, через месяц исполнится пятнадцать. Длинные светлые волосы, предмет гордости девушки, спускались чуть ниже талии. Юля носила очки, но они не портили внешность, скорее наоборот, подобранные со вкусом, дополняли картину.
Следом шла Аня, на год младше своих друзей, училась классом позднее. Она питала слабость к двум вещам: коротким юбкам и линзам, как и у Юли, у неё были проблемы со зрением. Особенно ей нравилось менять цвет глаз – каждые полгода родители покупали новую пару линз и обязательно отличную по цвету от предыдущей. Последние три месяца глаза у неё были голубыми.
Последним шёл Максим – младший брат Юли, разница у них была небольшая – чуть больше года, скоро ему должно будет исполниться четырнадцать. Как и любой младший брат, он был более взбалмошным, более хулиганистым, чем старший отпрыск, но Юля всё равно не чаяла в нём души и повсюду таскала с собой. Вот и сейчас получилось именно так.
Они уже достаточно глубоко углубились в лес, когда сзади их кто-то окликнул.
- Эй, ребята, вы, куда это на ночь глядя?
Все четверо вздрогнули и обернулись. Позади стоял паренёк, одноклассник Ани, он совсем недавно переехал в Лесной и сказать что-то стоящее о нём не мог никто из четверых друзей. С одноклассниками он общался поверхностно, во дворе гулял мало. Поговаривали, у него какие-то проблемы в семье, потому такой замкнутый. В домашние проблемы Кости верилось с трудом. Мальчик хорошо одевается, ухоженный, не курит. Скорее всего, характер такой – направленный в себя – интроверт, как учили их на уроках психологии в школе.
- Господи, зачем так пугать-то. – Ответил незваному гостю Артём.
- Да я и не хотел пугать, само так вышло. – Начал оправдываться Костя. – Сами-то что сюда забрались в такое время?
- Ну не фига себе. – Наигранно поразился Артём. – Мы по-крайней мере по одиночке не таскаемся в ночной лес.
- Ничего странного. – Костя пожал плечами. – Здесь хороший воздух, особенно по вечерам, я здесь часто бываю.
-  Просто удивительно. – Съязвил Максим
На несколько секунда повисла пауза. Ребята просто смотрели друг на друга. Сказать плохого, как в принципе и хорошего никто о Косте не мог, а потому и друг другу говорить особо нечего. Наконец Юля прервала затянувшееся молчание.
- А ты случайно не хочешь присоединиться к нам, нам как раз пятого не хватает. А тут ты бродишь, что зря по лесу шарахаться, лучше помоги нам.
- Точно. – Поддержал её брат.
- Расскажите, что делать, а там посмотрим. – Ответил Костя.
Ребята переглянулись, а потом все трое посмотрели на Юлю.
- Отчего не рассказать, расскажу. – Юля оглянулась, но, не увидев подходящего сиденья в виде пенька или поваленного дерева, уселась прямо на траву, остальные последовали её примеру. Юля начала рассказ:
- Давным-давно на месте нашего города было древнее поселение, кого не важно, не помню. И вот от них-то и пришла легенда. Якобы племя это обладало способностью вызывать духов из потустороннего мира, но не духов умерших людей, а нечто иное – духов, которые на том свете отвечают за некоторые состояния человека, что ли. Но до нашего времени дошла лишь одна глиняная черепица по этому поводу. Там было сказано, как призвать в наш мир Далемрад Дас Иксар. С их языка это переводится Фея Ночных Снов. И, оказывается, всё очень просто: нужно лишь пять человек для создания Гнитекрам, звезды по-нашему, одна Ракот – лягушка, Раселс Мих Зилана – пучок волос старой женщины и Авотасум Волукрем, что на самом деле значит кровь птицы. И вот, а чёрт, забыла, ешё Ротаперо – алкоголь. Так вот. – Юля немного помедлила. – Необходимо, когда солнце сядет, развести костёр, бросить туда лягушку, затем пучок волос, потом каждому сделать по глотку крови убитой птицы, а затем залить костёр алкоголем и ждать около часа. И в итоге должна явиться Фея  Снов. Вот в принципе и всё. Ничего сложного.
Все посмотрели на Костю – тот сидел, открыв рот.
- Ну что? – Спросил его Артём. – Присоединишься к нам в этом славном начинании?
Костя закрыл рот и почесал голову.
- Почему бы и нет, только что-то не верится в подобное. – Сказал он, наконец.
- Что же, никому не верится. – Пожал плечами Максим, - но время как-то проводить надо.
- Время не проведёшь. – Заметил Костя.
- Смотри-ка – философ! – Усмехнулась Аня. – Что ж ты в школе такой молчаливый?
- Там и без меня говорунов хватает. – Улыбнувшись, ответил Костя и обратился к Ане. – А зачем вообще эту фею вызывать-то?
- Она имеет силу над сновидениями. А те, кто вызвал её, имеют силу над ней, соответственно, и над снами, но не над своими, а над любым человеком, над кем пожелаешь.
- Ага, занимательно, можно кому-нибудь бессонницу устроить. – Усмехнулся Костя.
- Точно. – Артём тоже улыбнулся. – Мы уже подготовили подарок для парочки учителей и ещё для парочки уродов из нашей школы. Надеюсь, потеха будет.
- Юля, а ты откуда узнала обо всём этом? – Спросил Костя.
- У меня дядя на раскопках работает. – Ответила та. – Он–то мне всё и рассказал.
В лесу стало совсем темно. Ребята практически не видели друг друга.
- А как вы дрова для костра собираетесь искать в таких потёмках? – Поинтересовался Костя.
- Не дрейфь, чувак. – Успокоил его Артём. – Тут поляна неподалёку есть, мы утром успели всё приготовить. А чтобы не тормозить, я бензинчика немного припас, так что проблем никаких.
- А если б дождь пошёл? – Не унимался Костя.
- Ну не пошёл же.
- Ладно, - Юля встала со своего места. – Надо двигать, а то заблудимся в потёмках.
Последовав за подругой, поднялись остальные и направились дальше по тропинке, которую, в принципе, видно уже не было. А лес вокруг жил своей ночной жизнью. Изредка подавали голос кузнечики, орали песню ночные птицы. Ребята вздрагивали и оборачивались на каждый, даже малейший шорох, особенно на хруст веток. В голову ползли совсем не радужные мысли. Артём уже сильно пожалел, что на днях читал Кинга, «Кладбище домашних животных», ибо сейчас чётко представлял себя Луисом Кридом, волочащем своего сына на индейское кладбище, а рядом крадётся кто-то… Бр-рр… Артём поёжился, по спине побежала струйка пота. Остальные, впрочем, чувствовали себя ненамного лучше. Юле мерещились стаи летучих мышей, готовых вцепиться ей в волосы; Аня прикрывала рукой глаза – где-то слышала, что какая-то ночная птица любит их выклёвывать, кому ни попадя. Максим опасался каких-нибудь хулиганов, пьянствующих неподалёку и мечтающих лишь о том, как намять кому-нибудь бока. Лишь Костя был абсолютно спокоен. Он любил лес в любом его проявлении, любил природу. Сейчас он наслаждался свежим воздухом и технологической тишиной, как он сам это называл, отсутствием шума двигателей машин, толп людей и прочих плодов цивилизации; лишь изредка доносился гудок тепловоза, но звук этот казался чрезвычайно далёким и совсем не напоминал о городских буднях.
- Юля, а ещё какие-нибудь слова ты знаешь на языке тех, кто здесь жил? – Оборвал тревожные мысли ребят Костя неожиданным вопросом, и все как-то сразу расслабились.
- Немного, - ответила Юля. – Я старалась запомнить то, что нужно для обряда.
- Ну, например?
- А-а, ну вот Ретном – Солнце, Вотваномеок – Высокая трава, мой дядя говорит, что так они называли коноплю. Аньлебат – дом, Тоборс – кошка, ну, в принципе, и всё.
- Всё равно неплохо для такой двоечницы, как ты. – Максим любил подтрунивать над сестрой.
- Дурик. – По-доброму ответила она. – Ты хоть это правильно написать сможешь?
- Смогу. – Быстро ответил Максим. – Но с пятью ошибками.
Все рассмеялись.
- Вы весёлые. – Сказал Костя. – Я люблю, когда люди веселятся заместо того, чтобы убиваться по поводу и без повода.
- Уж, какие есть. – Ответила однокласснику Аня.
- Пришли. – Оборвал разговор Артём. – Потом пошутим. Не забывайте, вы все у меня до трёх часов ночи, - он взглянул на часы с подсветкой, - отлично, сейчас только первый час. Если тормозить не будем, то успеем вовремя.
- Тогда начнём. – Наигранно властным тоном приказал Максим.
Они довольно быстро отыскали припасенные заранее дрова, и Артём, облив их бензином, чиркнул спичкой. Темнота отступила ровным кругом. Ребята сгруппировались возле кострища. В воздухе приятно пахло горелым деревом, треск дров заглушал страшные ночные звуки.
- Что дальше делать? – Спросил Костя.
- Садитесь вокруг костра как можно ближе друг к другу, но приблизительно на одинаковом расстоянии. – Ребята расселись, как сказала Юля. – Ну а теперь Артём, твой ход. Кидай лягушку.
Артём достал банку с несчастным земноводным, но в костёр бросать не спешил. Он оглядел всех серьёзным взглядом и произнёс:
- Заранее прошу тех, кто не хочет или боится участвовать, встать и отойти, чтобы потом никаких соплей, мол, я не хотел. – Никто не встал. Никто не отошёл.
- Что же, хоть я сам ни во что не верю, начнём.- И перевернул банку вверх дном. Лягушка выпала точно в центр. Сгорела она быстро. Воздух вокруг наполнился неприятным запахом палёной кожи.
- Теперь твоя очередь, Максим.
Тот вынул клочок волос и бросил в огонь – волосы «пшикнули» и превратились в пепел. Максим ухмыльнулся.
- Ну что, теперь самое трудное. – Сказала Юля и оглядела присутствующих.
Аня вздохнула, глубоко и шумно, достала баночку с кровью и, отвинтив крышку, уставилась на содержимое.
- Ох, не знаю, смогу ли. – Произнесла, наконец, она.
- Придётся, если не хочешь всех подвести. – Резко сказал Артём. – Дай-ка банку сюда.
Он взял из рук Ани банку и, не медля и не раздумывая, сделал большой глоток.
- Не так уж и противно, думал хуже будет. – Он передал баночку Юле.
Юля поморщилась и отпила чуть-чуть, затем с трудом сдерживая рвотный рефлекс, передала кровь Максиму.
- Расслабься, сестрёнка. – Максим сделал глоток ничуть не меньше Артёма. – Костя, твоя очередь. Сможешь?
- Легко. – Ответил Костя, и, взяв из рук Максима банку, быстро сделал глоток.
- Ну, теперь ты, Аня. – Костя протянул ей банку. – Смотри, тут совсем чуть-чуть осталось.
И, правда, на дне банки бултыхался совсем маленький глоток.
- Хорошо, хорошо, не зря же все собрались. – И она, закрыв глаза, допила кровь несчастной птицы.
- Теперь последний ингредиент. – Юля взяла в руки бутылку. – Будем надеяться, пол-литра хватит, чтобы затушить этот костерок.
- Если не хватит, мы с пацанами поможем, правда, Макс? – Артём расплылся в ехидной улыбке.
- Не пошли. – Одёрнула его Юля. – Лучше бы открыть помог.
- Это-то я всегда, пожалуйста. – Он взял бутылку и принялся возиться с горлышком. Через минуту вновь подал голос. – Готово, чтоб меня! Кто зальёт?
- Я. – Вызвался Костя. – А то от меня никакой помощи.
- Ради бога. – Артём протянул ему бутылку.
Костя методично принялся обливать костёр, огонь шипел и сопротивлялся, расплёвывая во все стороны дым. Но в итоге проиграл, и воцарилась тьма. Даже Луна, недавно появившаяся на темно-синем небе и та спряталась за облаками. Чёрной ватой окутывала темнота своих юных пленников. Казалось, что она сковывает руки и ноги металлическими цепями. Как только погасли последние искры, темнота породила страшные звуки и тысячи пар несуществующих глаз, наблюдающих за экспериментаторами из-за близлежащих кустов и деревьев.
- Что, страшно? – Артём прервал, воцарившуюся среди ребят на несколько минут, тишину.
- Есть немного. – Признался Максим.
- Чего бояться! Здесь кроме нас никого нет. – Прошептала Юля.
- А что шепчешь-то тогда, коль никого? – Спросил её брат.
- Просто непривычно ночью в лесу.
- Хочешь в тёплую постельку? – Усмехнулся Артём. – Ничего, потерпи чуток и будешь там, предварительно нажелав себе чудных снов про мальчиков.
- Да пошёл ты в задницу. – Добродушно ответила Юля.
- А вдруг получится. – Неожиданно подал голос Костя. Аня, сидевшая рядом, аж вздрогнула от неожиданности.
- Хорош так пугать, - буркнула она.
- Да я опять же не хотел. А что насчёт моего вопроса? Какие у вас просьбы к Фее Снов?
- Ну, я. – Первым ответил Максим. – Отомщу химозе за заваленную четверть, а потом достану физрука, так же, как он достал меня.
- А я отвалю часть кошмаров биологичке и часть всё той же химозе, но только из моей школы. – Планы Юли не особо отличались от планов брата.
- Я вообще на половину из учителей обижен. – Заявил Артём. – Всем сладкую жизнь устрою, если понадобится, ещё один обряд проведу, но достану всех.
Настала очередь Ани.
- А я отомщу Светке Аниськиной. Костя должен знать её.
- О да, маленькая стерва, сам бы не прочь над ней поприкалываться. – Улыбнулся Костя.
Глаза у ребят постепенно привыкли к темноте. Правда, легче от этого не становилось, но хотя бы они могли видеть друг друга, правда, лишь очертания, но и это было не плохо.
- Ну а ты что попросишь, Костя? – Спросила Аня.
- Хороших снов для себя. – Не задумываясь, ответил тот.
- Ух, ты, какой правильный. – Удивился Артём. – Тебя разве не достали учителя?
- Видимо, я слишком мало прожил здесь – не успели ещё.
- Надо же, меня в первый день учёбы достала вся эта ботва!
- Кому как повезло. – Сказала Юля. – Но лично я считаю, что такую возможность упускать нельзя.
- Если получится сейчас, то получится и потом. – Ответил Костя. – Вот потом-то и оторвусь.
- Ну, как знаешь. – Юля пожала плечами.
Разговоры помогали скоротать час, остававшийся до появления Феи, по-крайней мере, как обещали древние легенды. В любом случае, когда слышишь рядом голос друга, знаешь, что ты не один в абсолютной тьме леса. После некоторого молчания Артём заговорил опять:
- Ну что, по-вашему, сколько времени ещё осталось?
- Не знаю. – Ответила Юля. – Думаю, не много.
- Наверное, минут пять. – Видимо, Артём шутил. – А то ждать надоело. Жрать охота, слона бы съел.
- Это точно. – Поддержал Максим. – Наверное, лучше…
Договорить он не успел. Налетел сильный холодный ветер, укравший дыхание у всех без исключения и принёсший свежесть с примесью болотной гнили. Ветер продирал холодом до костей и, казалось, что наступила зима. Спустя несколько минут ветер прекратился, оставив после себя лишь дрожь в каждой конечности. Ребята сидели в недоумении, дрожа не только от страха, но и от холода.
- Может это она. – Сделал предположение Костя, стуча зубами.
- Очень похоже на неё, всегда приходит с ветром. – Съехидничал Артём.
- Ага. – Поддержала его Юля. – Как в старых добрых ужасах, сначала ветер, потом приходит «что-то».
- Как в «Пункте назначения».
- Точно.
- Эй вы, хорош так шутить. – Заволновалась Аня. – Только «Пункта назначения» нам не хватало.
- А ведь там две части было. – Почему-то вспомнил Костя.
- Ага. – Не унимался Артём. – Мы будем третьей. Хе-хе.
- А ну-ка, заткните рты друг другу. Я что-то слышу! – Громко сказала Юля.
- Только этого не хватало. – Прошептала Аня.
Все замолчали. И действительно, послышался чей-то голос. Голос был тихий – слов не разобрать, но он был рядом. Как будто разговаривал, не обращаясь к ним, ни к кому вообще. Очень похоже на чтение заклинания или молитвы.
- Кто это может быть? – Прошептала Аня.
- Тихо ты! – Шикнула на неё Юля. – Вдруг это те, кто нас слышать не должен!
Все поняли её без дальнейших объяснений. Весь город знал эту троицу. Их боялись все подростки города. За глаза их называли Молчун, Промежность и Сумасшедший Гном. Лёша Перцев – семнадцатилетний отщепенец – мозг и предводитель маленькой шайки, получивший прозвище за немногословие. Мало кто, кроме его двух друзей знал, что он вообще умеет говорить. Второй – Саша Белкин, ровесник Молчуна, называли его промежностью всю жизнь, но никто точно не знал почему. Может потому, что от него всегда невыносимо воняло, так как этот парень выпил за свою жизнь на порядок больше, чем любой из местных алкашей, а может и потому, что он был ненамного умнее задницы, но, скорее всего обе причины со временем слились воедино и замечательно дополняли друг друга. Третий – Михаил Дворкин – очень маленького роста – головы на две ниже каждого из своих, потому-то и был Сумасшедшим Гномом. Особым умом, как и вышеперечисленные, не отличался, можно сказать, что рост полностью соответствовал умственному развитию.  Михаил жутко комплексовал из-за маленького роста и ненавидел всех, кто был выше хотя бы на сантиметр, в том числе и своих друзей. Единственной причиной, по которой он до сих пор оставался с ними, было то, что они могли выносить его характер, гадкий до невозможности, впрочем, как и он сам.
Любимым занятием этой троицы было издевательство, как они сами выражались, «над теми, кто послабее». Они отбирали деньги на обед, могли забрать понравившуюся им вещь, а если у жертвы не было ничего их интересующего, несчастная жертва жестоко избивалась. Дети их боялись и старались обходить стороной, когда это было возможно. Что там дети не все взрослые могли чувствовать себя спокойно, когда неподалеку пьянствовала троица.
- Ты думаешь, это они? – Прошептал Максим. – Что им надо ночью в лесу?
- А нам что надо?
- О чёрт! А вдруг они следили за нами!? – Это уже был Костя.
- Да тихо вы! – Почти прорычал Артём. – Не они это – голос женский!
И, правда, голос был женский. Причём принадлежал он, это можно было утверждать со стопроцентной уверенностью, молодой женщине.
Звуки доносившиеся из чащи, перестали быть похожими на молитву или заклинания, теперь это походило на причитания, рыдания несчастной, брошенной девушки. Ни одного слова разобрать не представлялось возможным, но интонация угадывалась безошибочно. Что бы это не было оно приближалось, голос становился громче, и что-то похожее на липкий страх сковало каждого из ребят. Нестерпимо захотелось домой.
- Час от часу не легче! Что ещё за баба? – Обречённо спросил Костя, теперь голос дрожал не от холода.
- Может, это та, кто нам нужна? – Несмело предположила Юля. И тихонько добавила. – Долемрад Дас Иксар.
Слова потонули в истошном вое взбешённого животного. Опять поднялся холодный ветер. Казалось, что он дует со всех сторон, принося с собой этот мерзкий вой. Ребята молчали, каждому хотелось убежать подальше от этого места, каждый понимал, что ветер – это реакция на имя, произнесённое Юлей, и, наконец, каждый ждал появления хозяйки этого имени, хотя уже и не хотел этого, так как до последнего момента ни во что не верил. Верил, не верил – теперь уже разницы не было. Что-то благодаря их действиям произошло, и было ощущение, что это не сулило ничего хорошего. Ветер усиливался, как и загробный вой. Звук этот напоминал одновременно и плач ребёнка и крик смертельно раненной женщины. Ветер стал таким сильным, что наверняка свалил бы с ног всех юных экспериментаторов, будь они сейчас на ногах. К счастью, все они сидели на земле. А вот уши им девать было некуда. Вой врывался им в голову, несмотря на зажатые руками ушные раковины. Он уже становился похожим на ультразвук, голова вот-вот обещала расколоться, а извилины – выпрямиться, да так и остаться прямыми на всю жизнь, которая, впрочем, благодаря расколотой башке, обещала быть не такой уж и долгой.
Неожиданно всё прекратилось. Ветер стих, исчез адов вой – взамен навалилась духота, словно перед грозой, и временная глухота. Лес как будто умер, ни звука сломанной ветки, ни птичьего крика. И вот, разрезая звенящую в ушах тишину, раздался голос.
- Я здесь. – Это был тот самый женский голос, только теперь он был совсем близко. Голос был нежным, глубоким и красивым. Скорее всего, его обладательница обладала такой же красивой внешностью. Судя по источнику звука, находилась она посреди костра, недогоревшие остатки которого разметал по округе ветер, бушевавший недавно. А если она находилась там, то это означало ещё и то, что неизвестная особа находилась в центре круга, который создали ребята. Но сколько они не вглядывались в тьму никого так и не увидели.
- Кто ты? – Тихо-тихо спросил Артём, борясь с диким, сковавшим его страхом, вглядываясь в ночную мглу.
- Долемрад Дас Иксар. – Последовал незамедлительный ответ.
- О, чёрт! – Вырвалось у Артёма.





























II

«Святая» троица и в самом деле находилась неподалёку от места вышеописанных событий, буквально в нескольких сотнях метров, занятая весьма важным делом. Белкину удалось раздобыть немного денег, и они, купив дешёвого вина, засели в кустах на опушке леса. Вино называлось «Закат». Какой смысл создатели вкладывали в это название? То ли они имели в виду цвет этой жидкости, весьма отдалённо напоминавший багрянец садившегося за горизонт солнца, то ли те, кто осмеливались покупать эту бурду, были на закате своей жизни, а может быть, и то и другое. В любом случае, Дворкин считал распитие вина с таким названием, глядя на всамделишный закат, делом весьма романтичным, а потому распинался по этому поводу, насколько хватало его ограниченного запаса слов и выражений.
- Это чудесно. – Причмокивая губами после очередного глотка. – Мы здесь, оно там, клонится в свой дом.
- Ты прав, Миха. – В принципе не догоняя о чем, всё-таки идёт речь, поддерживал его Белкин.
Перцев подавленно молчал, глядя куда-то вглубь леса.
- Леха! – Изрядно пьяным голосом позвал друга Дворкин. – Ты согласен?
Тот кивнул и вернул свой взгляд на былую траекторию. Дворкин махнул рукой и обратился к Белкину:
- Что думаешь, друг?
- Да вот, славное было винцо… - Белкин продемонстрировал друзьям пустую бутылку.
У Дворкина глаза на лоб полезли.
- Что, уже? Когда? Кто?!! – Он был возмущён.
Засуетился даже Молчун:
- Где будем деньги брать? – Из этого вопроса следовало, что веселье должно продолжаться.
- Уже солнце село, все щенки по домам расползлись. Негде, выходит. – Дворкин был убит горем.
- Не мельтеши. – Сказал Белкин. – Знаю, что делать!
Оба друга посмотрели на него: Дворкин с удивлением, Перцев с интересом. Действительно, было интересно, где в такое время можно найти одиноких подростков, с карманами, полными мелочи.
- Когда мы шли сюда, я заметил старых знакомых. Они шли в лес по тайной тропинке.
- Кто? – При разговорах Молчун был весьма и весьма лаконичным.
- Хроники из нашей школы. Двое из моего класса. Хоть он был старше их года на три, но учился в их классе, его мозг отказывался принимать знания и потому Белкин носил почётное звание третьегодника. – Ещё двое из вашего, эти, как их, Артюхов и Тимирова. И следом шёл не помню, как зовут, недавно он здесь вобщем.
- Пятеро сопляков, из них две соплячки. – Радостно потёр руки Дворкин. – Наверняка что-нибудь в их карманах завалялось.
- Даже если нет денег, повеселиться мы сумеем.
- Факт. – Родил Молчун.
- Значит, идём?
- А где факт, что они ещё там? – Сомневался Дворкин.
- Ты предпочтёшь отсиживаться в кустах? Значит, ты жалкий трус! – Сказал Белкин и заржал.
Дворкин врезал ему по спине кулаком, смех превратился в кашель.
- Полегче, ты, мелочь пузатая. – Кашляя, выговорил Белкин.
       Дворкин ударил ещё раз – и снова приступ кашля. Помимо всего прочего, Белкин с восьми лет был заядлым курильщиком, а здоровья с детства у него не было.
        - Я не трус и не мелочь, просто шарахаться по лесу бесцельно неохота.
Белкин трясущимися руками достал сигарету без фильтра из мягкой мятой пачки. Выпустив облачко сизого дыма, он слегка успокоился.
- Ты что, выпить не хочешь?
- Я не хочу терять время.
- Миха, с тобой что-то не так.- Сделал вывод Промежность.
- Со мной всё в порядке, просто хочу ещё выпить – мозги места себе не находят.
- Смотри у меня. – Встрял в разговор Молчун.
- А где брать будем, если у сопляков деньги-таки окажутся?
- В круглосуточном. – Ответил ему Молчун.
- Что-то у Лёхи сегодня словесный понос. – Удивился Белкин. – Что? Не терпится повеселиться?
- Не только. – Ответил тот.- Там ведь две соплячки. Вы меня понимаете?
- Они вполне созрели. – Тихо сказал Дворкин и, покраснев, потупил глаза.
Краеугольной проблемой их существования было желание как можно быстрее расстаться с девственностью. Вот такая вот напасть, в тридцатитысячном Лесном не находилось ни одной девушки, захотевшей лечь с одним из них. Пока что более или менее каждого из них хоть чуть-чуть спасала мастурбация, но друг другу они в этом не признавались, выставляя себя терпеливо ожидающими и крепкими парнями. Также троице мешала природная застенчивость – не хватало духу подойти к девушке-ровеснице, не говоря ух о старших известных всему городу девицах лёгкого поведения. Хватало духу лишь зажать в подъезде какую-нибудь малолетку и под угрозой избиения заставить её снять трусики. После нескольких минут разглядывания несозревшей плоти и пары лёгких прикосновений руками, они отпускали её, пригрозив расправой, если она расскажет родителям об инциденте. Одна девочка всё же раскололась, и на троицу написали заявление в милицию о попытке изнасилования. К счастью для трёх отщепенцев, тогда всё обошлось вполне благополучно. Они отделались лишь всеобщим позором. Слава богу, что никто не узнал о подробностях этого происшествия, точнее о том, что чувствовали при этом все трое. Например, Перцев во время происходящего на месте девочки представлял сорокалетнюю учительницу русского языка, для своего возраста он был геронтофилом. Белкин, тот вообще сразу же кончил себе в штаны, как только девочка спустила трусики – никто этого не заметил. И теперь, стоило ему представить эту картину, как член становился каменным, и эякуляция грозила случиться в ту же секунду. Дворкин же после всего под предлогом справить лёгкую нужду удалился в ближайший общественный сортир и, закрывшись в кабинке, яростно мастурбировал, правда, недолго, секунд тридцать. Видимо, хуже всех было Перцеву, в итоге он так и не достиг оргазма в ближайшие часы после происшествия, зато вовсю наверстал упущенное у себя в постели, представляя, как после уроков берёт каждую учительницу из их школы.
Может создаться впечатление, что у этой троицы были проблемы в каждой из сторон жизни – так оно и было.
- Ты прав. Они созрели. – Подтвердил Белкин. – И вот что я предлагаю, правда, это незаконно.
- Иногда это не важно. – Мечтательно произнёс Дворкин.
- Ты опять прав, Миха. Мы трахнем их…
- А как же эти трое? Их тоже? Они уж точно не расскажут – о таком не рассказывают.
- Мы разделим их компанию, пока не знаю, как, но разделим; не думаю, что это будет сложно.
Молчун сохранял молчание.
- Самый умный у нас Лёха. Вот он и скажет нам, как это сделать. – Оба друга выжидающе уставились на Молчуна.
- Всех изобьём, но не сильно. Я имею в виду парней. Отзовём их от девчонок и заставим бежать, а сами займёмся цыпочками. – Необычно длинная речь для Перцева.
- Вот верно! – Одобрил Дворкин. – Только вот если они не захотят убегать, а драться надумают?
- Ты опять боишься? – Белкин закурил очередную папиросу.
- Не в этом дело! Урод! – Проорал тот. – Пока мы разбираемся с тремя сопляками, две соплячки свалят себе преспокойненько.
- Один останется с ними.
- Двое против трёх. Они могут не испугаться!
- Да они боятся нас как огня, будто я их не знаю, - Белкин почесал затылок. – Надо вот только решить, кто останется, а кто с пацанами разбираться будет.
- Я с бабами остаюсь. – Сказал Дворкин.
- Ни черта подобного, что красавчик нашёлся что ли?
- А что, ты лучше? Если что придумал, то всё значит? – Голос Дворкина на последнем слове сорвался на визг.
- Жребий. – Тихо сказал Перцев.
- Что? – В один голос спросили его друзья.
- Жребий. – Терпеливо повторил Перцев.
- Сегодня ты что-то разговорился, Лёха. – Дворкин сплюнул – он не любил любую разновидность лотереи.
- Как? – Спросил Белкин. – Будем монетку кидать?
Молчун покачал головой и указал на сигарету Белкина. Тот несколько секунд молча глядел на неё, а потом до него дошло.
- Спички! – Громко сказал он, радуясь своей сообразительности.
       Молчун кивнул и протянул руку, Белкин достал из кармана коробок и потряс им – спички в наличии имелись.
- Кто вытащит короткую – остаётся с соплячками и стережёт их. – Подвёл итог Дворкин.
 - Её вытащу я. – Усмехнулся Белкин.
Молчун пожал плечами и отвернулся от друзей, так, чтобы они не видели. Он сломал одну из трёх спичек, зажав две длинных и одну короткую в руке так, чтобы их кончики были наравне, он повернулся и протянул руку.
- Ты первый. – Сказал Дворкин.
Белкин усмехнулся и вытащил крайнюю слева спичку – та оказалась длинной.
- Чёрт!
Лицо Дворкина озарила улыбка. 50 на 50. Он потянул ту, что была посередине. Длинная.
- О нет! Ненавижу лотереи, жребии и прочую херь!
Лёша Перцев улыбнулся и продемонстрировал друзьям обломленную спичку. Стало быть, останется он.
- Ну что, теперь-то начнём? – Уже без особого энтузиазма проговорил Дворкин.
Белкин грустно кивнул. Он хотел увидеть, как девушки снимают трусики, хотел увидеть это первым. Уж он заставил бы их это сделать!
- Будем надеяться, что они сговорчивые…
Друзья снялись со стоянки и направились к тропинке, на которой недавно видели будущих жертв. Но далеко они не ушли – на их пути возникло сильное препятствие – сильный, холодный, неизвестно откуда взявшийся ветер. Он сорвал с головы Дворкина кепку и потащил её по земле в сторону леса, да так быстро, что хозяин головного убора даже не успел ничего сообразить, как она исчезла в зарослях.
- Чёрт, - выругался Дворкин. – Завтра придётся идти искать с утра. Надо хоть место запомнить.
И без того сильный ветер продолжал усиливаться, из леса раздался жуткий женский вой – он приходил с ветром. У троицы на спине волосы встали дыбом. Они и так едва стояли на ногах, а этот крик подкашивал ничуть не слабее пинка под коленку. Они заткнули уши руками и все трое опустились на колени, стоять больше сил не было. А потом всё прекратилось, ещё более резко, чем началось. Тишину ночи не нарушал больше жуткий вой, а с ног не валил сильный ветер. Друзья встали на ноги.
- Что это за херь? – Спросил Белкин.
- Наверное, нас кто-то опередил. – Попытался пошутить Дворкин, но никто не улыбнулся. Белкин, так тот воспринял всерьёз:
- Кричала молодая, но явно старше, чем наши.
- Гляди, эксперт нашёлся. Откуда тебе знать, как соплячки во время этого орут? – Усмехнулся Дворкин.
- Слышал, будь спокоен. А может, это на нас так винище подействовало?
- Да ни в одном глазу! – Выпятив тощую грудь, гордо заявил Дворкин. – Давайте-ка лучше двинем дальше, а то, наверное, сопляки это тоже слышали, сейчас разбегутся по домам.
- Ага, пойдём.
Троица вышла на тропинку. Двигались они по ней также цепочкой, по одному, как и пятеро друзей до них.
- А они не могли свернуть куда-нибудь? – Неожиданно спросил Дворкин.
- Вряд ли. – Ответил Перцев.
- Лёха прав. Тропинка без ответвлений. Скорее всего, у них где-нибудь неподалёку штаб или фатера.
- Только это, мужики. – Заговорил опять Дворкин. – С соплячками давайте поаккуратней, особо не вредите им.
- Ты за кого нас держишь, друг, за маньяков что ли? Мы их сильно и не обидим. Что ж мы, тупее паровоза, если их сильно потрепать, их родители и без их согласия заявы накатают.
- Мудро мыслишь – Заметил Молчун.
Троица почти вошла в лес, как вдруг их глазам предстало неожиданное зрелище. К ним навстречу Вов весь опор неслись те самые сопляки, на которых они собрались наезжать и те самые соплячки, с которыми они хотели позабавиться. Только было их всего четверо, но троица это понять не успела. Четвёрка улепётывала со всех ног, казалось, что они даже не замечают преграды на своём пути. Что в действительности так и было, ну или почти так. Трое неудавшихся насильников остановились и смотрели на приближающихся подростков. Подобное не входило в их планы. Теперь они не знали, что делать. А несостоявшиеся жертвы, в свою очередь, пронеслись мимо хулиганов, прямо по высокой траве, вокруг тропинки, и помчались дальше по направлению к городу.
- Что-то напугало их. – Сказал Белкин.
- Определённо не мы. – С горечью сказал Дворкин. – Ну, что теперь?
- Что-что? Домой! Пить не на что!
И расстроенная троица двинулась вслед за четвёркой «как бы жертв».
- Ничего, мы с ними разберёмся. Потом. – Попытался ободрить товарищей Белкин.
Но в ответ получил лишь слабые кивки головой, никто из них не заметил, что жертв стало на одну меньше.























III

- Зачем вы вызвали меня? – Голос звучал, не излучая опасности, но и не показывая предрасположенности.
Ребята медлили с ответом. Это не учительница в школе, это, чёрт побери, призрак прошлого, восставший из глубины веков, тут особо не до разговоров, надо как-то в здравом уме остаться. Из потухшего костра взметнулся сноп искр, что то упало в костёр, какой-то тёмный силуэт. Девочки взвизгнули, скорее от неожиданности, чем от страха.
- У нас к тебе несколько просьб, несложных, как раз по твоему профилю. – Сказала Аня, глядя на призрака в потухшем костровище.
- И почему вы решили, что я исполню их. – Теперь голос звучал не из центра, где был костёр, а словно из наушников у каждого в ушах.
- Мы провели соответствующий обряд, и. исходя из того, что ты всё-таки появилась, можно сделать вывод, что мы сделали всё правильно, и ты должна нам повиноваться. – Поддержал одноклассницу Костя.
В ответ на его тираду раздался смех. Он звучал где-то наверху, среди макушек деревьев. Он кружился и разлетался на тысячи осколков, заходился в смерче и пропадал в бездонной пропасти. Наконец, смех прекратился, и раздался голос, но уже мужской, с хрипотцой.
- Юнец, ты не ведаешь, что несёшь, ибо никто, кроме создавшего меня не может повелевать мной.
- Ну, я просто не так выразился. – Пробормотал, оправдываясь, Костя.
Но что бы это ни было, оно пропустило слова Кости мимо ушей, не придав им никакого значения. Оно продолжило свою речь, но на этот раз старческим женским голосом.
- В ваших словах нет силы. Вы допустили ряд непростительных ошибок при совершении обряда.
- Не может быть! – Громко сказала Юля, устремив взгляд вверх, будто говорила с богом. – Мы сделали всё, как написано.
- Умолкни, девчонка! – То был властный мужской голос, казалось, что он принадлежит могучему полководцу прошлого, который даёт приказы своей многочисленной армии.
Голос вновь сменился. Теперь это был гул тысяч голосов, сливающихся в один, он наступал со всех сторон – из леса, сверху и даже из-под земли.
- Несчастные, даже не представляете, что вы только натворили. Вы неправильно совершили обряд. Во-первых, среди вас не должно быть родственников, во-вторых, вы должны были произнести определённые слова во время совершения каждого действия, и ещё, одно из самых важных – обряд могут совершать только мужчины, а среди присутствующих нет ни одного – все мальчики и девочки. – Хор голосов нарастал, чувствовалось, что присоединяются всё новые и новые. Интонация постепенно менялась с властно-равнодушной на властно-агрессивную. – Вы и все вокруг будете наказаны моим проклятием, силу которого поддерживают черные духи ночи и моя собственная мощь. – Голоса разом смолкли, вернулась звенящая тишина. Долемрад Дас Иксар ждала ответа.
- Вернись, откуда пришла… - Самым низким голосом нараспев произнесла Юля. – Заклинаю тебя именем бога и сына его.
И опять громкий хохот в макушках деревьев.
- Неплохая попытка. Стоит столько же, сколько и твоё существование – ничего. – Это вновь был женский голос, тот же, что и в начале. – Может, кто попробует что-нибудь ещё, а потом вы услышите свой приговор.
- Мы не хотели вас тревожить. Мы просто играли. – Артём попытался оправдаться. – Мы не думали, что из этого может что-то получиться. Это детская игра, чёрт возьми. Детей нужно баловать и прощать мелкие шалости, вроде этой.
- Весьма недурственно, мальчик. – Голос был полон веселья. – Но детей у меня нет, не было и не будет, я из того места, где не делают разницу между возрастными различиями. Смерть весьма и весьма цинична. И, к вашему сожалению, сейчас её красная маска одета на мне. Следующий, я выслушаю всех.
Наступило молчание.
- Давай-давай, ведь ты всё затеяла. – Прошептала Аня Юле. – Скажи что-нибудь. Очень, похоже, что она с нами играет. – Сказав это, Аня ужаснулась. Вот, что, значит, играть со смертью! Вот каково это! Кто бы мог подумать?
Юля молчала, или собиралась с мыслями, или онемела в связи с происходящими событиями.
- Значит так. – Заговорила, наконец, она, вроде бы и уверенно, но всё равно голос выдавал её страх и неуверенность. – Ты, уродина! Сейчас же убирайся туда, откуда пришла и там пугай своими наивностями. Неужели ты думаешь, что мы будем бояться какую-то бестелесную тварь, словно пародист подражающую голосам? Ты – убожество. Иди, стращай своих слуг, таких же, как ты убогих. Нашлась тут крутая, на детей напала. – Юля встала во весь рост и погрозила кулаком в темноту. – Уматывай, пока мы тебе люлей не навешали, проститутка вавилонская…
В следующую секунду она отлетела на метр назад и скрюченная упала на траву. Юля лежала, схватившись за живот, и судорожно хватала ртом воздух.
- Я не бестелесная. – Раздался равнодушный голос. – Можешь в этом убедиться. Тактику твою я поняла – неудачно. Следующий!
Максим не видел, но чувствовал, что кто-то смотрит на него, громко сглотнул и сказал:
- А я не верю в тебя, это кто-то очень умный всё подстроил, прознав про наш план. Нас просто хотят напугать какие-то уроды, правда, ребят? – Он нарочно обращался к своим друзьям, во-первых, чтобы показать, что он не верит, а во-вторых, он просто боялся разговаривать непонятно с чем. – Понаставили магнитофонов и ждут, пока мы тут обосрёмся со страху. Выходите, пидоры, вас никто не боится, и уже давно не смешно. Наверняка, святая троица. Правда, ведь, Юль?
Но его сестра, да и все остальные промолчали в ответ, похоже, все ждали, что ответит Фея.
- Что ж, ты попытался. – Насмешливо зазвучал голос, разрезая ночную тишь. – Если есть желание могу доказать свою власть.
- Если не трудно. – Промямлил Максим.
- Тогда расскажи, что ты додумался делать год назад с мягкой игрушкой, которую подарили твоей сестре на десятилетие. – Юля и Максим напряглись. Юля потому что это был голос её матери, а Максим по двум причинам: первая была такая же, как у сестры, а вторая – о ней не мог знать никто, кроме него. Игрушкой была большая девочка ярких цветов, и он не нашёл ей лучшего применения, как имитировать с ней половые акты, естественно, когда дома никого не было. Но ведь об этом никто не мог узнать, если только кукла не начала говорить, а это, согласитесь, маловероятно.
- Что ты делал с моей куклой, извращенец? – Злобно прошептала Юля. Ребята пошушукались, а Максим залился краской – слава богу, было темно, и этого никто не мог увидеть.
- Ничего. – Промямлил он в ответ. – Она всё врёт. Неужели это сейчас так важно?
В воздухе повис смешок и голос продолжил.
- Теперь ты. И я позволю веселью начаться.
Костя застыл в нерешительности. Затем, громко крякнув и почесав затылок, заявил:
- Я не буду умолять, я не буду плакаться, я лишь хочу попросить об одном одолжении. Я хочу. – Он сделал трагическую паузу. Было слышно лишь дыхание его друзей. Он кашлянул и продолжил. – Я хочу тебя увидеть. Я хочу посмотреть тебе в глаза.
- Молодец. – Голос был полон радости. – Ты понравился мне больше всех. Точнее, твои слова. Но, к сожалению, тебе придётся подождать немного, пока я закончу то, что должна сказать.
- Я не против. – Обнаглел Костя. Он немного расслабился, услышав комплимент в свой адрес.
- Не смей перебивать меня, сопляк. – Женский голос сменился на строгий мужской, но потом всё опять вернулось на круги своя.- Итак, вы пятеро заслужили наказание. Меня мало заботит, что вы хотели просить у меня, ибо в какой-то степени ваши желания исполнятся, но лишь отчасти. Я накажу весь город. Каждую ночь я буду забирать по четыре жизни вашего города, начиная с самых старших, и закончу младенцами, пока не останется никого. Итак, учитывая численность населения, мне понадобится семь тысяч дней или около того. Столько будет длиться этот кошмар, за который ответственны вы. Однако, вы же и единственные, кто сможет остановить меня, потому что приходить к своим жертвам я буду через ваши сновидения. Как вы поняли, для того, чтобы спасти жизни невинных людей, вам нужно всего лишь не спать. Начну я прямо сейчас. Можете идти домой, в постель. – Тень закатилась очередным приступом хохота.
- Не смешно. – Прошептала Аня. – А почему только четверо? Ведь нас на одного больше, или в подземном мире с математикой проблемы? – В этой шутке было больше обречённости, чем юмора.
- В доказательство своих намерений я сейчас заберу одного из вас. Это должен быть тот, кто заговорил первым после вынесения моего приговора.
- Это несправедливо, ты, сучка. – Заорал Костя, поднимаясь на ноги.- Ты даже не предупредила!
- Сидеть! – То был голос, приказывающий, словно собаке. Костя упал обратно на задницу, но не сам – что-то его толкнуло, что-то, похожее на сжатый воздух. – Не тявкай. Радуйся, что на её месте не ты. Она, в отличие от тебя, увидит смерть каждого, а ты только лишь четвёртую часть представления.
- Наивная дура. – Прошептал Максим. – Люди просто уедут, посчитав это место проклятым.
- Они осознают это слишком поздно. И это нисколько не поможет. А что касается вас – вы не сможете покинуть город, ни при каких обстоятельствах. Также я окажу вам неоценимую услугу. Я возьму всех четверых под свою опеку. Пока всё это происходит, никто не сможет причинить вам вред, в том числе и вы сами. Самоубийство исключается. Вы увидите уменьшенный до размера города апокалипсис. Смею вас заверить, будет весело! А теперь, как и было обещано ранее, я покажу себя. Для тебя Аня это будет последнее, что ты увидишь в жизни.
Аня, будучи не в силах больше сдерживаться, завизжала во всю силу лёгких. Ребята повскакивали на ноги, не зная, что предпринять. Их подруга не переставая орала.
- Вставай. – Потянула её за рукав Юля. – Пора уносить ноги.
Но Аня продолжала орать - она, будто приклеилась к земле. Лес вдруг начал наполняться звуками – разными, страшными. Тьма сгущалась, она шла, Фея вступала в мир всем своим могуществом. Во тьме мелькали тысячи глаз, слышались потусторонние голоса. Слышались крики и стоны миллионов душ, и над всем плыл женский голос:
- Смотрите, смотрите, смотрите…
- Юля, брось её. – Закричал Артём, стараясь перекричать воцарившийся хаос. – Ты… Никто не поможет ей. Надо бежать!
Несмотря на адский шум, она его услышала и отпустила руку подруги и ту поглотила тьма. Крик Ани потонул в воплях ада, и друзья чётко увидели, как тело девочки разлетелось на кусочки – тысячи кусочков, во все стороны полетели капли крови, но они не успевали падать на землю – тьма подхватывала их на лету, и они растворялись в ней, исчезая без следа. Кусочки той, что недавно была довольно симпатичной девчонкой, беззвучно падали на землю. В них не было даже намёка на человеческую плоть. А тьма веселилась, завывая голосами тысяч жертв, и уже одним, но неразличимым голосом Ани, слившимся с тьмой.
- Бежим. – Орал Костя. Со всех спало оцепенение, и ребята бросились наутёк.
Тьма не преследовала их. Она клубилась на месте проведения обряда, и из середины этого сгустка слышался смех.
Ребята бежали, что есть духу по направлению к городу. Они бежали кто по тропинке, кто по траве – времени выбирать дорогу не было. Никто не заметил, что они пронеслись мимо удивлённой троицы, лишь Костя краем глаза заметил какие-то фигуры, но было темно, и лиц он не видел, да ему и не хотелось. Всё, что им хотелось – это как можно скорее добраться до города. Они бежали и бежали, иногда уже казалось, что тьма уже настигла, иногда – что немного отстала. Но факт был фактом – никто из них не сбавил темпа, пока они не очутились на центральной площади города, лишь там они упали на первые попавшиеся скамейки, жадно хватая ртом воздух.
Площадь окружала вереница круглосуточных магазинов, и потому ночью на площади народу было, наверное, даже больше, чем днём. В основном это была молодёжь. А среди молодёжи большую часть составляли влюблённые парочки, сидевшие в обнимку на многочисленных скамейках, расставленных в по периметру площади. Помимо влюблённых здесь собирались и разношёрстные компании молодых людей. К счастью, никто не обратил внимания на четвёрку запыхавшихся подростков, расположившихся на двух скамейках возле одного из круглосуточных магазинов.
- Что? Допрыгалась? – Закричал Артём. – Обряды!!! Что мы теперь делать будем?
В ответ Юля заплакала.
- Что, верно, то верно. – Костя был спокоен, как танк. – Слезами горю не поможешь. Ты нас в это впутала – ты и вытаскивай.
- Можно подумать, вас всех туда силком тащили. – Вступился за сестру Максим. – Мы все виноваты.
- Ты прав. – Успокоился Артём. – Однако этот факт не опускает моего вопроса. Что нам делать?
Юля продолжала рыдать.
- У вас всё в порядке? – Сзади подошёл мужчина. Артём знал его, но не мог вспомнить имени.
- Её парень бросил, а так всё замечательно. – Быстро ответил Костя.
Мужчина понимающе кивнул (что бы он понимал!) и вернулся к своим, на соседней скамейке. Артём покосился на него и снова заговорил, но уже на порядок тише:
- Ну-ну, я слушаю.
- Для начала предлагаю успокоиться, а потом всё обсудить. От неё пока что толку мало. – Костя указал на Юлю.
- Ох. – Артём провёл рукой по волосам. – Надо же так влипнуть под конец каникул!
- Я прошу прощения. – Тихонько сказала Юля. – Я не знала, что так выйдет. Я постараюсь всё исправить.
- Да ладно тебе! Мы все исправим. Главное – узнать что делать.
- Тут я бессильна, но придумаем!
- Я готов поверить во всё, кроме этого. – Усмехнулся Костя. – В первую очередь надо решить, что мы будем говорить об Ане.
- Что тут решать? – Пожал плечами Артём. – Мы же все у меня. Скажем, что пораньше ушла – сказала, что домой пойдёт. Думаю нас-то подозревать, точно не будут.
- Уж скорее троицу, чем нас. – Согласился с ним Максим. – А кстати, сколько сейчас времени-то?
Артём взглянул на часы:
- Половина третьего, надо до чего-то договариваться и по домам расходиться. А ещё лучше встретиться завтра и всё обсудить на свежую голову. Сейчас бы выспаться… - На этих словах он осёкся.
- Да уж. – Максим обречённо вздохнул. – Выспаться не выйдет.
Все четверо замолчали на минуту-другую.
- Я думаю, нам лучше не встречаться некоторое время. – Сказал Костя, чем вызвал три непонимающих взгляда.
- Это ещё почему? – Спросили Юля и Артём.
- Да! Что ещё за херь? – Добавил Максим.
- Я не знаю толком почему, просто, по-моему, лучше этого не делать. Во-первых, вдруг сила влияния этой Феи может увеличиться, когда мы все рядом, а во-вторых – пусть каждый сперва сам решит, что делать, а через неделю мы встретимся на этих скамейках и, соединив все мысли, решим, как нам поступить.
- Это звучит разумно. – Сказал Максим. – Только вот есть одно маленькое «но».
- Интересно, какое же?
- Мы с Юлей родственники и поэтому нам будет тяжело не видеться и не говорить.
- Чёрт возьми! – Резко сказал Костя. – Притворитесь, что вы в ссоре, побольше гуляйте по отдельности! Что, неужели это так трудно?
- Да вообще нет…
- Ну, вот и замечательно! А через неделю встретимся. И ещё.- Трое друзей выжидающе посмотрели на него. – Спите поменьше. Хотя бы через ночь.
- О'кей, Константин. Я с тобой полностью согласен. – Сказал Артём и взглянул на часы. – Без пятнадцати три, самое время, ну, я пошёл. Обещаю что-нибудь придумать.
Артём поднялся и медленно пошёл в сторону своего дома.
- Ну что, расходимся? – Костя взглянул на брата с сестрой и отметил, что не очень-то они и похожи.
- Хорошо. – Вздохнул Максим. – Приятно было пообщаться, Костя. Не пропадай.
- Да поможет нам бог. – Тихо сказала Юля на прощание, и они с братом ушли.
Костя посмотрел им вслед. Затем огляделся. К нему, наконец, вернулось ощущение реальности, утерянное час назад в лесу. Вокруг кипела жизнь. В какой-то степени это ободряло и вселяло надежду, но лишь надежду. А надеяться нельзя. В этом Костя был абсолютно уверен. Те, кто надеются – не получают ничего. Он должен действовать, только тогда будет возможность получить результат. Костя поднялся со скамейки и пошёл в противоположную от Юли с Максимом сторону. Впереди было ещё несколько долгих часов до наступления утра. Очень долгих часов без сна.
 
ПЕРВАЯ НОЧЬ
I

Костя постарался открыть дверь своей квартиры очень тихо, родители наверняка спали, не хотел их будить. Мама имела потрясающую возможность угадывать по выражению лица, случилось что-нибудь или нет. Она называла это материнским чутьём. Костя уверен, что сейчас у него на лице весьма чётко отпечатались события недавнего времени. Тихонько прикрыв за собой дверь, он принялся снимать ботинки. Неожиданно в коридоре вспыхнул свет. До сих пор для Кости осталось загадкой, почему отец ввернул в достаточно небольшом коридоре двухсотватовую лампочку. Она давала  очень яркий свет, черезчур, яркий. Вот и сейчас, пришедший с темноты Костя, бессильно зажмурился, привыкая к свету. Когда глаза, наконец, привыкли, мальчик увидел свою маму. Руки у неё были скрещены на груди, волосы взъерошены, лицо заспано, а глаза полузакрыты. Она спала минуту назад.
- С тобой всё в порядке, сынок?- Зевая, спросила она. – Сколько времени хоть?
- Всё в порядке, иди спать, уже поздно. – Ответил Костя, пытаясь дрожащими руками справиться, с казалось живыми шнурками.
- Ну, хорошо. – Протянула она и вернулась в тёмную комнату. Костя подождал, пока она ляжет, об этом сообщил лёгкий скрип кровати. Лишь тогда шумно выдохнул и поблагодарил всех святых, что мать сильно хотела спать, и не стала устраивать более детальный расспрос.
Не надо думать, что родители Кости относились к нему спустя рукава, разрешая вот так спокойно разгуливать по ночам, неизвестно где. Всё объяснялось тем, что мальчик с самого раннего детства проявил самостоятельность. В год ему понравилось, есть ложкой, хоть и с трудом, перепачкав великое множество вещей детским питанием, супом, пюре к тринадцати месяцам он справлялся вполне удовлетворительно. В четыре года научился читать и, начиная с пяти лет, читал практически всё время, что выдавалось свободным. С малолетства сам ездил на автобусах, ходил в старшие группы детского садика, а затем и в первый класс. В десять лет уходил гулять, не предупреждая, на сколько и куда отправился. Родители поначалу злились на, всё-таки единственный сын в семье, а потом не то чтобы смирились, просто осознали, что их сын имеет голову на плечах, умеет выбирать себе компанию, умеет не влипать в дурные истории (о, знали бы они об обряде, интересно, чтобы сказали). Они, конечно, волновались за него, не всё же были уверены, что всё плохое, что может случиться с их сыном, может случиться не по его вине.  К тому же за полночь он возвращался домой весьма редко, и, скорее всего, заболтался с кем-нибудь из друзей, или засиделся в кампании за просмотром нового фильма с Джеком Николсоном – любимым актёром Кости. Сын в свою очередь был сильно благодарен родителям за такое отношение к нему, и когда не забывал, то предупреждал, во сколько вернётся и куда пошёл. Так было сегодня, он предупредил, что вернётся очень поздно, так и получилось. Ну, может быть не совсем так.
- Там в холодильнике суп. – Раздался из комнаты сонный голос матери.
- Разогрей себе в железной миске.
- Хорошо мам.
Костя протопал на кухню, мимо ванны, туалета, по левую руку и своей комнаты, по правую. Он включил свет на кухне, в сторону от него метнулась чёрная ночная бабочка. Костя вздрогнул, сейчас ему всё казалось опасным. Но, быстро разобравшись в причине испуга, проследовал к холодильнику. Через пять минут он сидел за столом перед тарелкой ароматных щей и переваривал ситуацию. Одно ему уже было ясно наверняка – сегодня он не уснёт, сна не ни в одном глазу, как и аппетита в желудке. Перед глазами стоял образ разрываемой на кусочки Ани, а затем капель крови, так похожих на гранатовые зёрнышки, исчезающие в недрах тьмы. До самой смерти своей одноклассницы он не верил в происходящее. Всё усугубляло то, что Аню он знал дольше из всей компании, так как учился с ней в одном классе. Остальных знал весьма посредственно, общался лишь пару раз, да и то не особо плотно. Он взглянул в окно, там была тьма, холодная и колючая, Костя отвернулся и уставился в тарелку с супом. Ему казалось, что ночь наблюдает за ним, как будто ждёт, когда он уснёт, чтобы вцепиться в разум раскалёнными щипцами ночных кошмаров, которые определённо будут связаны со смертью во всех её проявлениях.
Костя зачерпнул ложкой немного бульона и маленький кусочек мяса. С трудом, отправив еду себе в желудок, он задумался, а что если всё-таки лечь спать, ничего не произойдёт, всё окажется общим глюком. Кто знает, какую реакцию  у человеческого мозга вызывают запах палёной лягушки в купе со старческими волосами, да если ещё потом глотнуть птичьей крови. Ответ правильный – никто не знает. Разве, что знали те, кто всю эту херь придумал, эти самые древние люди. Наверное, у них это было, что-то вроде наркотика, от которого ловили кайф, весьма странный надо заметить. А раз это всё глюк, то можно и спать спокойно,  конечно, наверняка приснятся кошмары, чему тут удивляться. Но вот урон они смогут нанести лишь собственной психике.
Тут Костя почему-то вспомнил один из своих снов, который он никогда наверняка не забудет, но не потому, что это был какой-то жуткий кошмар, а просто сон был весьма и весьма реальным, он до сих пор прекрасно помнил все свои ощущения. Ему снилось, что получил два за сделанную домашнюю работу, причём он клятвенно клялся матери, что всё сделал, а теперь в дневнике красовалась жирная отметка, нарисованная красным фломастером, что называется не вырубить топором. Но всё же Костя пытался, на заднем дворе школы он вырвал листик с неугодной оценкой и сжёг её. Потом восстановил записи на следующей странице. Не подкопаешься. Но затем возникла проблема, когда горе-ученик вернулся домой, он вновь открыл дневник, чтобы полюбоваться на проделанную работу, его постигло разочарование, удивление, а в итоге шок. Красный «Гусь» был на своём месте. Костя повторил проделанную операцию, просто выдрал не тот листик, сказал он себе.  На этот раз, убедившись, что листа нет на месте, он спокойно закрыл дневник и отправился обедать. За час до прихода матери с работы Костя опять полез проверять всё ли нормально. И, о ужас, всё было по-прежнему – двойка на месте. И тут он проснулся. По спине бежал пот, первой мыслью   было, слава богу, что мать ещё не добралась до дневника. За окном занимался рассвет, было довольно светло, и Костя, вскочив с постели, бросился к ранцу, открыл дневник, двойки не было. Всё-таки получилось, но стоп, что-то тут не так. До него постепенно доходило, что это сон. Он вспомнил в деталях вчерашний вечер, дневник там не фигурировал. Но, чёрт возьми, какой реальный сон, даже пробуждение было продолжением.
Костя улыбнулся воспоминаниям и решил, что сегодня спать не будет, а вот завтра, или уже завтра, не важно, оторвётся на всю катушку. Вот ведь поверил какой-то глупости. Он немного расслабился, но вдруг вспомнил об Аниной смерти. Только вот смерть ли это была. Наверное, Аня спит в середине леса, даже не подозревая, что жива. Точно, так и есть, ведь тоже нанюхалась этой гадости и пила чёртову кровь. У страха глаза велики, не даром же так говорят. Ночной лес, наркотическое опьянение сделали своё дело на отлично, надо будет при случае повторить, не каждый день испытываешь такой страх, врачи говорят, что выделение адреналина полезно для здоровья.
У него даже появился аппетит, он без остатка съел суп и взглянул на часы. Почти четыре утра. Отлично, половина ночи уже прошла, но не спать ночь, это в принципе не проблема, вот только что делать, когда приспичит бай-бай в середине дня. Встречаться с друзьями, но сам решил, что лучше не надо, но это ничего, если в следующую ночь ничего не случиться, тогда и встретимся. День можно замечательно провести и в одиночестве.  Костя проследовал в свою комнату. Там он не стал включать большой свет, включил лишь настольную лампу и уставился на книжную полку, выбрать книгу было не легко.  Хотелось чего-то лёгкого ненавязчивого. Большой роман начинать читать не охота, маленькие рассказы из его коллекции научной фантастики давно прочитаны, некоторые по нескольку раз. Да, и вообще, что-то на художественную литературу не очень тянуло. Нужно что-то глупое. Его взгляд упал на кучку молодёжных журналов. Во, думать тут надо совсем мало, зато букв достаточно.
Пока, Костя, лёжа на диване, читал молодёжную прессу, в голове его зрел план на следующий день. Перво-наперво, с утра он планировал сходить в лес на место обряда и проверить подозрения относительно Ани и её самочувствия.  Потом, если окажется всё в порядке, можно сходить на утренний сеанс в кинотеатр, затем посетить Интернет-кафе, и опять в кино на вечерний сеанс, а затем спать.  Ну а если Ани там не окажется, и не найдутся её кусочки, Костю немного передёрнуло при мысли  о кусочках, то значит, уже очухалась и находится, дома принимая горячую ванну  и пытаясь объяснить родителям, где шаталась всю ночь. С этими мыслями закончил один журнал и взял другой. Близилось утро.



















II

Максим и Юля возвращались домой молча. Юля изредка всхлипывала, и надо признать было из-за чего. Она считала себя виноватой в смерти Ани на все сто процентов. Юля не думала о последствиях для себя, она размышляла об ощущениях её родителей. Что чувствует мать, когда дочь не возвращается домой вовремя, да не то чтобы вовремя, а вообще не возвращается. Какую силу надо иметь, что бы потеряв единственную дочь, не отправиться вслед за ней. Юля не могла даже себе этого представить, ей казалось, что она не пережила бы. Ей казалось, что мать Ани не переживёт, когда узнает обо всём. А виновата она, это она предложила совершить обряд, она затащила их в этот чёртов лес. И где же было ты, шестое чувство? Отдыхало? Ах, как хотелось Юле сделать не возможное - повернуть время вспять. Тогда она бы не за какие коврижки не затеяла эту бурду. И всё было бы хорошо, никто бы не умер. Но понимание невозможности самого факта «поворачивания времени», угнетало, чуть ли не больше, чем факт смерти подруги.
Максим же наоборот боялся не столько Ночной Феи, сколько ответственности за исчезновение, у него и без того приводов, дважды за драку, один раз за то, что разбил витрину в магазине, проделал это случайно, но продавец не поверил, и вызвал «бело-синее такси» с ватагой «извозчиков», которые и препроводили его в отделение. Потом досталось от родителей, по самое не хочу. И вот опять влип. Надо что-то придумать, дабы выставить себя с самой чистой стороны. Угораздило же в какую-то мистику впутаться.
- Максим.- Неожиданно оборвала затянувшееся молчание Юля, когда они уже подошли к своему подъезду. – У меня к тебе серьёзный вопрос, насчёт Ани.
- Валяй.
- Ты считаешь, что я одна виновата в происшедшем? -  Сказав это, она всхлипнула.
Максим пожал плечами.
- У таких дел всегда две стороны. С одной стороны ты всё затеяла, затащила Аню и всех нас, а с другой,  силком нас, по крайней мере, меня, никто не тянул, значит, сами виноваты. Сложный вопрос.
- Ну а ты, к какой стороне склоняешься-то?
- Мне кажется, что мы все виноваты. Когда совершаешь глупость, то не жди, что выйдет что-нибудь хорошее.
 - И на этом спасибо. – Она тяжело вздохнула. – Мы же ничего не скажем родителям?
- Если ты не проболтаешься, то ничего.
- Что я дура, что ли. Лучше скажи, что думаешь о Костиных словах, что мы не должны встречаться друг с другом.
- Кажется всё это слегка преувеличено. Начитался парень книжек, вот и несёт всякую чушь. По крайней мере, мы с тобой уж точно общаться не прекратим.
- Да, я тоже думаю, что палочку он определённо перегнул, бережёного бог бережёт, но две головы хоть как лучше одной. – Она достала из кармана связку ключей. Здесь были и ключ от подвала, ключ от замка на велосипедной цепи, много каких ещё, ну и, естественно от квартиры. – Ну что, домой.
- Ага. – Максим усмехнулся. – Спать будешь, сестрёнка.
- Даже если бы и хотела, не смогла бы. До сих пор слышу крик Ани, и вижу её кусочки. Боюсь, что и завтра не засну. Ну а ты?
- А я почти также, только вот завтра наверняка вырублюсь, тяжеловато одну ночь не спать, а уж две и подавно.
- Надо зелёный чай попить.
- Чего? Какой ещё зелёный чай? – Максим определённо был удивлён.
- Самый обычный. Я слышала, что бодрит он на порядок выше самого чёрного кофе. Некоторые рабочие, те, кто дежурят в ночные смены, активно употребляют его, чтобы не уснуть.
- Первый раз слышу. А где его взять? Уверен, что у нас в дыре будет весьма проблематично.
- Вовсе нет. В любом продуктовом магазине. Наряду с обычным чаем всегда пара видов зелёного стоит. Я сама видела. – Юля оглянулась по сторонам, словно что-то почувствовала.
- Что такое? – Взволновался Максим. – Что- то слышишь?
 - Да нет, просто показалось, что кто-то зовёт меня по имени.
- Я ничего не слышал.
- Игра воображения. – Она сделала паузу. – Так вот, о чём мы?
- О зелёном чае.- Напомнил ей Максим.
- Ага, точно. – Нашла потерявшуюся мысль Юля. – Стоит он копейки, а мама мне только вчера деньги карманные дала. На чай- то их, кажись, хватит.
- Надеюсь. Пойдём домой, сестрёнка, что-то мне тут уже не нравиться.
- Ты тоже что-то услышал?
- Нет просто предчувствие. Давай где там ключ. – Максим протянул руку сестру и оглянулся по сторонам. Вроде бы ни чего такого. Двор как обычно был плохо освещён, наверняка из-за этого и создавалась иллюзия чьего- то присутствия. Не малую роль в подобном ощущении играли и ветки деревьев, не сильно покачивающиеся на тёплом ночном ветре, именно их тени были так похожи на таинственные силуэты, крадущиеся в ночи.
Юля отдала брату ключ и юркнула в подъезд. Через минуту они на носочках пробирались к своей комнате. Вроде бы родителей удалось не потревожить. Об этом сообщал их мирный храп из соседней комнаты. Сначала громкий папин, затем тихий, почти неслышный – мамин. На секунду Юлю захлестнула зависть к родителям – спят себе спокойно, а некоторым эта роскошь непозволительна, например ей. Но тут же зависть ушла, осталось только осознание того факта, что в своих проблемах виновата она сама.
Когда они были под защитой родных стен, страхи отступили, но жестоко ударило чувство вины за то, что Аня никогда же никого не полюбит, никто не полюбит её. Даже тот факт, что они больше никогда не поругаются, вызывал слёзы. Максиму в отличие от Юли было не так совестно, как сестре, он лежал на своей кровати, заложив руки за голову, явно о чём-то задумавшись.
- О чём ты думаешь, Макс? – Максом она звала его редко, лишь когда ей очень нужно было его внимание как брата, пусть и младшего.
- Да вот думаю – а не поспать ли?
Юля ошарашено уставилась на него.
- Не, я серьёзно! Вдруг это лабуда всё насчёт кошмаров-убийц? Надо узнать, да и дело с концом.
- А смерть Ани тебе тоже лабуда? – Гневно спросила Юля.
- Потише, ты! Разбудишь предков! Сложно будет им твои слова объяснить!
На вопрос он не ответил, потому Юля продолжала грозно глядеть на него.
- Да что смотришь, как русичка по утрам? Тут я с тобой спорить не буду. Смерть Ани – не лабуда. Здесь я с тобой согласен полностью.
- Значит, спать не будешь?
- Нет, раньше тебя в любом случае не усну, да и тебе постараюсь не дать такой возможности. Довольна?
- Более чем.
- Вот и славненько! А теперь давай на бочок и спи. – На полном серьёзе заявил Максим.
- Что?? – Почти заорала Юля.
- Да шучу я, шучу. Просто пытаюсь поднять тебе настроение.
- Спасибо, но это лишнее. – Мрачно сказала Юля.
- Как знаешь. Может, сыграем? – Максим достал из-под подушки потрёпанную колоду карт. – Как насчёт «дурачка»?
- Что-то не очень хочется. Настроение не то, знаешь ли. – Юля отвернулась от брата.
- Смотри, если будешь молча лежать и страдать, то очень скоро уснёшь.
Юля лишь хмыкнула. Максим пожал плечами. Ничего, он и один прекрасно сыграет. Есть у него одна фишечка – игра, в которой участвуют многие, но играет один. Правила были простыми. Берётся лист бумаги в клеточку, колода карт, неважно – тридцать шесть или пятьдесят четыре и обычная шариковая ручка. Листик разлиновывается – сколько участников – столько и столбцов, чем больше, тем интересней. Затем вверху каждого столбца пишется имя участника. Вот и все приготовления. Затем просто сдаётся по три карты на участника, считаются очки и результат записывается в таблицу. И так до конца столбца, следующий результат. В итоге побеждает тот, у кого больше очков. У Максима была тридцати шести карточная колода, где картинки соответствовали – два очка за «Валета», три за «Даму», четыре за «Короля», ну и за «Туза» одиннадцать. Шестёрки и остальные карты с цифрами соответствовали своим значениям. На этот раз Максим нарисовал на листке восемь столбцов. Одним из участников был он сам, четверо его друзей, что были с ним в лесу, над оставшимися тремя он немного подумал и написал имена троицы хулиганов, точнее, написал он не их имена, а прозвища. К концу игры как раз троица и набрала меньше всего очков. Выиграл сам Максим – он выигрывал в 90% случаев, ещё бы, ведь он сдавал карты! Максим усмехнулся и вытянул спину, которая довольно сильно затекла от лежания в одной позе. На часах было полшестого утра.
- Что, наигрался в свою игру? – Спросила Юля.
Она всё это время читала журнал у себя на кровати.
- За глаза. – Ответил Максим и зевнул.
- Как хоть называется твоя игра? Ты вроде говорил, да я забыла.
- «Пасьянс Смерти». – Гордо ответил Максим.
- Точно? А почему так глупо?
- Потому что проигравшего ликвидируют, и он уже не принимает участия в игре.
- Ага, вот значит как. – Сделав серьёзное лицо, проговорила Юля.
- Это всего лишь игра…
- Уже нет.
- С этим это никак связано не будет. – Уверил её Максим.
- А вдруг она решит пошутить?
- Вот кто у тебя проиграл? Наверняка ведь я?
- К сожалению, нет. Хотя, может быть, и стоило. – Максим встал с кровати и выкинул листик в корзину для бумаг. – Сегодня проиграл Сумасшедший Гном.
- Ха, а может это и совсем неплохо? – Усмехнулась Юля.
Почему-то эта улыбка Максиму не понравилась. Он взглянул на часы – без пятнадцати шесть.
- Что с утра делать будем? – Спросил Максим.
- Даже не знаю, можно в кино сходить, там вроде что-то интересное идёт. На одиннадцать часов первый сеанс, а потом вечером другой фильм. А можно в парк, сегодня там праздник како-то, вроде день города или что-то в этом роде. Ну, или на худой конец, сидеть весь день дома в приставку резаться.
- Почему-то второй вариант мне нравится больше.
- Это почему ещё. – Спросила Юля.
- Ну, не знаю, в кинотеатре темно, вдруг эта Фея чего удумает? А в приставку, честно сказать, и играть-то не хочется.
- Может, ты прав на счёт кинотеатра, но с утра-то что-то делать надо! И другого выхода не вижу, как убить время. – Юля тоже поднялась с кровати и направилась к шкафу, в нижнем отделении которого лежала приставка. – Сейчас зарядим какую-нибудь игру на двоих, сам не заметишь, как будет вечер.
- Как знаешь. – Равнодушно ответил Максим.
- Ага, вот и искомое! – Юля достала пыльную игровую приставку с болтающимися на проводах джойстиками. – Давно мы её не тревожили.
- Минимум полгода.
- Ничего, сейчас наверстаем упущенное.
Благо, для того, чтобы играть, им не требовалось идти в комнату родителей, телевизор был и у них. Правда, не такой большой, но показывал ничуть не хуже. Они без проблем подключили устройство к телевизору, и игра началась.

III

Артём зашёл в пустую квартиру. Родители уехали в сад с ночёвкой, именно поэтому ребята и говорили своим предкам, что были у него. Опровергнуть этого никто не мог. Разве что соседи, но можно сказать, что смотрели кино, потому и было тихо и темно. Артём разулся и пошёл на кухню. Мама наготовила много еды. Там были и салат из овощей, и овощное рагу с говядиной, домашние печенья и много чего ещё. Артём поставил разогревать рагу, а пока оно грелось, взял миску с салатом.
Закончив трапезу, Артём пошёл в комнату родителей, прихватив с собой домашние печенья. Там он рассчитывал нескучно провести остаток ночи за просмотром парочки фильмов из огромной видео коллекции отца. О, там было из чего выбрать! Его отец – большой поклонник киноискусства, знавший множество актёров, режиссёров и других людей, относящихся к киноискусству, не лично, разумеется. Собрал более пятисот фильмов, всё на лицензионных кассетах, всех цветов и мастей, всех жанров и поджанров. Он собирал информацию о фильмах и их создателях, знал интересные моменты о процессе съёмок. Любимым жанром у отца был триллер. Чего тут только не было, от классических остросюжетных детективов Альфреда Хичкока до насмешливых ужастиков Уэса Крейвена. Но собирал он не только их, были тут и комедии любые, но не романтические, боевики, но только лучшие, навроде «Крепкого Орешка» с Брюсом Уиллисом и, например, фильмов Джона Ву. Не обошёл отец и фантастику, и драму, было даже немного эротики. Порно не было. Отец его недолюбливал. В общем, было из чего выбирать.
Тут у Артёма возникла загвоздка. Так всегда бывает, когда в доме несколько кассет – смотреть нечего, а когда кассет - тьма тьмущая – не знаешь, что выбрать. Артём стоял, почёсывая голову, в который раз пробегая по корешкам кассет. Хотелось чего-нибудь новенького, все эти фильмы он уже видел, хотя и половины сюжетов сейчас бы и не вспомнил, это не меняло факта их просмотра. Вспомнил бы, когда начал смотреть. Артём уже было, расстроился, но вдруг вспомнил, что отец говорил что-то о двух новых кассетах, на которых якобы записаны совсем неплохие фильмы. Он встал на табуретку и заглянул на шкаф – действительно, так оно и было! Там оказалось две кассеты. Артём взял и принялся разглядывать их.
Первым был уже довольно не новый триллер Дэвида Финчера «Комната Страха» с Джоди Фостер в главной роли. Артём видел его в кинотеатре и оценил бы на четвёрочку по уровню Финчера. После «Бойцовского клуба» эта история явно не тянула. Благодаря отцу Артём становился, как он не любил этого слова, синефилом, и иногда вступал в дискуссию с отцом по поводу того или иного шедевра искусства. Вкусы у них немного рознились. Вторая кассета носила название «Звонок». Артём читал про этот фильм. Это был римейк ужастика, снятого в девяностых годах в Японии фильма ужасов. Рецензии на него были весьма неплохими. Но перед Артёмом возник вопрос: разумно ли после всего произошедшего с ним в лесу смотреть фильм ужасов? Парень он конечно не впечатлительный, но одно дело, когда неизвестные силы «мочат» подростков на экране, и совсем другое, когда это происходит на твоих глазах. С другой стороны, если смотреть комедию, будет ли вообще смешно? Оставалось только одно – на время отстраниться от этой мрачной реальности и провести несколько часов в спокойном состоянии, не думая о проблемах. Артём постарался выкинуть из головы произошедшее в лесу и включил телевизор. Он вставил кассету в видеомагнитофон и прилёг на диван, стоявший напротив телевизора, не забыв о домашнем печенье.
На экране замелькали титры. Артём расслабился и захрустел печеньем. Как он понял, суть фильма заключалась в следующем. Человек получал таинственную кассету с совершенно, по-крайней мере в начале фильма, непонятным содержанием, когда он заканчивал смотреть, раздавался телефонный звонок и через неделю несчастный умирал. Вполне занятно, подумал Артём. Всё бы ничего, только к середине фильма глаза налились тяжестью. Он смотрел фильм в темноте. Это расслабляло и навевало дремоту. Артём постоянно напоминал себе, что спать категорически нельзя, но это мало помогало. Он силился, забивая рот печеньем, но было всё тяжелее и тяжелее. Наконец он решил изменить своим принципам и встал с удобного дивана, чтобы включить свет в комнате, но тут раздался телефонный звонок. Артём вздрогнул. Это же надо – смотреть фильм ужасов, где предвестником смерти является телефонный звонок – и вдруг телефон звонит у тебя дома, мало того – всё это происходит в половине пятого утра. Куча идиотских совпадений! Кто бы это мог быть? Тут могло быть много вариантов. Это могли быть родители, невесть откуда взявшие в саду телефон; это могли быть друзья, проверявшие спит он или нет; могли, в конце концов, ошибиться номером.  Телефон продолжал настойчиво звонить. Артём не очень хотел походить, у него внезапно обострилось внутреннее чутьё. Он инстинктивно чувствовал опасность, исходящую от того, кто держал трубку на другом конце линии. Артём тряхнул головой, отгоняя подобные мысли, и уверенно поднял трубку. Там были короткие гудки. Ну вот, - раздражённо подумал Артём, не успел! Надо было меньше думать, тогда хотя бы узнал, кто это, а теперь мучайся до утра догадками.  Он, уже было, расслабился и собрался идти досматривать фильм, но тут раздался тихий, осторожный стук в дверь. Оп-па! Это кого ещё принесло так поздно (или так рано)?
Он тихонько, на цыпочках подошёл к двери и, стараясь действовать как можно тише, посмотрел в глазок. Темнота… На площадке их этажа опять не было лампочки. Вроде, когда возвращался домой, она горела, а может и нет. Вспомнишь тут! Но кто бы это мог быть? – Подумал Артём и усмехнулся – вроде он недавно спрашивал себя тоже самое. Он боялся, но не Феи. Он боялся, что это могут быть самые обыкновенные грабители. Такое в городе случалось, но крайне редко. Опять раздался стук в дверь – такой же тихий, будто разбудить боятся.
- Кто там? – Почти шёпотом спросил Артём.
В ответ тишина.
- Кто там? – Спросил он уже на порядок громче и на всякий случай добавил. – Что молчите? Милицию вызвать?
В ответ прозвучало что-то, но Артём не разобрал.
- Что? – Спросил он громко и весь превратился в слух.
- Помогите… - Это был старческий шёпот, который Артём мгновенно узнал. Это был старейший житель города, ветеран войны, старикашка, живущий этажом выше – Валерий Филлипович. Странно всё это. – Подумал Артём, но дверь открыл.
Лучше бы он этого не делал. Перед ним предстало поистине устрашающее зрелище. Сгорбленный старик, насколько помнил Артём из местных газет, девяноста семи лет, стоял у него на пороге в полосатой пижаме бело-синего цвета, которая вся была залита кровью. У старика было разбито лицо, рот был полуоткрыт, виднелись висевшие на корнях выбитые зубы, одно ухо было порвано и сильно кровоточило. Он был босиком, одна нога была неестественно загнута, скорее всего, сломана; где-то в районе живота тоже была рана, об этом говорило расползающееся пятно крови на рубашке. Старик дышал прерывисто, с каждым выдохом у него на губах вздувались кровавые пузыри. Глаз и вовсе не было видно – их заменяли кровоподтёки. Его шатало из стороны в сторону, и казалось, что он вот-вот упадёт и век его закончится.
- Что случилось, дедушка?.... – Артём хрипел неизвестно отчего, толи от холодного воздуха, потоком шедшего из подъезда, толи от увиденного.
- М-меня кто-то из-зби-и-и-л… - Промычал старик, изо рта у него текла струйка крови.
- Избил? Но кто?
- М-м-а-ль-ч-ч-и-к… Вы-з-о-в-в-и-и   с-к-к-о-р-ую – Старик начал падать и Артём не успел подхватить его.
Валерий Филлипович завалился на спину и упал головой прямо на железную арматуру, торчавшую из основания перил. Арматура вошла в череп пенсионера со звонким хлюпом в районе левого виска и вышла аккурат возле правого. На торчащем из черепа куске арматуры было что-то белёсое, смешанное со сгустками багровой крови. Артём в ужасе зажал рот руками, сдерживая крик и ужин, просившийся наружу. Старик судорожно дёрнул ногой и затих навсегда. Артём никак не мог сообразить, что делать. В нос ему ударил запах старости и одиночества, исходящий от старика – подобный запах есть у всех одиноких, перешагнувших порог старости. Запах этот вызвал новую волну сокращений желудка. Он не выдержал, и крик смешался с рвотой в едином порыве на свободу. Рвота, казалось, заполнила все выходы тела, в носу щекотало, во рту был ужасный привкус, глаза слезились. Но тут в подъезде зажёгся свет. От неожиданности Артём перестал вопить. Взгляд его поднялся на пролёт между этажами – там что-то было! Что-то бесформенное, какое-то пятно, кусок чего-то неосязаемого, кусочек темноты…
Артём открыл глаза. Вокруг было темно, работал лишь телевизор, шли финальные титры «Звонка». Артём сел на диване, он был весь мокрый. Сон. – Сначала он обрадовался.
- О, нет! – Уже вслух произнёс он. – Только не это! Этого не может быть!
Он спал! Но как же так? Он не должен спать! Но спал. Вот он здесь. Трупа старика нет возле двери, она закрыта. Значит, это сон. Конечно, что только не привидится после такого вечера и после просмотра фильма ужасов ночью! Однако странно, что во рту сохранился привкус рвоты, как будто всё было на самом деле. Но такое бывает. В конце концов, он видел отвратительнейший сон, желудок вполне мог взбунтоваться, пока он спал. Хотя, для того, чтобы убедиться во всём наверняка, надо открыть дверь и увидеть пустую площадку – безо всякого там трупа. А почему именно этот старик? Да всё просто, как ясный день! Артём вспомнил, как недавно рассказывал друзьям, что над ними живёт самый старый человек в городе, а прочитал он об этом действительно в местной газете «Лесной Вестник». Что же, надо открыть дверь и разогнать остатки сомнений – всё лучше, чем валяться в кровати и решать, где, правда, а где её нет. А как же то тёмное пятно, тот кусочек тьмы, что он видел, когда в подъезде зажёгся свет? – Напомнила ему память. Проще простого! Достаточно вспомнить, какой они увидели Фею Снов в лесу – она как раз и была куском тьмы, а уж подсознание и изобразило её «во всей красе». Как же всё-таки просто убедить себя самого, – подумал Артём, – гораздо легче, чем обмануть.
Артём поднялся с кровати и пошёл в коридор. А может то, что он видел в лесу, тоже был сон? Нет, это вряд ли. Во-первых, это было до того, как он лёг спать. Да и ботинки, стоявшие в коридоре, подтвердили реальность того события, они были полностью увазюканы в грязи. Артём взглянул в глазок – по крайней мере, свет был, но вот пол разглядеть он не мог. Придётся открывать дверь.  Он закрепил цепочку, предотвращавшую широкое открытие двери, повернул ключ в замке и немного приотворил дверь. Из его груди вырвался вздох облегчения – лестница была пуста. Арматурина торчала, откуда и всегда, сгустков крови на ней не было. Артём закрыл дверь на замок и вернулся в комнату.
Он взял с полки первую попавшуюся комедию и воткнул её в видик, а сам задумался, говорить ли друзьям о том, что он спал, но, взвесив все за и против, подросток рассудил, что лучше всего молчать, зачем казаться слабее всех остальных? Если уж с дедком ничего не произошло, то следующую ночь все могут спать спокойно, а если произошло, то там и будем думать. На том и порешив, он уставился в экран и через минуту уже улыбался плоским шуткам «Очень страшного кино».












IV

Первым о том, что старик действительно умер, узнал Костя. Сперва он не придал этому известию значения. Старики имеют свойство умирать, не правда ли? Костя увидел сюжет в местных новостях. Там сообщалось, что зверски убили самого старого человека в городе. Видимо старик проснулся не вовремя, как раз, когда в его квартире вовсю шарили воры, он спугнул их, но они решили не оставлять свидетелей и забили бедолагу до смерти. К приезду скорой «самый старый житель Лесного» был уже мёртв примерно три часа. Преступники не оставили следов, что было удивительно, учитывая, какую бойню они учинили. В конце сюжета всех, кто что-нибудь видел или слышал, просили обратиться  по одному из телефонов. Всё как обычно.
Наверняка наркоманы, - подумал Костя, - и что только можно взять у пенсионера? Остатки пенсии? Хотя, может, они искали какие-нибудь награды, медали, всё-таки ветеран. Некоторые из орденов сейчас имеют большую стоимость. Потом Костя вспомнил, старик жил у Артёма в подъезде. Артём ещё рассказывал, что у него в подъезде живёт самый старый человек в городе. О, нет! Самый старый, как и обещала Фея! Неужели кто-нибудь из ребят спал? Неужели это все, правда? Теперь его мысли текли совершенно в ином направлении. Не было, чёрт возьми, никаких грабителей, потому-то и нет следов, и свидетелей быть не может. Может быть лишь очевидец – один из них. Очевидец и одновременно преступник.
Костя сорвался с места и зашагал длинными шагами по комнате.
Кто спал, кто спал, чёрт его раздери на миллион кусочков. Максим и Юля вряд ли. Им легче, чем ему и Артёму, они могут следить друг за другом, и если бы уснул один из них, это означало бы, что спит и второй, а смерть вроде только одна. Одна ли? Неважно. Важно, что есть хотя бы одна, а это уже о многом говорит. Артём. Артём мог заснуть. С чего? У него по слухам шикарная коллекция фильмов, он мог запросто занять себя до утора. А вдруг это просто совпадение? Ведь если это не совпадение, то все мысли про общий глюк отпадали. Это означало, что и Аня на самом деле мертва. И это ещё полбеды. Что начнётся в городе этой ночью, а затем, если им хватит выдержки не спать одну ночь из двух, ещё через одну. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Надо позвонить, надо выяснить, кто не спал. Костя буквально подбежал к телефону. Он совершенно забыл об уговоре не встречаться неделю, обстоятельства оказались сильнее слабой памяти. Костя набрал номер Максима и Юли. К телефону долго никто не подходил, и Костя уже решил, что они спят, а прошло всего три длинных гудка.
- Но они не в замке живут. – Возмущался Костя. Наконец, на четвёртый гудок послышался щелчок, и в трубке зазвучал голос Юли, вроде бы совсем не сонный:
- Алло...
- Ты смотришь телевизор? – Заорал с ходу Костя.
- Это ты Костя? Что случилось?
- Ты спала? А Максим? – Костя продолжал кричать.
- Тихо ты. – Рявкнула в ответ Юля. – Никто не спал. Мы пару часов позанимались своими делами, а сейчас уже несколько часов «режемся» в приставку.
- Чёрт, значит это Артём! – Уже на порядок тише проговорил Костя.
На минуту воцарилось молчание. Костя теребил рукой телефонный провод. Он думал, что может это всё-таки невероятное совпадение. Надо позвонить Артёму.
- Эй, ты что, уснул? – Сквозь пелену прорвался голос Юли.
- Не смешно. – Мрачно ответил Костя. – Я задумался.
- О чём? Что вообще случилось? Кто-то умер? Скажи «нет», пожалуйста, скажи «нет». – Голос Юли звучал почти умоляюще.
- Всё пошло прахом. – Костя словно не слышал вопроса. – Все надежды рухнули. Я как идиот надеялся, что вчера мы словили коллективный глюк благодаря нелепому смешению того, что горело в костре. Я надеялся, что Аня жива и отсыпается где-нибудь под кустиком. Но нет,… Я должен позвонить Артёму. – Костя повесил трубку, и Юля так и не узнала, что случилось.
Костя порылся в городском телефонном справочнике, нашёл телефон Артёма, фамилия у него была не распространённая, в городе такая только одна, причём забавная – Шурупов. Костя медленно нажимал кнопки телефона. Вот, наконец, пошли длинные гудки. Прошло три, на четвёртый Артём поднял трубку.
- Слушаю.
- Ты спишь? Ты спал? – Мрачно спросил Костя, опуская формальные приветствия.
- Чего. – Не понял сначала Артём. – Ты что ль, Костя? Чего стряслось?
- Я спросил тебя, спал ли ты.
На другом конце повисло молчание. У Кости внутри всё опустилось.
- Я не помню. – Тихо прошептал Артём.
- Что, значит, не помню?! – Озадачился Костя. – Как можно забыть, что спал?
- Ну, я неправильно выразился. Я даже не знаю. Всё это очень похоже на фильм.
- Что ты несёшь? – Костя начинал злиться. – Скажи толком, ты спал или нет?
- В этом то и загвоздка. Ты выслушаешь меня, не перебивая?
- Да.
- Ну, когда я вернулся домой, то, поев, завалился смотреть фильм из коллекции отца. Тут стал засыпать, тогда я включил свет, чтобы глаза не так сильно слипались. И раздался телефонный звонок. А в том фильме как раз когда тебе звонят, через неделю ты умираешь при загадочных обстоятельствах. Я подумал, что это может быть кто-нибудь из вас и трубку взял…
- И кто же это был? – Не удержался Костя.
- Никто… В смысле, трубку просто бросили. Может, кто из вас проверял?
- Вряд ли. – Этот ответ означал «нет».
- Ну, я погадал немного, а потом плюнул, в принципе вот и всё.
- А шума наверху, над твоей квартирой не было?
- Какого ещё шума? – Артём начал догадываться, к чему клонит Костя. – Нет. Вроде ничего.
- Уверен?
- А что случилось?
- Кто-то убил долгожителя, что живёт над тобой. – Костя замолчал, ожидая ответа.
На другом конце провода Артём часто дышал в трубку.
- Как это произошло? – Наконец спросил он.
- Кто-то влез в его квартиру и забил насмерть.
- Но… Но ведь он самый старый в городе! Это сделала она?
- Я не знаю. Всё может быть. Может это просто совпадение, но я больше не верю в совпадения. – Костя вздохнул. – Кто-то из нас спал.
- Максим с Юлей. – Несмело предположил Артём, прекрасно зная правду.
- Тогда бы погибло два. – Равнодушно ответил Костя.
- Может, просто мы не знаем. – Артём не особо слушал Костю, он решался – сказать или не говорить. – А может ты Костя, чисто случайно, уснул? – Как же Артём надеялся на положительный ответ друга, он бы тогда сразу во всём признался – это был бы их общий крест.
- Нет.
Артём сглотнул. Он решился.
- Я уснул. Я не знаю, как это получилось, но это так. – Артём замолчал, ожидая реакцию Кости, как минимум агрессивную.
- Расскажи, что ты видел во сне. – Совершенно спокойно попросил его Костя.
- А почему ты такой спокойный? Как будто ничего не произошло? – Артём был в растерянности.
- А какая разница? Мы теперь знаем правду, какая бы она не была. То, что случилось, просто придвинуло неизбежное. Какая разница, кто уснёт первым? Важны были результаты. Это означает и что Аня мертва и что этот старик – далеко не последняя жертва тьмы. – Костя задумался, а затем продолжил. – Ты ни в чём не виноват. За что боролись, на то и напоролись. Расскажи, как это было. По крайней мере, все остальные будут готовы. Подготовь нас.
Артём обдумывал слова Кости. Возможно, парень и прав. Артём первым увидел, что их ждёт, Артём первым прикоснулся к тьме. Слова Кости подстёгивали его волю к борьбе, в данную секунду подросток твёрдо решил, что наступит момент, когда сама Фея будет просить их о пощаде. Главное сейчас – это преодолеть те трудности, которые возникают в начале пути. Любой долгий путь, каким бы длинным и сложным он ни был, начинается с первого шага, и Артём сделал этот шаг. И Артём всё рассказал.
- М-да… - Проговорил Костя, прервав рассказанное. – Значит вот, что нас ждёт. И кто же следующий? Кто там идёт по старшинству?
- Без понятия. Но, думаю, скоро мы узнаем.
- Не сомневаюсь. Наверное, я ошибся, когда сказал, что нам не надо встречаться. – Костя подумал. – Давайте встретимся, попробуем узнать, кто следующий и заодно подумаем, как можно во всём разобраться.
- А где?
- Ну, думаю, на площади. Часиков эдак в двенадцать.
- О'кей.
- Ага. Ладно, до встречи. И это… Начинай думать, хорошо?
- Хорошо, пока. – Артём повесил трубку.
Костя прошёл в комнату и плюхнулся на диван. Что же, значит, всё правда. И как остановить этот конвейер смерти? Это ведь жизнь, а не художественная литература, а в жизни всё по-другому. Чёртова Фея не исчезнет просто так. Если бы Юля не придумала всю эту фигню, эх, если бы он тогда не потащился за ними, сейчас сидел бы себе спокойно, не мандражировал бы. Да что толку от этих, если да кабы! Всё уже случилось, случилось в «реале», и нет никакой возможности это остановить или хотя бы замедлить. Как? Вот в том то и вопрос. Костя взглянул на часы – одиннадцать дня. Через час встреча, а он ещё не позвонил «виновнице торжества» и её брату. Костя направился к телефону. Через три минуты все были оповещены о встрече.




























V

Дворкин мечтательно закрыл глаза. Он был у себя дома, в небольшой двухкомнатной квартире. Дверь его комнаты была заперта на ключ – никто, даже родители не должны были видеть и тем более знать, чем он занимается. Дворкин писал рассказы. Рассказам никогда не суждено было быть опубликованными, так как ни одно издательство не взялось бы за раскручивание подобного творчества. Порнографические извращения – от некрофилии до банального садомазохизма – таков был их стиль. Правда, сам автор предпочитал называть своё творчество романтическими элегиями. Если и было совокупление с трупом, то обязательно при свечах; если и было избиение плёткой, то на фоне заката и на ложе, усыпанном лепестками роз.
На сей раз он, закрыв глаза, готовился перенести на бумагу сцену из новой элегии под названием «Секс после уроков». Сцена была такая. Дворкина и учительница по русскому языку Тамара Игнатьевна попросила задержаться после уроков. Сначала она что-то писала на доске, а потом подошла к нему и стала медленно раздеваться. Затем женщина сорока от роду лет принялась гладить его и страстно целовать, а потом он взял её прямо в кабинете на учительском столе. Она извивалась и кричала в его крепких руках.
От мыслей его оторвал громкий стук в дверь. Он облизнул пересохшие губы и рявкнул:
- Чего надо?
- Сына, ты завтракать будешь? – То была его мать.
- Отстань, я занят. – Крикнул Дворкин.
Мать отстала, а он взял ручку и принялся писать. Через час рассказ был закончен. Что уж тут поделать? Все его рассказы не отличались длиной, зато из было много – около семидесяти. Дворкин достал из стола большую чёрную папку со встроенным скоросшивателем, где уже покоились «Мой любимый из могилы», «Собачники и их питомцы», «Групповуха на физкультуре» и другие. «Секс после уроков» занял соответствующее место среди подобных. Дворкин радостно улыбался, созерцая плоды своего творчества. Завтра он напишет новый рассказ.
Раздался телефонный звонок.
- Алло… - Дворкин не очень-то хотел разговаривать, он думал, звонит следователь по поводу какого-нибудь хулиганства, что хотят повесить на него и его друзей.
- Привет, Михан. – К счастью это оказался Белкин. – Как сам?
- Замечательно. – Отрапортовал Дворкин. – А ты чё?
- Да вот, на площадь с Лёхой собрались – только тебя не хватает для полного комплекта.
- Вы что? Уже приняли? Без меня!? – По голосу Белкина легко было определить, пил он или нет. Дворкин на этот раз определил правильно.
- Немного совсем. У нас есть ещё дэцл. Если тормозить не будешь, и тебе хватит.
- Ну, смотри, чтоб было! Уже иду. – Сказал Дворкин и бросил трубку.
Он ещё раз взглянул на свою папку и, сладко вздохнув, положил её в стол. Затем, сорвавшись с места, бросился искать свои джинсы. Через пять минут он уже захлопнул входную дверь и помчался вниз, перепрыгивая через три ступеньки. Площадь была в пяти минутах неспешной ходьбы от его дома. Он был там, через три минуты. Дворкин шарил глазами по стоящим тут и там скамейкам, пока, наконец, не заметил двух своих друзей. Он опрометью бросился к ним. Не добежав десяти метров до них, он заорал:
 - Где? Где?
- Вот….. – Белкин протянул ему наполовину пустую бутылку пива.
- И это  всё? – Выдохнул Дворкин. Но бутылку взял и присосался к горлышку. – Уф. Ещё есть?
Белкин покачал головой.
- Лёха, как так? – Обратился Дворкин к Перцову, но тот лишь пожал плечами. – И что делать?
Оба его друга молчали. Наконец Перцев протянул ему руку и куда-то указал. Дворкин и Белкин посмотрели в ту сторону. На скамейке, метрах в пятидесяти от них, сидели четверо их вчерашних жертв.
- Ха. – Хохотнул Дворкин. – Надо закончить начатое.
 - Стоит ли? – Засомневался Белкин. – День. Народу полно.
И действительно народу было много.  Открылись универмаги, принимал посетителей овощной рынок, да и просто гуляло  много подростков.
- Никто и не заметит. – Сказал Дворкин. – К тому же все к нашим выходкам привыкли. Я считаю надо пошерудить   в их маленьких кармашках.
-  Довод не ахти какой. – Заметил Белкин.
-  Выбора у нас как такового и нет. – Парировал Дворкин. – Пусть Лёха скажет.
Как обычно последнее слово было за Перцевым. Тот подумал, или, по крайней мере, сделал вид, что думает, и изрёк:
- Идём.
Этого оказалось достаточно, все трое встали и вразвалку направились к сидевшим неподалёку друзьям.
 
VI

Артём пришёл первым. На городских часах было без двадцати двенадцать. Он выбрал скамейку, что стояла в некотором отдалении от других, в тени большого тополя. Он на всяких случай провёл рукой по сиденью, убедившись, что оно вполне чистое, Артём сел и осмотрелся. Вроде бы нечего такого не происходи, люди ведут себя, так же как и всегда. Правильно, а чего им суетиться, никто не знает, что тьма нависла над городом. Им всем невдомёк какой груз лежит на плечах четверых подростков, и что тьма уже забрала двоих, а сегодня ночью число жертв её увеличится. Им всем нет никакого дела до этого. А расскажи им всё это, так ведь рассмеются, да и пальцем у виска покрутят, ненормальный мол. А вот что они скажут, когда очередь подойдёт к ним, будет ли смешно? Почему-то Артёму казалось, что, вряд ли кто- то из них улыбнётся.
Он пришёл раньше остальных, не потому, что был пунктуальным, просто не мог оставаться больше дома.  Сразу после звонка Кости к нему заявился следователь с расспросами о погибшем старике. Артём, естественно, сказал, что ничего не знает, и ничего не слышал. А потом, когда следователь удалился, пообещав почему-то вернуться, опять зазвонил телефон. То была мать Ани. Она интересовалась местонахождением своей дочери. Артём наговорил ей, что Аня ушла от него в половине третьего, сказала, что идёт домой, и он понятия не имеет, где сейчас находится его подруга. Но обещал, что если что-нибудь узнает, то непременно об этом сообщит, благо телефон знает. Сказал ещё, чтобы мама не беспокоилась, что Аня наверняка зашла к какой-нибудь подруге и, не удержавшись, заснула, и что она вот-вот позвонит домой. Потом мать Ани повесила трубку, и Артём ещё долго слушал короткие гудки, пытаясь поверить в то, что он сейчас говорил. Само собой, у него это не получилось.
Вдобавок ко всему ему совсем не нравились те две трети компании, что сидели на скамейке неподалёку и распивали пиво. Видимо, для начала развлечений им не хватало третьего. Ещё не хватало, чтобы эти три придурка сейчас докопались до него. У Артёма ещё не остыли воспоминания о последней встрече с этой троицей. У него в тот вечер хватило ума пойти не своей обычной дорогой к дому по освещённой улице, а попёрся он прямиком через двор, где жил один из них – Сумасшедший Гном. Думал, так быстрее получится, надеялся, что они «квасят» где-нибудь на площади. Как, оказалось, «квасили» они прямо во дворе. Сам двор, как назло, был пуст за исключением парочки задержавшихся ребятишек, но они и ухом не повели, когда хулиганы заулюлюкали, увидев Артёма. Они буквально приказали Артёму остановиться. Но парень их ослушался и рванул прочь во всю прыть. Трое сорвались в погоню за ним. Вскоре Артём понял, что допустил ошибку. Во-первых, силы были неравны. Что мог противопоставить один подросток троим отморозкам с разгоряченной алкоголем кровью? А во-вторых, подойди он к ним сразу и не разозли политикой бегства, может, всё обошлось бы не так плачевно, а так ещё и побили.
Артём поймал себя на том, что смотрит с явной ненавистью в сторону двух придурков. Он отвёл от них взгляд и уставился на деревья.
- Что сидишь? – Артём вздрогнул. Это пришёл Костя.
- Хорош пугать. – Он шумно выдохнул.
- Неужели так страшно? Страшнее, чем ночью?
- Это вряд ли.
- Брат с сестрой ещё не явились? – Костя сел на скамейку рядом с Артёмом.
- Как видишь. – Ответил Артём.
- Ну, ничего. Время вроде как ещё есть.
Артём кивнул, ничего не ответив.
- Может, расскажешь поподробнее, что случилось?
- Да нет больше подробностей! Я вообще стараюсь позабыть обо всём!
- Это ты зря. Для нас сейчас важна каждая подробность.
- А какие там были детали? – Усмехнулся Артём.
- На первый взгляд никаких. Но если копнуть поглубже, то можно кой-чего и выяснить. – Костя говорил с таким серьёзным видом, что Артёму стало смешно. – Чего лыбишься? Лучше бы выход из ситуации искал! – Обиделся Костя.
Артём помрачнел.
- Что тут искать? И так всё ясно. Никто нам не поможет, а сами мы всё равно не справимся. – Артём грустно посмотрел на небо, будто просил помощи у бога, потом опустил взгляд и уставился на двух отморозков, что сидели неподалёку.
Костя проследил за его взглядом:
- Они тебя волнуют? – Спросил он таким тоном, как будто был готов пойти и разобраться с ними прямо сейчас.
- Иногда. – Неопределённо ответил Артём.
- Они безопасны, когда хоть одного из них нет. В принципе, это обыкновенные трусы.
- Ага. – Отстранённо согласился Артём и серьёзно взглянул на Костю. – Ты действительно думаешь, что нам поможет кто-нибудь или что-нибудь?
Костя пожал плечами.
- Думаю, у нас есть все шансы выкрутиться. А что поможет нам – это и предстоит выяснить, когда явятся брат с сестрой. А ты, судя по всему, не веришь ни во что?
- Я верю в то, что вижу. Сегодня ночью видел кое-что похуже троицы отморозков. Я видел смерть. – Артём горестно усмехнулся. – Но не ту смерть, что может случиться со всеми, а кусок тьмы, сгусток пустоты. Когда я думаю об этом, я чувствую, что она рядом, что она смотрит.
- Не переживай так. – Попытался успокоить друга Костя, но Артём как будто не слышал его.
- Я воистину понял, что означает холодное дыхание тьмы, я до сих пор ощущаю. – Артём перевёл дух. – Я понял, что, значит, смотреть смерти в глаза, только это не мы смотрим, это она смотрит на нас. Она изучает нас, она знакомится с нашими душами, примеряет их на себя. Нет ни бога, ни Сатаны, ни рая, ни ада. Есть только пустота. Холодная, бессердечная, которую ничто не остановит, потому что нельзя повлиять на пустоту.
-  Можно заполнить её. - Тихонько вставил Костя.
- Нашими душами. - Мрачно ответил Артём.
- Пусть так, но мы остановим её. - Громко сказал Костя. Артём не обратил внимания на его слова.
-   Мы вступили в игру. Игру со смертью. И итог у этой игры только один. Нам никогда не победить. Невозможно победить то, чего и так не существует. Не реально победить то, что само не реально.
Артём замолчал, и на скамейке воцарилась тишина. Костя задумался над словами друга. В отличие от друга он был не столь пессимистичен. Он считал, что если есть возможность бороться, то нельзя её упускать. Смерть пришла в реальный мир, а, значит, и правила игры изменились, причём не в её пользу. Это их мир, мир живых, и здесь не место тьме. Осталось только убедить её в этом. - Горестно усмехнулся в мыслях Костя. Из любой ситуации всегда есть выход. Не может быть всё так ужасно! Если можно вызвать её в наш мир, то можно и загнать обратно!
-   Артём, - Костя обратился к другу, сидевшему, напротив, с закрытыми глазами, со стороны казалось, что он спал. — Ты же смотрел сотни фильмов — неужели ты не можешь найти хоть что-нибудь, что может помочь нам?
-   Знаешь. - Артём открыл глаза и посмотрел на Костю. - Ты знаешь. - Артём сделал паузу, собираясь с мыслями. - Мы все умрём. Или ты собираешься жить вечно?
- Где-то я это слышал.
- Возможно.
- Но ты не ответил на мой вопрос. Может, тебе его повторить?
- Что за вопрос? - Раздался голос за его спиной. Костя вздрогнул и обернулся.
Это был Максим. Один. Без Юли.

- А где сестра? — Испуганно спросил Костя.
- Ползёт потихоньку. - Дружелюбно бросил Максим и махнул рукой в сторону, откуда только что пришёл. - Ты же знаешь этих девчонок - они вечно хотят зайти в какой-нибудь магазинчик.
- Это точно.- Подтвердил Костя. - С моей матерью идти, так это вообще вешалка!
- Очень интересная тема! - Язвительно-мрачно заметил Артём. Костя и Максим переглянулись.
- Что с ним? - Спросил Максим.
- Переживает. Ночью с ним неприятность случилась. Максим улыбнулся:
- Что? Неужели штанишки обмочил?
Но мальчики не улыбнулись шутке. Максим переводил взгляд с одного на другого, но они молчали. Тут незаметно подошла его сестра.
- Привет! Чего такие убитые?
-  Да вот, - Пожаловался Максим. - Скрывают что-то, черти.
Юля сложила руки на груди и с наигранно-серьёзным видом сказала:
- Значит так, дорогие. - Последнее слово прозвучало так, словно она имела целью их сильно унизить. - Я вас слушаю. Особенно тебя, Костя. Кажется, это твоя была идея нам не встречаться. Так в чём всё-таки дело?
Костя развёл руками, Артём даже не поднял на неё взгляд.
- Вот видишь. - Максим горько усмехнулся. - И тебя они не слушают.
- Ну, тогда пойдём отсюда. - Сказала Юля в шутку. - Если, конечно, никто не передумал.
Костя глубоко вздохнул и посмотрел в глаза девочке. Что-то в его взгляде заставило Юлю поёжиться.
- Необходимо, чтобы знали. – Костя, не знал какими словами воспользоваться.
- Что знали? Что-то нехорошее? Что-то на счёт Феи? – Тревожно спросила Юля.
Костя просто кивнул в ответ. Артём опустил голову ниже плеч.
- И что же? Только не говори, что кто-то умер! – Почти приказала Юля.
 - К сожалению… - Развёл руками Костя. – Расскажи, как было, Артём.
И он рассказал. Говорил тихо, но слушали и слышали все. К концу рассказа он перешёл почти на шёпот, но казалось, что мир замер вокруг четверых друзей, чтобы не мешать слушать. Когда Артём закончил, мир так и не ожил. Тишину разрубил ледяной голос Юли:
- Значит правда?
- Значит правда. – Подтвердил Костя. – Значит правда. – Повторил он, наверное, для себя.
Все опять  замолчали. Артём рассматривал свои ботинки, ему не было стыдно, рано или поздно кто-нибудь бы уснул. Нет, ему не было стыдно, ему было страшно. Страшно, а ещё пусто на душе. Может это потому, что у его друзей была совсем не та реакция, на которую он рассчитывал. А может Фея потихоньку забирает его душу, а может уже забрала.
- Может, всё-таки свалим отсюда. – Максим кивнул куда-то в сторону.
Со стороны памятника первопроходцам к ним двигалась троица, в полном составе. Первым вышагивал Перцев, следом шёл Белкин, по правую руку от Белкина, почему-то подпрыгивая через шаг, перемещался Дворкин, наверное, он или перевозбудился от происходящих событий, или просто дурак, подумал Костя. Второе предположение, как ему казалось ближе к истине.
- Стойте!
На него уставились три пары глаз, в которых, кроме того, что он идиот ничего не было.
- Не спешите. – Спокойно сказал Костя. – Давайте сначала узнаем, что они хотят.
- Ты что заболел? – Спросил Артём, в принципе не сомневаясь в ответе. Только человек с больной головой мог предложить подобное в их ситуации.
- Нет, со мной всё в порядке. Я, похоже, единственный из всех вас, кто ещё имеет голову на плечах, ибо с памятью у вас, как я погляжу, совсем туго.
- Давай обсудим твои уникальные способности чуть позже, в другом более безопасном месте. – Быстро проговорил Максим. -  Они уже совсем близко.
- Неужели никто из вас не помнит, о том, что сказала Фея в лесу сегодня ночью. Беззаботно, будто сзади не надвигалась троеликая гроза подростков города, осведомился Костя.
- А что она сказала? – Спросила Юля.
Ответить Костя не успел. Сзади его обняла рука Перцева, за плечо, совсем по-дружески.
- Отдыхаем? – Заботливо проворковал Дворкин и сел на скамейку, при этом широко расставив ноги, выставив тем самым на всеобщее обозрение прозвище своего друга. Заметив взгляды, направленные на него, он небрежно бросил: «Что-то не нравится, ублюдочные недомерки?»
- Сомневаюсь, что ты зеркалу можешь понравиться, урод. – Сказал Костя, с уверенностью, которой позавидовал бы любой из самых оптимистичных людей в пределах вселенной.
Все присутствующие уставились на него, открыв от изумления рты. Такой наглости не ожидал никто из троицы, не говоря уже о его собственных друзьях.
- Что ты сказал? – Дворкин встал со скамейки и сжал кулаки.
- У тебя и со слухом проблемы? – Понесло Костю. Его друзья зашикали на него. Ведь в итоге биты будут все.
- Давай, Миха! – Подначивал сотоварища Белкин.
Дворкин  размахнулся и наотмашь ударил Костю в скулу.…  И ничего не произошло. Костя остался стоять, даже не шевельнувшись, а Дворкин разглядывал свою руку с полным недоумением в глазах. Такими же глазами на него взирали и все остальные.
- Не понял… - Промычал Дворкин. – Всего бутылочка пива и уже по роже жалкого педика попасть не могу.
- А ты попробуй подпрыгни, может достанешь. – Костя улыбался во весь рот, он зал как. Сумасшедший гном ненавидит шутки относительно его невысокого роста.
 Дворкин зарычал и нанёс целую серию ударов по парню, по лицу по груди, пнул в пах, по коленке. Костя стоял и улыбался, будто ничего не произошло.
- Я понял! – Проорал Максим.
Дворкин прекратил бесполезно махать руками и ногами и остановился. Все, включая троицу, и исключая Костю посмотрели на него.
- Я понял. – Торжественно повторил Максим. – Сучка не врала, мы неуязвимы.
- Что это значит? – Удивлённо спросил Молчун.
- Это значит, что время кончилось. – Сказал Артём и пошёл прямиком на Перцева. Тот попятился, но упёрся спиной в дерево.
- Ну что вы стоите, задайте им! – Закричал Дворкин и бросился на Костю. Молчун и Белкин бросились к Артёму и Максиму. Но ребята не побежали, наоборот они перешли к активным действиям. Костя немного отошёл в сторону и подставил ногу Дворкину, тот во весь (маленький) рост растянулся в пыли. Костя принялся пинать Гнома. 
  Он несколько раз попал ему по лицу, пока до Дворкина не дошло прикрыться руками. Костя видел, что разбил ему нос и губу. Он для порядка пнул ещё несколько раз под рёбра. А затем, заметив, что Дворкин не сопротивляется, наклонился к нему и прошептал достаточно громко:
- Повезло тебе, что я в кроссовках, сучонок.
В это время Артём бил Белкина, точнее будет сказать – добивал. Белкин уже не сопротивлялся. Артём наступал. Почти все его удары достигали цели. У Белкина из носа шла кровь, один глаз заплыл. Артём ударил, что есть силы в ухо несчастному алкоголику. Белкин упал на колени. Артём схватил его за волосы и стал бить по лицу. Успокоился он лишь, когда увидел, что крови чересчур много и испугался, что покалечит парня.
Молчуну тоже досталось по полной. Максим, самый молодой из компании, имел претензий к троице ничуть не меньше, чем его друзья. Перцев пытался отбиваться, но без толку, его удары, пусть и точные, вреда Максиму не приносили.
- Выпить охота? – Спросил он у Молчуна, ударяя в очередной раз. – Драться охота? – Ещё удар. – Избей тех, кто послабее. – Пинок по яйцам.
Всё продолжалось не более минуты. Когда пыль улеглась, Максим, Костя и Артём подошли к Юле, что стояла в сторонке, в ужасе закрыв рот ладошкой. Около скамеек, где они сидели в полном спокойствии пару минут назад, лежали три мешка, некогда представлявшие угрозу для всех подростков Лесного. Теперь каждый желающий мог подойти, пнуть любого из них, не опасаясь за своё здоровье. Наверное, это и есть справедливость.
- Я хочу уйти. – Сказала Юля тоном, не терпящим возражений.
- Ага, пошли. – Весело ответил Костя.
И они пошли в сторону от площади, куда неважно, просто подальше отсюда.
- Здорово было! – Сказал Максим. – Надо обязательно повторить!
- Дадут повод, повторим. – Ответил Костя, так спокойно, будто драки и не было вовсе.
- И всё-таки я недопонимаю, почему они не смогли причинить никому из вас вреда? – Спросила Юля.
Костя посмотрел на неё, как на дуру.
- Ты вчера с нами в лес ходила? – Спросил он.
Теперь она смотрела на него, аки он рехнулся.
- Ну и что?
- А то. – Изрёк Костя и ударил ребром ладони Юлю по шее.
Ничего не произошло. Юля инстинктивно дёрнулась, но удар не причинил бы ей вреда в любом случае.
- И что ты этим объяснил? – Обиженно заявила Юля.
- Всё просто, как жизнь таракана. – Ответил ей брат. – Старой сучке надо, чтобы мы жили. Мы нужны ей, как это ни прискорбно.
- Что же, во всём есть свои плюсы. – Улыбнулся Артём, потирая кулаки.
- Мало того. – Сказал Костя. – Я знаю, что делать, я знаю, как выпутаться из этой ситуации.
Друзья застыли на месте и уставились на него выпученными глазами.



























VIII

Это было унижение. Это было очень сильное унижение. Так их не унижали никогда. Трое сопляков избили их на глазах всего честного народа. И они не могли ничего с этим поделать.
Первым очухался Дворкин. Он с трудом поднялся на ноги и тот час же свалился мешком на скамейку. Дышал он тяжело. Каждая косточка болела, всё лицо болело. Мир вокруг был в пелене, он с трудом различал предметы вокруг. Дворкин откинулся на спинку скамейки и постарался расслабиться. Спина откликнулась острой болью. Лучше остался бы дома и писал бы себе на здоровье. Белкину с Перцевым лучше так не говорить, ещё и от них не хватало люлей получить. Ничего, он с ними поквитается. Это будет страшная месть. Особенно плотно он займётся этой девчонкой, когда она будет одна. Когда она будет одна, их будет трое.
- Это не должно сходить им с рук. – Рядом с ним на скамейку упал ещё один мешок – это был Белкин.
Дворкин открыл глаза – его друг выглядел плохо. Очень плохо. Светлая одежда была заляпана грязью, оба глаза исчезли, остались лишь щёлочки. Губа была разбита, ухо тоже кровоточило.
- Хреновато тебе? – Спросил Дворкин.
- Не хуже, чем ему. – Ответил Белкин, указав на Перцева, валяющегося на земле.
- Надо поднять его. – Сказал Дворкин.
- Да пошёл бы он. – Отмахнулся Промежность. – Я себя то еле-еле поднял.
- Ты прав. – Дворкин откинул голову, и тут же спина отозвалась дикой болью. – Ох! Ну, эти маленькие педики у меня своё получат, уроды. Дайте только залечиться, и я их найду! Они сдохнут, сдохнут в собственной крови и моче. – Разорялся он.
Перцев шевельнулся и начал подниматься.
- Утоплю в крови, кастрирую, на кусочки разрежу. – Дворкин придумывал новые и новые расправы над обидчиками.
Молчун в это время уже встал и сел на скамейку напротив своих друзей.
- Перережу глотку, выпущу кишки, натяну глаза на задницу и заставлю моргать, заставлю жрать собственное говно. – Методично перечислял Дворкин.
Перцев отрешённо смотрел на Сумасшедшего Гнома, постепенно приходя в себя. Выглядел он не лучше других. Нос, скорее всего, был сломан. Ему выбили зуб. Вдобавок, падая, он повредил руку, но, скорее всего – это ушиб или вывих.
- Вытрахаю всех по очереди, потом заставлю их трахать друг друга. – Девчонку пусть трахает её брат, но сперва её трахну я. После того, как они встретятся со мной, их родная мать не узнает. Но и они не узнают её, потому что её я тоже трахну. А потом и…
- Остынь. – Перебил его Перцев, уже полностью пришедший в себя.
- Ты уже здесь. – Дворкин вернулся из своих фантазий.
- О, Лёха, я так рад. – Белкин закрыл глаза и почти упал на скамейку.
- Что мы будем делать? – Спросил он, с надеждой глядя на Молчуна, на ответ, в принципе, и не надеясь.
Перцев и не ответил. За него ответил Белкин:
- Лёха знает, что делать, я уверен.
И они услышали самую длинную речь Молчуна, наверное, за всю его жизнь.
- Во-первых, надо разойтись по домам и залечить раны. – Перцев говорил медленно, будто переводил в уме с какого-то неродного ему языка. – Во-вторых, нам необходимо выяснить, что эти сопляки делали в лесу поздней ночью.
- А ведь, правда. – Перебил его Белкин. – Они ведь ушли туда впятером, а я только сейчас понял, что вернулось их на одного меньше. И сейчас с ними не было малолетки, не помню, как её зовут…
- Аня. – Буркнул Дворкин.
- Конечно! Уж тебе ли не знать! – Усмехнулся Белкин.
- Это ещё как понимать? – Зло встрепенулся Гном.
- Да ты дрочил на всех девчонок из школы. – Сказал Белкин, ухмыляясь.
- Что?!! – Взревел Дворкин. – Да ты сам онанист.
- Мастурбатор мелкий. – Не останавливаясь, подначивал его Белкин.
- Тебе же будет лучше, если заткнёшься. Промежность вонючая.
Перцев молча следил за перебранкой, но вскоре ему это надоело, и он рявкнул во всю силу лёгких:
- Тихо, педики.
Они замолчали, и далее лишь обменивались взглядами, но даже взгляды в данном случае, выражали продолжавшуюся бессловесную перепалку.
- В-третьих, надо поймать Юлю, когда она будет одна, с ней, наверняка не будет так тяжело. – Перцев умолк, и казалось он уже ничего не скажет, и так было сказано слишком много, но продолжил: - Итак, встречаемся в десять вечера на том же месте возле леса, где не так давно мы встретили этих придурков. Оба поняли?
- Да. – Коротко ответил Дворкин.
- Не совсем.- Тихо ответил Белкин.
- Кто бы сомневался.
- Да, заткнись ты, урод. – Зло сказал Белкин. – Я не понял, где мы бухло, будем брать?
Тон Дворкина изменился на извиняющийся:
- Прости, друг, ты прав. Об этом мы не подумали.
- Зато, я подумал. – Гордо сказал Белкин. – Сегодня мне мать обещала дать деньги на новые ботинки, я куплю подешевле, а сдачу…  В этом  месте он скорчил хитрую рожу, насколько позволяла разбитая физиономия, позволяла она не много, и потому рожа получилась скорее глупой, чем хитрой.
- И много будет сдачи? – Окрылённый надеждой на халявный алкоголь, спросил Дворкин.
Перцев заинтересованно молчал.
- Обещаю две бутылки «белой» и запивон, в виде пива.
- Санёк, ты бог. – Заворожено ответил Дворкин.
Перцев удовлетворённо кивнул, на том и разошлись.
Дворкин отправился домой дворами, дабы никто не видел следов сегодняшнего позора у него на лице и одежде.
Он шёл медленно, опустив низко голову и разглядывая дорогу перед собой. Изредка попадались мелкие камушки, он отпинывал их, каждый раз представляя лицо одного из избивших их. И тут он задумался, такое случалось у него редко, не о различных сексуальных отношениях, о коих его голова болела постоянно, а о последствиях. Что если эти придурки проводили там обряд какой-нибудь, всяко сатанинский, других религий Дворкин не знал. Они убили свою подругу и пили её кровь, при этом, нашёптывая странные заклинания, и всё ради того, чтобы получить ту силу, с помощью которой они недавно расправились с ним и его друзьями. Так вот, пойдут они туда, а там труп этой девчонки, с перерезанной глоткой или вообще с отрубленной башкой. Ну, понятно, что от этого они когда-нибудь и отмажутся, хотя менты уж точно захотят повесить это на них. Хуже будет если…
Раздался скрип тормозов, в нескольких сантиметрах от Дворкина затормозила чёрная «Волга». Дворкин, задумавшись, не заметил. Что переходит дорогу. Из окна машины высунулся водитель и заорал:
- Куда прёшь придурок! Какого хера на дорогу не смотришь, баран!
- Да пошёл ты! – рявкнул Дворкин и пустился бежать, пока водитель не погнался за ним и не навешал люлей. Забежав за угол ближайшего дома, он вернулся к рассуждениям.
Что, если на пьяную голову им взбредёт тоже привести обряд? Кто тогда будет жертвой? Конечно он. Он самый никчёмный в компании. Денег у него по жизни нет, дерётся он, мягко говоря, херовато. Вот Белкин, к примеру, он всегда приносит выпить, сигареты. Молчун – мозг, все их приключения с девчонками – его идея. А, что он? Мебель. И если им будет нужна жертва, Дворкин не сомневался, ей будет он. Им, наверное, будет в кайф, перерезать ему глотку, тем более по пьяни.
Ему стало совсем грустно и одиноко. Но с другой стороны, они его друзья и вполне возможно его пожалеют. Маловероятно, но в принципе, реально. Подобными мыслями Дворкин загонял себя в тупик, и способ выйти из такого тупика, был один.
Он зашёл в свой подъезд, все стены были исписаны, в основном похабными надписями. Там были послания, адресованные учителям, девчонкам, ментам и другим слоям населения, на которые у троицы был зуб. Некоторыми своими творениями Дворкин гордился по-настоящему. Вот, например послание физруку:
                «Наклонись я, свой стержень введу,
                И не пойду я больше на физ-ру».
И обращение к одному из милиционеров, особенно часто капавшему им на нервы:
                «Лапшин, наверное, идиот,
                Раз у кошек в рот берёт».
И конечно самое любимое. Дворкин остановился и прочитал его, уже в тысячный раз:
                «Я трахну всех, я трахну всё
                Потом найду кого-нибудь ещё».
Всё это подняло ему настроение, и он бодрее зашагал вверх по лестнице на свой этаж. Родителей дома не было, пока объяснений на счёт драки удалось избежать. Он прошёл в ванную и с трудом стащил с себя сначала штаны, а затем, стиснув зубы от боли в спине,  снял футболку и залез и залез в душ. Помывшись, он осмелился взглянуть в зеркало.
- Да. – Грустно сказал он. – Действительно смотреть не на что.
Дворкин вздохнул, и, обмотавшись полотенцем, прошёл в свою комнату. Он закрыл дверь на ключ и принялся за поиски свежей одежды.
- Помощь. – Раздался голос у него за спиной.
Дворкин аж подпрыгнул и резко обернулся. Никого не было, иначе и бать не могло, он закрыл дверь. Видать сильно по голове настучали, мерещатся всякие голоса. А вдруг у меня сотрясение. Чёрт бы побрал этих ублюдков.
- Всё что хочешь. – Прошептали ему на ухо. Он почувствовал теплоту губ у себя на мочке. Уловил горячее дыхание.
- Что тут происходит? – Дрожащим голосом спросил Дворкин.
И тут что-то с силой толкнуло его на кровать. Что-то похожее на сгусток воздуха. Он упал,  и полотенце раскрылось. Дворкину показалось, что кто-то коснулся его живота.  Он попробовал отползти.
- Я дам тебе, что ты хочешь, но ты исполнишь службу.- Голос звучал откуда-то снизу.
- Кто здесь? – Прошептал Дворкин. Несмотря на испуг, с эрекцией у него было всё в порядке.
Невидимые руки стали гладить его по всему телу, а голос, нежный женский голос прошептал:
- Я твоя фея.














IX

        Лёгкий ветер слегка шевелил седые волосы. Старик сидел на скамейке в парке, и ему было нехорошо. Ему просто плохо. Он чувствовал что-то нехорошее рядом, вокруг. Ему было страшно, что это есть, но ещё страшнее было оттого, что он не знал, что это такое.
Анатолий Сергеевич Иванов жил в Лесном недолго для своего возраста – около десяти лет. Сюда его позвала собственная дочь, год назад скончавшаяся от рака в возрасте семидесяти лет. Старик ждал смерти, как избавления – он устал от жизни. Сегодня ему исполнялось девяносто пять. Сегодня умер его друг и почти ровесник. Анатолий Сергеевич мечтал оказаться на его месте.
Он сидел на скамейке, подставив лицо ветру, когда ЭТО окружило его. Он не видел, он знал. Он пытался рассмотреть, но не мог. Он протягивал руку, пытаясь, что-то нащупать, но не мог. И потому ему было страшно.
Неожиданно на старика нахлынули воспоминания о дочери. Он очень плохо помнил её маленькой, а сейчас отчётливо видел, как она делает первые шаги у них в коммунальной квартире. Он видел, как счастлива его молодая жена, тепло которой он не ощущал уже тридцать пять лет. Её не стало в результате автокатастрофы. Сбил пьяный водитель. Он думал, что не сможет жить. От петли спасли внуки и дочь.
Старик заплакал, вспоминая свою молодость. На какое-то время он даже забыл, что вокруг него что-то есть. А может, оно ушло? Нет. Оно здесь. Вокруг. Он поднял к небу лицо, изъеденное временем, и тихо прошелестел:
- Я готов.
Он закрыл глаза, и ЭТО поглотило его.
Щуплое тельце старика подлетело вверх, как будто подхваченное ветром. И ветер бросил его на детскую карусель, стоявшую неподалёку. Голова после удара неестественно откинулась в сторону. А ветер швырял из стороны в сторону бездыханное тело, находя всё новые и новые предметы, о которые можно ударить и нанести максимальный вред.
Ветер стих. Мертвый старик лежал посреди парка отдыха. В его теле не осталось ни одной целой кости.




























Х

Белкин не знал, чем занять себя. Это был человек без каких-либо увлечений. Его не интересовало ровным счётом ничего. Когда-то он довольно плотно занимался гитарой, но алкоголь быстро сделал своё дело, заставив его пальцы стать медленными и слабыми. Он не писал рассказов, как Дворкин, он не любил пугать животных, как Перцев. Зато он любил пить.
Его идеей фикс, которая вытесняла все остальные желания, стала добыча выпивки. Алкоголь заменял ему женщину, книгу, телевизор. Какие только способы не изыскивал он, чтобы удовлетворить свою жажду. Сегодня он ждал подачки от матери. Якобы на ботинки. В этом-то и суть! Он купит дешевле, матери скажет, что они весьма и весьма дорогие. А вот на сдачу… Будет хорошо! Белкин даже почувствовал во рту горечь водки. Он заулыбался и внутри и снаружи.
Вдруг ему захотелось поиграть на гитаре. Она стояла в углу. Гриф под струнами запылился. Давно он не брал инструмент в руки. Ну, ничего. Белкин попробовал наиграть полонез Агинского. С трудом, перебирая струны, он с грехом пополам закончил на середине, да и то с двумя ошибками. Горестно вздохнув, Белкин поставил инструмент на место, где ему останется только лишь пылиться.
А может пора продать вещь, - закралась в его голову осторожная мысль. – Нет, не сейчас. Ещё успею. Хотя, кажется, ждать осталось совсем недолго. – Признался он себе.
И Белкин вернулся к своему обычному состоянию – созерцанию обоев на стене.
Он уже почти заснул, как почувствовал неладное. По комнате пробежал лёгкий ветерок. Белкин сорвался со стула и помчался в коридор. Ветерок – это сквозняк. Сквозняк – это, значит, пришла мать, открыла входную дверь – вот вам и сквозняк. Он выскочил в коридор, но тот был пуст – никто не приходил. Показалось. Белкин, понурив голову, поплёлся обратно в комнату.
Он не сразу заметил перемену, что постигла крышку его письменного стола. Зато когда заметил, руки его затряслись, а рот растянулся в счастливой улыбке. Перемена была в том, что когда он уходил из комнаты, поверхность столы была совершенно пустой. А теперь посреди этой пустоты возвышалась она. Она была правильной формы, её бока были слегка влажными. Она манила к себе, притягивала. Она была открытой для него, он хорошо знал её и знал, что с ней нужно делать. Её необходимо выпить! Выпить до дна полулитровую бутылку пива, скорее всего, охлаждённого. Белкин, вытянув руки, спешил к ней, он хотел её, ему было всё равно, откуда взялась на его столе бутылка пива, с этим он разберётся потом, а сейчас главное влить в себя без остатка всё содержимое тёмного стекла.
Белкин схватил бутылку обеими руками и жадно присосался к горлышку. Пиво оказалось не холодным, но идеально прохладным. Он пил на одном дыхании, пока бутылка не опустела, а потом, шумно выдохнув, шмякнул ей об стол. Это было хорошо. Теперь необходимо выяснить, кто устроил ему такое счастье. Он оглядел комнату. Встроенный в стену шкаф, возле него пылится гитара, раскладной диван, раскладывал он его крайне редко, стол. Нет, в комнате никого нет.
- Кто это сделал? – Негромко спросил Белкин, на ответ, в принципе, особо не рассчитывая.
- Я сделала. – Словно падающие листья с деревьев, прошелестел у него над ухом женский голос, очень нежный и красивый.
Белкин замер, а затем резко обернулся, но никого не увидел, только какая-то неясная тень мелькнула у него перед глазами, но это могло быть что угодно.
- Хочешь ещё? – Спросил всё тот же голос.
- Да.- Не раздумывая, ответил Белкин и уставился на стол. Тот час же там материализовалась такая же бутылка. Белкин хмыкнул и опустошил её. Приятное тепло разлилось по телу. Он расслабился.
- Тебе хорошо? – Спросил голос.
- О, да. Редко бывало лучше. – Он уже и думать забыл о недавней драке.
- Хочешь, так будет всегда?
Белкин аж подскочил:
- Хочу, очень хочу. Пусть умру, если не хочу.
- Но для этого ты должен будешь оказать мне одну услугу. – Голос немного изменился, казалось, что его стало больше, а может, просто пиво было виновато.
- Всё, что угодно. – Белкин скорчил одну из своих серьёзных гримас.























XI

Естественно Перцев не знал, что происходило с его друзьями. Но, что-то подобное происходило и с ним. Когда он пришёл домой, то сразу после того, как умылся, завалился на диван и хотел поспать несколько часов, но заснуть так и не смог, в голову лезли мысли, мечты о мести. Он представлял, как поочерёдно расправляется со своими нынешними врагами. Сначала с Костей, затем с Артёмом, потом с Максимом, на последок на сладенькое он оставит сучку Юлю.
Для каждого из них Перцев придумал свою собственную расправу. Косте уготована участь быть заживо сожженным.  Перцев ясно представлял, как подкарауливает парня где-нибудь в безлюдном месте  и обливает его бензином из ведра, и пока Костя недоумённо хлопает глазами, он зажигает спичку и кидает в него. Костя мгновенно вспыхивает, глаза расширяются от ужаса, рот открыт в безмолвном крике. Кричать он не может, огонь заполнил его рот. Перцев ржёт и тычет в него пальцем. Одежда на Косте тлеет; горят волосы, вытекают глаза, Перцев отворачивается и уходит.
Артём, Артёма он убьёт ножом. Медленно, очень медленно. Он свяжет его, глаза завязывать не будет, пусть падла видит, что такое месть. Сначала он просто поиздевается над ним, то тут мелкий порез, то там. Не сильно, буквально, чтобы не больше капли крови вытекло. А потом глубже, глубже. Главное не забыть ему рот чем-нибудь заклеить, чтоб не орал, кайф не портил. И вот когда он уже будет на грани, перерезать этому уроду глотку. Пусть кровь зальёт всю одежду, пусть он корчится, цепляясь за свою несчастную жизнь. Ха!
Перцев сглотнул слюну и стал рисовать в мозгу фантазии на счёт смерти Максима. Что можно сделать с этим дураком? Избить до смерти. Налететь неожиданно и бить. Бить ногами по лицу, ощущать, как хрустят, ломаясь под ударами кости. Видеть, как он истекает кровью. Наслаждаться его болью. Что ещё для счастья нужно? Правильно! Десерт.
Юля, пусть она будет, так же, как и все жертвы, одна. Перцев знал, что она иногда задерживается в школе после уроков, он знал, где живёт, знал какой дорогой пойдёт домой. Он ясно представил, как лёгкие шаги звучат всё ближе и ближе. Он готов, готов во всех мыслях, она уже близко. Вот прошла около его убежища, и он бесшумно вышел вслед. Стараясь действовать как можно тише, Перцев прибавил шагу и почти нагнал её.  Перед тем, как напасть окинул жертву взглядом. Она одета в осеннюю курточку красного цвета, длинные светлые волосы спускались до талии. На ногах полуботинки из чёрной кожи, ноги почти полностью открыты, юбка едва доставала до середины бедра. Он невольно засмотрелся на её стройные ноги, но почему ему нравятся не молодые женщины. Ответ был – они опытные. В этом главная привлекательность. Но как в этот момент ему захотелось молодую плоть.
- Ты её получишь. – Раздался голос у него в голове. Голос мудрой сладострастной женщины.
Перцев решил, что спит, и поэтому без задней мысли вступил в диалог.
- Кто говорит? – Ответил он мысленно, при этом вообразив очень властный тон.
- Я твоя покровительница, я твоя мечта. Я тоже буду твоёй. – Шептал голос у него  в голове.
- И что я должен сделать, чтобы обладать тобой?
Иди к своим друзьям, они знают что делать, они ждут тебя.
- А где гарантии? – Нагло спросил Перцев у таинственного голоса.
- Щенок! – В голосе промелькнула лёгкая злоба. То, что я с тобой говорю и есть самая надёжная гарантия, о которой можно только мечтать.
- Но где мне искать двух идиотов? – Спросил Перцев.
Разум его опустел, стал легче, будто ничего и не было. Он открыл глаза, за окном начинался вечер, значит, проспал долго. Что ж благодаря этому он чувствует себя намного лучше. И к тому же он знал, непонятно откуда, куда ему идти. «Может, то был и не сон вовсе», - вдруг подумал Перцев. И что об этом знают два отщепенца. Что обещал ему женский голос? Белкину - бутылку, а Гному - десятилетнюю девственницу? Ответов у него не было, а потому следовало их найти. И он стал собираться на встречу, которая должна произойти около института гуманитарных наук.
Пока Перцев собирался, он обдумывал, что могло понадобиться Промежности и Сумасшедшему Гному в стенах высшего учебного заведения. Дорога туда всем троим, была закрыта на все сто процентов, учитывая их успеваемость в школе, а если учесть ещё их поведение, то и на двести. И всё же встреча назначена, женским голосом именно там. Вообще тот район троица посещала крайне редко. В основном из-за страха быть избитыми студентами-старшекурсниками. Такой инцидент имел место быть в их богатой приключениями биографии. Однажды, изрядно надравшись, они что-то грубое сказали группе студентов, человек из десяти. Что-то вроде: «Лохи ботанические, грызите бетон науки». Это задело компанию и их отметелили, причём довольно сильно, хотя не так, как эти сопляки в последний раз. Тогда было, по крайней мере,  не так обидно.
Кстати, о сопляках,  вспомнил Перцев, уже по пути к институту. Что за сверхъестественная сила их оберегает от ударов? Может они тоже в сговоре с голосом. А что они сделали, чтобы получить такие способности, что ему надо сделать, чтобы стать таким же неуязвимым. Кому надо продать душу? Опять одни вопросы и не одного ответа. Ему такая ситуация порядком надоела, и Перцев откинул мысли о сопляках, о голосе, и даже о том, что могут сказать ему те двое, что ждут его возле института.
Однако через минуту он опять задался очередным вопросом. А что если их там нет? Он в очередной раз будет выглядеть тупо, но по неизвестной причине он верил голосу на сто процентов. К счастью, впереди уже показалось здание учебного заведения и приблизилось время ответов. Вскоре он вышел на аллею, ведущую к центральному входу в институт. Порядком стемнело, но в темноте явно различались две фигуры. Одна маленькая и ещё одна рядом побольше. Вторая  раскачивалась, словно дерево во время урагана. Сомнений быть не могло, это они.
XII

- Не тяни резину! – Вскричала Юля. – Рассказывай, что у тебя на уме!
Дикими взглядами её поддерживали Артём и Максим.
- Хорошо, хорошо. – Смеясь, успокоил их Костя. – Как я уже сказал, на самом деле всё очень просто. Вы же помните вчерашнюю ночь, разговор с Феей?
- И что с того? – Нервно спросила Юля.
Они шли по центральной улице города. Это  был широкий и длинный проспект. По обеим его сторонам тянулись ряды жилых домов. Здесь самые престижные квартиры во всём городе. Ребята не думали о квартирах, не думали об их обитателях. Квартиры, скорее всего, скоро освободятся, а обитатели умрут, и у каждой смерти будет свой незримый свидетель – один из подростков. Площадь, располагавшаяся в центре улицы, где совсем недавно они сцепились с троицей, осталась далеко позади. Из всей четвёрки только Максим изредка оглядывался назад, смакуя в воображении, детали недавней потасовки, но и он сейчас не смотрел назад, ждал, что скажет Костя.
- Ну, вот и хорошо, что помните. Вопрос к тебе Юля. – Костя сделал очередную паузу, чем ещё больше вывел девочку из себя. – Успокойся, не на экзамене кажись.
- Говори уже! – Взмолилась она, готовая ударить, хотя прекрасно понимала, что это бесполезно.
- Так вот! Как звали эту фею полностью?
- Дай подумаю. – Юля замолчала на несколько секунд.- Далемрад Дас Иксар, и что с того.
- Да, и что с того? – Поддержал сестру Максим.
- Ты меня не поняла, как переводится её имя на наш язык. – Костя радушно улыбался.
- Фея  снов. – Сказал Артём. – Это и я могу ответить.
- В этом то и есть ответ.
- Что-то не ощущаю. – Сказал Максим.
- Да, и я что-то тоже, ты случаем  не рехнулся. – Иронически заботливым тоном проворковала Юля.
- Ни в одном глазу! – Ответил Костя. – Я в полном здравии. Скорее это вы все не себе, если не замечаете очевидных вещей. Ведь в имени её и есть наше спасение!
Наступило гробовое молчание. Они остановились на перекрёстке двух улиц. Улица, которая перпендикулярно пересекала центральный проспект, носила имя одного из основателей города Сергея Семёнова. На этой улице жил Костя. С места, где они стояли. Хорошо был виден его дом – номер двадцать три.
- Неужели вы не можете понять. – На Костю смотрело три пары сердитых глаз. – Она Фея ночных снов. – Он сделал акцент на слове «ночных».
- Ты хочешь сказать… - Неуверенно начала Юля.
- Что, если мы будем спать днём, а не ночью, то убийств не будет. – Закончил уже более уверенно Максим.
- Слишком просто. – Макнул рукой Артём. – Вряд ли из этого что-нибудь путное выйдет.
- Почему нет? – Сказал Костя. – Разве это не очевидно? – Она порождение тьмы и действовать может лишь во тьме. Так что вполне реально.
- Всё гениальное просто! – Просияла Юля.
- А если нет, а если ничего не выйдет? – Артём вёл себя как закоренелый пессимист.
- Вот тогда и будем думать. – Ответил Костя. – А пока у меня родители на работе, предлагаю пойти ко мне и провести эксперимент. Кто-нибудь один постарается заснуть, а остальные понаблюдают, что с ним будет происходить, если что, то можно будет разбудить. Ну, так как, будем пробовать?
Его друзья задумались. Никому не хотелось играть роль спящего, ибо это по сути равносильно, согласиться на убийство ни в чём не повинного человека. Пусть суть и другая, но итог почти равнозначный. Во-вторых, даже само созерцание смертоубийства, скорее всего да ужаса жестокого, не самое из приятных занятий. Конечно, с другой стороны можно стать первым, кто ответит на поставленный вопрос. Что и говорить выбор был не совсем простым. В конце - концов, постановив решить вопрос непосредственно на месте проведения эксперимента – в квартире Кости – они зашагали по направлению к его дому.
 Улица Семёнова была одна из самых старых в городе. Она была короткой, одной из самых коротких – всего двадцать пять домов, все дома однотипные – пятиэтажки с одинаковой планировкой квартир. Строители спешили, первопоселенцам нужно было где-то жить, а потому времени на архитектурные изыски не было. Дом двадцать три стоял на горке, он возвышался над остальными не менее чем на два этажа, из-за чего Костя называл его иногда семиэтажкой, так для разнообразия. Помимо всего прочего двор его дома был замечателен ещё тем, что в его дворе, было, очень много зелени – кустов, деревьев. Это объяснялось тем фактом, что весь двор засадили саженцами, с целью в дальнейшем разбросать её по все улице, но по неизвестным причинам этому замыслу осуществиться, суждено не было. Так осталась эта куча насаждений во дворе жилого одного дома. Конечно, со временем жители дома часть деревьев вырубили, но всё равно двор оставался самым зелёным в городе.
По соседству, там же на горке, примостился небольшой магазин. Изначально это был продуктовый магазин, в котором помимо всего прочего была ещё и «наливайка», причём довольно приличная. Костя этого не застал. Оно и к лучшему, со временем магазин становился всё грязнее и грязнее, как в прямом, так и в моральном смысле. Любителей остограмиться становилось всё больше и больше, одни сменялись другими, дурно-пахнущие становились отвратительно-воняющими. Алкаши устроили общественный туалет в нескольких точках вокруг, в итоге запах аммиака торжествовал везде и всюду. За год до приезда Кости в город, заведение закрыли. Здание магазина выкупил частный предприниматель и открыл там кондитерский цех. Однако спустя чуть меньше года цех обанкротился, хотя и пользовался огромным  успехом, не обошлось без участия конкурентов. Само здание было закрыто на ремонт. Который продлился около трёх недель. А неделю назад на магазине, обновлённым со всех сторон, появилась огромная неоновая вывеска «ЭЛЕКТРОНИКА». Горела она голубым светом круглосуточно. Ещё через два дня открылся и сам магазин. Недовольных этим вроде бы не было. Ну, разве что местные алкоголики, да заядлые сладкоежки, готовые довести себя до инсулиновой зависимости. Кстати говоря, трое недовольных было известно точно, то были Молчун, Промежность и Сумасшедший Гном, само собой относились они к первой категории.
Друзья прошли мимо «ЭЛЕКТРОНИКИ» и поднялись на горку. Костя жил в третьем подъезде. Скамейка, что стояла около его подъезда, была прикована здоровенной цепью к дереву, средство защиты от молодёжи, любителей  утаскивать скамейки в более укромные места.  Всю дорогу до дома кампания шла молча. Молчание нарушил Костя, когда они подошли к входной двери его квартиры.
- Вот здесь я и живу. – Бодро сказал он.
Ответом его никто не удостоил. Костя пожал плечами и открыл дверь, запертую на английский замок.
- Добро пожаловать. – Жестом Костя пригласил друзей войти.
Перед тем как войти Юля серьёзными глазами посмотрела на Костю.
- Ты уверен, что всё получится? – Спросила она.
- Более чем. – Уверенно ответил Костя, не отводя взгляд, от её глаз.
Они расположились в комнате родителей, что была не такая тесная, как комната Кости. Юля села в кресло отца Кости, Артём с Максимом расположились на раздвижном диване, напротив. Костя остался стоять посередине между друзьями. Первым заговорил Артём.
- Твоя теория понятна. – Сказал он. – Только вот есть кое-какие неувязочки во всём этом.
- Очень интересно. – Костя сел на пол.
- Во-первых, если получится, то, как быть со школой? Надо ходить учиться.
- Это не сложно, я думал об этом. – Ответил Костя. – Сразу после школы будем ложиться спать, а по ночам делать уроки.
- А гулять. – Осторожно вставил Максим.
Но Юля кинула на него такой взгляд, что он счёл за лучшее забыть о своих словах.
- Допустим. – Согласился Артём. – Но как ты собираешься объяснить родителям. Я что-то сомневаюсь, что мои  одобрят такой образ жизни. Ну и на самом деле нельзя же так жить всю оставшуюся жизнь.
- На самом деле на счёт родителей ты прав, но если получится, то придётся, как-то объяснить им что к чему. – Костя опустил глаза. – Ну, а обо всей жизни. Что ж …  Это наш крест и выбора у нас, к сожалению нет. На худой конец можно устроиться на подходящую работу, ну хотя бы сторожем, или начать писать книги, творческие люди лучше всего работают по ночам - факт.
- Очень радужная перспектива. – Съязвила Юля.
- Да, что вы переживаете. – Продолжил увещевать Костя. – В конце – концов, может, будет так, что после того как мы уснем, и никто не умрёт, то она сама по себе отстанет, всё может быть. По крайней мере, если всё получится, то время у неё мы выиграем.
- Это факт. – Кивнул Артём.
- Осталось только решить, кто будет спать. – Мрачно сообщила Юля.
- Ну, так это тоже факт. – Ответил Артём. – Кто придумал, тот пусть и отдувается.
- Правильно. – В один голос поддержали его брат с сестрой.
Просто никто не хотел никакой ответственности. Это им Костя и сообщил, на что услышал лишь довольное хмыканье, да увидел, как друзья равнодушно пожимают плечами.
- Что ж. – Вздохнул Костя, но не печально, а облегчённо, - будто этого и ждал.  – Я совсем не против, разве не приятно будет, потом сообщить о полной победе объединённого подросткового разума над потусторонними силами зла.
- Ну, ты и загнул. – Открыл рот Максим.
- Не иначе. – Усмехнулся Костя. – Только вот спать не хочется, физически, не привык я спать днём, хоть убейте.
- Придётся учиться. – Равнодушно пожал плечами Артём. – Думаю в моральном плане спать нет желания ни у кого.
- Вот увидите, всё получится. – Я постараюсь уснуть, если вы будете вести себя тихо и не мешать мне своими действиями.
- Не бойся, не будем. – Заверила его Юля.
Костя потянулся и зевнул, но сделал он это не потому, что хотел спать, он просто хотел успокоить своих друзёй.
  - Карты есть? – Поинтересовался Максим.
- Что опять в свою игру играть будешь. – Проворчала Юля.
 - А что? Какие проблемы? – Набычившись, уставился на свою сестру Максим. -  Будешь возмущаться и проиграешь в «Пасьянс смерти».
- Уже дрожу и холодею, дурак.
- Успокойтесь, вы, петухи. – Одёрнул их Костя. – Карты есть. – Он порылся в верхнем ящике стола и извлёк оттуда непочатую колоду. – Юль, будёшь журналы листать? У меня тут пачка есть.
Юля кивнула.
- Что за  «Пасьянс смерти»? – Спросил Артём.
- Сейчас научу. – Загорелся Максим. – Правила просты, но игра весьма и весьма захватывает.
Костя оглядел комнату. Вроде бы все при деле, можно и на боковую. Кому повредит пара часов сна? Есть кому, но это не факт, совсем не факт, может всё и получиться.
- Ну, я ложусь? – Спросил он у всех сразу.
- Давай ложись. Удачи. – Сказал ему Артём.
- Удача всегда со мной. Не тормозите, если что будет не ладно, сразу будите.
- Хорошо друг.
Костя вздохнул и лёг на родительскую кровать, он лёг на правый бок, спиной к друзьям, лицом к окну. Несколько минут он лежал, открыв глаза и наблюдая, как ветер колышет листья на дереве черёмухи. Они слегка трепыхались на слабом ветру, будто были живыми, в какой-то степени так оно и было. У них наверняка свой мир, они, наверное, переговариваются между собой, жалуются друг другу на чёртов ветер, что мешает спокойно поглощать живительную влагу и перерабатывать воздух. Костя усмехнулся вслух, представив, что у них там есть своё правительство, проводятся выборы главного листа на ветке. На суку. – Костя опять усмехнулся. – Нет. Им не нравится слово сук, они не хотят быть сучьими детьми. Он усмехнулся в третий раз.
- Эй, ты там дрочишь или спишь? – Раздался из-за спины раздражённый голос Артёма.
- Сплю, сплю.
Костя закрыл глаза и выгнал из головы образ разговаривающих листиков. Заснуть, надо заснуть. Сон, само собой не шёл. Начать считать овечек? Раз овечка, два овечка, будет пара килограммов мяса. Глупости, ему этот метод никогда не помогал. Необходимо спать, убеждал себя Костя. Надо бы задуматься о чём-нибудь долгоиграющем. Но что-то мысли в голову никакие не лезли. Он слышал, как Максим шепотом объясняет правила Артёму, слишком тихо, не разобрать ни слова. Костя слышал, как Юля переворачивала одну страницу за другой – ищет любимую знаменитость, смазливого попсового певца. Их сейчас столько, что сам бог сломает всё, если захочет в этом разобраться. Но где сон? Почему, когда надо, невозможно заснуть? Артём с Максимом затихли, слышен лишь шелест пластиковых карт. Юля, видимо, нашла, что искала и более не терзает страницы. А шелест ли это карт? Или тихий ветер гонит по дорожке опавшую листву? А Юлю не слышно, потому что её больше нет рядом?
Ветер дует в лицо, не сильно, наоборот, как будто гладит и успокаивает. Костя спит и видит сон.
Он сидит в парке. Вокруг ни души, можно расслабиться, подумать о своём. Только вот есть одно странное ощущение. Его трудно описать. Это отдалённо похоже на внутренний голос, но только чужой. Как будто кто-то забрался к нему в голову или он к кому-нибудь. Нет, похоже, это он всё-таки в голове какого-то человека. Он не может видеть его лица, но зато видит его руки – эти руки не пощадило время. Им много лет, и сделали они очень много. Костя смотрит глазами старика. Он чувствовал вместе с ним. Он ощущал, что человек испуган. Но чего он боится? Ведь рядом никого нет? Этого и боится. Старые люди не любят одиночество, они не хотят оставаться одни. Им нужно знать, что хоть кому-нибудь их жизнь небезразлична. Не врачам или кому-нибудь ещё чужому, а родным и близким. Костя чувствует боль в сердце старика от какой-то утраты, он кого-то недавно потерял из близких. Может быть жену или ребёнка. Ха, ребёнка. Да ребёнок, наверняка, сам уже был дедушкой. Но для него он всегда останется ребёнком, факт. Он видит воспоминания старика.
Оно здесь! Костя чувствует.
Он видит глазами старика маленького ребёнка. Какую-то тесную комнату. Счастливую девушку. Её глаза наполнены любовью к ребёнку и его отцу, в чьём теле сейчас находился Костя. Он видит какое-то торжество. Ребёнок – это девочка – она уже большая, ей не меньше десяти лет. Он залезла на табуретку и поёт какую-то песню, слов не слышно, вообще нет никаких звуков. Гости аплодируют маленькой артистке, она счастливо улыбается.
Костя чувствует холод и пустоту.
По щекам старика катятся слёзы, Костя тоже плачет вместе с ним. Все воспоминания чёрно-белые, они начинают беспорядочно мелькать перед глазами. Вот он в постели с молодой женой, через секунду – муниципальное кладбище, следующий кадр – искорёженная машина, дальше всё быстрее и быстрее, Костя не в силах разобрать. А потом – щёлк – и пред глазами небо – серое - не из-за облаков, просто серое. И Костя слышит тихий голос старика, вонзающийся в уши громче любого крика.
- Я готов. – Шепчет старик.
Старик закрыл глаза, но Костя всё равно видел, мало того, он чувствовал. Что-то вязкое, бесформенное облепило тощее тело пенсионера. Старик не сопротивлялся, полностью отдавшись во власть тьмы, окутавшей его. Костя, в отличие от него, брыкался изо всех сил, пытаясь разорвать кольцо тьмы вокруг себя. Чем-то он в тот момент напомнил самому себе хоббита из знаменитой трилогии. Однако все его попытки были тщетны. Тьма сжималась, пульсируя, будто пытаясь отдышаться. Костя кричал и брыкался. И тут его вырвало из дряхлого тела и отбросило в сторону. Он ударился о ствол близстоящей берёзы. Боль пронзила спину, глаза наполнились слезами и искрами, он мешком свалился на землю.
- Остановись, тварь! – Закричал Костя, пытаясь подняться на ноги.
Он видел дрожащее тело старика, вокруг которого кружились тени. Косте показалось, что одна из них посмотрела на него и усмехнулась, а в следующую секунду старик взлетел вверх на несколько метров. Немного подержав его наверху, тени бросили тело прямо на детскую карусель. Костя хотел отвернуться, но не мог – более он не владел своим телом. Он видел, как голова старика со всего размаху ударилась о поручень, да так сильно, что погнула его. Кровь моментально забрызгала всё вокруг в радиусе метра. Косте показалось, что старик кричит, но он не слышал его, всё вокруг заглушал яростный смех тысячи существ. Старика, скорее всего уже мертвого, опять подняло в воздух, на этот раз его бросили на асфальт, потом на бетонное ограждение. При каждом ударе что-то ломалось. В нескольких местах зияли открытые переломы. Старик был мёртв, мёртв уже после первого удара. Фея издевалась над своей жертвой, издевалась над Костей и его друзьями. Костя сжался в комочек под деревом, ожидая конца. Рядом с ним упало то, что осталось от старика. Костя невольно посмотрел. Лицо старика перекосила предсмертная гримаса боли. Одного глаза не было – вместо него зияло кроваво-чёрное месиво, висели какие-то ошмётки. Второй глаз был открыт и смотрел прямо на Костю. Губы были разодраны, сквозь раны виднелись жёлтые зубы, некоторые были надломлены.
Костя отвернулся и закрыл лицо руками. Содержимое его желудка усиленно просилось наружу. Он ощущал в воздухе запах смерти. Это был запах крови и сырой земли. Он слышал смерть. Это был звук ломающихся костей и дикий смех множества существ. Среди них, наверняка, есть и Аня. Он чувствовал смерть. Это были объятия тьмы, её дыхание. На мгновение мир исчез, а спустя секунду Костя открыл глаза.





















XIII

- Это какой-то идиотизм! – Ругался вслух следователь убойного отдела Александр Кузин. – Как можно учинить такой погром и не оставить ни одного достойного внимания следа?
Низкорослый криминалист отступал от нависающего над ним почти двухметрового верзилы весом за сто килограмм. Он действительно не мог обнаружить ни единого отпечатка. Не было там ни волос, ни кусочков кожи, ни каких-нибудь волокон одежды, не принадлежавших убиенному старику. В ответ на вопросы, угрозы, наезды, просьбы Кузина он лишь мог пожимать плечами и бессвязно бормотать, что он что-нибудь ещё попробует, использует все свои навыки. Что бывает и такое, что следов не находят, надо опрашивать соседей.
- Я лично опросил весь дом! – Прорычал Кузин. – И никто. Никто! Ничего! Не видел!
Николай Ростов совсем забился в угол.
- Что ты от меня хочешь, Санёк? – Жалобно спросил он. – Хочешь, чтобы там сам «наследил»?
- Делай ты, что хочешь. – Буркнул Кузин. – Но мне нужны улики на этого ублюдка, во что бы то ни стало! Собери воздух в баночку, обсыпь весь дом своей долбаной пудрой!
Ростов пожал плечами. Он, конечно, сделает это. Но что толку из пустого в порожнее перегонять? Попробуй, объясни это Кузину. Сам Александр появился здесь недавно. Он пришёл в звании младшего лейтенанта сразу после окончания юридического университета, на тот момент ему исполнилось двадцать три. Однако, амбиций у него было явно не по возрасту. Николай уже не раз убеждался в этом на своём опыте.
- Я и так на пределе. – Рявкнул ему в ответ Николай.
- Хорошо, в нашем городе не должно быть нераскрытых убийств. – Процедил Кузин и вышел, сильно хлопнув дверью.
Идиот. – Констатировал Николай. – Хотя, в чём-то этот парень и прав. В Лесном убийства случались крайне редко. В основном это были выходки наркоманов или пьяная поножовщина. Так что труда вычислить преступника не составляло. Как правило, даже его помощь как криминалиста не требовалась. К примеру, два месяца назад пырнули ножом молодого таксиста. Цель – его выручка за день. Убойный отдел справился блестяще и без вмешательства криминалистов, без труда выяснив, откуда вызвали машину, тем самым чётко установив круг подозреваемых. В доме, откуда поступил звонок, жило трое наркоманов, все парни были соседями. Один в тот день оказался в больнице – передоз, второй уже находился под следствием. В тот момент «куковал» в «обезьяннике» уже вторые сутки. Оставался третий, Петя Тараканов, в миру Таракан или Борода. Была устроена засада на квартире у Таракана. Мать была в шоке, она, наверное, до сих пор не верит, что сын убийца. Но, так или иначе, прождав три часа, оперативники своего добились, взяли его тёпленьким. Мало того, при себе он оставил орудие убийства – охотничий нож с широким лезвием. На одежде у него была обнаружена кровь, как потом показал анализ – его жертвы. Вот и всё. И никаких тебе тайн, никаких путаных загадок, всё просто, как штаны их начальника.
В этот раз всё было по-другому. Жестокое, кровавое убийство. Скорее всего тщательно спланированное, иначе как объяснить тот факт, что преступник (или преступники) не оставил ни единого следа. Как вообще они проникли в квартиру? Окна и форточки закрыты изнутри, входная дверь также заперта изнутри на щеколду. Только одно напрашивается – старик сам впустил их. Но как он (они) ушли? Старик закрыл за ними сам! Прошёл из комнаты в коридор (со сломанной ногой и пробитой головой), не оставив на пути ни капельки крови! Смешно? Не очень. И ещё одна немаловажная деталь – мотив. Его нет. Просто нет. И хотя комната перевёрнута вверх дном, ценности на месте, ордена на месте. Если что-то и взяли, то что-то такое, о чём не знала дочь, что-то такое, ради чего можно и убить. Убить с радостью. Что же это может быть? Николай не мог себе представить. А может, ничего и не взяли. Вдруг это убийство не ради поживы, а ради морального удовлетворения. Ведь недаром жертвой был выбран самый старый человек в городе. А что, если у них появился расчётливый серийный убийца, имеющий целью старое население города? А что, если это секта?
Господи, как много вопросов, и хоть бы один ответ! Ведь на самом деле может быть и так, что расследование повиснет в воздухе, первый в истории Лесного «глухарь».
Николай усмехнулся, похоже, что этот орешек не по зубам нашим доблестным ментам. Ну вот, уже стихами думать начал, обречённо вздохнул он. Однако, делать что-то надо. Нельзя вот так сидеть и терять время на рассуждения. Николай обратил взгляд на рабочий стол. Там лежало три панорамы из фотографий. Они создавали видимую целостность картины преступления. Ростов знал, что точно такие же висят на стене в кабинете Кузина, но только вот какой в этом толк? Он уже тысячу раз изучал снимки и невооружённым взглядом и под увеличительным стеклом. Что так, что эдак. Изувеченное тело старика посреди бедлама, учинённого в комнате убийцей. Но глазу было совершенно не за что зацепиться. Итак, господа, перед нами - страшно подумать - идеальное убийство. Будем надеяться, единственное в своём роде.
Он откинулся на спинку кресла и попробовал представить себя на месте убийцы. Как выйти из закрытой квартиры? Воистину, шарада, достойная друга Джона Уотсона. Почему-то у Николая были сомнения на счет того, что Кузин разберётся с этим делом. Не то, что Ростов низко оценивал его способности, нет, он просто сомневался, что вообще кто-либо, по-крайней мере в их городе, сможет распутать этот клубок. Николай закрыл глаза и расслабился. Необходимо было отдохнуть и собраться с мыслями перед вторым походом в квартиру старика. Мысли собрать он не успел, его оторвал от этого полезного занятия телефонный звонок. Аппарат был весьма и весьма стар и звонил настолько, как бы это выразиться, пронзительно, что ли, что не взять трубку было невозможно, дабы сохранить в целости свои барабанные перепонки. Что Николай Ростов и сделал в ближайшие секунды – сохранил свои барабанные перепонки.
- Алло!
- Николай, ты? – Это был Кузин, голос у него был весьма и весьма мрачен.
- С утра был я.
- Хорош шутить. У нас проблема!
Николай сразу всё понял, только даже думать об этом ему совершенно не хотелось.
- Что стряслось?
- Собирай свои манатки, эксперт. – Кузин сплюнул. Это было слышно отчётливо. – Ещё одного деда грохнули.
- Кто? Где? Как? – Николай вскочил на ноги.
- Всё в пути расскажу. Спускайся, со своими прибамбасами.
- Дай мне минуту. – Протараторил Николай и бросил трубку. Телефон жалобно пискнул.
Николай судорожно оглядывал свой кабинет. Наконец он увидел свой «походный чемоданчик». Меньше чем через минуту он был на улице, где его ждал Кузин возле своей «девятки».












XIV

Они открыли  глаза одновременно, и Костя, и Юля. Костя ошарашено хлопал ресницами, пытаясь понять, где он находится. Наконец, в его мозгу воцарился покой, и он оглянулся на друзей. Максим и Артём играли в картины, как ни в чём не бывало. А вот Юля… Создавалось впечатление, что её лицо обсыпали мукой или даже нарисовали на белой простыне чёрным маркером. Рот у неё был открыт в немом крике, глаза остекленели и грозились вот-вот вывалиться из орбит. Она вцепилась в подлокотники кресла, в котором сидела, так сильно, что костяшки пальцев побелели и, казалось, что недалеко до перелома.
- Что с ней? – Спросил Костя и обнаружил, что его голос сильно охрип.
Максим и Артём аж подскочили от неожиданности.
- А что? С кем? – Хором залепетали они. Сообразив о ком, идёт речь, они оба уставились на Юлю.
Костя с трудом встал на ноги. Сильно болела спина, он знал, что это не радикулит и даже не остеохондроз.
- Она что, тоже спала? – Проскрипел он.
- Не знаю. – Неуверенно ответил Артём. – Мы играли, мы думали она читает.
Держась за спину, Костя подошёл к Юле.
- Очнись. Эй! – Он потряс её за плечо.
Юля сильно вздрогнула и глубоко вздохнула. Она невидящими глазами посмотрела на всех присутствующих, а затем завизжала. Громко, очень громко и на очень высоких тонах. Она визжала не переставая. Ребята заткнули уши руками, дабы не слышать её воплей, но это мало помогло. Помогло лишь одно. Максим схватил Юлю за плечи, как следует, тряхнул - голова у неё болтнулась в сторону, как у тряпичной куклы. А потом что было силы в глотке, заорал:
- За-а-а-ткнись!
И Юля заткнулась. Она заморгала глазами, и на щеках стал появляться румянец – совсем как робот, которого подключили сперва не в ту розетку с большим напряжением.
- Что случилось? Ты тоже видела сон? – Спросил Костя.
Вместо ответа Юля заплакала, уронив голову на грудь.
- Так. – Сказал Артём. - Что, значит, тоже видела? Что значит, ничего у нас не получилось.
- Не получилось.
- И что же ты видел?
На рыдающую девочку уже никто не обращал внимания, и Костя начал свой рассказ. Чем ближе он подходил к концу, тем мрачнее становились лица его друзей, кроме Юли. Она безучастно лила слёзы в своё удовольствие.
- Это плохо. – Констатировал Артём.
- Совсем никуда не годится. – Согласился Максим. – И что мы теперь будем делать?
- Для начала выслушаем эту плаксу… Ох. – Костя схватился за спину. Каждое движение отдавалось острой болью.
- Что стонешь?
- О дерево во сне ударился. Я же рассказал.
- О! – Поднял Артём указательный палец.
- Чего?
- Значит, во сне мы уязвимы. – Сказал Артём.
- А ведь верно. Это даёт почву для размышлений. – Улыбнулся Костя.
- Ага. – Саркастически усмехнулся Максим. – Массовое самоубийство во сне.
- Это уже на крайний случай. – Серьёзно сказал Костя. – Да и то сомневаюсь, что она позволит нам что-нибудь подобное.
- Наверное, ты прав. Эй, сестрёнка, хорош сопли разводить. Давай-ка расскажи, что видела.
Юля подняла на брата зарёванные красные глаза.
- Тебе лучше не знать. – Тихо сказала она. – Это лучше не знать никому из вас.
Она снова была готова расплакаться.
- Нет уж. – Твёрдо сказал Костя. – Я видел, это конечно страшно, но мы должны знать. Мы должны искать выход.
Юля опустила голову и всхлипнула.
- Это была бабушка, я её не знаю. – Начала она неуверенно. – Я сидела у неё дома, в мягком кресле, я сидела напротив. Она что-то рассказывала мне, что не помню, что-то о своей молодости…Нет, не могу вспомнить! Я решила выглянуть в окно, чтобы узнать, где я нахожусь. Оттуда была видна площадь, наверное, это где-то на Центральной улице.
- Там много стариков живёт. – Вставил Максим.
Юля зыркнула на него и продолжила:
- Смотрю я в окно, а сзади слышу, возня началась, сердцем чувствовала, что нехорошее там происходит. Шорохи какие-то, шепчет кто-то. Я долго не решалась, а потом всё-таки повернулась. Бабушка та была на ногах, а вокруг неё тараканы, именно они и шуршали. Она яростно топтала их ногами, они хрустели под её тапочками, но это было бессмысленно – они всё прибывали и прибывали. Этакие чёрные ручейки со всех сторон. Одна нога у неё была уже покрыта кишащей массой, а они всё прибывали и прибывали без конца. – Юля перевела дух и обратилась к Косте. - Принеси, пожалуйста, водички.
Костя молча кивнул и ушёл на кухню. Пока его не было, друзья сидели молча. Костя вернулся и подал Юле стакан, до краёв наполненный холодной проточной водой из-под крана.
- Отпейте кто-нибудь, - Попросила Юля. – А то у меня руки трясутся.
Костя пожал плечами и сделал большой глоток. Юля взяла из его рук стакан и залпом выпила всё содержимое. При этом зубы у неё свело холодом, но она не обратила на это внимания.
- Так вот. - На пару секунд она замялась. – Они поднимались всё выше. Уже забрались ей под юбку. И тут бабка закричала. Более страшного крика я вовек не слышала. Я слышала, как кричат от злости, от боли, но это… Это был крик умирающего человека, крик отчаяния. Она свалилась на диван, и я увидела кровь, тараканы, что ползли уже по обеим ногам, сжирали плоть под собой. С каждым рядом этих тварей её ноги становились всё более худыми. Вскоре они заполнили её всю. Платье колыхалось, как на ветру, тараканы заползли к ней в нос и в рот, она уже не кричала, а просто булькала, вздрагивая всем телом, а потом затихла. В тот же миг тараканы ушли. Их ряды рассыпались, они исчезли. И появилась какая-то тень. А потом всё, я проснулась.
Ребята смотрели на неё, открыв рты. Особенно в этом преуспел Максим, он пока единственный, кто не спал и, соответственно, снов не видел.
- А можно поподробнее про ту тень, что была в самом конце? – Осторожно попросил Костя. – Мы трое все видели тень.
- Я не очень-то хочу ещё раз вспоминать об этом.
- Это может быть действительно важно!
- Хорошо,… Но больше ни о чём, связанным с этим сном, меня и не проси.
- Будет исполнено!
- Это была она, я просто уверена, что это была она. – Сказала Юля.
- Фея?
- Фея. – Кивнула Юля. – Я слышала смех. Я чувствовала её присутствие. Что-то холодное прикасалось ко мне. Что-то пыталось залезть мне в … - Юля покраснела. – И это было противно, вы даже не представляете, насколько противно.
- Я тоже видел и слышал её. – Сказал Костя. – Но меня она не трогала, если конечно не считать того удара о дерево.
- И я видел. – Сказал Артём, - но меня она не била и не куда не залазила. – Юля опять покраснела.
- Не смешно. – Сказала она.
Ребята замолчали. Юля потихоньку всхлипывала. Костя, Артём и Максим изучали комнату.
- Ну что будем делать? – Передразнил его Артём. – Это была твоя идея. Ты нам и скажи.
Костя пожал плечами.
- Я думаю, что всё обошлось, кто его знает, до сих пор ещё не ясно толком.
- А как же твоя спина? – Как бы, между прочим, поинтересовался Артём.
- Да может, просто криво лёг.
- Ну-ка, сними футболку. Мы посмотрим, что бывает, если криво лёчь…
Костя опять пожал плечами и через голову снял футболку. Сделать это ему удалось с трудом – спина отозвалась острой, будто в неё воткнули толстенную иглу, причём воткнули глубоко, болью. Он невольно поморщился.
- Ага, а теперь объясни, как надо так лечь, чтобы заработать такой синяк. – Артём даже присвистнул от удивления. Юля, так та вообще отвернулась, с гримасой отвращения на лице.
Косте такая реакция совсем не понравилась и он в темпе отправился к большому зеркалу в коридоре. Он и так и сяк повертелся возле него, а потом, вздохнув, вернулся к друзьям.
- Мы уязвимы во сне. – Сказал он то, что все и без него знали.
- Я вот тут подумал… - Начал Артём.
- Иди там подумай. – Усмехнулся Максим.
- Да нет, серьёзно. – Обиделся Артём.
- Не ври, ты думать не умеешь. – Не унимался Максим.
- Да заткнись ты. – Рявкнул Артём и продолжил уже спокойнее. – Если мы уязвимы, то, значит, нет, скорее всего, возможно, что и она тоже.
- И что ты предлагаешь? – Костя нахмурился и посмотрел на Артёма.
- Надо уничтожить её! – Провозгласил тот.
- И как ты себе это представляешь? – Невинно поинтересовалась Юля.- Взять  топоры и гоняться за ней по сказочной стране.
- Ага! – Подхватил её брат. – И при этом орать. – Он сделал воинственное лицо: «Сука! Мы тебя породили, мы тебя и убьём!»
- Нет! – Громко сказал Костя. – Я знаю, что мы будем делать.
Юля притворно закатила глаза.
- Ох- ох. Знает он, в последний раз, когда ты знал, что-то появилось два трупа.
- Нет. Теперь я точно в этом уверен. Я знаю, как избавиться от неё.
- И что на этот раз мы должны делать? – Ехидно спросил Артём. – Лечь спать утром?
Костя покачал головой.
- Нет, для начала мы заглянем к кое-кому в гости. Юля твой дядя, наверное, уже дома?
- О нет, только не к нему. – В мольбе сложила руки на груди Юля.
- Именно к нему. У меня есть парочка вопросов к вашему родственнику.
- Чёрт! – Выругался Артём. 
- Он в институте. Он там всегда допоздна сидит. – Сообщила девочка с явной неохотой.
- Тогда, - Костя вскочил на ноги. – Мы отправляемся в институт.
- Но я ещё школу не закончил. – Наигранно-жалобно пропищал Максим.
На этот раз шутке улыбнулись все.













XV

День начался плохо, день продолжился, не принося ничего хорошего, и Кузин был уверен, что закончится он тоже не лучшим образом. Он оказался прав.
Они с Ростовым приехали в парк раньше, чем кто-либо из управления, но зевак опередить не удалось. Когда они, пена у рта, примчались сюда, собралась уже приличная толпа, человек пятьдесят. Ростов огорчённо смотрел на сборище, следы, если были, уже затоптаны.
- Санёк. – Обратился он к коллеге. – Сделай что-нибудь, а тоя их всех подозреваемыми буду считать.
Тот развёл руками, что могу, то сделаю, и пошёл на пролом. Растолкав гражданских, он добрался до места происшествия.
 - Чёрт! – Вырвалось у следователя, и он резко отвернулся и опустил голову. Кузин, постояв немного, опустив голову и собравшись с мыслями, яростно взглянул на людей, столпившихся вокруг трупа.
- Итак. -  Громогласно произнес он. – Тех, кто что-нибудь видел или слышал, я прошу поднять руку.
Ни одна рука не поднялась, он в принципе именно этого и ожидал.
- Значит, никто ничего не видел и не слышал? Вот и замечательно. А сию секунду попрошу вас убраться отсюда по добру. Иначе вызову отряд ОМОНа и вам всем не поздоровиться.
Ни кто даже не пошевелился. Они смотрели на следователя, он смотрел на них. Кузину показалось, что он среди толпы идиотов, до которых просто не доходит, что он пытается им втолковать. Что ж  был ещё один метод.
- Послушайте, вы что, извращенцы. Неужели вам так приятно смотреть на кровь? Может вы больны? А может вы рады чей-то смерти? Так или иначе, но вам здесь делать нечего, вы мешаете работать криминалисту.
- Что-то не видно никакого криминалиста. – Раздался выкрик из толпы.
Кузин рассвирепел. Николай зажмурился. Он ясно представил, как его взрывоопасный коллега сейчас начнёт бить морды, и, учитывая его характер этого вполне можно было ожидать. Но Кузин предпочёл другой путь, хотя и был уже на грани.
- Хорошо, тупицы. – Процедил он уже громко. – Николай! – Николай вздрогнул и вскинул голову. – Перепиши всех поименно, пусть скажут свои адреса. - Каждый будет свидетельствовать в обязательном порядке. За неявку назначим штраф не маленький. Приступай! Те, кто откажутся, будут беседовать со мной лично. Наедине.
И о чудо, толпа начала рассасываться. Через две минуты осталось лишь пятеро. Трое мужчин и две женщины. Ростов переписал их данные и посоветовал убраться  восвояси, до  того момента как их вызовут на допрос. Кузин удовлетворённо хмыкнул и повернулся к телу.
Картина действительно была ужасной. Слава богу, подумал Кузин, что это случилось не в квартире, а то наверняка бы уже вонь стояла несусветная. На траве лежало то. Что раньше было человеком. Сейчас это был мешок с костями. Одного глаза у него не было, кровь запеклась и приобрела серый оттенок.  Кузин отвернулся и взглянул на Ростова, тот уже во всю работал. Кузин задумался. Он попробовал представить себе лицо того, кто мог учинить подобное. Почему-то перед глазами возник лик именно Ростова. А почему нет? Нет, в смысле Ростов конечно не убийца, но выглядеть тот должен именно так. Невысокий, пухленький, в круглых очках, вечно суетящийся. От мыслей его оторвал Ростов.
- Нужны медэксперты. – Сказал он.
- Уже в пути. Нашёл что-нибудь?
Ростов почесал за ухом.
- Ну, как сказать…
- Прямо!
- Могу лишь предположить, что тут произошло, да и то в общих чертах.
- Ну, так говори. – Нетерпеливо выпалил Кузин.
- Убийца вряд ли  оставил какие-то следы. – Лицо Кузино моментально осунулось. – Хотя, при таких обстоятельствах смерти, я просто не понимаю как это возможно…
- Ближе к делу, чтоб тебе не ладно было!
- Так вот. – Не торопясь, продолжил Николай. – Убийца схватил старика, скорее всего в охапку, и сперва ударил его об ту карусель, видишь, там даже металл слегка помялся. – Кузин кинул, даже не посмотрев в ту сторону. – Потом ударил о железный заборчик, а потом всё в том же духе, он бил и бил не останавливаясь. Причём, как кажется мне, старик умер ещё после первого удара.
- Урод! – Злобно сказал Кузин, оглядываясь, но вокруг не было ни единой живой души, лишь ветер играл листьями, да деревья перешёптывались о чём-то своём. Когда приедут медики, чёрт бы их задрал!
- И ещё одно. – Тихо сказал Ростов.
- Что ещё! – Почти рявкнул Кузин.
- Кроме убийцы и жертвы, тут был ещё кто-то.
- Что?! В тот момент, когда убивали.
- Вероятно, скорее всего, это был ребёнок.
- Что это значит? Что, значит, был ребёнок? – Кузин наклонился над криминалистом, так низко, что Ростов почувствовал запах из его рта.
- Это был мальчик, скорее всего мальчик. Он стоял возле той скамейки, где всё и началось, а потом как - будто исчез, но он не исчез. Я обнаружил кучу следов, возле дерева, прямиком около трупа. Его отбросили и он, ударившись об дерево, упал на землю, если бы не дерево, чёрт знает, сколько он бы ещё летел.
- А потом, он что встал и ушёл? – Кузин вопросительно выгнул брови.
- Нет, не ушёл. Он исчез. Следов нет. Скорее всего, убийца забрал его с собой… - Николай замолчал.
- Что же теперь. Ещё и ребёнок?
- Я могу ошибаться. – Сказал Николай и достал из своего чемоданчика фотоаппарат.
Вдалеке завыла сирена, приближались медики.
- И знаешь что ещё? – Спросил Николай.
- Что? – Голос у Кузина был весьма обречённым.
- Этот ребёнок был без ботинок.
- Ну и что, в кроссовках, каких - то особых что ли?
- Не совсем… Он был босиком, ну или в носках. Да, скорее всего в носках.
- Чушь какая-то. – Кузин опустился на корточки возле трупа. – Наверное, он просто морочит нам голову.
- Сомневаюсь… Сегодня утром пропала девочка.
- Э… Ты же говоришь, что здесь был мальчик.
- А кто сказал, что завтра утром не пропадет мальчик? – Сказал Ростов и продолжил фотографировать тело, то с такого ракурса, то с такого.
Кузин повернулся навстречу спешащим на место происшествия медикам. Они пожали друг другу руки, и каждый занялся своим делом. Кузин  ходил кругами и думал о босоногом мальчике, об убийце, не оставляющем следов на земле, о судьбе пропавшей девочки. Всё это совершенно не укладывалось в голове. Он не видел связи между жертвами, между жертвами и пропавшими детьми. Перед ним лежал чистый лист, на котором писать было нечего.
- Санёк. – Окликнул его один из медиков. Это был Шура Лисицын или просто Лис, вдобавок ко всему ещё и местный патологоанатом.
Кузин подошёл к нему, на труп он старался не смотреть.
- Слушай, если это как-то может помочь. – Сказал Лис. – Я знал этого бедолагу.
- И…
- На данный момент, если не считать ныне покойного Грабельникова, то это самый старый житель города… Был…
Кузин взглянул на Николая, тот без слов понял его, он тоже слышал, что сказал Лис. Они, не сговариваясь, развернулись и понеслись в сторону машины Кузина. Тот запрыгнул в неё первый и моментально схватил рацию.
- Центр! Восьмому! Приём!
- Слушаю. – Ответил нежный голос диспетчера Женьки Ершовой. – Что стряслось Саша?
- Быстро, проверяй через компьютер, кто самый старый в городе! Выдай мне трёх последних с адресом.
- Как поняла? Приём!
- Хорошо. Какие-то зацепки?
- Просто действуй, мать твою! – Заорал Кузин и бросил рацию на заднее сидение.
Рядом с ним уже сидел Ростов.
- Ну что, куда едем? – Спросил он.
- Сейчас она скажет куда. – Ответил Кузин, поворачивая ключ зажигания, в этот момент затрещала рация.
- Слушаю. – Перегнувшись через сиденье и взяв рацию, спросил Кузин.
- Значит так. – Пролепетала Женька Ершова. – Записывай. Двое. Я так поняла, двое первых тебя уже не интересуют.
- Давай уже…
- Э-э… Киреева, Центральная улица, дом 40, квартира 7. И на год младше Мельников, Бажова дом 34, квартира 29. Ещё надо?
- Нет. Отправь наряды на оба адреса. Я поехал на первый.
- Хорошо. Отбой.
Кузин зашвырнул рацию на заднее сидение. Машина зарычала, и он выехал на дорогу.
- Как думаешь, это возможно? – Спросил его Ростов как раз в тот момент, когда они проезжали мимо дома номер 23, что по улице Семёнова.
Если бы они знали, что происходит с ребятами в одной из квартир, они определённо дальше бы не поехали.
- Что возможно? – Спросил Кузин.
- Что их убивают по возрасту.
- Это не объясняет исчезновение детей.
- Может, они его видели. – Предположил Николай.
- Логично.
Они выехали на Центральную улицу.
- Как ты думаешь, он мог быть среди зевак? – Спросил Ростов.
- Да, почти уверен в этом.
- Тогда не стоило их прогонять.
- Это всё равно ничего не дало бы. – Пожал плечами Кузин.
Машина заехала в один из дворов. Он медленно ехал вдоль подъездов, высматривая нужную квартиру. На улице начало смеркаться.
- Ага, вот мы и на месте. – Он выключил двигатель.
Они вылезли из машины.
- Какой этаж? – Спросил Ростов.
- Третий, наверное.
- Пошли?
- Пошли… - Кивнул Кузин.
Он открыл подъездную дверь и пропустил Николая вперёд. Они поднялись по бетонной лестнице. Действительно, третий этаж. Дверь седьмой квартиры была обита дерматином, на ней был глазок – рыбка. Было два английских замка. Кузин нашёл на стене кнопку звонка и решительно нажал. Раздалась приглушённая дверью мелодия. Никто не подошёл. Он нажал ещё раз, потом ещё.
- Наверное, в магазин ушла. – Предположил Кузин, в душе понимая, что это не так.
Он нажал ещё раз и посмотрел на Николая.
- Не нравится мне это. – Негромко сказал Ростов.

 
МОЛЧУН, ПРОМЕЖНОСТЬ, СУМАШЕДШИЙ ГНОМ

I

К институту четверо друзей подошли немного раньше троицы. Ребята прошли через парк, где обычно отдыхали студенты, отдых – пиво, трава, секс, немного современного рок-н-ролла. Но сейчас здесь было пусто. Хотя даже летом часто собирались шумные компании. Друзья считали, что им повезло, не хватало ко всему прочему влипнуть в историю с какой-нибудь подвыпившей молодёжью. Как потом объяснить, что они избили человек пятнадцать, старше и здоровее. Кто поверит в чудесную неуязвимость?
Аккуратная асфальтовая дорожка, по обе стороны которой росли великовозрастные ели и стояли многочисленные скамейки, выводила прямиком к зданию института. Это было большое трёхэтажное здание с огромными окнами, в которых сейчас было темно. Только в двух зашторенных окнах на третьем этаже горел свет.
- Дядька там работает. – Показала рукой Юля.
Они вышли к центральному входу. К тяжёлой деревянной двери вели ступеньки. Слева от них стоял киоск с быстро приготовляемой пищей. Кого-то из предпринимателей можно было только похвалить за сообразительность. Ибо, наверняка, этот человек «рубил нехилые бабки» на больших переменах, предлагая, голодным до всего, кроме знаний студентам, горячую порцию жареной картошки или сосиску в тонком слое теста. Да, что там говорить, даже просто проходящие мимо люди, имеющие отношение к этому учебному заведению или уж по старой памяти, не могли пройти мимо соблазнительного запаха готовящейся пищи, что струился из киоска.
По правую сторону находился киоск, торгующий канцелярскими принадлежностями. От пенала до ластиков. Тоже неплохая идея, не так ли?
- И, что, он сейчас открыт? – Спросил Максим, кивая в сторону института.
- По идее да. – Ответила ему Юля. – Хотя, кто его знает. В любом случае, вахтёр должен быть неподалёку.
- И нас пустят? – С сомнением в голосе спросил Костя.
- Со мной – да. – Кивнула Юля. – Я тут часто бываю, должны узнать.
Они поднялись к двери. Костя потянул за длинную вертикальную ручку.
- Заперто, - заключил он.
- Вон звонок. – Указала Юля. – Нажми четыре раза.
- Почему четыре?
- Так дядька сказал.
Костя пожал плечами и вдавил кнопку звонка. Как - будто издалека раздалась трель. Он нажал ещё три раза. Около минуты ничего не происходило, а потом послышалось звяканье ключей и сухой больной кашель. Ребята немного отошли, и дверь приоткрылась. Показалось лицо старика.
- Что, малолетки, делать больше нечего? Идите отсюда, пока милицию не вызвал. – Грубо сказал вахтёр.
- Знаменитое русское гостеприимство. – Прошептал Максим.
- Э-Э-Э…- Юля замялась. – Мы к Александру Ивановичу, я его племянница.
- Не положено… - Старик зашёлся в сильном приступе кашля.
- Но он нас ждёт.
- Фея не успеет до него добраться, он сам уйдёт к ней. – Отпустил Максим очередную шутку.
- Хорошо, хорошо. – Вдруг сдался старик. – Только ведите себя тихо. Здесь так хорошо, когда никого нет.
- Мы обещаем. – Сказала Юля, и ребята прошли внутрь.
Холл был слабо освещён, сзади слышалось ворчание старика, пытающегося закрыть дверь.
- А я здесь первый раз. – Прошептал Костя.
- Ничего, не последний. – Раздался голос старика у него за спиной.
- Это как знать. – Ответил ему Костя.
- Поверь моему опыту. – Прокашлял старик и зашаркал в глубь тёмного коридора.
Максим хмыкнул и взглянул на сестру:
- Куда?
- Третий этаж.
Они пошли к лестнице. Шаги отдавались гулким эхом в пустых коридорах. Скоро помещения заполнятся студентами и не будет этого эффекта. Будет шум, стихающий только во время лекций, да и то стихающий от силы процентов на семьдесят. Друзья поднялись на нужный этаж. Юля кивнула в левую сторону. Там был длинный тёмный коридор, по обеим его сторонам, приблизительно метров через пятнадцать тянулись двери. Из-под одной из них выбивалась полоска света.
- Туда. – Указала Юля.
- Стойте. – Остановил на полпути Костя своих друзей. -  А что, собственно, мы ему скажем? Здравствуйте, помогите нам загнать обратно силы зла, которые выпустила на свободу ваша племянница?
Юля обиженно посмотрела на него.
- Совсем необязательно. – Буркнула она. – Можно и по-другому.
- Вот и говори тогда сама.
- Я так и хотела.
Максим с Артёмом переглянулись. Артём пожал плечами. Максим усмехнулся. И они продолжили путь.
Перед дверью Юля замерла в нерешительности.
- Что? – Проворчал Костя. – С мыслями собираешься?
Юля ничего не ответила, просто громко постучала.
- Войдите. – Раздался молодой мужской голос, казалось, немного раздражённый.
- Сколько лет твоему дяде? – Шепнул Артём на ухо Максиму.
- Не больше двадцати пяти. – Ответил Максим.
Юля повернула ручку двери, и  глаза им ударил яркий свет дневных ламп, а перед глазами открылась следующая картина.
За столом, напротив компьютера, сидел молодой человек. Светлые волосы падали ниже плеч, голубые глаза с патологической отрешённостью смотрели в монитор. Рот с тонкими губами находился в постоянном движении, он то ли говорил сам с собой, то ли жевал жвачку. Одет он был весьма и весьма просто – чёрная футболка и аналогичные джинсы, а на ногах тёмно-синие кроссовки. Возле компьютера в беспорядке валялись какие-то бумаги, стояла пепельница с кучей окурков, один был не потушен и сильно дымил. В остальном эта сравнительно небольшая комната была завалена разнообразными предметами старины, точнее даже древности. Тут были и череп древних людей, и их предметы быта от осколков посуды до каменных орудий труда. Были какие-то глиняные дощечки с древними письменами, древнее оружие. Во всём этом хламе, казалось, не было никакой системы, но, видит бог, все они лежали на своих местах, по крайней мере, так считал хозяин кабинета.
И вот этот самый хозяин оторвал взгляд от компьютера и взглянул на своих гостей. По началу он, похоже, не понял, кто пожаловал к нему, но потом взгляд его обрёл ясность и, улыбнувшись, он сказал:
- А, племянники… - А потом опять уткнулся в монитор.
- Здравствуй, дядя Саша. – Поприветствовала родственника Юля.
- Ага. – Присоединился Максим.
- Здрасьте. – В один голос сказали Артём и Костя.
Дядя Саша кивнул и, не глядя на них, жестом пригласил пройти.
- У нас к тебе небольшая просьба. – Тихонько сказала Юля.
- Погоди! – Оборвал её Саша. – Вот, смотрите. – Он немного повернул монитор, так, чтобы все могли видеть. – Я почти закончил. Через минуту мы увидим, как выглядели те, кто жил здесь задолго до нас с вами!
На синем фоне вращалось почти законченное лицо человека, и только в области глаз пока были мутные пятна. А в остальном этот субъект ничем не отличался от современного индивидуума, разве что сильно выдающаяся вперёд нижняя челюсть, как у гориллы. Постепенно пятна принимали чёткую форму. И в итоге перед ними предстал праотец людей с близко посаженными глазами и плоским носом. Косте это лицо напомнило Сумасшедшего Гнома, недалеко тот в развитии продвинулся, подумал Костя.
- Плюс небольшой рост. – Подал голос археолог.
- Ха, и точно вылитый Сумасшедший Гном.
Дядя Саша нажал несколько кнопок, и файл был сохранён.
- Ну, молодые люди. – Археолог повернулся к друзьям. – Я вас слушаю. Вы все хотите стать искателями древностей?
- Ты знаешь. – Ответил ему Максим. – Индианы Джонса я фанатом никогда не был.
- А жаль. – Развёл руками Саша.
- У нас к тебе просьба. – Повторила Юля сказанное ранее.
- Ну …
- Я даже не знаю, как сказать.
- Желательно по-русски. – Улыбнулся Саша. – Хотя, если можешь, то и латынь приветствуется.
Юля улыбнулась.
- Мне и по-русски будет нелегко… Помнишь, ты давал мне старинные заклинания?
- Смутно…
- О вызове Феи Ночных Снов. – Далемрад Дас Иксар. – Воздух как - будто стал гуще после её слов.
- Ага. Вот теперь припоминаю.
- Так вот. – Юля сделала трагическую паузу. – Оно действует.
- Что оно? Ну-ка повтори. – Навострил уши археолог.
Тут нервы Артёма не выдержали:
- Это чёртово заклинание действует, мы провели этот чёртов обряд. – Проорал он. – И вызвали эту чёртову Фею! И теперь нам всем полный … конец!
- Что этот малый несёт? Объясни-ка Юль.
И Юля рассказала своему дяде всё как есть. И о ночном обряде, о смерти Ани, о смерти трёх стариков. Иногда она начинала хныкать, и тогда рассказ продолжал её брат. Когда история закончилась, их дядя смотрел на всю компанию выпученными глазами.
- Не стоит принимать всё это близко к сердцу. – Наконец сказал он. – Наверняка, не всё так плохо, как я услышал.
- Хуже. – Сказал Артём. – Я хочу спать.
- Ну, допустим. – Дядя Саша почесал рукой затылок. – Допустим. Ну, а от меня-то вы, что конкретно хотите?
- Ну, я не знаю. – Сказала Юля. – Поройся у себя там, может быть, анти заклинание какое-нибудь найдёшь?
- Не нравятся мне ваши игры, ребята.
- Мы и не ждали, что ты нам поверишь. – Пожал плечами Максим. – Считай, что мы играем в игру.
- Просто я не хочу, чтобы это было правдой. – Сказал дядя Саша и встал со своего кресла.
Вставив в рот сигарету, он пошёл в дальний угол комнаты. Там он практически с головой зарылся в свои древности. Ребята стояли в ожидании. Дядя Саша что-то бурчал, но слов было не разобрать. Спустя несколько минут он вернулся к ним, держа в руках какие-то письмена.
- Вот, смотри. – Он позвал к себе Юлю и стал ей что-то негромко объяснять.
- Вдруг раздался громкий звонок. Он повторился четыре раза. Ребята переглянулись.
- Ну вот. – Нервно казал дядя Саша. – Наверное, ваша Фея пожаловала.
Друзья затаили дыхание.




II

- Ну что, здравствуйте, други. – Поприветствовал Перцев своих компаньонов.
- О! – Сказал Белкин. На большее его пьяный организм способен не был.
Дворкин, так тот вообще промолчал. На его лице сияла такая счастливая улыбка, что казалось, что именно она, а не фонари освещают улицу.
- Н-да… - Промычал Перцев. – С вами ребята каши не сваришь. – А не слишком ли я сегодня разговорчив. – Подумал Молчун и решил промолчать, с трудом сдержав своё любопытство.
Так они стояли довольно долго. Белкин почти падал, Дворкин загадочно улыбался, а Перцев молчал.
- О! – Сказал Белкин. Похоже, он немного пришёл в себя и был «немного трезв». – Нам туда. – Он указал в сторону института.
Следом за ним пришёл в себя и Дворкин:
- Мы должны достать одну херь у одного ублюдка. – Громко сказал он и направился ко входу в институт.
Белкин по сильной синусоиде практически бегом отправился за ним, сзади в некотором отдалении шёл Перцев.
Дворкин практически взбежал по ступенькам и принялся яростно дёргать дверь, пытаясь оказаться внутри. Белкин в это время пытался попасть ногой на первую ступеньку. Перцев схватил его за шкирку и буквально втащил наверх. Дворкин, оставив бесплодные попытки открыть дверь, пинал её ногами, злобно рыча. Перцев отпихнул его и прорычал:
- Надо вот так!
Он нашёл кнопку звонка и четыре раза нажал на неё. Откуда ему был известен код, Перцев не знал. Он просто знал. Тут Белкин чуть было не скатился вниз по лестнице, но Дворкин вовремя подставил руки и поймал его.
В скважине забренчали ключи.
- Кого ещё тут… - Голос старика оборвался, когда Дворкин, что было силы, дёрнул дверь. Она распахнулась, и старик выпал наружу.
- Здравствуй, дедушка. – Заикаясь, промямлил Белкин.
Дворкин наотмашь ударил старого вахтёра по лицу, тот незамедлительно влетел обратно в холл. Троица вломилась следом. Они принялись избивать старика, кто как мог. У кого как лучше получалось. И только голос в голове у каждого, у каждого свой, заставил их остановиться. Старику это, правда, не помогло. Он бесформенной массой лежал на каменном полу в луже собственной крови.
- О! – о – у. Мы идём. – Провыл Дворкин.
Они понеслись вверх по лестнице.



















III

- Ты слышал? – Спросила Юля.
- Что именно? – Взглянул на дверь Максим.
- Крики какие-то.
- Вроде да.
- Надо заканчивать и сваливать. – Сказал Артём. – Юля, всё запомнила?
Юля кивнула.
- Тогда пошли.
Все четверо попрощались с дядей Сашей.
- Идите в обход. – Сказал он напоследок. – Так, на всякий случай. Юля должна знать.
Они вышли из его кабинета. Была ещё одна лестница, ведущая на первый этаж. Юля повела их туда. Как только они завернули за угол, из-за другого угла, в другом конце коридора появилась «улюлюкающая» троица, прямиком, направляющаяся к кабинету дяди Юли и Максима.
- Эта троица. – Прошептал Артём. – Они выследили нас.
- Но на кой? – Спросил Костя. – Мы же показали им, на что способны. Это ведь трусы, они второй раз не полезут, пока…
- Пока не получат гарантий своей безопасности. – Закончила за него Юля.
- Значит, они их получили…
- От Феи. – Юля ахнули и, обхватив руками голову, села на ступеньки. – И теперь они ищут нас.
Костя сел рядом:
- Нет. Они ищут не нас. Они ищут то же самое, что и мы. – Сказал он. – Мы их опередили совсем на немного.
Артём тоже сел рядом с друзьями.
- Мы должны что-то решить. Нам надо или вернуться, или продолжать двигаться и закончить чёртов обряд.
- Нам не стоит возвращаться. – Сказал Максим. – Дядька сам суметь за себя постоять, особенно, если они посмеют тронуть его находки.
- Это точно. – Подтвердила Юля.
В ответ на их разговор со стороны кабинета раздался грохот.
- Если ими руководит Фея, то ему придётся весьма трудно. – Тихо сказал Костя. – Особенно если она вздумает помочь им.
- Она не может навредить нам.
- Нет. – Отрезала Юля. – Мы должны загнать её обратно и как можно скорее. – Надо провести обратный обряд.
Она встала и уверенно пошла вниз.
- Стой. – Максим схватил её за руку. – Мы должны, нет, мы просто обязаны помешать им. Он же наш родственник, или как?
Юля остановилась и посмотрела на брата:
- Вряд ли мы сможем чем-то помочь ему.
- По-крайней мере проучим этих ублюдков. – Сказал Костя, поднялся и решительно направился обратно в сторону кабинета, откуда доносился неимоверный шум. – В любом случае, пока мы не спим, зла она никому не причинит.
- Возвращаемся. – Встал на сторону парней Артём.
- Что, мужская солидарность? – Ехидно ухмыльнулась Юля, но присоединилась к ним, и они быстро пошли к закрытой двери.
Перед дверью они остановились. Костя взглянул на остальных, и, получив молчаливое согласие, ударил по двери ногой. Дверь распахнулась, сбив по пути кого-то, это оказался Молчун. Секунду назад он стоял, скрестив руки на груди, и взирал, как его друзья громят кабинет. Ни дать, ни взять – лихой командир, строго следящий за своими вассалами. Но в следующую секунду он лежал, уткнувшись лицом в пол, на котором к его сожалению был слой битого стекла. Из-под его лица уже текла струйка крови.
Дворкин и Белкин по инерции продолжали громить всё, что попадалось им под руку, но вот замерли и они. Правда, урон они успели причинить немалый. Повсюду валялись осколки древней посуды, монитор лежал на полу – экран был разбит – из него торчал доисторический топор. Шкафы были перевёрнуты, окно разбито, бумаги большей частью порваны, повсюду валялись лазерные диски, большей частью разбитые. А посреди кабинета в неестественной позе лежал хозяин. На  голове у него зияла огромная рана, на боку расплывалось тёмное пятно. На лицо было намотана невесть откуда взявшаяся колючая проволока, её колючки оставили многочисленные порезы на лице, при этом не пощадив открытые глаза. Даже пьяный Белкин понял бы, что человек мертв.
Четверо друзей взирали на этот хаос, не в силах вымолвить и слово. Лишь Максим, глядя исподлобья на двух отщепенцев, застывших в нескольких метрах, что-то шептал. Дворкин и Белкин же напасть не решались, они были в меньшинстве -   Перцев определённо выведен из строя, а без него они бы не решились, и баловаться по телефону.
- Суки.- Прорычал Максим.- Идите сюда, мать вашу.
Он пнул бесчувственного Перцева. Тот проехался лицом по стеклу с тихим скрежетом.
- Что же вы стоите, уроды! – Заорал он и сам бросился к ним.
Артём и Костя последовали за ним. Юля стояла, закрыв ладонями рот, её тошнило.
Белкин и Дворкин не знали, что им предпринять, они пытались сопротивляться, но толку от этого было мало. Их начали бить. Они знали, что бить их будут долго и сильно.  И ещё они знали, что их обманули – голос в голове молчал, как будто его и не было.
У Юли же не было сил даже на то, чтобы по-человечески завизжать. Она просто стояла и смотрела, как её друзья избивают друзей Молчуна, что покоился возле её ног. Она не услышала, как он поднимается, не почувствовала этого. Но громко закричала, когда он положил руку ей на плечо. Она обернулась и увидела, что Молчун поднялся на ноги, но это существо больше не было человеком. Из одного глаза у него торчал длинный кусок стекла, ноздри были разодраны, губы разбиты, всё лицо в порезах.
Перцев сжал плечо девочки и с лёгкостью откинул её в сторону. Будто она не тяжелее новорождённого котёнка. Юля пролетела по воздуху добрых пять метров до ближайшей стены и мешком сползла на пол. Больно ей не было, спасибо подаренной неуязвимости, но морально она была уничтожена.
Драка мгновенно прекратилась, лишь ребята услышали крик Юли. Они посмотрели назад и все трое замерли, не в силах пошевельнуть ни одной конечностью. Они видели, как отлетела Юля, но взгляды друзей были прикованы к тому, что когда-то было Молчуном, а сейчас представляло из себя прекраснейшую иллюстрацию к фильму Джорджа Ромео.
- Чёрт. – Вырвалось у Белкина, когда он сквозь старые и новые синяки увидел своего друга. Дворкин был без сознания.
Перцев двинулся в сторону застывших на местах ребят. По пути он поднял руку и поднёс её к раненому глазу и одним движением извлёк из него осколок, и, не глядя, швырнул в сторону Юли. Осколок буквально в нескольких миллиметрах от её лица ударился о невидимую преграду и упал на пол, расколовшись надвое. Перцев неумолимо приближался.
- Что б ты сдох ещё раз! – Закричал Максим и бросился на Молчуна. Но через секунду оказался практически в той же ситуации, что и сестра, только по другую сторону кабинета, сбив по пути системный блок компьютера.
- Уносим ноги. – Сказал Костя. – Помоги Максиму.
Сам он подбежал к Юле.
Перцев огляделся, оценивая ситуацию уцелевшим глазом, и принял решение, которого друзья никак от него не ожидали. Они вернулся ко входной двери и встал в дверном проёме.
- Вы не уйдёте отсюда, пока не отдадите то, что дал вам археолог. – Рот Молчуна оставался закрытым, но было ясно, что говорил не он – голос был женский.
- Это Фея, чёрт бы её побрал! – Сказал Костя.
- Лёха, что с тобой? – Белкин был почти трезв.
Но Перцев ему не ответил.
- Мы должны выбраться, чего бы это нам не стоило, и закончить этот обряд. – Заорал Костя, и буквально бросив начавшую, уже подниматься Юлю, бросился на ожившего Молчуна.
Через секунду он лежал рядом с Юлей. Перцев всё так же стоял в проходе. Дворкин предпочёл притвориться, что вновь потерял сознание. Белкин ошалело оглядывался в поисках пути к спасению.
Максим схватил стул на железных ножках и бросился к Перцеву, занеся орудие над головой. Он, что было сил, обрушил стул на голову одноглазого Перцева. Но Молчун легко парировал удар, отведя угрозу в сторону, а свободной рукой толкнул Максима в грудь. Максим, охнув, отлетел, по пути сбив с ног Артёма, и они оба накрыли собой Белкина – тот, крякнув, отключился.
- Отдайте и уходите. – Летел, отталкиваясь от стен, недружелюбный голос Феи.
- Обойдёшься, сука. – Поднимаясь, сказал Костя и запустил стаканом, что оказался у него под рукой в Молчуна, но не попал. Стакан ударился о стену и разлетелся брызгами осколков.
Костя помог подняться мало, что соображающей Юле, и, буквально волоча её на спине, подошёл к уже сидевшим на полу Артёму и Максиму.
- Ну и втянула ты нас в заваруху. – Сокрушённо изрёк Артём.
Но Юля никак не отреагировала.
- Может, проведём всё здесь? – Предложил Костя.
- Ты посмотри на неё – она не в состоянии на горшок осмысленно сходить.
- И что? Можешь что-нибудь предложить получше?
- Пока нет. Всё, что знаю – надо прорываться через этого ублюдка, другого пути у нас нет.
Они посмотрели на Перцева. Всё было без изменений. Тот также стоял в проходе и пялился уцелевшим глазом в сторону друзей.
- Т-с-с. – Приложил палец к губам Артём. – Слышите?
Костя покачал головой, Максим напряжённо вслушивался.
- Не-а.
И тут Молчун влетел в комнату, а там, где он стоял, возник силуэт. Ребята затаили дыхание.



























IV

Кузин попробовал открыть дверь.
- Заперто. – Он посмотрел на Ростова.
- Ломай. – Пожал плечами криминалист.
- Нельзя. Не факт, что что-то случилось. Я замаюсь, потом объяснительные писать.
- Скажем, что было сломано. Что тут такого? Поступил анонимный звонок о взломе.
- Ну, смотри. – Насупил брови следователь. – Если что, сам оплачивать будешь.
Ростов пожал плечами. У него было предчувствие, что выломают они дверь или нет, старухе уже не помочь.
Кузин немного отошёл и резко, с пары шагов ударил ногой по хлипкой двери. Получилось громко, но зато эффективно, дверь влетела в коридор, захватив в придачу кусок деревянного косяка. И они вошли внутрь. В коридоре царил идеальный порядок. На деревянной вешалке висел старый плащ, под ним стояли старушечьи тряпичные ботинки. На большом зеркале горизонтальная вешалка, под ним на полочке лежала расчёска – массажка, волос на ней не было.
Налево от коридора была одна комната, на противоположной стороне – другая. Кузин посмотрел на своего коллегу.
- В какую сперва? – Спросил следователь.
- Налево. – Сказал Ростов.
- Что тут стряслось?  - Какой-то мужик заглянул в покорёженную дверь.
- Иди отсюда! – Послал его Кузин. – Здесь нельзя ходить.
Мужик исчез.
- А вдруг это был он? – Тихо предположил Ростов.
- Скорее сосед. – Ответил Кузин и осторожно приоткрыл дверь в комнату.
Там никого не было. Напротив телевизора стояло кресло, обтянутое зелёным плюшем. На полу лежал выцветший ковёр. Вдоль стены стоял сервант, все полки которого были заставлены разнообразными сервизами.
- Пусто. – Констатировал Кузин. – Пойдём в другую.
Внутри у Ростова волнение усиливалось, он чувствовал что-то нехорошее в соседней комнате. Именно поэтому он выбрал сперва левую дверь.
- Подожди. – Тяжело сказал он, когда Кузин протянул руку, чтобы открыть дверь в соседнюю комнату. – Дай дух перевести.
- А что это ты запыхался то? – Усмехнулся Кузин. – Совсем старый стал.
- Не смешно. – Как-то устало изрёк Ростов. – Открывай, давай уже, чего ждёшь?
Кузин взглянул на него как на идиота и толкнул дверь. Как и в коридоре и в соседней комнате, здесь царил идеальный порядок. Был книжный шкаф с аккуратно расставленными книгами, видавшая виды швейная машинка, диванчик…
Ростов пулей вылетел из комнаты, по пути свалив телефон, стоявший в коридоре на тумбочке и бросился искать туалет, его выворачивало. А Кузин стоял, открыв рот, его словно парализовало. Такого зверства никто из них не видел. Да и вряд ли ещё увидит когда-нибудь. На этом самом диванчике лежало то, что осталось от несчастной старушки. Пропитанное кровью платье мокрой тряпкой облегало изжёванное тело. Кусочки мяса были разбросаны по всему дивану. Старческий беззубый и безгубый рот был открыт в немом крике. Седые редкие волосы, скальп с седыми редкими волосами лежал около левой руки. И мухи! В комнате были тысячи мух! Они облепили незакрытые платьем участки оголённой плоти.
Кузин закрыл глаза и, нащупав на поясе рацию, поднёс её ко рту.
- Центр, Центр. Отвечай Восьмому. – Проговорил он едва слышно.
Рация заскрипела.
- Слушаю, Восьмой.
- Бажова 34, квартира 9. Убийство. Всех сюда.
- Это бабушка, да? – Спросила диспетчер.
- Да. Что там с другими адресами?
- Так… По одному все на месте, всё в порядке. Второй… Там дедок на работу ушёл.
- На работу? – Изумился Кузин. – Сколько ему лет?
- Э-э… Восемьдесят восемь. Неплохо, а? – Она как-то странно хмыкнула.
- И где же он работает?
- В институте сторожем.
- М-да… - Он помолчал немного. – Пусть те, кто по адресам поехал, там и остаются. Мы дождёмся кого-нибудь и в институт. Чтобы не спугнуть, никого не посылай туда. Я свяжусь с тобой, сообщу, что дальше делать. Как поняла?
- Всё ясно. Ещё что-нибудь?
- Да, пожалуй, пошли еще, если кто-нибудь остался по адресам следующих по возрасту. Отбой.
- Отбой.
Кузин повесил рацию обратно на пояс и вышел из комнаты в коридор. На лестничной площадке уже собирались любопытные, среди них Кузин заметил и того мужчину, что уже заглядывал.
- Ну что за люди! – Проворчал Кузин и пошёл искать Ростова.
Он столкнулся с криминалистом на выходе из туалета. Николай выглядел очень худо, он был весь бледен, из глаз катились слёзы, на подбородке повисла ниточка слюны.
- Что, херовато? – Спросил Кузин.
- Бывало и лучше. – Проскрипел Ростов и, отпихнув следователя, зашёл в ванную.
Кузин сложил руки на груди и стал наблюдать, как приводит себя в порядок криминалист.
- Нам надо ехать. – Сообщил ему Кузин, когда тот закончил.
- А как же осмотр места происшествия? – Уже более крепким голосом спросил Николай.
- Я больше, чем уверен, что и на этот раз он следов не оставил, так что глупо зря терять время. Ты так не считаешь?
Николай махнул рукой.
- Скорее ты прав, чем наоборот. А куда едем?
Кузин не успел ответить – во входную дверь просунулось довольное лицо.
- Это опять маньяк? – Улыбаясь, спросил обладатель лица.
Люди сзади загудели.
- Нет, Дед Мороз. – Зло процедил Кузин. Он узнал милиционера – это был Слава Шахов. Он работал чуть дольше Кузина, но в отличие от него, успел дослужиться лишь до старшего сержанта. Виной его неудач была неусидчивость. Он хватался то за одно, то за другое, в итоге пускал насмарку всё. К тому же, как говорится, у него моча в голове не держалась. Вот и сейчас он определённо сболтнул лишнее, ни к чему зря волновать людей, особенно если среди них, возможно, есть убийца. Что мало вероятно, конечно, но кто знает…
- Заходи, давай. – Кузин схватил его за руку и втащил в квартиру. – Значит так. Оставайся здесь и жди остальных, кроме наших, никого не пускай. В комнаты не ходи, погубишь следы, если они там есть.
- Он понизил голос до угрожающего шёпота.- Всё понял? Надеюсь повторять не надо.
Шахов шустро закивал и вытянулся по стойке смирно. Кузин хмыкнул и повернулся к Ростову.
- Поехали, надо спешить. По-моему времени у нас совсем в обрез.
- Куда хоть едем-то? – Поинтересовался криминалист.
- В институт. Там, по логике вещей, следующая жертва.
Ростов кивнул, и они вышли из квартиры. На выходе Кузин не удержался и грубо толкнул плечом одного из зевак. Тот возмущенно вскрикнул, но на Кузин бросил на него такой свирепый взгляд, что любопытствующий счёл за лучшее в темпе ретироваться.
Через минуту они неслись в сторону института.
- Слушай. – Сказал вдруг Ростов. – Я тут подумал, если с неё содрали кожу, то где эта самая кожа?
- Унес её с собой. – Предположил Кузин.
- Для чего? Одежду что - и шить? Он фильмов что - ли пересмотрел? – Не унимался Ростов.
- Да он ведь больной! – Взорвался Кузин.- Посмотри, что он с людьми делает! Думаешь, он сам тебе что-нибудь объяснить сможет? Да не хрена. Он урод. Таких мочить надо.
- Не буду спорить. – Вздохнул Николай. Он был другого мнения, полагая, что таких людей необходимо лечить, а не мочить, дабы исключить появление подобных в будущем. Но Кузин был не из тех, с кем приятно спорить.
- Приехали. – Буркнул Кузин.
Он въехал прямо на тротуар, вплотную к лестнице, ведущей в институт.
Они вышли и огляделись. Начинало темнеть, уже зажглись фонари, но вокруг вроде не было не души. Кузин бросил взгляд на дверь. Дверь была приоткрыта.
- Чёрт! – Выругался он.
- Ты хочешь сказать, что мы опоздали?
- Ничего не знаю.- Резко ответил Кузин и направился к двери. Ростов, старясь держаться за его спиной, шагал следом.
  Возле двери Кузин остановился. Он достал из наплечной кобуры простейший ТТ и рывком открыл дверь, выставив оружие перед собой. Вот ведь ковбой, усмехнулся про себя Ростов, но вслух ничего не сказал. Он не ковбой, он останется ждать снаружи. Через несколько секунд Кузин вышел обратно, рука с пистолетом была опущена.
- Что? – Спросил Ростов.
- Мы опоздали.
- О, нет….
- Я вызову кого-нибудь, а ты пока зайди, осмотрись там.
Ростов кивнул. Войдя внутрь, он немного расслабился – всё-таки не так плохо, как с той бабкой. Старика явно избили до смерти. О! Сколько следов! Били трое. Чёрт! Это прогресс.
- Пойдем-ка, проверим, я там свет на третьем этаже видел. Может он там. – Кузин зашёл с улицы, пистолет был в кобуре.
- Они. – Поправил его Ростов.
- Чего?
- Их было трое. – Николай быстро указал на самые явные отпечатки ног вокруг трупа.
- У нас что, есть следы?
- Более чем хотелось.
- Значит, он… Они ещё не успели убрать за собой, а значит, они здесь! – Кузин радостно потёр руки, и они у него моментально потянулись к кобуре.
- Я бы на твоём месте не особо на это рассчитывал. – Покачал головой Ростов. – Возможно, он просто водит нас за нос.
- Он не может быть настолько умён.
- Зря ты так. Гениальность и безумие – это две грани одного и того же. – Изрёк Ростов.
- Ну, ты загнул! – Присвистнул Кузин. – Но это мало что меняет. Я уверен, что кто бы это ни был – он или они ещё в здании, и я собираюсь их найти, ты со мной?
Ростов кивнул. А что ещё оставалось? Не бросать же право этого самонадеянного остолопа. Мало ли чего там его ждёт. И он пошёл вслед за Кузиным вверх по лестнице. Они довольно шустро поднялись на третий этаж. Здесь Кузин осторожно выглянул из-за угла и прошептал:
- Кабинет открыт, кто-то в проходе стоит.
Ростов ничего не ответил, и Кузин неслышно выступил из-за угла, держа в вытянутых руках пистолет. Он подкрался к перегородившему проход субъекту и сразу узнал в нём Алексея Перцева. Предводитель этой чокнутой троицы, с таким грех церемониться, подумал Кузин, и что было сил, пихнул хулигана в спину. Тот влетел в кабинет, и перед следователем открылась ужасающая картина творившегося внутри. Он собрался заорать что-то по типу, никому не двигаться или всем лежать, руки за голову, но остался, молча стоять, пытаясь безуспешно сглотнуть слюну.
Он видел разгром в кабинете, видел окровавленное тело, видел четверых подростков, сбившихся в кучку, а возле них валяющихся на полу Дворкина и  Белкина – друзей Молчуна. Он видел, как поднимается упавший от его толчка Молчун. Но когда последний повернул голову в сторону следователя, с Кузина спало оцепенение. Ибо вид Перцева мог либо вогнать в полнейший транс, либо разбудить мёртвого.
- Стой, где стоишь! – Дрожащим голосом произнёс Кузин. – Стой, стрелять буду.
На Перцева его слова не произвели никакого впечатления, он уверенно двигался в сторону Кузина, сжимая подобранный во время падения осколок стекла, очень похожий на нож.
- Парень, лучше остановись. – Обречённо проговорил Кузин, но, видя, что слова его не действуют, выстрелил Молчуну в ногу.
Пуля угодила в коленку, и во все стороны полетели капельки крови. Штаны у Перцева намокли от крови, он оставлял за собой кровавый след. Помещение заполнил запах пороховой гари и раненой плоти.
Но Перцев не остановился, на его лице не промелькнуло и  намёка на ощущение боли. Он, немного прихрамывая, продолжал упорно двигаться к Кузину. Следователь второй раз нажал на курок. У Перцева отлетел указательный палец правой руки, и он выронил стекло. И тут Фея оставила его, оставила и двух его друзей.
Перцев удивлённо оглядывался по сторонам, он явно был в шоке. А потом он увидел свою раненную руку. И испуганно посмотрев на следователя единственным глазом, упал на пол.
- Этот гад обкололся, точно тебе говорю. – Тяжело дыша, сказал Кузин стоявшему за его спиной Ростову. Николай боялся, что обмочит штаны, но вроде бы перетерпел и теперь тихонько приходил в себя.
 


























V

- Это эти ублюдки убили Аню! Это они убивают всех! Они сошли с ума! Они хотят убить нас! – Это кричала Юля, звуки выстрелов привели её в чувство.
Костя сообразил, к чему ведёт Юля, и быстро заговорил:
- Да, это они увели у нас подругу, а потом вернулись за нами. Дяденька милиционер, заберите нас отсюда, пожалуйста! – Он натурально захныкал.
Кузин ошалело оглядел подростков. Он не знал, с чего начать. Ростов же зайти в кабинет не решался.
- Хорошо, хорошо. – Проговорил Кузин. – Идите к нему. – Он указал на Ростова. – Он вас выведет на свежий воздух. Там дадите ему свои данные и быстро по домам.
Четверо друзей как молнии выскочили из кабинета. Ростов встретил их и повёл вниз. На улице завыли милицейские сирены.
Кузин вытер рукой вспотевший лоб и присел возле Молчуна, приложил пальцы к шее. Невероятно, но Молчун был ещё жив! Кузин поднялся и покачал головой. Скоро всё самое сложное закончится. Главное, чтобы убийства прекратились, а там они найдут, кого обвинить. В кабинет ворвались медики и милиционеры. Кузин, опустив голову, вышел из кабинета. Через полчаса он будет спать у себя дома. Надо хорошенько отдохнуть – завтра будет тяжёлый день.
Когда Ростов отпустил ребят, они опрометью бросились подальше от места недавнего побоища. Через десять минут, оказавшись на площади, они упали на первые попавшиеся скамейки. По нелепому совпадению это были именно те скамейки, возле которых они сегодня утром в первый раз избили троицу.
- А это ты ловко придумала подставить под убийства этих придурков. – Едва отдышавшись, сказал Максим.
- Спонтанно получилось, но всё равно спасибо. – Юля улыбнулась брату.
- Как ты? – Спросил Костя.
- Лучше не бывает. – Весело ответила Юля.
- Полчаса назад по тебе этого видно не было. – Заметил Артём.
Юля рассмеялась.
- Я притворялась. Я постоянно прокручивала в голове слова дяди. – Тут её лицо помрачнело. Чтобы не забыть. И не хотела, чтобы мне мешали.
- У меня лучшая на свете сестра! – Гордо сказал Максим.
- А у меня брат.
- Значит, ты чётко знаешь, что делать? – Спросил Артём. – И на этот раз не ошибёшься?
- Клянусь!
- Ну, тогда рассказывай, что делать. Хочу навсегда избавиться от этого кошмара и спокойно поспать. Итак?
- Надо спать! – Заявила Юля.
- Что?! – В один голос гаркнули ребята, уставившись на неё круглыми глазами.
- Мы должны уснуть все одновременно и, встретившись во сне, провести обряд возвращения этой сучки обратно в её мир!
В ответ на её слова подул сильный холодный ветер. Максиму показалось, что ветер был синего цвета.
- Что, не нравится, тварь? – Костя погрозил кулаком в небо. Ветер стих.
- Она просто взбесится от бессилия. – Сказала Юля злобно и торжественно.
- Стойте, стойте! – Замахал руками Артём. – А как по вашему можно уснуть одновременно?
- Да ещё и в разных местах. – Наигранно трагично вздохнула Юля. – Я знаю как.
- И как же?
- Мы должны произнести кое-какие слова. – Она замолчала.
- И это всё? – Чувствуя что-то неладное, спросил Костя.
- Не-а.
- Ну, так договаривай! Что мнёшься?
- Не думаю, что вам это понравится, но это не хуже, чем то, что сейчас с нами происходит.
- Что, лягушек жрать? – Ухмыльнулся Артём.
- Надо э-э… - Юля запнулась. – Надо выпить несколько глотков собственной мочи.
- Чего??? – Почти хором сказали ребята, включая Максима.
Юля постаралась провалиться сквозь землю.
- Пить собственное ссаньё! – Возмущался Артём. – Да чтоб я так опускался!
Максим и Костя что-то подобное бубнили себе под нос.
- Да ладно вам, мы должны завершить что начали. Всё лучше, чем, если бы вам пришлось отсасывать друг у друга.
- Почти одинаково. – Процедил сквозь зубы Артём.
- Ну, тогда можно считать, что ты отсосал у меня… - Заржал Костя.
- Ну, так что? Надо договориться. – Умоляюще сказала Юля. – Мы должны определить время.
- А сколько собственно сейчас времени? – Поинтересовался Костя.
Артём вскинул левую руку.
- Восемь вечера.
- Ага, значит, чтобы всё было правильно, мы сделаем это в девять вечера, как раз когда начнётся вечерний выпуск новостей. – Предложила Юля. – По-моему, откладывать просто нет смысла.
На этом и сошлись. Лица у ребят были недовольными, совсем скоро им предстояло унизить себя. По крайней мере, они считали именно так.
- Да, не вешайте носы. – Пыталась подбодрить друзей Юля. – Я слышала, это даже полезно. Это по научному называется уринотерапия.
- Чтоб я сдох! – Злился Артём.
Они, было, собирались уйти, но Костя вспомнил, что Юля так и не сказала тех слов, которые помогут им уснуть.
- Да-да. – Она достала из кармана скомканную бумажку. Долемрад Дас Иксар Лерпа Иам. Сможете запомнить?
- А что это значит? – С невинным видом поинтересовался Костя.
- Ну… Первую часть вы знаете… В общем - Фея ночных снов забери нас.
- И всё-таки я не понимаю. – Не унимался Артём. – Почему именно моча?
- Всё просто. – Ответила Юля. – У этого племени был такой обычай. Это называлось «поглотить себя».
- Спасибо, что хоть не говно жрать. – Проворчал Артём и, поднявшись со скамейки, отправился в сторону своего дома.
Костя тревожно посмотрел на Юлю.
- Как ты думаешь? – Спросил он. – Артём сделает это?
- У него, как и у нас, нет выбора. – Пожала плечами Юля. – Пора, Костя, нам всем пора.
Костя кивнул и встал.
- Долемрад Дас Иксар Лерпа Иам. – Сказала ему Юля. Костя кивнул ещё раз и удалился.














VI

Настенные часы  показывали полдевятого вечера, когда Костя захотел в туалет. Он был дома один. Родители, судя по оставленной ими записке,  ушли к сестре его матери на день рождения. Это весьма кстати. Он чувствовал себя спокойнее, зная, что один. Но чёрт, как же ему хотелось отлить! Он знал, что это закон подлости, и, что если он сейчас опустошит мочевой пузырь, ему ни за что не наскрести и пары капель в самый ответственный момент. Костя решил терпеть. Но в голову отчаянно лезли вычисления, когда он в последний раз посещал «комнату с нулём». По его расчётам было это где-то в середине дня. Радости сие не прибавило, не принесло и облегчения. Скорее наоборот, организм, осознав ситуацию, пытался как можно скорее избавиться от лишнего.
Конечно, Костя мог справить нужду прямо сейчас, какая разница – плюс минус двадцать минут, что изменится? Но почему-то ему казалось, что сделать это необходимо как можно ближе к сроку, установленному недавно в парке. Ему казалось, что от свежести мочи (м-да, кто бы мог подумать) зависит исход событий. Какая глупость. Костя скрестил ноги – терпеть становилось всё труднее, в паху появилась острая боль.
Тридцать пять минут девятого.
Ну, хотя бы до без пятнадцати, обратился парень к мочевому пузырю. Что тебе стоит? Костя встал и включил телевизор. Переключил на центральный канал. Как обычно перед выпуском шло шоу из разряда «заработай деньги своим умом». Что странно, участники шоу, как правило, не страдали солидным багажом знаний. Ведущий ехидно улыбался, ожидал ответа на каверзный вопрос, а участник – молодая девушка, театрально закрыв глаза, имитировала поиск ответа у себя в голове.
Двадцать часов сорок минут.
Костя чувствовал, что ещё чуть – чуть, и его штаны станут тёплыми, и ему придётся в темноте переодеваться. Девушка, не ответив на вопрос, покинула телепередачу, не пройдя в следующий тур. Её место незамедлительно занял седой старичок. Вот у него, возможно, что-нибудь и получится. Но ведущий объявил рекламу, и на экране замелькали кадры, на все лады, восхваляющие то жвачку, то прокладки, то пиво.
Без пятнадцати девять.
Костя вскочил и помчался в туалет, по пути схватив, приготовленную заранее баночку. Через минуту – другую он вернулся в комнату. Испустив вздох облегчения, воистину душа у человека расположена аккурат под мочевым пузырём. Наполовину заполненная баночка стояла на столе, Костя старался не смотреть на неё. Он боялся, что его вывернет на изнанку.
Оставалось каких-то десять минут.
Костя лёг на диван и старался ни о чём не думать. Это оказалось не так уж легко. В голову почему-то лезли воспоминания о вчерашней ночи  в лесу. Вчерашней! А кажется, что прошёл месяц. Ему вспомнилась Аня. Он чётко увидел, как она превращается в кровавые капельки и как тьма, словно заправский пылесос засасывает её в себя. Костя поёжился, ему почему-то стало холодно. «Просто волнуюсь», - попробовал он успокоить себя. По телевизору шоу закончилось. Сколько заработает денег по телевизору тот дедок, Костя не узнал – продолжение на следующий день, Костя не был уверен, что узнает результат. Сегодня ночью он мог погибнуть.
На экране появились часы, и пошла последняя минута. Костя затаил дыхание. Стрелка начала отсчитывать обратный отсчёт.
 59 – 58 – 57
Костя взял в руки баночку, стараясь не смотреть на её содержимое, дышал он ртом.
40 – 39 – 38
Надо было оставить родителям записку, вдруг он не вернётся. Какой же шок он испытают, сын умер во сне. Мать, скорее всего, отправиться вслед за ним, в царство покоя. А отец, вероятно, сопьётся, а потом тоже наложит на себя руки. М-да не красивая ситуация.
21 – 20 – 19
А если ничего не получится, будто обухом по голове, Костю пронзил страх. Сильный. Его аж начало слегка трясти. Но, тем не менее, он был готов пить и спать. И в доказательство, самому себе, он стал повторять заклинание, добытое, Юлей.
 - Далемрад Дас Иксаар Лерпа Йам. – Повторял негромко Костя.
3 – 2 – 1
Забили часы. На экране появилась заставка выпуска новостей.
Пора!
Костя одним глотком осушил баночку и, стараясь не выдыхать носом лёг, на кровать.
- Далемрад Дас Иксаар Лерпа Йам!


















VII

Там, где он находился, пахло плесенью. Костя огляделся. Он стоял в углу небольшого помещения, слабо освещённого. Он с трудом смог разглядеть в центре стол, около которого стояло пять стульев. «Почему пять?» - Задался вопросом Костя. Уж, не для самой ли Феи. Посидим, поговорим. Типа, тётенька, оставьте нас  и город в покое, а то, что-то совсем плохи наши дела.  «А, ну конечно». - Ответит Фея. Вы уж ребята извините, что так вышло. Да, ладно, что там, махнёт рукой Юля. И расстанутся, как друзья.  Может, иногда будут собираться пивка попить. Костя усмехнулся.
- Костя, ты?
Костя вздрогнул и повернулся. Это был Артём.
- Где остальные? – Спросил Костя.
Артём пожал плечами и направился к столу.
 - Это место. – Тихо сказал он. – Мне знакомо. Не знаю, откуда, но знакомо…
 - Может, видел его во сне? – Откуда-то появилась Юля.
- А где мы сейчас?
- Именно там.
Но как-то тут совсем всё по-другому. – Сказал Артём, обходя стол. – Будто и не сон вовсе.
- Так оно и есть. – Ответила Юля.
- А, что же это за состояние, сестрёнка? – Максим возник почему-то в противоположном от всех углу.
- Это реальность, но не наша. Это её мир.
- Мы в аду?
- Почти. Рассаживайтесь
Они подошли к столу и выдвинули стулья.
- Они такие грязные. – Фыркнул Артём.
Все сели, и мальчики уставились на Юлю, та молчала.
 - А для кого пятый стул? – Спросил Костя.
- Для пятого участника обряда. – Сказала Юля таким тоном, будто это может быть непонятно, только для законченного тупицы. – Необходимо пять человек, чтобы закончить обряд, разве ты не знал?
Костя вопросительно выгнул брови.
- И кто же пятый?
- Аня, конечно же. – Спокойно ответила Юля.
Костя решил помолчать.
- Вы готовы? – Юля оглядела своих друзей.
Они утвердительно кивнули, и Юля начала обряд. Она достала сложенную вчетверо бумажку, развернула и, вобрав воздуха в лёгкие, начала громко читать.
- Анитси. Асера. Акирт Морт Латем Энт. Тил Нед Нитсарпинс.
Воздух в комнате сгустился, превратившись в тень. Слова, отпущенные на свободу, плели паутину заклинания.
- Олн Атос Лекс.
На пятом стуле появилось лёгкое свечение. С каждым произнесённым Юлей, словом оно становилось всё сильнее.
- Умеваш Ком Ту Асес. Путдос Аре Слот.
Внутри свечения появился огненный шар, с каждой секундой он становился больше. Воздух стал угрожающе вибрировать.
- Эдас. Эдас Эдас.
Полыхнула яркая вспышка, по сравнению с которой самая яркая вспышка фотоаппарата была бы незаметной. Всё равно что полчаса смотреть на солнце, а получить весь эффект за долю секунды.
Все четверо скорее инстинктивно закрыли глаза. Когда же они их открыли, на пустом стуле сидела их мёртвая подруга. Голова её была низко опущена, руки лежали на столе, в волосы забилась грязь.
- Аня, это ты? – Не выдержал Артём.
Девочка медленно подняла голову. Аня нынешняя мало походила на их подругу в прошлом. Лицо у неё было пепельно-серого цвета, губы бледными, взгляд мутным,  подёрнутым пеленой. Она не улыбнулась, не проявила радости или злости. Ничего не выдало в ней живого человека, ибо таковым она уже не являлась.
- Сейчас весьма неприятный моме…
На полуслове её оборвал дикий нечеловеческий крик. Кричала женщина. И от крика этого задрожали стены, по полу побежали трещины.
- Это Фея! – Закричала Юля, стараясь переорать творящийся вокруг хаос. – Она возмущается. Она попытается всячески помешать, но мы должны справиться с этим. Она не в силах нам повредить, главное – не сдаваться!
Её крик потонул в протяжном оглушающем вое. В ту же секунду пол под столом проломился, и стол, переворачиваясь, полетел в образовавшуюся дыру. А там ничего не было. Это было само ничто, собственной персоной.
Ребята едва удержались на стульях, каждый из них был напуган, кроме Ани, она уже привыкла. В её новом мире это было естественным. Они во все глаза смотрели в никуда, и вдруг пустота заполнилась. Из дыры доносились тысячи голосов, гул нарастал, приближаясь. Из отверстия подул сильный ветер. Там внизу что-то двигалось вверх.
- Она идёт к нам. – Завизжала Юля.
Это было последнее, что услышал Костя, в следующую секунду он провалился в небытие.
- Вставай, вставай! – Ты сказал разбудить тебя, ты куда-то собирался идти с друзьями. – Это была мама.
Костя открыл глаза и зажмурился – в окно светило яркое солнце, это был восход. Что, уже всё?
- Что со мной случилось, ма? – Спросил Костя, потихоньку приходя в себя.
- В смысле?
- Да нет, ничего. Просто видел странный сон.
Мама рассмеялась и потрепала его рукой по волосам. Костя удивлённо посмотрел на неё, она не делала так, да он вообще не помнит, когда она так делала в последний раз. Странно,- Подумал Костя, но ничего не сказал. Он позавтракал на скорую руку и вышел во двор. Там ничего не изменилось.
Почему-то, как ни старался, Костя никак не мог вспомнить, с кем и о чём он договаривался, о встрече. Он прошёл вдоль своего дома, принимая решение, куда отправиться, и в итоге решил, что лучше всего пойти на площадь – девяносто процентов встреч в этом городе назначаются именно там.
Через десять минут он был на площади. Никого знакомого вроде бы не было. Хотя, вон тот дедок, который играет в домино со своим ровесником и, как не странно, с маленькой девочкой. Рядом с ними на скамейке расположилась древняя старушка. Так вот, дедок этот был ему знаком. Только вот откуда? В голове витали плохие мысли.  Но они ушли, когда девочка повернулась к нему лицом. Это была Аня. Костя увидел, что она улыбается. Она жива!  Он улыбнулся ей в ответ. Где же реальность, что из происходящих с ними событий – сон? Но факт остаётся фактом – Аня жива, а значит, все их беды позади. Аня помахала ему рукой и поманила его к себе. А какая разница, он успеет во всём разобраться. И Костя пошёл навстречу к своей недавней подруге.
- Не спеши. – Раздался знакомый голос у него за спиной.
Костя обернулся и увидел Артёма.
- Ты чего? – Опешил Костя. – Это же Аня. Она с нами.
- Посмотри получше. Эти старики… Они не с нами. Они с ней, и она с ней.
Теперь Костя увидел. Он увидел запёкшуюся кровь на одном из стариков, увидел неестественно загнутые ноги у другого. И он узнал его, это был тот самый старик из парка, из его сна.
- Чёрт! – Прошептал Костя. – Это что, ловушка?
Артём кивнул.
- И что же мы должны делать?
Артём пожал плечами.
- Давай подождём ещё двоих. – Равнодушно предложил он.
- Логично. – Согласился Костя. – А вот и один из них.
Действительно, на противоположной стороне площади появилась Юля. Она озиралась по сторонам. Упыри, игравшие минуту назад в домино, как по команде, повернулись в её сторону. Юля заметила их, но не заметила двух своих друзей, хотя Артём махал ей обеими руками. Юля замахала руками, но не в ответ ему, а, отвечая своей мёртвой подруге, и направилась в её сторону.
- Чёрт! – Выругался Артём и пошёл к ней наперерез.
- Юля! – Громко крикнул Костя и поспешил вслед за Артёмом. – Юля-я-я! – Кричал он на ходу.
Но Юля как будто их не слышала. Она всё быстрее приближалась к мёртвой компании.
- Где её хренов брат?! – Выругался Артём и, запнувшись о бордюр, растянулся во весь рост на земле.
И «хренов» брат появился как раз вовремя. Он схватил Юлю за руку, и она остановилась. В глазах у неё горел безумный огонёк.
- Очнись, дура! – Крикнул Максим и отвесил сестре звонкую пощёчину. Видя, что это не помогло, Максим волоком потащил Юлю подальше от мертвяцкой компании. Артём и Костя последовали за ними.
Чем дальше Максим оттаскивал Юлю, тем яснее становился её взгляд.
- Что происходит, мать их всех! Где мы? – Говорил Артём, не обращаясь ни к кому конкретно.
Юля окончательно очухалась и посмотрела вокруг.
- Извините меня. – Сказала она. – Фея хочет избавиться от меня в первую очередь, я знаю то, что ей определённо не по вкусу.
- И что же ты, в конце концов, знаешь? – Довольно грубым тоном поинтересовался Артём.
Юля не успела ответить, навалился мрак, и через секунду они опять были в комнате, пропахшей плесенью. Все сидели в тех же позах, что и до инцидента на площади, даже Аня никуда не делась.
- Давай, говори, что надо сделать, чтобы эта сучка отстала от нас.
- Мы должны убить её в этом мире. В мире её сновидений.
- Это мы и так знали, но как это сделать, чёрт побери?
- Это должен сделать тот, кто не видит снов.
- А-а, понимаю. – Опустил голову Артём. – Это должна сделать она. – Он указал на Аню. Только вот как её заставить? Она ведь во власти Феи? Да?
Юля утвердительно кивнула.
- Значит, ты не знаешь, как это сделать? – Подытожил Костя.
- Знаю.
- Ну!
- Мы должны заново убить её здесь.
- Час от часу не легче. – Артём посмотрел на Аню. – Ладно, а потом?
- А потом Фея потеряет какую-либо власть над ней. И если всё пройдёт как надо, то всем будет хорошо.
- Кроме Ани?
- Ей будет намного лучше, чем сейчас. Поверь.
В комнате воцарилось молчание. Из-за стен прорывались леденящие звуки – чьи-то истерические крики, стоны, завывание ветра. Слышалась чья-то тяжёлая поступь вокруг стен помещения.
- Нам надо что-то решать. – Тихо сказал Костя. – Раз необходимо пусть так и будет.
- Кто? Кто сделает это?
- Пусть, кто намудрил, тот и делает, пробурчал Артём.
- Можно подумать… - Огрызнулась Юля.
- Давайте кинем жребий. – Попробовал предложить Костя.
- Нет у нас на это времени. – Проорала Юля и вскочила на ноги. – Пусть будет так.
Она схватила стул, на котором сидела секунду назад и с размаху ударила по Аниной голове. Аня, по-видимому, не ожидала такого резкого поворота событий, а потому оказать сопротивление, если и хотела, то не успела. Её голова откинулась назад, кожа на щеке была разодрана и свисала ошмётками. Однако она не кричала. Зато благим матом орла Юля. Следующий удар пришёлся ножкой стула, аккурат по кадыку девочки. У неё внутри что-то булькнуло, голова резко наклонилась вперёд, ртом и носом пошла кровь. Юля наносила улар за ударом. Даже когда Аня оказалась на полу, она била её. Юля вымещала всю свою злобу, что скопилась у неё на Фею. А может просто хотела, облегчить страдания подруги, ведь Аня испытывала боль за всех жертв Феи.
Остановил её Костя, он отобрал у Юли стул, и силой усадил на него подругу. А вокруг начинался дьявольский карнавал.






















VIII

Кружились тени, плясали разноцветные огни. Тело Ани, распростёртое на полу, сотрясали конвульсии.
Конвульсии усиливались, тени кружились всё быстрее. Все ребята нутром чувствовали, что сейчас что-то случиться. И вдруг всё замерло, будто кто-то нажал кнопку паузы на видеомагнитофоне. Аня выгнула спину и исторгла из себя нечеловеческий вой. А потом разлетелась на тысячи, миллионы кусочков. Но в отличие от первого раза в лесу, тьма не поглотила их, наоборот, в них отразился свет. Стены загудели, где-то вдалеке закричала женщина, это был крик бессилия и отчаяния. Маленькие кусочки их подруги собирались воедино, и менее чем через минуту, Аня вернулась.
То, что стояло перед ними мало, чем отличалось от их подруги, от той, что они помнили. Только каждый из ребят чувствовал исходящий от неё холод.  Не физический – душевный. Никто из них не смотрел ей в глаза. Никто не делал попытки сделать первый шаг. Они ждали, пока Аня сама что-нибудь скажет или сделает. Но Аня тоже молчала и не предпринимала никаких действий.
- Аня, это ты? – Решился, наконец, Максим.
- Я. – Раздался голос у них в голове, глухой и утробный. Рот Ани оставался закрытым. – Что вам нужно?
- Аня, прости нас. Мы не знали, что делаем. Каемся и приносим извинения. – Юля опустилась на колени и опустила голову. – Теперь вы. – Прошептала Юля своим друзьям.
Максим, Артём и Костя упали на колени и повторили сказанное Юлей.
В комнате стало светлее.
- Я прощаю вас. Я заберу Далемрад Дас Иксар, но один из вас отправится с ней.
Все четверо подняли головы и посмотрели на Аню.
- Но почему? – Почти одновременно спросили Костя и Артём.
- Это небольшая плата.
- Пусть так. – Громко сказала Юля. – Но ради всего, если это закончится, то я готова.
- Не спеши, она выберет сама…
Аня исчезла, в комнате стало темно. У ребят появилось чувство тошноты. Было ощущение, что комната крутится, как центрифуга.
- Меня сейчас стошнит. – Простонала Юля.
- Держись. – Костя на ощупь нашёл её руку и крепко сжал.
То же самое сделал Максим.
- Артём! – Позвал Костя. – Давай руку, будем держаться вместе, что бы не случилось!
Ответом ему было молчание, вдобавок появился непонятный гул.
- Артём! – Заорал Костя. – Артё-ё-ё-м!!!
Гул стал невозможным, в голове начала появляться боль, с каждой секундой становясь, всё сильнее.
- Артём. – Едва сдерживая крик боли, прошептал Костя. А в следующую секунду он уже орал. Голова как будто подверглась нападению миллиона отбойных молотков, будто мозг атаковали безумные пчёлы-гиганты. Терпеть больше сил у него не было. Костя обхватил голову руками и упал в пропасть. У него захватило дыхание от свободного падения. Костя закрыл глаза. Он падал, боль становилась всё сильнее. Она забирала его. После боль ушла. В голове замелькали цветные картинки. Он увидел себя в лесу, сутки назад, со своими друзьями. Увидел стычку с троицей. Очень чётко увидел лицо старика, погибшего из-за него. Увидел тело археолога, дяди Юли и Максима. А потом он увидел Фею. Это был сгусток тьмы и ничего более, это было скопление несчастных душ её жертв. Скоро Костя пополнит их число. Но он не расстраивался, возможно, друзья найдут способ спасти его.
А затее Костя ударился о землю. Сколько же он падал, чёрт возьми! Но боли не было, он просто почувствовал удар, а затем … проснулся.
Костя был у себя в комнате, наступило второе утро после злополучной ночи. Он ощупал себя с ног до головы – вроде бы всё цело. Костя поднялся на ноги и пошёл в ванную.
Там он посмотрел на себя в зеркало. Лицо уставшее, седина нигде не появилась.
- Значит, всё закончилось? – Спросил он у своего отражения.
Костя по другую сторону пожал плечами. Настоящий Костя вздохнул и вышел. Он отправился на кухню – в желудке было пусто, а мать наверняка оставила что-нибудь. На полпути его остановил телефонный звонок. Костя с опаской посмотрел на кнопочный аппарат. И спустя три звонка подошёл.
- Костя, это ты? – Это была Юля, голос  у неё срывался. Костя сразу понял, что случилось.
- Я. – Ответил он, как мог спокойно.
- Это был Максим. Почему он? Почему не ты, не Артём? – Она разрыдалась.
Костя немного подождал, пока она успокоится, а потом твёрдо сказал:
- Потому что он был чист.
- Что это значит?
- Это значит, что он единственный, кто не спал за эти два дня. Ей нужны были все мы, так или иначе, а он единственный, кто не был у неё в гостях.
- Думаешь, мне легче от этого? – Юля всхлипнула и захныкала, - я его любила.
- Успокойся. Успокойся и помолчи. – Он понял, что она хочет сказать, что-то ещё и быстро продолжил. – Мы вернём его, не знаю еще, как, но вернём. Мы были там, будем и ещё.
- Пообещай. – Тихо попросила Юля.
- Обещаю.
- Полностью!
- Обещаю, что вернём Максима! – Громко сказал Костя.
- Что? – Прохныкала Юля.
Костя глубоко вздохнул, успокаиваясь.
- Обещаю, что вернём Максима. – Абсолютно спокойным голосом произнёс он.
- Учти, ты обещал три раза. – Сказала Юля.
Костя улыбнулся.
- А что родители твои? – Спросил он у Юли.
- После расспросов заявили в милицию.
Костя присвистнул.
- Не завидую я троице.
- Одной проблемой меньше. – Юля вроде бы начала успокаиваться. – Артём ещё не звонил?
- Нет, но думаю, он не заставит себя ждать.
- Скажи ему про Максима. А он поможет нам?
- Думаю, да.
- Мы вернём моего брата?
- Уверен, что да. Но сперва нам надо встретиться и обо всём поговорить.
- На площади, как вчера.
- Хорошо, я звоню Артёму сам, чтобы время не терять.
- Ладно, я жду вас. Пока. – Юля повесила трубку.
Костя ещё минуту постоял возле телефона, а потом принялся набирать номер Артёма. Вот это уже похоже на настоящее приключение. В трубке раздались длинные гудки.
- Да? – Голос у Артёма был заспанный.
- Здравствуй, друг… - Весело сказал Костя.






IX

Кузин сидел в своём кабинете, положив ноги на стол. Ночка и вчерашний день выдались ещё те. Сначала эти убийства, потом троица, ночью первый допрос ублюдков (в чувство удалось привести Дворкина и Белкина). Остаток ночи ушёл на писанину. Кузин очень устал, однако спать не хотелось, напротив, в душе царил праздник, а в душе царил азарт. Ещё бы, под его руководством раскрыто одно, да что там, самое громкое дело Лесного! Он уже вовсю мечтал о повышении, когда в дверь постучали.
- Войдите. – Кузин взглянул на часы,  десять утра.
В кабинет ввалился Ростов. Лицо от недосыпа опухло, сосудики в глазах полопались. Больше всего он сейчас походил на наркомана, срочно нуждавшегося в очередной дозе.
- Что стряслось? Что-то откопал?
- Да нет, я ничего нового тебе не скажу. Только вот пять минут назад сообщили о пропаже ещё одного ребёнка. Со вчерашнего вечера его никто не видел.
- Что ж, вполне подходит по времени.
- Что будешь делать?
Кузин усмехнулся.
- Придётся ещё немного задержаться. У меня к задержанным есть ещё вопросы. И если не найдут свежий труп, этим ублюдкам придётся всю оставшуюся жизнь вспоминать о свободе.




















Часть II  “ЕРЕТИК”







 
SAMAEL
I

Виктор Рыженко – молодой человек двадцати семи лет от роду торопится на работу. Нет, не опаздывает, просто такой уж человек. Суетной. Таким мало двадцати четырёх часов в сутках, жалко времени на отдых.
Встречный ветерок слегка шевелит уложенные в классическую причёску волосы. Зелёные глаза бегают из стороны в сторону в поисках чего-нибудь интересного. Но в семь утра, в будний день, среди таких же спешащих на работу людей интересного мало.
На худом лице сильно выделяется нос с большой горбинкой, отчего в профиль Виктор отдалённо напоминает орла. Сходство с гордой птицей подчёркивает острый подбородок и тонкие губы. Одет он в светлый свитер - хоть и лето, но с утра прохладно. Под свитером белая рубашка с коротким рукавом, на ногах синие джинсы и чёрные ботинки на шнурках.
В одной руке чёрный дипломат – опять брал работу на дом. Следователь, для него не существует чёткого распорядка рабочего дня. Можно вернуться домой в девять вечера и позже. Однажды, только однажды, Виктор вернулся домой раньше, чем полагается. Это был день перед отпуском. В отпуске всё свободное время потратил на увлечения. Аромотерапия, йога, записался в кружок современного танца и научился готовить бесчисленное множество коктейлей, как алкогольных, так и нет. Лучший отдых – делать хоть что-то. Можно сказать, что целью жизни у него было – попробовать всё. За четыре года службы отпуск назначали три раза. Беда в том – увлечения у Виктора кратковременные. Была и любовь, но как и прочее ушла быстро.
Самое главное – он наконец-то съехал от родителей в отдельную квартиру. Ну и пусть однокомнатная – места одному вполне хватало. Книжный шкаф, шкаф для хранения одежды и последствий его увлечений (шейкер для коктейлей, аромолампа), компьютер, кровать и небольшой телевизор, работающий редко. Но теперь не надоедала младшая сестра, отчим не лез с нравоучениями, Виктор предоставлен сам себе и это хорошо.
Вчера закончил очередное дело о хищении государственного имущества. Дописал кое-какие бумаги, надлежащим образом оформил. Именно это меньше всего нравилось в работе следователя – тормознутая бюрократия. Витя надеялся на следующее дело – может быть, будет интересное. Честное слово, надоели кражи заводских ценностей, всегда одно и то же! К сожалению, надеяться на стоящее дело в их маленьком и спокойном городке бесполезно. За всю историю Лесного – не менее шестидесяти лет – действительно интересное дело случилось лишь однажды. Как назло, он тогда вёл очередную кражу… И расследование поручили молодому сотруднику. Кузин, фамилия того парня, больше у них не работал – перешёл в ФСБ. Тогда ему пришлось раскрыть убийство трёх пенсионеров и двух подростков. Кузин справился на отлично. В течении суток арестовали подозреваемых, как оказалось, тех, кого надо. Дело омрачал тот факт, что тела двух подростков так и не нашли. В итоге троих подозреваемых, ставших впоследствии подсудимыми, отправили на принудительное лечение в психиатрическую клинику. До Вити доходили слухи, что один, вроде как главарь, перерезал себе вены осколком стекла. В такой ситуации сильнее всего страдают родители пропавших детей. Родители верят – их дети живы. Будут верить, пока какой-нибудь рыбак не выловит в сетях то, что осталось от мальчика и девочки. Уже почти год минул, как это произошло. Но Лесной – не Москва, здесь подобное забывается далеко не сразу.
Витя остановился возле оживлённого перекрёстка. Через дорогу стоит жёлтое здание – это и есть следственный отдел. Здание двухэтажное. На первом этаже кабинеты, на втором – склад вещдоков. Витя перешёл дорогу и, подойдя к двери, потянул на себя. В холле горит свет, возле лестницы на второй этаж стоит Андрей Сафронов, курит. Витя протянул руку.
- Как сам? – Спросил Андрей, его рука сжала Витину.
Андрей сидел в институте за одной партой с Витей, а нынче, как и Рыженко, работает следователем. Внешний вид Сафронова не совсем соответствовал профессии, вернее сказать – совсем не соответствовал. Чёрная футболка с логотипом какой-то рок-группы, чёрные джинсы, остроносые ботинки. В ушах пирсинг, на обоих предплечьях татуировки. Работал, тем не менее, не хуже других, порой лучше.
- То же, что и вчера. – Ответил Витя и повернул в сторону кабинета.
- Постой, Викт;р. – Андрей нарочно неправильно поставил ударение. Витю многие называли так со времён учёбы в институте. Возможно, в честь автора «Собора Парижской Богоматери» - так хотелось думать Вите. А если спросить Андрея – просто пожмёт плечами.
Витя повернулся.
- Вопрос возник. – Андрей почесал голову, волосы, зализанные назад, немного скоробились. – Мы едем в эти выходные или как?
- Ой, совсем забыл. – Витя виновато улыбнулся. Договаривались съездить в Екатеринбург. Андрей – за новой музыкой, Витя  - за книжками. – Съездим, я планов ещё настроить не успел.
- Вот и правильно. Погоди, докурю, до кабинета вместе дойдём.
Кабинеты друзей друг напротив друга в конце коридора.
- Ты как? Закончил с этим мужиком разбираться?
- А то. – Ухмыльнулся Виктор. – Сегодня дорогой шеф, будь, уверен, подкинет что-нибудь новенькое. Главное – не кражу, это мне во как надоело! Писанина одна. Я, наверное бумаги и чернил истратил на б;льшую сумму, чем этот проклятый прибор стоит.
- А чем ещё здесь заниматься? Хочешь маньяков ловить? – Андрей, подражая режиссёрам, изобразил руками объектив камеры. На Витю сквозь окошечко смотрело улыбающееся лицо. – Не-а… На Брэда Пита, не тянешь… Даже Морган Фримен из тебя не получится.
Витя улыбнулся.
- Думаешь, в Финчеры себя записал? – Витя тоже смотрел «Семь».
Андрей развёл руки в стороны, показывая, что сдаётся.
- Покурил?
Андрей кивнул.
- Ну что, на работу?
- Ага. – Кивнул Витя. Они разошлись по кабинетам.
Кабинет у Виктора небольшой. Возле окна деревянный письменный стол, заваленный бумагами. Под ворохом бумаг схоронились два телефона: голубой – обыкновенный городской и красный – прямая связь с начальством. В углу узенький шкаф для одежды, там сейчас пылилась редко одеваемая форма. Рядом со шкафом, как антипод, приземлился пузатый сейф. В нём в основном хранились бумаги.
Витя опустился в кресло и оглядел царивший беспорядок. Придётся прибираться, негоже встречать новое дело по уши в остатках последнего.
Часы пропикали девять утра, когда зазвонил красный телефон, нудно и требовательно. Уборка подходила к завершающей стадии, оставалось избавиться от мусора. Витя поколебался несколько секунд, делая выбор между шефом и отходами производства и выбрал… Шефа.
- Рыженко слушает.
- Зайди, тебе это понравится. – Быстро сказал шеф и раздались короткие гудки.
Витя не заставил долго ждать, через минуту стучался к шефу в кабинет.
- Приветствие, Валерий Николаевич. – Сказал Виктор полному мужчине пятидесяти лет. – Вызывали?
Шеф поднял голову, его глаза скользнули по пришедшему.
- Входи – входи… Присаживайся.
Витя сел.
- Ты закончил с этим прибором? – Спросил начальник. В его руке чиркнула зажигалка, в углу рта появилась сигарета.
- Закончил.
- Это хорошо. – Шеф глубоко затянулся сигаретой. – Знаешь, кто обвинителем будет?
- Боюсь подумать.
- Правильно, что боишься. Нашу сторону будет представлять Князев Александр. – Шеф ехидно улыбнулся.
- Ха. Мы так и дело проиграем, едва судья узнает. Как его ещё в прокуратуре держат?
- Риторический вопрос. – Шеф забыл стряхнуть пепел, и в итоге тот упал на колени. – Хоть и ответ на него известен.
Виктор кивнул. Это очевидно. У Князева влиятельные родственники в администрации города, а образование – однокашник Вити и Андрея – позволяло работать в органах.
- Та-а-ак. Теперь о главном. – Шеф скрестил пальцы. Сигарета, выкуренная меньше, чем на половину, тлела в пепельнице. – Придётся тебе бросить всё и ехать на место преступления.
- Э-э… - Протянул Витя. – Опять квартиру «вынесли», ну на кой я там нужен?
- Нет, на этот раз хуже. Убийство, серьёзное.
- Интересно…
- Интересно будет мне тебя послушать с докладом. В помощь тебе дам стажёра. – Шеф, прищурившись, посмотрел на подчинённого.
- Нет. – Сказал Витя, медленно поднимаясь.
Начальник как будто и не слышал.
- Новичок. Будет у нас работать. И стажироваться он будет у тебя.
- Плохо. – Мрачно сказал Витя. Не любил он стажёров, не любил быть учителем.
- Ничего не поделаешь. - Развёл руками шеф. – Все когда-то начинают. Ты тоже стажировался. Не забыл ещё?
Витя стоял, насупившись.
- Куда ехать-то. – Тихо спросил следователь.
- Тебя около входя ждёт «бобик», отвезут. Иди, там всё очень плохо. Криминалисты и медики уже час торчат там.
Витя шумно вздохнул.
- Ушёл. – И вышел из кабинета.
На улице прямо около входа действительно ждал «бобик». Водитель стоял рядом и нервно курил. У Вити создалось впечатление, что последний некурящий и непьющий мент – это как раз он, Виктор Рыженко. Надолго ли?
- Уже был там? – Спросил Витя.
Водитель резко кивнул и, выплюнув сигарету, залез на своё место в машине. «Бобик» выплюнул чёрный сгусток дыма, и водитель выехал на дорогу.
- Это ужасно. – После пятиминутного молчания выдал водитель.  – Никогда не забуду. Кошмары обеспечены. До сих пор трупак перед глазами стоит.
- Не бери в голову. Куда едем?
- За город… Около километра… Там старый железнодорожный вагон. Прямо у дороги.
Говорить дальше водителю не хотелось, и Витя, заметив это, прекратил расспрашивать. Решив немного передохнуть, Витя закрыл глаза.
- Приехали. – Сквозь полудрёму пробился голос водителя.
Виктор поблагодарил парня и вылез из машины. Около дороги, не далее, чем в пяти метрах, стоял вагон. Судя по внешнему виду, не пользовались вагоном давно. Деревянные борта почти сгнили, колёса вросли в землю почти наполовину. На борту едва видна дата изготовления – 1954 год. «Скоро юбилей», - подумал вскользь Витя.
Вокруг разрослась трава. Вход с противоположной от дороги стороны. Витя обошёл вагон. На обочине в ряд выстроились «скорая», две патрульных и частная машина. Сборище… Редкость… Видать, дело-то действительно серьёзное.
Около входа на пеньке сидел Николай Ростов и курил. Витя чертыхнулся – с утра столько дыма!
- Привет, Колян.
Они пожали друг другу руки. Ростов был бледнее водителя, а вроде немало «жмуриков» повидал.
- Что творится? – Спросил Витя.
- Ничего хорошего. Хочешь, зайди и посмотри.
- Не очень хочется. Труп-то опознали?
Николай утвердительно кивнул.
- И кто это?
- Священник из местной церкви. Отец Евлампий. – Ростов опустил голову.
- Это настоящее имя?
- Нет. Сергей Иванов. Сорок семь лет.
У Вити в голове замелькали мысли: сатанисты, секта, а может, и вымогатели.
- Причина смерти? – Короткие вопросы помогают лучше сориентироваться. Так думал Витя.
- Я же сказал. Зайди и посмотри. – Ростов отвернулся.
- Ладно, Колян, отдыхай. – Витя похлопал криминалиста по спине и направился в вагон.
Переступив порог, он оказался в полутьме. Моментально атаковали самые разнообразные запахи, ни одного хорошего. Определённо, многими место использовалось как туалет. Плюс, естественно, запах трупа. Создалась адская смесь. Пока желудок не взбунтовался, Витя поспешил закрыть нос и рот рукой. Особого облегчения не наступило. Тело он увидел почти сразу. То, что осталось от отца Евлампия. Вокруг делали дело два судебных медика. Один писал, другой тихо говорил. Витя, стараясь не вляпаться в отходы организма, подошёл к телу. Вблизи отец выглядел намного хуже. Живот следователя инстинктивно напрягся. Витя видел трупы в совей жизни, но такие… Убийца привязал свою жертву к стулу за руки и за ноги поверх чёрной рясы. На горло намотана колючая проволока. Глаза заменяли чёрные дыры, лицо сплошь в глубоких порезах, запекшейся крови. На руках не хватало нескольких пальцев, не отрублены – оторваны, на их месте висят куски кожи и мяса. Живот вспорот, на коленях змеёй устроились кишки. Рот открыт, зубы обломаны.
- Чёрт! – Выругался Витя. – Это что же такое?!
- Убийство. – Равнодушно заметил один из медиков.
Виктор поднял глаза. Медик отшатнулся под ошалевшим взглядом.
- Когда это случилось? – Витя не сводил глаз с медика.
- Около суток, может, чуть меньше.
Не продолжив разговор, Витя резко повернулся и почти бегом направился к выходу. Яркое солнце слегка ослепило, а свежий воздух заставил желудок немного успокоиться. Витя стоял, уперев руки в колени, постепенно организм очищался от вони. Вздохнув полной грудью, он бросил взгляд на сидевшего в прежней позе Николая.
- И что ты хочешь мне рассказать? – Спросил Витя у криминалиста.
- Могу сказать, что произошло это не здесь. Сюда тело привезли на машине. Её оставили на дороге, а труп на стуле волоком дотащили до вагона. Тащил один человек. Чёткие следы оставил. – Николай закурил, Витя поморщился. – Следов протектора я не стал искать, на дороге их тьма, сам понимаешь.
- А что на счёт того, кто тащил? Мужчина или женщина, что за обувь?
- Пока рано что-либо говорить. К вечеру отчёт для тебя подготовлю.
- Да, и ещё. – Коля поднял красные от волнения глаза на следователя.
- Что?
- Посмотри на узкий бок вагона. – Ростов указал рукой.
На полусгнивших деревянных досках, едва заметная из-за слияния цветов, но написанная большими буквами, как рана на теле, зияла фраза. Всего два слова: «Я ВЕРНУЛСЯ». Вот, чёрт возьми, почему Ростову так хреново! Нет, совсем не из-за трупа, год назад случилось нечто худшее. Ростов боялся, что вернулся тот, кто убивал прошлым летом.
- Колян. – Витя строго посмотрел в бледное лицо. – Всё закончилось ещё год назад. Виновные арестованы. Ты же присутствовал при этом. А это. – Витя указал рукой на надпись. – Лишь попытка сбить нас с верного пути.
На Ростова сказанное не произвело впечатления. Махнув рукой, он поднялся и сказал:
- Пойдём, там, в патрульной машине мужик сидит, что труп нашёл.
- Что же ты молчал? – Возмутился Витя.
- Ты же не спрашивал. Кстати, знаешь, чем написана эта надпись?
- Нетрудно догадаться – кровью.
Ростов кивнул.
- Скорее всего, кровь священника, а может и самого убийцы. – Ростов улыбнулся. – Я уже отправил её на экспертизу. Вон мужик сидит. Иди, поговори с ним. – Ростов указал на одну из патрульных машин.
- А он в состоянии?
- Откуда же мне знать? Я не психолог. Когда закончишь с ним, позвони мне – скорее всего результаты по крови будут готовы. – Ростов отправился к «бобику», а Витя взглянул на первого свидетеля в деле.
На заднем сиденье бело-голубого автомобиля, скрючившись, сидел мужчина средних лет. Глаза его блуждали из стороны в сторону, рот открывался и закрывался. Всё тело раскачивалось, как будто он страдал аутизмом. Витя проводил взглядом отъезжающий «бобик» и залез в салон патрульной машины.
- Здравствуйте. – Свидетель затравленно покосился. – Старший лейтенант Рыженко, следственный отдел. Как ваше имя?
Сперва мужик молча пялился на Витю, а потом заговорил, постоянно оглядываясь по сторонам.
- Игорь… Игорь О-олегович. – И после затянувшейся паузы. – Мухин.
Витя улыбнулся.
- Хорошо, Игорь. Расскажите, пожалуйста, что произошло. Не спешите, подумайте. Никто вас не торопит.
- Я… Я никогда подобного не видел. Это ужасно… Кто мог такое сделать? Это же отец Евлампий? Я узнал его…
Витя кивнул – необходимо дать выговориться, пускай немного успокоится.
- Я ходил в церковь неделю назад, разговаривал с ним. А теперь вот… Кто же мог так, а? – Вопрос не предназначался никому. – Вы же поймаете их? – Мухин с надеждой взглянул на следователя.
- Для этого сюда и приехал. – Заверил Витя. – Но мне будет намного легче, если вы поможете, совсем немного.
Надо дать понять, что требуется немного, так будет легче выудить больше информации. Парадокс человеческой психики. Начни требовать много и объект закроется, даже возможно, не скажет главного.
Мухин вцепился в Витин рукав.
- Я не хотел…
Витя напрягся.
- Я не хотел останавливаться, вернее, не собирался. – Мухин громко сглотнул. – Но сами понимаете, потребности организма трудно предсказать. Ехать ещё далеко, а приспичило, того и гляди лопнет. Лучше бы остановился где-нибудь в лесу, честное слово.
Витя понимающе кивнул.
- Когда я зашёл в вагон, то не сразу заметил его э-э… Труп. Мало ли, что там, в углу темнеет. – Мухин вытер ладонью пот со лба. – Ну вот, сделал я дело. А пока делал, пригляделся. Потом подошёл поближе, а там… Вырвало меня, в общем. Я скорей наружу, вам звонить.
- А вы ничего необычного не заметили? Ну, может машину рядом или человека невдалеке?
Мухин покачал головой и развёл руками.
- Игорь, откуда вы звонили? С мобильного?
- Нет, тут неподалёку железнодорожное депо, там телефон есть. Метров двести через лесок. – Махнул рукой Мухин.
- Хм… А сторож там есть?
- Не знаю, есть, наверное…
- Что же, думаю, это всё. Спасибо, Игорь. – Витя протянул ему руку. – Если что вспомните, то звоните. Рыженко моя фамилия. – Левой рукой Витя засунул визитку в карман пиджака Мухина.
В глазах мужика сверкнуло облегчение. Он пожал руку Виктора.
- Я пошёл? – Уточнил Мухин.
Витя кивнул и перевёл взгляд на злополучный вагон. Он, конечно, мечтал о подобном деле вот уже несколько лет. Но когда сталкиваешься воочию со всем дерьмом, понимаешь, как дурно оно выглядит и воняет. Дерьмо просто обязано вонять. А то, что случилось и есть настоящее вонючее, отвратительнейшее дерьмище.
Мухин вылез из машины и почти бегом бросился к своей. Витя рассеянно глянул вслед. Впереди был длинный день. Много допросов, бумажной работы. Расслабляться некогда.
- Эй! – Витя приоткрыл дверь и крикнул ближайшему патрульному. – Отвезите меня в отделение, если не трудно.
Патрульный повернулся. Кокарда на его фуражке поймала солнце, и Витя на секунду ослеп.
- Через минуту я вас отвезу.
Витя кивнул и, закрыв дверь, позволил себе подремать. Минуту, что обещал патрульный и всю дорогу до отделения.

Сразу после обеда Ростов принёс отчёты. Виктор принял из его рук папку и швырнул её на стол. Сам он недавно вернулся, сразу по приезду с места происшествия отправился на поиски возможных свидетелей – прихожан церкви, где заправлял отец Евлампий. Найти когорту ярых приверженцев труда не составило. Это шесть старушек – божьих одуванчиков. Ох, и натерпелся же он, выслушивая их жалобы на маленькую пенсию, на правительство, на плохую погоду, на артрит. Хорошо ещё ему хватило ума не говорить о трагической кончине их обожаемого отца Евлампия. Можно только со страхом представить, сколько бы вылилось на бедного следователя причитаний и кудахтанья. Кудах-тах-тах, как же мы без него? Кудах-тах-тах, на кого же он нас оставил? Кудах-тах-тах, за что же святого человека? И тому подобное в течение часа от каждой. Пусть лучше обо всём узнают из газет или молва донесёт, один чёрт, это будет не он. Итак, всё, что ему удалось узнать – святой отец в злополучный день выглядел как обычно, взволнован не был. Закончив службу, остался в церкви, он всегда задерживался допоздна. Новых прихожан, особенно мужчин, бабки не заметили. Вот и всё, точнее – вот и ничего. На вопрос дотошных бабок, мол, почему он интересуется, Виктор ответил, что журналист и пишет статью об их батюшке. Спросить, почему журналист задаёт такие странные вопросы, бабкам, слава богу, в головы не пришло. Спроси они, и тогда Виктор точно бы взбесился. Он уже представлял себе, как благим матом орёт каждой из них о случившемся в вагоне у дороги. Но всё обошлось и Витя, так и не наорав на «христовых невест», отправился к сторожу из депо. Кузьмич, не иначе, иначе он обижался и уходил в запой, по секрету поведал следователю, что был вусмерть пьян и всю смену проспал. Соответственно, ничего не видел. Другого Виктор и не ждал. Кузьмич взял с него слово никому не говорить о том, что он спал на посту, иначе, если Витя проговорится, ну, например, начальнику, он – Кузьмич уйдёт в запой. После разговора с Кузьмичём, который, кстати, обиделся, что Виктор  не «замахнул» с ним «по одной» и ушёл в запой, он вернулся в отделение и проверил по телефону, как обстоят дела у троих психов, что взял Кузин в прошлом году. Оказалось, один из них действительно перерезал себе вены, а двое других в данный момент спят, накачанные транквилизаторами. Что же, дело в тупике.
- Ох. – Выдохнул Николай. – Сложное дельце будет. Читай, Кинг рядом не стоял.
- Благодарю. – Витя взял папку и бросил на стол. – Отдыхать поедешь?
- Я всё. – Ростов провёл пальцем по шее. – По горло сыт ковырянием в этом дерьме, гори оно огнём! Я домой, спать!
- Скатертью дорога. – Махнул рукой Витя.
- Простынёй постель. – Неудачно пошутил Ростов и, толкнув плечом дверь, вышел.
Виктор сел в кресло и уставился на папку. Он знал, что там. Ему не хотелось её открывать, совсем не хотелось. Над ним висело облако обречённости, он ещё не знал наверняка, но был уверен, что следующий шаг будет не за ним, следующий шаг будет за убийцей. Витя открыл папку.
Сверху лежало заключение врача о смерти. Далее ровным почерком описание места происшествия и собственно трупа. Николай начал осмотр за час до приезда Виктора, температура тела и окружающей среды Витю не волновали, он пробежал глазами по описанию вагона, чутьё подсказывало, что интересного там нет. Описание трупа Виктор читал внимательно, но нового для себя ничего не открыл. Он посмотрел на фотографию – отец Евлампий больше не будет читать проповеди, он теперь мученик, может быть, в его честь назовут храм. Наверное, мечтал об этом, в тайне, конечно. Витя закрыл папку и откинулся на спинку кресла. Зачем кому-то убивать священника? Он был связан с криминальными «братками»? Был должен деньги? Но ведь мёртвый он не вернёт долг! Банда малолетних сатанистов? Что ж, вполне возможно. Но им, скорее всего, духу никогда не хватит так мучить человека – эти малолетки трусы по своей натуре. Оставалось только одно – маньяк. Маньяк не сексуальный. Религиозный фанатик. Его бесит, что в церквях продают свечи и молитвы. Он истинный почитатель Библии. Он делает богоугодное дело. Стоп! Ещё рано делать такие выводы! Нет системы, пока что нет системы.
Хорошо… Что мы имеем? Следов на одежде нет, нет кожи под ногтями, ни частиц, ни волос, ничего. Убийца был одет в презерватив? Не смешно. Смерть наступила в результате удушения, всё остальное, за исключением изрезанного лица, было проделано уже с трупом. Какой в этом толк? А такой, что убийца явно дал понять, что Евлампия «грохнули» не «братки» - им нет смысла издеваться над трупом. Что это? Игра? Во что? Витя отыскал в папке фотографию с изуродованным лицом. На символы порезы не похожи, вроде бы просто хаотично резали ножиком. На всякий случай Виктор поднёс фотографию к зеркалу и вгляделся в зеркальное отображение порезов – тоже чушь бессмысленная.
На обратной стороне снимка было написано. Витя узнал почерк Ростова.
«Виктор, надпись на вагоне сделана не кровью Евлампия, это кровь другого человека. Надо внимательно читать отчёт, следователь».
Витя порылся в папке и выудил фотографию. Буквы, конечно, корявые, но читается хорошо: «Я вернулся». Витя усмехнулся – по-крайней мере мы знаем, ты мужчина!

II

- Я больше не могу! – Она завизжала и попыталась отбросить его.
- Мы должны. – Шептал его голос. – Мы сможем.
- Не-е-е-т. – Она кричала во весь голос. – Отпусти меня! Я хочу домой!
Резкий удар по щеке.
- Очнись, дура! – Голос властный, но чувствуется, что принадлежит подростку.
Она вроде бы успокоилась.
Конечно, это всего лишь сон. По-крайней мере им хотелось бы так думать. Завтра всё повторится и будет повторяться до тех пор, пока они не достигнут успеха.

Виктор боролся со сном. Последняя ночка выдалась не из лучших. До двух часов он ворочался – боялся – вот0вот позвонят и сообщат о новом убийстве. Да и потом спал плохо, часто просыпался. Снилось ко всему прочему всякое дерьмо. Отец Евлампий – куда ж без него? Во сне он был живой. Рассказывал о своей молодости, о том, как будучи в семинарии, приударял за девками, когда получалось удрать в город. Как раз в середине истории, а происходило всё в том злополучном вагоне, ворвались те самые бабки. У каждой в руке был нож, а у одной помимо ножа – верёвка. Бабки в один голос твердили какие-то странные слова, похожие на заклинание. Витя не запомнил. Они окружили Евлампия, привязали сопротивляющегося и орущего во весь голос священника к стулу, а потом повернулись к Виктору. Он взвизгнул, и глаза наполнились темнотой комнаты.
Потом снилось ещё что-то. Но воспоминания оставил только этот сон. Искорёженные злобой физиономии старух, капли крови на их одежде, крик отца Евлампия, ниткой разрывающий мозг. Был даже запах тухлятины и мочи, кала и свежей блевотины.
Витю передёрнуло, он глубоко вздохнул и закрыл глаза. Рабочий день начался, и надо было что-то делать. Только он не знал – что именно. Начинать было неоткуда – ни единой зацепки. Ходить по городу и спрашивать людей: «Извините, вы случайно не сатанист?», «А можно ещё вопросик? Это не вы намедни зверски «замочили» одного (двух?), (трёх?) священника?». Ответ: «Нет, что вы! Но вот он-то (вставляется нелюбимое имя) наверняка мог».
Стук в дверь. Витя сперва не обратил внимания, просто не слушал. Стук повторился, уже настойчивей. Наконец-то до него дошло, что стучат.
- Войдите. – Сказал он.
Дверь приоткрылась и вошёл молодой парень. Витя его не знал, но уже догадался, кто это. Парень тем временем, взъерошив короткие волосы, осторожненько так подошёл к столу следователя. Худой, с живыми, бегающими из стороны в сторону карими глазами, он чем-то напомнил Виктору рыбу.
- Садись, чего стоишь?
Парень, на вид двадцать три, сел и положил на колени папку, что была у него в руках. Виктор заметил, что паренёк постукивает по ней пальцами, будто играет на рояле.
- С чем пожаловал? – Виктор сложил руки на груди и в упор посмотрел на гостя. Пальцы по папке застучали с удвоенной скоростью.
- Меня… Это… На практику прислали. – Глядя в пол, сказал он.
- Так я и подумал… Как звать – то?
- Рыбкин… Саша. – Его щёки стали розовыми.
Ну, ничего. Лучше уж стеснительный, чем наглый.
- Значит так, Санёк. – Витя хлопнул себя по коленям. – Давай-ка мы с тобой сразу разберёмся. Правило одно, простое, как чукча на санях – я старший, ты меня слушаешься. Усёк?
Рыбкин кивнул.
- А как мне вас называть?
- Во-первых, на ты. Ну а так – просто по имени. Кстати, зовут меня Виктор. – Он привстал и протянул руку новичку. Рыбкин быстро сдавил её и снова уставился в пол. – Не стесняйся, рассказывай, что да как.
Рыбкин задумался на короткое время, а потом, совсем не глядя на Виктора, тихо заговорил.
- Я недавно защитил диплом, недели не прошло. А учился у нас, на юриста. И вот, чтоб в армию не идти, решил к вам.
- А потом в адвокаты, небось, планируешь? – Спросил с усмешкой Виктор. Все они когда-то мечтали стать высоко оплачиваемыми защитниками нечисти.
Рыбкин пожал плечами.
- Может и здесь останусь, если понравится.
- Не останешься. Никому пока не нравилось. – Витя икоса взглянул на стажёра. – Куришь?
- Извините, нет. – Ответил Рыбкин. На его лице показалось огорчение.
- Это хорошо… Но думаю, что скоро закуришь, тут так… Правда, я ещё держусь. – Постарался успокоить Рыбкина Виктор.
На минуту в кабинете воцарилась тишина. Виктор смотрел на своего подопечного, а тот старался пальцами продырявить папку.
- Ладно. – Витя встал с кресла. – Надо тебе временный стол организовать, потом так и так переедешь в свой кабинет. Этим я займусь. А ты пока сходишь вот сюда. – Витя сунул ему бумажку с адресом и повестку. – Вручишь, пусть она распишется. Если никого не застанешь, то уж ладно, просто брось её в почтовый ящик, и чёрт с ней – не к спеху. Да, Сань, и папку оставь. Ха, здесь никто не украдёт!
- Хорошо. – Рыбкин положил папку на стол и, посмотрев на адрес, направился к выходу.
- Погоди. – Сказал Витя.
- Что?
- Э-э… Ты знал отца Евлампия? – Витя и сам не знал, зачем спрашивает.
Рыбкин покачал головой.
- Что ж, не знал и чёрт с ним. – Махнул рукой Витя. – Пока ходишь, мы с Андрюхой стол какой-нибудь притащим.
Сжимая в руке повестку, Рыбкин удалился. Виктору совершенно не к спеху было передавать эту повестку, особенно когда такое дело висит, но почему-то ему жутко захотелось куда-нибудь отослать этого парня, стеснительного, как девушка перед парнем первый раз без одежды. Но ничего, оботрётся, постепенно войдёт в коллектив, станет своим парнем. И начнёт курить. Витя набрал номер телефона противоположного кабинета.
- Андрюха! – Громко сказал Виктор.
- Весь внимание, Викт;р.
- У тебя там вроде стол от стажёра остался. Давай-ка перенесём ко мне.
- Что? Помощника дали? – «Помощник» прозвучало наподобие: «И кто будет убирать блевотину за этим уродом?»
- Навроде…
- Хорошо, заходи. – Андрей Сафронов повесил трубку.

Вокруг темнота. Они не видят самих себя, не то что друг друга. На ощупь стены сделаны из грубого кирпича. Очень похоже на колодец, только сколько не задирай голову - вверху просвета нет. Везде только темнота. Нет ни каких звуков, ни журчания воды, ни шума ветра. Наверное, оба ослепли, оглохли и онемели. Но нет, свои движения они слышат отлично, просто сквозь такую темноту более далёкие звуки добраться сюда не могут.
- И что дальше? – Спрашивает она. Голос звучит глухо и отдалённо, как-будто из бочки.
- Надо идти.
- Куда? Нет выхода, вокруг стены.
- Здесь есть выход, и ты это знаешь не хуже меня.
Его руки ощупывают стены. Кожа покрывается царапинами. Боли нет, она придёт потом. Камень за камнем. И вот один пошатнулся. Он потянул и булыжник легко вышел из стены. Ударил яркий свет.
- Чёрт возьми.
Оба зажмурились, луч света ножом резал тьму.
- Заглянешь? – Спросила девушка.
Прикрывая глаза рукой, парень осторожно заглянул в отверстие. Теперь она могла видеть его лицо. Она видела как бессильно опустилась рука её друга, как изумлённо раскрылись его глаза.
- Что там? – Шепотом спросила она.
Он повернул бледное лицо, и она увидела страх в его глазах.

Рыбкин вернулся удивительно быстро, Витя встретил его удивлённым взглядом.
- Ты как так умудрился?
Рыбкин смущенно притупил глаза.
- Молодец. – Усмехнулся Витя. – А мы тут тебе стульчик и столик приладили, ну как?
Помощник кивнул, в знак благодарности или чёрт знает чего и сел за свой стол. Они сидели лицом друг к другу, и с минуту никто не вымолвил и слова. Витя изучал своего помощника, а тот обшаривал глазами кабинет, не решаясь говорить первым.
- Слушай, Санёк. А где я тебя раньше видел? – Спросил Витя. - Ты в институте, с какого года?
- С девяносто седьмого.
- Хм. Я как раз закончил в девяносто седьмом.
Рыбкин опять пожал плечами, похоже, отметил Витя, это его любимый жест.
- Что ты такой молчаливый? – Витя встал из-за стола, взял в руки папку с делом о Евлампии, и она отправилась прямиком в руки стажёра. – Прочитай это, потом расскажешь, что думаешь. Нам предстоит поработать над этим.
- Хорошо. – Кивнул Рыбкин. Ладно, хоть плечами не пожал, промелькнуло у Вити в голове.
- Через пару часов вернусь и поговорим.
Витя напоследок посмотрел на своего подопечного, тот углубился в чтение материалов. Витя аккуратно закрыл за собой дверь. Ответственный парень, интересно, что же он скажет, когда прочитает отчет судебных медиков и увидит эти чёртовы фотки. Витя посмотрел на циферблат часов. Отлично! Как раз время обеда, ну а к трём он как раз вернётся.
Все два часа, пока стажёр читал документы, Виктора не отпускала навязчивая идея, о том, что где-то он уже встречался со своим стажёром. Такое бывает, прицепиться какая-нибудь мелодия или вопрос, и пока  не вспомнишь, что за артист пел песню или не найдёшь ответ на вопрос, спокойно не заснёшь. Только вот Витю этот вопрос мучил до тех пор пока он не вернулся в кабинет и выслушал мысли стажёра по поводу дела.
- Ну-ну, и что? – Виктор скрестил руки на груди и посмотрел на мнущегося парня.
- Это не последнее убийство. – Заявил Рыбкин мысль Виктора. Последний аж подскочил.
- Очень интересно…
- Ну… Мне так кажется. Это, однако, не серийный убийца. У него нет почерка, нет системы. – Потихоньку голос набирал уверенность.
- Какой может быть почерк, если только одна жертва? – С ухмылкой спросил Витя. – Рано ещё говорить о почерке.
- Не рано. – Неожиданно громко сказал Рыбкин.  – Он не может повторить это убийство в точности, он убивает не ради сексуальной забавы, не ради мести, не из-за того что ему нравиться убивать. Единственным мотивом для него служит ненависть. Ненависть к христианам. – Рыбкин поднялся с кресла, в глазах горит огонь. – Он убьёт еще многих, пока его поймают, но все они так или иначе будут иметь отношение к нашей церкви. Но для него не важен пол, возраст, внешность жертвы. Ему не важен способ убийства, место убийства, в конце концов, время убийства.
Витя слегка ошалел.
- Но почему? Откуда ты это взял?
- Эта надпись «Я вернулся». Она, как я понял написана не кровью жертвы. Витя кивнул. – Так вот, мне кажется, это кровь следующего, точнее предыдущего. И ещё он вступил в диалог с вами, а значит останавливаться не собирается, он хочет заявить о себе. Есть, конечно, какой-то процент, что это акт мести, но маловероятно.
- Почему? – Витя почувствовал себя на очередном экзамене в институте.
- Надо быть действительно больным человеком, чтобы так мстить, да ещё и священнику. Проще сжечь церковь.
Витя откинулся на спинку кресла и положил ноги на стол:
- Допустим… Это не месть. Пусть мотив – ненависть, но за что же так ненавидеть священника? Не проще ли сжечь церковь?
Тут Рыбкин полностью скопировал движения Виктора, и его ноги тоже оказались на столе.
- Он не ненавидел лично священника или того, кого убивал до него. Он ненавидит систему в целом, мне так думается. И в данный момент нам остаётся только ждать его следующего шага. – Рыбкин кивнул, дав понять, что закончил.
- Смотри-ка, а я в тебе ошибался. – Улыбнулся Витя. – Твои предположения интересны, хоть и высосаны из пальца. А ты не думал, что надпись могли написать какие-нибудь шутники давным-давно или убийца писал это, чтобы сбить нас с толку?
- Так ведь надпись свежая, это эксперты установили. – Недоуменно сказал Рыбкин.
Витя мысленно чертыхнулся. Действительно глупость сморозил.
- Тест на внимание пройден. – Отшутился он.
- Я так и подумал. А на счёт сбить с толку… Вряд ли. Я уверен – это диалог.
- Пусть так. Но в принципе, что это меняет? У тебя есть предложение, как изловить ублюдка?
Рыбкин покачал головой.
- Нет, но я обещаю хорошенько подумать.
- На данный момент. – Витя посмотрел в глаза стажёру. – Меня не интересует, зачем это было сделано. Меня интересует, кто это сделал.
Рыбкин отвёл глаза. Как показалось Виктору, в его взгляде была усмешка. Вите это не понравилось. Стажёр что же – насмехается над ним?! Непорядок это, даже совсем плохо. Надо будет не забыть, завтра загрузить его работой позануднее, а то гляди, умник нашёлся! Витя искоса осмотрел парня.
- Может, домой пойдёшь? – Спросил следователь. – Время уже четвёртый час, что тебе тут торчать?
- А можно? – Спросил стажёр вроде бы уже без усмешки во взгляде. – А во сколько завтра приходить?
- К девяти. – Коротко ответил Витя. – Да! И захвати с собой побольше идей по этому делу!
- Обещаю! – С готовностью в голосе ответил Рыбкин. – А если ночью найдут новую жертву, и вас вызовут на место преступления, вы позвоните мне? Я тоже хочу посмотреть!
- Позвоню. – Пообещал Виктор. Свалит он, наконец, или нет?
- Иди давай домой. – Витя махнул рукой в сторону двери и притворился, что усиленно изучает исписанный мелким почерком листок у себя перед глазами. Это был протокол допроса по давно закрытому делу, неизвестно как оказавшийся на столе. Наверное, выпал из какой-нибудь папки. Но Рыбкин естественно этого не знал, а потому вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Витя облегчённо вздохнул, услышав тихий скрип петель.
- Слава богу! – Вырвалось у следователя, и он, отшвырнув листок, придал своему телу полулежащее состояние. Глаза закрылись сами собой, и Витя уснул. Ему снился Кузин. Он что-то говорил, но Витя не запомнил ни слова.

III

Рыбкин как в воду глядел. Виктора разбудили среди ночи. Самое обидное – он едва успел заснуть. Из головы всё не уходили слова стажёра: «Ненавидит систему в целом, ждать следующую жертву». Теперь Виктор был почти уверен, что в деле так или иначе замешаны сатанисты. А может быть язычники? Что за глупость! Какие язычники?
Часы, освещавшие комнату зелёным электронным светом, начали отсчёт четвёртого часа ночи. Надо хотя бы ненадолго погрузиться в сладкие объятия Морфея. Хотя не такие уж они сладкие – опять явится Евлампий, опять будет запах гнилого вагона. И всё-таки, с чего-то надо начинать искать ублюдка! Или ублюдков – кто сказал, что он один? Была вот только одна загвоздка – не с чего было начинать искать. Совсем не с чего! Начать трясти местных металлистов-сатанистов толку мало, в своём большинстве – это закомплексованные подростки, а те, кто постарше – давно только металлисты, забившие на религию вообще. Самый яркий пример – коллега – Андрей Сафронов. О! А не посоветоваться ли с ним?! Вот с этого и стоит начать!
Телефонный звонок возник из ниоткуда. Во сне он был ощутим. Вибрировала и издавала звонкую трель загнутая в спираль проволока толщиной в палец. Так вот ты какой, звук, подумал Витя, но просыпаться не стал. Было интересно посмотреть на звук. Этого он ещё не видел. Однако с каждой трелью проволока становилась всё толще и в конце-концов, после седьмого гудка, вытолкнула его из сна. Теперь звук был где-то неподалёку – здесь, в реальном мире, звонил телефон.
- Алло. – Хриплым со сна голосом ответил Виктор.
- Приезжай. – Это сказал Ростов. – Новый «жмурик» ждёт нас.
- А? Что? – Витя не понял ни слова – мозг только начал просыпаться.
- Я говорю, нашли новую жертву. – Повторил Ростов крайне нетерпеливо.
Тут до Вити дошло.
- Где? Кто? – Спросил он и взглянул на часы. Четверть пятого. Всего час проспал. Иногда и это неплохо.
- Иркутская восемь, квартира тридцать пять. Всё остальное, когда приедешь. – Ростов закашлялся. – Машину я за тобой послал.
Раздался стук в дверь. Оперативно, что и говорить! Интересно, как во сне будет выглядеть стук в дверь?
- Минуту. – Крикнул Виктор в сторону входной двери и уже тише обратился к Ростову. – Скоро буду.
- Жду.
Виктор повесил трубку. Стук повторился.
- Уже иду. – Крикнул Витя и, включив свет, стал собираться. Всё это время его не покидало ощущение, что он должен что-то сделать, но что именно вспомнить он не мог. Какая-то малая часть мозга до сих пор спала.


- Что ты видишь? – По инерции спросила она.
Ответа не последовало. Он просто отодвинулся, освобождая место, чтобы и она могла посмотреть.
Подставив глаза яркому свету, она заглянула в отверстие. Оказалось, там, за пределами колодца, красиво. Голубое, без единого облачка небо, солнце в зените, лёгкий ветерок качает высокую траву. Чуть поодаль широкая речка с прозрачной водой. Настолько прозрачной, что видно, как в ней плещутся рыбки. Что же он там увидел? Может, они видят по-разному? Что ж, здесь это возможно. Она посмотрела чуть в сторону и замерла. На небольшом пригорке возвышались два креста.
- Не-е-е-т! – Крик разрезал красоту воображаемого мира, он затрещал по швам, как ветхая ткань. Из отверстий, за которыми было ничто, просачивалась тьма. Она покрывала траву, впитывала воду. В ней исчезало всё, что имело право на существование. Кресты не растворились во тьме. Наоборот, теперь они стали ближе. И теперь она могла разглядеть всю боль и отчаяние на лицах распятых друзей. Глаза их были открыты, они были живы. Живые для этого мира. Но в этом мире всё другое! Здесь жизнь состоит из мучений. Здесь каждый удар сердца – агония. Здесь каждый вздох – жидкий огонь. Здесь каждый взгляд – ужас и страх.
Она увидела это в их глазах и… Проснулась.


Только в машине Виктор вспомнил о том, что забыл сделать. Он обещал позвонить стажёру, если найдут труп. Ну и чёрт с ним, с утра всё узнает.
Автомобиль остановился возле подъезда пятиэтажного дома. Виктор вылез и по его телу прошлась судорога холода – близилась заря. Во дворе дома горели фонари. Витя разглядел ещё несколько машин, принадлежащих управлению. На подъезде его ждал Ростов, он курил и было заметно, что его тело бьёт дрожь то ли от утренней прохлады, то ли ещё от чего.
- Всё плохо? – Витя начал «с места в карьер».
- Не так погано, как тогда, друг. – Ответил Ростов и выбросил сигарету. От удара об асфальт уголёк разлетелся на множество искр. Ветер покатил окурок по дорожке.
- Хорошо бы. – Витя шмыгнул носом. Действительно холодно! – Пошли, покажешь, где случилось. Этаж, конечно, пятый?
Николай кивнул, и они зашли в подъезд. Честно сказать, Виктор ожидал увидеть связанного, на стуле, какого-нибудь дьячка из церкви. Это бы в какой-то мере подтвердило мнение стажёра, с другой стороны – опровергло бы. Не он ли говорил, что системы нет. Боже, как всё запутано в пять утра! Но его опасения не оправдались.
В двухкомнатной квартире действительно жил верующий человек. Это бросалось в глаза сразу. Каждый угол был забит иконами. На столе в комнате лежала огромная библия, открытая посредине. Там же стояло несколько тонких длинных свечей.
- Он на кухне. – Потянул за рукав Ростов.
Витя последовал за ним. На стенах висели иконы – везде иконы!
Витя не спешил смотреть на труп, и хотя взгляд так и стремился упасть на тело, он всё же, сделав усилие, оглядел кухню. Обстановки – минимум – стол, две табуретки, шкафчик для посуды, обязательные плита и холодильник. Ничего не скажешь – истинный верующий! Витя этого не понимал, да и не старался. Не его это дело, пусть живут, как хотят, лишь бы его не трогали.
На полу лицом вверх лежал убиенный. Здесь убийца явно поленился – оно и к лучшему. Из глаза хозяина квартиры, если он таковым являлся, торчало распятие, большое – сантиметров двадцать, не меньше. На первый взгляд сделано из бронзы, но может и из другого металла. Крови мало, в основном какая-то серая масса. Интересный подход, вдруг подумалось Вите – значимого человека, отца Евлампия, убивал жестоко и долго, видать хотел показать – чем больше значимость, тем сильнее искупление. А тут чётко и конкретно – распятие в глаз. «Трахни меня» - у Вити перед глазами чётко нарисовался эпизод «Экзорциста». Девочка, насилующая себя распятием на глазах у священника. «Выткни мне глаз, Иисус», - здесь подошло бы больше.
- Тут всё не трудно представить. – Сказал Ростов. – Они пили чай. Наверное, разговаривали о религии. А потом он сорвал крест со стены. – Ростов указал на едва заметный пробел в слое пыли. – И воткнул в глаз. И надо заметить, сила в нём не маленькая. Кости вокруг глаза сломаны.
- Отпечатки? – Витя сел на корточки и осмотрел крест, не прикасаясь.
Ростов покачал головой.
- Следы от ботинок в коридоре, но далеко не факт, что убийцы.
Витя встал и пошёл в комнату, Ростов двинул следом.
- Никаких следов мы тут не найдём. Придётся играть по его, чёрт возьми, правилам. – Витя в сердцах ударил по стене. На пол посыпалась штукатурка. Он взглянул на Ростова. – Что написал он на этот раз?
- Написал…
- Ну, так показывай. С этого и надо было начинать!
- Да ничего интересного. – Пожал плечами Ростов. – Пойдём в ванную.
Ростов открыл дверь, и они очутились в узкой комнатушке. Символ Витя увидел сразу. Нарисован на зеркале, на этот раз не кровью. Похоже на обычный маркер.
- Что это? – Спросил Витя.
- Не знаю, что это значит, но выглядит как равнобедренный треугольник, направленный одной вершиной вниз. Сначала я подумал, что это стрелка – указатель. Но там, куда она показывает, ничего дельного нет.
Витя почесал голову.
- А соседей снизу опросили?
- Опросили, пришлось разбудить… Ничего это не дало. Никто и не знал толком, кто здесь живёт.
Витя приблизился к зеркалу.
- Это не стрелка-указатель, это символ или часть символа. Чем это нарисовано?
- Пока не знаю. Похоже на маркер. Утром узнаем – я взял образец.
Виктор достал из кармана блокнот с ручкой. Листки слегка зашелестели, когда он искал свободную страницу. Их осталось мало. Основное место в блокноте занимали номера телефонов так или иначе нужных по работе. Были там и мысли известных людей, которые понравились в своё время Виктору. Уголки губ выдали внутреннюю улыбку, когда Витя успевал прочитать некоторые высказывания краем глаза. Наконец появилась чистая страничка. Витя аккуратно зарисовал треугольник и поставил возле него жирный знак вопроса.
- С утра в библиотеку – может там смогут помочь. – Констатировал Виктор. – Пока он на корпус впереди нас.
- Он играет? – Спросил Ростов.
- Играет. И мы приняли правила, пока что его…
Он вышел из ванной, бросил ещё один взгляд на труп, через секунду входная дверь закрылась за его спиной. Только на улице он вспомнил, что забыл спросить имя потерпевшего. Но важно ли это? Вряд ли. Этот треугольник – часть головоломки, ответ на которую – новый труп. Или следующий труп – часть головоломки, а ответ – имя убийцы. Ясно одно – стажёр прав. Только вот надпись «Я вернулся» - чьей кровью она написана? Необходимо уточнить. Очень хорошо. Когда есть вопросы, должны быть ответы. А они-то как раз необходимы, как воздух под водой.


- Ты видел их?
Он кивнул, но ничего не сказал.
- Не молчи, пожалуйста! Ты должен знать, что делать!? – Истерически умоляющий тон.
- Я не знаю.
Она опустила голову, закрыла лицо руками, но плакать сил не было.
- Это не сработало. – Прошептала она. – Всё стало только хуже. Даже ровно год спустя, даже это не помогло. Я была уверена, что поможет!
- Ты во многом была уверена. С самого начала… Начала конца…
- Не обвиняй меня, чёрт возьми! – Неизвестно откуда появились силы на слёзы.
- Успокойся. – Скорее по привычке сказал он. – Толку страдать-то. Думай, что ещё мы можем сделать.
Она шмыгнула носом и подняла глаза, красные и потухшие.
- Мы должны рассказать кому-нибудь.
- Кому? – Он усмехнулся. – Неужели кто-то в это поверит? Да и что толку? Никто не поможет. Как, по-твоему, допустим, тот же мент, вытащит их?
Ответа не последовало.
- Это наш крест. И, кажется, есть способ всё прекратить. Мы его уже обсуждали.
Она кивнула.
- Держи. – Он протянул ей стакан, наполовину наполненный светло-жёлтой жидкостью. – Твоё.
- Что это? – Витя стоял перед пожилой библиотекаршей, выложив на стол блокнот, открытый на странице с  треугольником.
- Не знаю.
Витю этот ответ совсем не устроил. Он наклонился к женщине, перегнувшись через стол, и, глаза в глаза, тихо проговорил:
- Это нашли на месте преступления. Его нарисовал убийца, лишивший жизни двух человек, и это – единственная зацепка. Не факт, что он не убьёт ещё. – Витя широко улыбнулся. – Помогите. Подумайте, что это может быть.
Библиотекарша отстранилась от следователя.
- Сейчас принесу энциклопедию символов. – Сказала она.
Виктор кивнул.
- Спасибо.
Она ушла, не было её минут пять. А вернулась молодая-молодая девушка. Витя вздохнул, такое бывает часто. Люди боятся милиции. Вот и прислала молодую сотрудницу. С другой стороны – это даже лучше – куда приятней иметь дело с миловидной девушкой, чем с пожилой женщиной.
- Здравствуйте. – Сказала девушка. В руках она держала увесистую книгу. – Это вы символом интересуетесь?
- Поможете найти это? – Витя показал треугольник.
- Вот тут, в конце. – Она открыла книгу ближе к оглавлению. – Что-то вроде таблицы – символ с описанием.
Витя взял книгу. Тут было множество символов – двести страниц, не меньше. Кресты, круги, глаза, изображения богов, просто непонятные символы. Медленно перелистывая страницу за страницей, он разочаровывался всё больше. Не было ничего похожего. Это издевательство какое-то! Осталось перелистнуть одну страницу. И о чудо! Именно на последней (как специально) странице он обнаружил группу из четырёх символов, одним из которых был перевёрнутый треугольник. Он был третьим. Витя достал блокнот и дорисовал остальные три: треугольник вершиной вверх и  с горизонтальной чертой посредине – воздух; вершиной вверх, но без черты – огонь; вершиной вниз с горизонтальной чертой – земля. Около своего он подписал – вода. Ниже в книге сообщали, что это древние обозначения четырёх стихий из скандинавских мифов о язычестве.
Ч;дно-ч;дно. Витя потёр руки. Значит, это язычник. По-крайней мере это весьма вероятно. Вероятно также и то, что появятся и другие три символа. А значит ещё три трупа? Стоп! Символ воды был нарисован не где-нибудь, а в ванне. А что человек чаще всего делает в ванне? Моется, включает воду. А это мысль!  Выткни мне глаз, Иисус!
Витя вскочил. Девушка-библиотекарь вздрогнула и ошалело посмотрела на него.
- Где телефон? – Почти заорал Витя.
Почти моментально у него в руках оказалась трубка радиотелефона. Виктор почти не глядя настучал рабочий номер Ростова.
Николай сначала не понял, что от него требуется, кто звонит, и какие-такие вообще знаки. Неудивительно. Виктор говорил быстро и невнятно. После речи следователя Ростов задал вопрос, заставивший Витю задуматься, а туда ли он звонил.
- Это кто? – Спросил Ростов.
Витя застыл, как вода в морозильной камере.
- Какие ещё знаки, чёрт подери! – Возмущался Ростов. – Мешают тут всякие работать, понимаешь!
- Слушай ты, вонь из задницы! Отрывай последнюю от стула и дуй сюда, глухомань сельская! – Сказал Витя и повесил трубку. Краем уха он успел услышать своё имя.
- Витя, ты что ли? Извини, не узнал. – Начал, было, Ростов, но связь оборвалась. – Чёрт! Надо ехать! Вроде, что-то прозвучало насчёт последнего убийства.
Когда Ростов приехал на место, Виктор был уже там. Стоял возле подъездной двери, засунув руки в карманы.
- Что случилось? – Ростов протянул руку.
- Ответ на один из вопросов получен. – Сказал Виктор и направился в подъезд.
- Что за вопрос? Что за ответ? – Николай поспешил следом.
- Помнишь тот значок на зеркале – треугольник вершиной вниз?
- Ну…
- Это символ воды в скандинавской мифологии. Есть ещё три символа – огонь, воздух и земля. Похоже, это и есть ответ на нашу головоломку.
- Не совсем понимаю.
Они подошли к квартире.
- Ключи ты взял, я надеюсь?
Николай кивнул и быстро открыл замок. Потом опять придётся опечатывать, но это уже мелочи – печать он тоже взял.
- Сейчас всё поймёшь. Символ воды в ванной – это же проще простого. – Виктор зашёл в ванную комнату и сразу направился к крану.
Николай стоял за его спиной и наблюдал. Виктор аккуратно повернул вентиль холодной воды. Полилась тонкая струйка. Виктор открыл сильнее – струйка не изменилась, хотя должна была.
- Там что-то есть. – Тихим голосом сообщил и так это знавшему Виктору Ростов. – Открывай ещё.
И Виктор повернул ещё.



Кран фыркнул, затрясся, и с лёгким хлопком из него вылетела завёрнутая в полиэтилен бумажка. Виктор протянул было руку поймать её, но реакция у него оказалась не в пример даже слепой кошке. Пакетик шмякнулся в ванную, и вода стала прокладывать себе дорогу внутрь. Ростов успешно вытащил пакетик, пока Виктор боролся с краном – тот не хотел закрываться. Ко всему прочему ванна оказалась засорена и быстро наполнялась.
- Это он специально. – Проворчал Виктор, бросив бесполезные попытки закрыть воду. – Чтобы мы парились… Надеялся, что размоет то, что он там нарисовал.
- Спасибо, что холодную воду включил. – Улыбнулся Николай и протянул пакетик следователю.
- Как знал… - Усмехнулся Витя. – Надо сантехника срочно вызвать, а то затопит.
- А здесь и телефона то нет. – Развёл руками Николай.
- Ну, так иди к соседям.
Кран зарычал. Струя усилилась, и на них полетели тёплые брызги.
- Чёрт! – Выругался Виктор. – Горячую прорвало! Беги, звони, что стоишь?
Николай исчез в дверном проёме, а Витя вышел из ванной и прошёл на кухню. Там опустился на табуретку. Трупа, естественно, уже не было, о происшедшем напоминали лишь недопитые чашки чая. Витя осмотрел находку. Обычный маленький пакетик, в нём могло быть что угодно. Внутри свёрнутый, скорее скомканный листок белой бумаги. Он раскрыл пакетик, тот успел слегка намокнуть по краям. Обычный кусок бумаги для печати, тоже вряд ли чем поможет. Он развернул его. Внутри, прямо в центре, был символ. Эмоций это у Виктора вызвало мало. Он скорее огорчился, нежели обрадовался. Казалось бы, вот ответ на шараду. Вот доказательство того, что Виктор не худший из работников. Но… К сожалению, это и доказательство того, что они имеют дело с психом, который, скорее всего не остановится сам, его надо останавливать, а пока они просто ходят и действуют по его, психа, указке.
- Ты чего расстроенный такой? – В кухню влетел запыхавшийся Ростов. – Там ничего не написано?
- Да нет… Написано. – Виктор протянул ему бумажку.
- Опять треугольник. – Николай повертел в руках послание. – Но как смотреть? А, точно, на этот раз вершиной вверх, да?
Витя кивнул.
- Это символ огня.
- И что, теперь нам спички искать? Или зажигалки? – С иронией в голосе проговорил Николай.
- Не думаю…
- А что думаешь?
- Пока не знаю. Но скоро сообразим.
Николай вернул Вите бумажку и спросил:
- Будем изучать улику?
- Зачем? Думаешь, это что-то даст? Нет, вопрос сейчас не в этом. – Виктор встал и принялся мерить шагами маленькую кухню. – Сейчас необходимо узнать, где искать следующий знак.
Николай следил за нарезающим круги коллегой.
- Может быть… - Несмело начал Ростов.
- Что?
- Может быть, он имел в виду пожарную часть. – Выдохнул Николай.
- Хм… - Виктор поскрёб подбородок. – А почему нет? Возможно. Как только там искать следующий знак? Он ведь может быть где угодно. Даже на одежде у пожарных, у кого-нибудь в шкафчике. Что, всё отделение туда вызвать?
- Ну, для начала надо самим съездить туда посмотреть, а там и решим. Может статься, что и сразу найдём, а может и помощь потребуется.
- Хватит думать за меня, а то мне стыдно. – Шутливым тоном сказал Виктор. – Ты слесарей вызвал? А то я уже слышу, как вода на пол льётся.
Николай кивнул. В подтверждение раздался стук в дверь.
- Тогда давай убираться отсюда. Пусть своим делом займутся профессионалы.
Николай рассмеялся и они направились к выходу. В коридоре Виктор как можно доступнее объяснил двум слегка трезвым работникам мокрых дел в чём проблема. Те, вспомнив мать начальника, своих матерей и ещё кого-то, протопали в ванную, громко стуча сапогами.
- Как пойдём? – Спросил Николай, когда они вышли из подъезда. – Кажется, погода обещает сюрприз.
Витя взглянул на небо. Утренняя голубизна уступила место серому цвету одного бесконечно большого облака. Виктору на ум пришла фраза из песни Толи Крупнова. Вроде бы из поздних. «А я хочу быть как солнце, ой, да но не сырым, как небо!» Виктор вздохнул.
- Ты чего грустишь, друг? – Николай похлопал его по спине, причём довольно сильно.
- Не бей меня. – Отшутился Витя. – А то убью. – Он сделал страшное лицо.
- Сто первый приём карате – изморить противника бегством. – Ответил Николай.
В этот момент пошёл мелкий дождь.
- Едем на автобусе. Я сахарный, боюсь растаять. – Предложил криминалист.
- И я не из нержавейки, поехали. – Улыбнулся Витя.

Огнеборцы отнеслись к их визиту двояко. Одним было интересно, другим – смешно. Те, кому было интересно – помогали, другие соответственно обсмеивали. Последним Виктор пригрозил суточным арестом, но это мало помогло, наоборот, количество их увеличилось, что не могло не отразиться на количестве заинтересованных.
Николай обратил внимание на значок на электрическом щитке. Треугольник с заключенной в него молнией. «Не влезай, убьёт» было подписано снизу.
- Думаешь, он внутри? – Спросил Виктор. Эта шутка вызвала бурю эмоций со стороны незаинтересованных пожарных.
- А вдруг внутри новый труп? – Громко сказал Николай, стараясь быть не тише смеха.
- Открой и посмотри. – Раздался глухой голос. – Это был человек из группы заинтересованных.
Смех как-то затих, когда Николай протянул руку к дверке электрического щитка.
- Смотри, сам не стань трупом. Там напряжение больше тысячи. – Предупредил здоровяк, приглаживая усы.
Николай вздрогнул, поскольку его предупреждение прозвучало в гробовой тишине. Ему не нравилось это описание – гробовой. Уж лучше – мёртвой тишине. Ничего себе – лучше! «Забей», - сказал он сам себе и потянул ручку вниз. Он позволил дверце открываться медленно. На свободу вырвалось облако пыли. Запах горячей проводки. Внутри загорелась лампочка, автоматически загоревшаяся, когда ящик был уже открыт.
Виктор заглянул внутрь и через минуту с недовольным лицом отошёл в сторону. Николай с точностью, вплоть до неудовольствия, повторил его действия.
- Ничего. – Констатировал Виктор.
- Почему-то мне кажется, что мы не там ищем. – Сказал Николай. – Но, честно говоря, я и сам не знаю, где искать связь с огнём.
- Стоп. – Почти крикнул Витя. – Я уже нашёл символ!
- Где? – Николай завертел головой.
- Нет, не здесь, но недалеко. Идём!
Ростов пошёл за следователем, за ним потопали пожарные – и скептики и заинтересованные. Виктор уверенно шёл на улицу, распахнул дверь, вышел навстречу дождю. Холодные капли били по лицу, но он не замечал их. Отойдя метров на двадцать от здания, Виктор остановился и указал вверх. Окружавшая его толпа, не меньше тридцати человек, повернула головы.
- Не понимаю… - Произнёс усатый, щурясь от дождя.
- А до меня кажется, дошло. – Николай не сдержал улыбку.
На крыше здания пожарной охраны, в аккурат над гаражными воротами, был укреплён огромный рекламный стенд. Даже не рекламный, а скорее информационный. В верхней части стенда красовались две цифры «01» - телефон для сообщения о возгорании, а в нижней части – ребёнок с вытаращенными от ужаса глазами в объятой огнём квартире. Эти два изображения разделяла горизонтальная полоса, а самое главное…
- Чтоб меня… - Прошептал Николай. – Что это значит?
Самое главное – этот стенд был треугольной формы. Треугольник вершиной вверх, с горизонтальной полосой!
- Это символ воздуха!
- Ух, ты! – Проговорил усатый пожарный. – И что теперь?
- А теперь – в больницу. – Сказал Виктор, улыбаясь.
Взгляды тридцати людей, включая Ростова, направились в его сторону.
- Это ещё зачем? – Спросил Николай.
- Около больницы я однажды видел баллоны с кислородом, а это основная составляющая воздуха. Тебе ли этого не знать?
Николай кивнул.
- И в какую именно? – Раздался сзади знакомый голос.
Виктор обернулся. Чёрт! Практикант. Совсем забыл про него!
- А, Санёк. – Витя протянул ему руку. – Ты как раз вовремя. Самое интересное только начинается.
- Вы ведь обещали мне позвонить! Даже ночью! – С упрёком, пряча глаза, сказал стажёр.
- Понимаю, что хочешь сказать. Так дела не делаются, да? Ну, ничего, в следующий раз обязательно позвоню. – Витя похлопал его по плечу и уверенно зашагал в сторону больничного городка.
Дождь медленно сошёл на нет.
Стажёр пошёл следом. Николай через несколько секунд догнал их и тихонько сказал, обращаясь к практиканту:
- Не переживай, Витя парень хороший. Его даже совесть мучает немного. – Николай улыбнулся.
- Да я и не расстраиваюсь. – Рыбкин достал из кармана платок и вытер мокрое лицо.
- Кстати, Саша, верно Саша? – Рыбкин кивнул. – Как ты нас умудрился найти?
- В отделении сказали. – В его голосе до сих пор чувствовалась обида. – Я позвонил.
- Хм… - Николай задумался. – Вроде бы мы ничего и не говорили.
- Откуда мне знать. Они же должны как-то контролировать своих работников, а может, кто-то из пожарных позвонил ради хер знает чего.
- Забей. – Николай махнул рукой. – Давай-ка лучше догоним нашего следака, а то он уже далековато.
Будущие коллеги прибавили шагу, сокращая расстояние между Виктором и ими.
Пешком до больничного городка от пожарной части было недалеко – быстрее, чем на автобусе. Если срезать через институт, то и вообще рукой подать. Николай не хотел резать через институт. После событий годичной давности у него от этого места волосы на спине вставали дыбом. Через силу Николай отвёл глаза от зелёного здания. Но отвести воспоминания он не смог. Перед глазами ясно стояла лаборатория с трупом внутри и куча безумных подростков. Особенно один. Его пришлось ранить, чтобы он не добрался до них. Если бы Кузин тогда не выстрелил, не служил бы сейчас в ФСБ, а он, Николай, наверное, остался бы инвалидом, в лучшем случае.
Но вот институт остался позади. Через два квартала начиналась лесопарковая зона. Именно там, почти что в лесу и разместился больничный городок. Виктор уверенно шёл вперёд. Они прошли мимо городской больницы, слева осталась «инфекция», наконец, на самой кромке леса Виктор остановился и повертел головой.
- Вот они! – Радостно выкрикнул он, повернул направо и Николай увидел двухметровые баллоны, наподобие тех, в которых перевозят газ. Их было три, и на каждом красовалась надпись: «Кислород. Огнеопасно!»
- Логично. – Одобрил Николай.
- Ищите знак. Треугольник вершиной вниз с горизонтальной полосой. – Отдал распоряжение Виктор и зашёл за баллоны.
- Можете не искать. – Сказал он. – Я нашёл. Вот он!
Николай и Рыбкин подошли к нему.
- Земля. – Уточнил Ростов.
- Земля. – Кивнул Виктор и посмотрел под ноги. – Смотри-ка, как будто недавно копали.
- Ага, ну что, раскопаем? – Засуетился Рыбкин.
- Не стоит. – Сказал Николай. – Мало ли, что там? Вдруг они заминированы? Написано же, огнеопасно! Представь, что от нас останется, если копать начнём, а они рванут?
- Не будь параноиком. Игра ещё только началась, нас с тобой ещё рано пускать в расход, я думаю, копать надо. – Ответил Виктор.
- Уверен, что тут трупа нет, что-то маленькое закопано.
- Это точно. Кому поручим ответственное задание? – Витя, прищурив один глаз, посмотрел на практиканта с явным намёком.
- А вдруг всё-таки рванёт? – Выражение лица Рыбкина с весёлого моментально сменилось на испуганное.
- А ты копни и отойди. – Посоветовал Николай. – Работа у нас такая, понимаешь, небезопасная.
- Не переживай, мы рядом будем. Всем достанется, если что. – Сказал Витя и отошёл на шаг назад.
- Успокоил… - Проворчал Рыбкин и опустился на колени. Следователь и криминалист, затаив дыхание, следили за его руками.
Рыбкин зажмурил глаза и начал одной рукой аккуратно разгребать землю.
- Мягкая, недавно копали. – Констатировал он.
Через минуту образовалась ямка глубиной в длину пальцев стажёра. У Виктора засосало под ложечкой. Он переводил взгляд то на стажёра, то на баллоны с кислородом.
- О! – Издал стажёр после долгой паузы. Виктор аж подскочил от неожиданности.
- Что там? Взрывчатка?
- Пакет какой-то. Там что-то с острыми углами, вроде прямоугольной формы.
- Что за…
- Видеокассета! – Сказал Рыбкин, извлекая из земли полиэтиленовый пакет, в котором обычно продают хлеб в магазине. Внутри лежала самая обыкновенная видеокассета. Насколько мог видеть Виктор, перемотанная на начало. Что ж, не худший вариант. По правде говоря, он ожидал найти там чью-нибудь голову или оторванную конечность на худой конец. Иногда приятно ошибаться.
- Интересно, что там записано? – Сказал Николай, рассматривая кассету.
- Чутьё или это здравый смысл, но что-то определённо подсказывает мне, что ничего хорошего мы там не увидим.
Стажёр держал находку в вытянутой руке, на лице светилась радость – то ли от того, что именно он достал это из-под земли, толи от того, что их всех всё-таки не разорвало на куски.
- Ну-ка, дай-ка мне поближе посмотреть. – Попросил Николай.
Стажёр послушно приблизился.
- Чего там? – Виктор изучал выкопанную яму на предмет ещё какой-нибудь вещицы.
- Взгляни, тут что-то написано. – Сказал криминалист.
Витя пригляделся. На том месте, где полагалось клеить наклейку с названием фильма, было вырезано одно слово. Поначалу Виктор не мог ничего разобрать. Но в течение нескольких секунд, что потребовалось глазам, чтобы сложить английские буквы, он прочитал вслух.
- Самаэль.
- Что это, чёрт возьми, значит?
Виктор пожал плечами. Стажёр развернул кассету надписью к себе. «SAMAEL» отразилось в его глазах.



















ПОСЛЕДНИЙ ДЕНЬ
I
- Что будем делать? – Ростов, весь мокрый дрожал от холода, но его это волновало мало. – Поедем смотреть?
- Положи кассету в пакет, намокнет. – Сказал Виктор Рыбкину и повернулся к криминалисту. – Поедем смотреть. Боюсь только, хуже бы не стало.
- А может он нам лицо покажет? – Предположил Рыбкин.
- Может и покажет. Только вот чьё? Своё – пять процентов вероятности, следующей жертвы – девяносто пять.
- Он псих, может и показать. – Поддержал криминалист стажёра.
- Хм… - Только и сказал Виктор.- Скорее всего, единственное, что мы увидим – очередной ребус этого полоумного извращенца. Нам нужен какой-то толчок и мы сами должны его сделать, от него помощи не будет.
- Хорош рассуждать! – Прервал его Ростов. – Холодно однако. У кого-нибудь есть рация или телефон, надо бы машину вызвать, не топать же пешком.
- Не-а, ни чего нет, придётся топать пешком.
- Чёрт! Пошли тогда.
Рыбкин пакет с находкой под футболку и они отправились в путь. Отделение располагалось примерно в полутора километрах от больничного городка. Дождь вроде кончался. Шли они в молчании. Ростов с Рыбкиным впереди, а Виктор чуть отстал. Он пытался представить, что может быть записано на этой кассете. Конечно, хотелось бы увидеть лицо ублюдка. Это на много бы облегчило задачу поиска. Лицо по местному телевидению, плюс небольшое вознаграждение и всё, он у них в руках. Придётся выехать на множество ложных вызовов, типа, это мой сосед, это мой приятель, он мне должен деньги, и прочее. Но среди них будет и один тот самый, и тогда убийца будет у них в руках. Мечты, мечты… Наивные мечты. Скорее всего, там какое-нибудь послание, может и текстовое, может лицо в маске на фоне стены, с искажённым голосом, само собой.
- Очнись, пришли.
Витя поднял голову, Ростов тормошил его за плечо. Погрузившись в мысли, он не заметил, что приближался к отделению. Взглядом Витя скользнул по доске с фотографиями, что висела около входа. Надпись, оставшаяся с незапамятных времён гласила: « ИХ РАЗЫСКИВАЕТ МИЛИЦИЯ.» Под надписью два вертикальных ряда фотографий. Слева преступники, числящееся в розыске, справа, пропавшие без вести люди. Среди последних особо выделялись три фотографии подростков исчезнувших в прошлом году. Витя помнил лишь их имена. Катя, Максим и Артём. Артём, правда, пропал не в прошлом году, а в начале этого. Все трое были друзьями из одной компании. Теперь компания сократилась до двоих: Юля – сестра Максима и Костя, приехавший в город незадолго до страшных событий в прошлом году. Оставшихся ребят регулярно проверял участковый, особенно после исчезновения Артёма. Дело это давным-давно повисло в воздухе, не смотря на задержание основных подозреваемых, которые ввиду психических расстройств так ни чего следствию и не сообщили.
- Что ты на них смотришь?- Спросил Ростов. – Были бы живы объявились бы где-нибудь.
- Я просто задумался.
- О чём?
- Виновата ли «троица» в их исчезновении? Может и правда похититель на свободе. – Витя задумчиво почесал подбородок.
- А что если…- Начал, было, Рыбкин, но замолк.
- Продолжай. Серьёзным тоном сказал Виктор.
- Что если похититель детей – это наш таинственный маньяк? Давайте называть его Самаэль.- Выпалил стажёр на одном дыхании.
- Оно, конечно, версия интересная.- Усмехнулся Виктор.- Но как-то всё не состыковывается. При чём тут ненависть к христианству, что за резкие скачки в выборе жертв, это всё-таки убийца, а не грабитель, которому всё равно кого грабить.
- Может быть, он просто потренировался на безобидных противниках.
- Очень маловероятно.  И не надо больше называть его Самаэль. Он этого хочет, потому и оставил надпись на касете.
- Кстати, - вставил Ростов – надо будет провести сравнительный анализ почерков на стене и касете.
Витя кивнул.
- Я очень надеюсь, что эта запись хоть немного приблизит нас к поимке этого ублюдка.- Сказал он и добавил, повернувшись к Рыбкину.- Так его и называй – ублюдок, большего он не достоин. Усёк?
- Усёк.- Повторил Рыбкин.- А мы поймаем ублюдка?
- Поймаем.- Заверил его Ростов.
Витя промолчал. Поймать этого ублюдка будет сложнее, чем посрать в бутылку. И выткни мне глаз, Иисус, если я не прав. Но что ему то жаловаться. Он, как и хотел, получил интересное дело. Почему же он не радуется?  Боится, что не справится, вероятно, или даже если от части. А что же тогда? Боится за свою шкуру, нет уж увольте, это как минимум глупо. Остаётся только страх, страх его собственный, о котором он не расскажет никому и никогда. Страх, который преследует его ещё с ученической скамьи. Он боится ошибиться, и всегда боялся. Потому и закончил с красным дипломом. Постоянная боязнь ошибиться и показаться в глазах других глупее, чем он есть, заставляла его ночами сидеть над учебниками и зубрить до помутнения в глазах. Она заставляла его брать работу на дом, и сейчас эта самая боязнь отнимала у него радость, которую он так ждал от настоящего дела.
- Пошли,- Ростов потянул за рукав, окончательно ушедшего в свои мысли Витю - надо смотреть.
Витя рассеянно кивнул и поплёлся вслед за коллегой. Рыбкин ещё немного задержался, рассматривая фотографии, а потом бегом помчался догонять своих начальников.



Они встретились во сне.
- Долго нам ещё путешествовать, ничего не предпринимая? – Спросила она.
- Пока не найдём способа, как ухватить эту стерву за задницу. Мы уже близко к ответу, я чувствую.
- Ты уже говорил это.
Он пожал плечами и ничего не ответил.
На этот раз их забросило в большое пустое здание, очень напоминавшее большим количеством коридоров и маленьких комнат, больницу. Давно брошенную и запущенную. В углах рос мох, стёкл в рамах не было, пол усыпан обвалившейся штукатуркой, битым кирпичом. Комнаты пустовали, кое-где на петлях висели двери, с облупившейся краской. Впереди виднелась лестница на второй этаж. Перила выглядели так, будто их пытались согнуть в узор, но на половине бросил.
Вокруг было тихо. Их шаги эхом отражались от стен, впивались в уши раскаленными иглами. Больше звуков здесь не было.
- Здесь произошло что-то плохое.- Прошептала она.
- По-крайней мере светло…
- От этого как-то не по себе на душе. Меня не покидает чувство, что мы не одни.
- В её мире мы никогда не будем одни.
- Я знаю.
Откуда-то оба знали, что надо идти на второй этаж.
- Радуйся, что не в подвал!
- Мне как-то в принципе и всё-равно… Смотри, а это что такое?
На стене висел листок.
- Список пациентов, их всего двое. – Сказал он, приглядываясь.
- Я почему-то догадываюсь, что там за имена.
- Реет, ты не права. Евлампий и Денис… Фамилии размыты…Вроде бы кровью.
- А почему не…
- Не знаю. Может, это другая история? Чей-то другой кошмар.
- Это только наш кошмар.
- Значит они в нашем кошмаре.
- Им не повезло.
- Ага, ещё как.
Они пошли выше. Вокруг было всё тихо, всё так же тихо. Казалось воздух замер, будто выжидал… Выжидал, что бы напасть.
- Кто здесь?! – Крикнула она, обернувшись.
- Пошли. – Он схватил её за рукав и потащил наверх.
Оно было близко. Большое, но бесшумное. Голодное, злое, вечное. А может это просто разыгравшееся воображение.
- Она идёт!
- Не бойся, мы ей не принадлежим!
Второй этаж мало отличался от первого. Вернее отличие было только одно- кровавая полоса на полу, словно волоком тащили раненного человека.
- Нам туда. – Его рука вытянулась параллельно кровавому следу.
След заворачивал в одну из комнат. Он осторожно заглянул в неё, а потом медленно вошёл. Она последовала за ним.
- Кто это такие? – Спросила она, прижавшись к другу.
- Пациенты…
На стене распяты двое. Тело одного изуродовано, что самые близкие родственники вряд ли бы опознали. Было хорошо видно, что его резали ножом, прижигали горячими предметами. Лицо истерзали старательно, убийца явно не жалел времени и любил своё занятие. Челюсть свёрнута в сторону, голова разбита, большинство волос выдрано с корнем. Второму повезло, если так можно выразиться, больше. У него всего лишь отсутствовал глаз, на его месте зияла рваная рана.
- Я однажды слышала, что над больницей всегда чёрная аура. Это сплетение людской боли, страдания и страха. И, что в каждой больнице есть свои истории, мрачные истории, известные только узкому кругу посвящённых.
- Это неправда, не совсем, правда. Есть и светлая аура, люди в больницах не только плачут, боятся, испытывают боль. Они ешё радуются выздоровлению, радуются за своих родственников. Некоторые, опадая сюда, счастливы, это место их единственный шанс избавиться от боли, преследующей на протяжении многих лет. У медали всегда две стороны.
- Зла больше.
- Нет, зло ощутимее.
Раздался тихий хруст, в абсолютной тишине, прозвучавший подобно стаду слонов в посудной лавке. Один из убиенных, тот которого не узнали бы и близкие родственники, поднял голову. Ребята отступили на шаг. Несмотря на то, что ноги и руки трупа были прибиты строительными гвоздями к кирпичным стенам, он похоже собирался присоединиться к двум заблудшим во сне. Они отступили ешё. Маловероятно, что сможет отодрать руку, но это всё же сон, а здесь и муравей может быть размером с танк.
- Отходим.- Прошептал он.
- Куда? – Обречённо вздохнула она.
Он оглянулся. Входного проёма больше не было. Его как будто никогда там не было. Сплошная стена. Он сомнительно посмотрел на окно. Прыгать со второго этажа – мало радости. В реальной жизни может всё обойтись, особенно, если внизу земля, а не асфальт, а вот здесь внизу может оказаться всё, что угодно: бездонная пропасть или Ржавая арматура, на худой конец. Он снова посмотрел на оживающего покойника. И хотя глаз у того не было, он ощутил на себе его холодный взгляд, сотней маленьких иголочек.
- Он зовёт нас. – Сказала она.
- Куда? Кто? Я ничего не слышу.
- Он. – Она указала на обезображенное тело. – К себе.
- Ответь ему, пусть идёт обратно к своей подруге и попросит у неё эротический сон, желательно…
Он не успел договорить. Бывший покойник выдернул руку из стены. Гвоздь ему выдрать не удалось, кусок кисти остался висеть на стене, махая искалеченной рукой, мертвец пытался освободить вторую руку.
- Чёрт!
- Надо поторопиться!
- Нет! – В глазах парня загорелась уверенность, - Мы сумеем остановить его, это же сон как никак!
- Но её мир. Надо просыпаться!
И оба провалились в темноту, как раз в тот момент, когда труп освободил вторую руку и упал на пол. Ноги его хрустнули, ступни оставались прибитыми.
Костя вытащил Юлю из кошмара, ударив ладонью по лицу. Она открыла глаза и завертела головой, в поисках ожившего мертвяка.
- У нас опять ничего не вышло. – Костя встал с кровати и подошёл к окну. Я уже и не знаю, зачем мы это делаем.
- Ищем лазейку. – Хриплым голосом ответила Юля.
- Реет никакой лазейки. Сколько раз мы засыпали, а она даже не появилась перед нами.
- Может она нас боится.
- А может ей всё равно, посещаем мы её мир или нет. Мы просто две букашки, которых невозможно раздавить, потому что они слишком мелкие.
- И что ты предлагаешь?
Костя серьёзно посмотрел на неё.
- Нам нужна помощь. Мы должны кому-нибудь всё рассказать. Иначе нам не сдобровать. Всё будет только хуже. Одним нам никак не справиться.
- Кому! Кому! – Уже на повышенных тонах проговорила Юля. – Может в милицию пойти, или в ФСБ, или маме с папой рассказать? А?
Костя заходил взад-вперёд по комнате.
- Хм… В милицию. А почему бы и нет, собственно говоря? Наверняка они до сих пор не могут забыть прошлогоднюю историю. Особенно те двое. Что спасли нас. Разве им тогда не показалось всё странным.
Юля расхохоталась. Смеялась она долго и громко. Видать, от нервов, решил Костя. Отдышавшись Юля, продолжая улыбаться сказала ему:
- Дурак. Думаешь, они всем отделением побегут ловить её? Вызовут спецназ, омон. О, да, Константин, они вызовут всех, но лишь для того, чтобы посмеяться над тобой, а потом отправить тебя прямиком в гости к нашей «троице».
- Речь хорошая.- Усмехнулся Костя.- Ты можешь предложить что-то лучше?
- Нет, лучше твоего предложения нет.- Отовсюду сквозила ирония.- Хотя нет, одно, пожалуй, всё же есть. Сколько этажей в этом доме?
- Пять.- Угрюмо ответил Костя.
- Так вот, залезь на крышу и сигани головою вниз.- Беззлобно предложила Юля.
- И отскачу от земли как грёбанный  резиновый мяч.- Костя глубоко вздохнул и остановился около окна.
- Какие теперь мысли?
Костя молчал, но лицо у него прояснилось.
- Юля.- Негромко позвал он через минуту.
- А…- Рассеянно ответила Юля, погрузившись в свои мысли, так как считала разговор законченным.
- Ты гений!
- А в чём дело?
- Мы пойдём в милицию и всё расскажем им!- Костя торжествовал.
- Но почему так?
- Потому что у нас есть не хилое доказательство!
- И какое же?- Юля была готова опровергнуть любую его точку зрения.
- Наша неуязвимость!- Лицо Кости заполнила улыбка.

Около кабинета Витя остановился и повернулся к Рыбкину.
- Дай-ка кассету.
- Что ты задумал.- Спросил Ростов.
- Ничего особенного. Вы пока всё к просмотру приготовьте. Притащите видик и телевизор, а я зайду к Сафронову. Спрошу у него, может он скажет, при чём здесь Самаэль.
- Чтоб аппаратуру не таскать, может, у меня посмотрим.- Предложил Ростов.
- Действительно, лучше будет.- Согласился Виктор.- Тогда ждите меня там. Я скоро.
Витя развернулся и без стука зашёл в кабинет напротив. “Викто;;р” – Донеслось оттуда. Ростов улыбнулся, всё как всегда.
- Викто;р! – Поприветствовал коллегу Сафронов, и сразу, как обухом по голове: - У меня для тебя плохие новости.
- Что стряслось?- Витя почувствовал неладное.
- Смотри. – Андрей бросил на стол свежий номер местной газеты – “Лесной Вестник”. – Сегодняшний, мне под дверь кабинета утром подсунули.
Витя посмотрел на него и замер. На первой полосе, как рваная рана на белой рубахе, зиял заголовок. “Смерть поселилась в Лесном. Кто остановит маньяка, убившего уже двух человек?”. Витя трясущимися руками схватил газету. В статье автор утверждал, что город ждёт череда кровавых убийств, что никто не сможет остановить ангела смерти, поселившегося здесь. И, что имя ему САМАЭЛЬ. В статье имелись сведения о жертвах, короткие интервью со знакомыми и родственниками убитых. Из каждого абзаца тёмным светом светилось – САМАЭЛЬ.
- Откуда они узнали? Надо немедленно поговорить с автором! – Взорвался Витя.
-Подписи нет, анонимное письмо, пришедшее по электронной почте, я уже всё проверил. Ты уж извини. Эту информацию им дал сам убийца.
- Одновременно вот с этим. – Витя протянул Сафронову пакет с кассетой.
- Что за херь?
- Нашли сегодня утром. Посмотри что у неё на боку написано.
- М-да, вот это совпадение. – Андрей повертел в руках кассету. Получается, вы одновременно со мной узнали о его имени.
- Одновременно узнал весь город. Но зовут его не Самаэль. Его имя или Сергей, или Саша, или Зуфар какой-нибудь. Он всего лишь обычный человек.
Андрей достал сигарету и закурил.
- Ты ведь не просто так зашёл ко мне?  Хитро улыбнулся он. – Хочешь спросить, что такое Самаэль?
Витя кивнул.
- Группа, раньше играли блэк. Теперь, что-то электронное, но я их давно не слышал.
- А второе?
- Что второе?
- Второе значение есть?
- Есть. – Андрей глубоко затянулся и выпустил несколько маленьких колечек. – Я дословно, само собой, не помню, но что-то связанное с религией. То ли одно из имён дьявола, то ли ангела, то ли демона.
- Так я и думал…
- Что ты думал?
- Он ненавидит церковь или за что-то мстит попам. Взял себе религиозное прозвище. Заявляет о себе подобным образом. – Был бы Витя на улице, плюнул бы, но в кабинете он не мог такого себе позволить.
- Ну. Просто мессия какой-то.
- Вот-вот.
- Ну, да, ладно. Тебе решать, дело твоё. – Андрей вернул ему кассету. – Возьми газетку, стажёру покажешь.
Витя сгрёб вещи в охапку и встал.
- Знаешь, Андрюх, а ведь он был тут…
- Подбросил газету?
Витя кивнул.
- Необязательно, что это был он,- Сказал Андрей,- может мальчишка, какой за пару конфет подложил.
- Наши то ни кого не видели?
- Не-а.
- Приведение какое-то.
- Самаэль, одним словом.
Витя покачал головой.
- Пойду смотреть, что он наснимал.
- Расскажешь потом. Может свихнувшийся металлист. Если будет музыка, заходи, опознаю группу. Давай иди работай.
Виктор вышел из кабинета. В руках он сжимал газету и кассету. Очень продуманный тип. Как, однако, рассчитано. В одно утро они находят его послание для них, и весь город получает послание от него. Витя был уверен, что убийца сам принёс газету в отделение. Ему наглости хватит. Забавная ситуация с этими убийцами. Тут у обеих сторон по два лица. Убийца, и охотник на мирных граждан, и жертва следователя. И сам следователь – охотник и жертва каждого злодеяния, в моральном смысле.
Витя не спешил в кабинет к Ростову. Он опустился на скамейку и, прислонившись к стене, прикрыл глаза. Где эта чёртова зацепка?  Где этот ублюдок мог ошибиться? Как точно определить его мотивы? Даже на этот, казалось бы элементарный вопрос ответа не было. Кто будет следующим? С каждой секундой Витя всё более ясно осознавал, что сами они не справятся. Требовалась элементарная помощь со стороны. Может появится свидетель, который расскажет ту самую малость, которой будет достаточно чтобы зацепиться и распутать этот чёртов клубок. Этой своей статьёй чёртов ублюдок учинит неразбериху. Свидетели так и повалят. Как обычно и пара убийц объявится. Чего же хочет этот ублюдок? Славы? Вполне возможно. Это один из самых распространённых мотивов – стать героем вечернего выпуска на один день. На втором месте те, кому неизвестные науке силы, что-то нашептали на ухо. Мол, мочи шлюх, на том свете зачтётся. Да мало ли каких ещё чудиков не производит природа. Но их ублюдок всем ублюдкам ублюдок. Витя был уверен, что он знает, чего хочет и у него есть конечная цель. Какая? Ответ на этот вопрос он выбьет из самого убийцы, когда они прижмут его, или он закончит своё дело и исчезнет, предварительно сообщив, что его миссия выполнена. Третьего не дано, выткни мне глаз Иисус, если я не прав.
 
 


 


















II

Дворкин проковылял к окошку, в такое и кошка не пролезет. Мыслей в голове не было, их изгоняли медикаментами. Но голос они изгнать не могли. Красивый, нежный. Он присутствовал всегда. Дворкину казалось, что голос идёт прямо из маленького окошка. Он мог часами стоять и слушать. В этом были свои плюсы – это нравилось санитарам. В дни, когда он слушал, у него появлялось меньше синяков, как будто голос охраняет его. Дворкин любил голос и не мог без него.
Сегодня голос стал громче, по крайней мере, ему хотелось так думать. Ибо если громче, значит ближе. Эта мысль, ещё не до конца убитая транкливизаторами не давала покоя. Он попытался было поделиться своими переживаниями с Белкиным, но тот был увлечён, здесь у него появилось новое занятие.  Он открывал и закрывал, пустую «сиську» из-под пива. Дворкин не мог вспомнить точно, но вроде как пиво было его главной страстью по ту сторону маленького окошка. Иногда Белкин отрывался от своего занятия и смотрел в то самое окно, но длилось это не долго, он вновь возвращался к бутылке. А пару дней назад кое-что изменилось. Теперь, каждый раз откручивая крышку, Белкин издавал блаженное «Пш-ш-ш», буд то у него и впрямь было свежее пиво.
Голос говорил, Дворкин слушал. К нему вернулись воспоминания о Молчуне. Давно санитар сказал, что они его больше не увидят, но это было не правдой. Он видел его каждую ночь во сне. Иногда с ними был Белкин, и им было хорошо втроём. Голос был совсем близко. Он ощущал его каждой клеточкой, впитывал каждой порой. Голос приводил его в экстаз. Дворкину нравилось видеть сны.
- Лёша…
Дворкин повернул голову, Белкин сказал первое слово, за долгое – долгое время. Дворкин улыбнулся.
- Лёша.- Повторил он.
- Пш-ш-ш.- Сказал Белкин и закрутил крышку.
Дворкин повернулся к окну и пригляделся. На нём появилась трещина, походившая на букву «Л».
- Лёша.- Сказал Дворкин.
- Лёша.- Повторил Белкин.
Трещина расползлась. А потом окошко лопнуло и к ногам Дворкина упал осколок шириной с ладонь. Голос пел, пел песню любви. Дворкин поднял осколок и посмотрел на него. Из разбитого окошка подул свежий ветерок. И с ветерком пришёл ответ.
Не переставая улыбаться, Дворкин подошёл к своему другу. Белкин поднял глаза, в них смешались надежда и отчаяние.
- Лёша.- Сказал Дворкин.
- Лёша.- Повторил Белкин.
А голос пел всё громче и громче, всё ближе и ближе. Дворкин занёс руку с осколком и ударил Белкина в полный надежды, отчаяния и безумия глаз. Они оба улыбались. Через секунду Дворкин воткнул стекло себе в шею.

- Смотрите,- Витя бросил на стол кассету - что этот засранец вытворяет. Он просто издевается над нами.
Ростов взял «вестник» и пробежался глазами по статье. Рыбкин заглядывал ему через плечо.
- Он писал?- Спросил Ростов.
- Ага, и ещё нам в отделение подкинул под дверь Сафронова.
- Ух, ты!- Восхищённо сказал Рыбкин.
Витя кинул на него злобный взгляд.
- Нашёл чем восхищаться.
- Извините.
Ростов отложил газету.
- Теперь шумиха поднимется. Крики, визги. Козлами отпущения шеф нас сделает.
- Меня.- Подправил его Витя.- Надо срочно делать что-то, а то он скоро власть над городом получит.
 - Давай кассету смотреть,- предложил Ростов,- может, увидим чего.
- Включай.- Виктор достал кассету и ещё раз осмотрел её. Ничего нового.
Ростов вставил кассету в допотопный русский видеомагнитофон, тот заскрежетал, обещая исдохнуть в ближайшее время, но кассету съел и даже выдал изображение. Сначала около минуты шла чистая плёнка.
- Выдержал минуту, чтобы мы настроились.- Прошептал Ростов.
Витя шикнул на него. Все трое молчали, пока запись не кончилась, было слышно лишь дыхание и звуки из телевизора.
Замелькали первые кадры.
Комната, почти пустая. Из мебели только узкая кровать. Голые полы. Снимающий перемещает камеру и в объектив попадает отец Евлампий. Он связан, точнее привязан к тому самому стулу, на котором его и нашли. Только сейчас он жив. Во рту у него кляп, едва слышно доносятся стоны святого отца. Камера сильно трясётся. Оператор установил её на, что-то и изображение стабилизировалось.
- Здравствуй, святой отец.- В кадре появляется спина, скорее всего это убийца, так кажется всем, троим.
Евлампий задёргался, пытаясь освободиться.
Убийца рассмеялся и подошёл к нему. У него длинные светлые волосы, собранные в хвост, одежда чёрная. Чёрные джинсы и футболка. Лицом к камере он не поворачивался. Он вытащил кляп.
- Кто вы? Что вам от меня надо? У меня нет денег!- Заверещал святой отец.
- Заткнись.- Бросил убийца и ударил Евлампия по лицу.- Не нужны мне твои деньги, хотя я знаю, они у тебя есть, и не малые. Часовенка кормит?
Евлампий молчал.
- Ты виновен!- Изрёк убийца тоном, какого не постеснялся бы и всемирный судья.
- Бог покарает тебя, грешник!- Евлампий извивался, пытаясь развязаться.
- Заткнись и слушай, ублюдок. Сейчас моё слово закон. Твой бог не существует, неужели ты так и не понял. А даже существуй он, с такими служителями как ты он обречён.
- Отче наш…- Начал было Евлампий, но опять получил по лицу. Из разбитой губы потекла кровь.
- Не лицемерь. Ты бы продал бога, за то, чтобы сейчас оказаться подальше от меня.
- Лучше отпусти меня, а то хуже будет. Если мы сейчас разойдёмся миром, то так уж и быть, я ни кому не расскажу об этом маленьком инциденте.- Евлампий изобразил злобный взгляд.
- Дерьмо!- Крикнул человек в чёрном.- За свою гнилую жизнь ты так и не научился слушать!- Он в третий раз ударил святого отца.- А теперь подставь другую щёку, убогий! Ха! Что же ты не исполняешь заповеди отца своего? Не чтишь? Не раб ты его?
Тут из глаз Евлампия покатились слёзы.
- Отпустите меня, пожалуйста.- Попросил он так жалобно, что казалось, убийца сейчас развяжет его и начнёт просить прощения и каяться во всех грехах.
- Вот ты и показал всю суть христианства!- Заметил убийца, заложил руки за спину и продолжил.- Вы, христиане, страдаете от собственной неполноценности. Вас гложит зависть к сильным и смелым людям. Вы завидуете знаниям и потому сжигаете тех, кто чуть умнее вас. Первоначальное искомое утратило смысл в ваших лицемерных душах.
- Неисповедимы пути господни…- Осёкся отец Евлампий.
- Это ты, верно, подметил, отец!- Радостно вскрикнул человек в чёрном.- На этом и строится вся ваша долбаная религия. Ни один волос не упадёт с головы верующего, но если это случится, то на всё, мать её, воля божья! Ваш бог такой же обманщик и лицемер, как и ты. Он собирает вокруг себя армии неполноценных. Ваша цель – мировое господство. Как неполноценные люди, вроде вас, могут подчинить себе остальных – сделав их подобными вам, убогими и ущербными?
- Успокойся, пока не поздно, сын…- Удар в зубы.
- Нет уж! У меня будет один судья, не ты, и не твой придуманный бог. И все вы, христиане, ответите перед истинным судьёй. Вы ответите за разрушительные и смертоносные крестовые походы, за инквизицию и за тысячи невинных девушек, сожженных на кострах. Вы ответите за сотни обманутых вашей религией. Ответите за погребённых заживо язычников, не пожелавших принять ущербную веру. За каждую жертву каждый из вас умрёт трижды. Готов ли ты услышать свой приговор?
- Ты еретик, ты сгоришь в аду со своей проповедью.
Человек в чёрном наклонился и чуть слышно сказал, явно играя на камеру:
- Нет. Истинный еретик – ты и все остальные христиане. А я всего лишь своеобразный судебный исполнитель. И так!- Он выпрямился.- Грешник, услышь свой приговор.
Было видно как замер отец Евлампий. В комнате стало тихо. Сухой голос, совсем не похожий на тот, каким только что говорил убийца, пророс сквозь тишину, подобно травинке проламывающей асфальт.
- Виновен! Во всех грехах.
В руке убийцы невесть откуда появилась опасная бритва. Лезвие сверкнуло, отражая свет горящей лампы, а в следующую секунду он полосовал лицо священника.
Ростов нажал на стоп.
- Зачем?- Спросил Рыбкин.
- Мы увидели, что хотели.
- Крепись и включай.- Сказал Виктор.- Необходимо досмотреть до конца. Может покажет лицо.
- Действительно в это веришь? Тебе мало этого. Длинноволосый сатанист объявил войну христианам. Куча примет. У нас есть относительный рост, цвет волос, телосложение, голос, в конце концов, разве не достаточно? Он всё равно большего не даст.
- Это моё дело, чёрт побери!- Витя вскочил и ударил кулаком по столу.- А ты уже допустил ошибку. Это не сатанист. Он поносит христианство в целом, а сатанисты те же христиане. Так что, твою мать, включай обратно свой грёбанный видик. А если не можешь смотреть, иди, покури в сортире.
Виктор сел и в ожидании уставился на экран телевизора.
-Извини, нервы сдали.- Пошёл на попятную Ростов, с явной неохотой.- Сам понимаешь, не каждый такое выдержит.
- Посмотри на практиканта, сидит и молчит себе спокойно, не дёргается, а ты бывалый мент, в штаны надул.- Фыркнул Витя.
При этих словах плечи Рыбкина распрямились, грудь изогнулась колесом.
Через несколько секунд на экране вновь появились кадры из фильма «Последний день отца Евлампия», так прозвал это Виктор, и он был уверен, что увидит и вторую часть фильма, сиквел, что называется, которая само собой будет именоваться «Выткни мне глаз, Иисус». Ну что ты, хит проката…
После расправы над отцом Евлампием на касете опять потянулась чистая плёнка.
- Я же говорю…- Начал было, Ростов, но его оборвало начало следующей записи.
Кухня, где было совершено второе убийство. Камера, установленная где-то в районе потолка, снимает со спины человека в чёрном и, сидящего напротив него, ещё живого…
- А как его звали?- Спросил Виктор.
- Потапов Денис.- Ответил Николай.
Оба, и убийца, и жертва молча пили чай.
- Смотрите, он подстригся.- Прошептал Рыбкин.- А может и парик снял.
- Без тебя видим, помолчи пока.- Прошипел Витя.
На стене ещё висело распятье, хозяин квартиры и не подозревал, кого пригласил в дом. Всё тихо и мирно.
- Послушай, что я тебе скажу, друг.- Начал или продолжил разговор человек в чёрном.- Вы христиане больше всего похожи на фашистов.
У Дениса Потапова выпучились глаза, похоже, он не ожидал таких слов от своего гостя.
- Александр, как вы можете говорить такие слова в моём доме. Никто не обратил внимания на тот факт, что убийцу назвали по имени, стопроцентно, что имя вымышлено.
- С удовольствием!- Радостно ответил убийца.
- Это, наверное, юмор у вас такой?
- От чего же… Вот смотри. Ведь суть у вас и у них одна. Истребить инакомыслящих и установить свой мировой порядок. У вас с ними и методы одинаковые.
- Что ты говоришь?- Потапов аж покраснел от негодования.- Ты же сам христианин!
- Я?- Убийца расхохотался.- Я никогда им не был. Уж увольте. Это мерзкое суеверие в бледную немощь на кресте совсем не по мне.
Потапов подавился чаем, закашлялся. Человек в чёрном заботливо постучал ему по спине.
- Знаешь, Денис, меня волнует вот какой вопрос, относительно твоей религии. Если бог правит этим миром, то почему здесь так много зла. Не есть ли бог, который допускает такое - зло?
- Нет. -  Нашёлся Денис. –  Он испытывает нас. А в тебе говорит лукавый. И не удастся тебе сбить меня с пути истинного!
- Да что ты… Я и не пытаюсь.
Убийца сделал большой глоток из своей чашки.
- Как можно сбить тебя с пути,- продолжил он,- если ты на нём никогда и не был. Не тот путь истинный, по которому ты идёшь.
- Я иду путём добродетели и сострадания.
- В этом и есть твоя ошибка, Денис. Сострадание противоречит закону развития. Оно встаёт на защиту того, что должно погибнуть, поддерживает неудачи, оно есть само отрицание жизни. Сострадая слабому и никчёмному ты убиваешь сильного и полезного. Разве не так, друг?- Друг прозвучало издевательски. Денис этого не заметил, его волновало другое.
- У тебя странная и глупая философия. Среди добродетелей христианства есть и мудрость, а значит, не зря мы сострадаем. Есть в этом смысл.- У Дениса был такой вид, как будто, он сообщил основную причину возникновения мира из ничего.
- Ты сам то понял, что сказал?- Усмехнулся человек в чёрном.- Что-то там про мудрость. По твоему, что мудрым поступком было сжигать Александрийскую библиотеку, миллионы страниц истории, знаний и поэм, этого не вернуть.
- У всех бывают ошибки.
- За ошибки надо платить. Так поступают честные люди.- Лица не было видно, но чувствовалось, что убийца ухмыльнулся.- Но христианам понятие чести знакомо весьма отдалённо, правда, ведь?
- Это устаревшая догма. Не должны дети платить за ошибки отцов.
- Ты просто боишься.
- Нет, не боюсь, меня защищает отец мой!
- Так что же он бездействует.- Прорычал убийца и вскочил на ноги, табурет отлетел в сторону. Хозяин замер в ужасе. Убийца сорвал со стены распятие.- Что же твой бог бездействует?
Потапов что-то бормотал, но слов было не разобрать.
- Молись, грешник.- Прогремел голос убийцы.- Твой приговор – виновен, наказание – смерть!
Человек в чёрном сорвал со стены распятье, размахнулся, и распятье вошло в череп верующего. Он упал с табуретки уже мёртвым.
-Лёгкая смерть для такой гадины. - Прошипел убийца и изображение исчезло.
Ростов поднялся.
- Теперь-то всё?- Спросил он.
- Всё. Думаю, что всё.- Витя наклонился и обхватил голову руками.- Дерьмо.- Выругался он не громко.
Рыбкин упорно сохранял молчание.
- Заберу кассету, отдам на экспертизу.- Сказал Ростов, нажимая кнопку. Со скрежетом из недр видеомагнитофона вылезла, именно вылезла, касета.
Хоть в этом и не было смысла, Виктор не стал препятствовать.
- Что мы имеем?- Обратился следователь к Рыбкину.- Религиозный фанатик, нет, не правильно, скорее нигилистический фанатик, ненавидит религию, считает её опасной. Почему он выбрал именно христианство? Не мусульманство или что ни будь там ещё?
- Наверное руки ещё не дошли.- Предположил Рыбкин.- Плюс, это самая распространенная религия в Росси. Модно даже сказать, неофициальная религия государства.
- Допустим.- Виктор думал вслух.- Что же, убьёт пять христиан, пять мусульман и ещё по одному верующему из других религий… Ведь его это не успокоит?
- Я думаю, он хочет, чтобы остальные встали на его сторону. Те, кто не по своему желанию, из-за страха, дураки – по глупости.
У тебя большое будущее, стажёр.- Похвалил Виктор паренька, одновременно давая ему понять своё место. Рыбкин смутился, но не обиделся.
- И как ты считаешь, какой наш дальнейший план действий?
- Я не знаю.
- Вот и я в тупике. По внешности ничего определённого не скажешь. Как-то всё снято хитро, даже намёка на лицо не было.
- У меня есть идея.- Рыбкин улыбнулся.- А что если по максимому увеличить изображение и приблизить глаза Потапова?
Витя погладил палицами свой подбородок.- Хм… Конечно идея дельная. Это в момент перед ударом, да?
- Ага. Вдруг хорошо получится и лицо, ну хотя бы в общих чертах увидим.
Будучи снаружи абсолютно спокойным, внутри Виктор был вне себя. Что этот молодняк о себе возомнил. Неужели он действительно надеется увидеть лицо в глазах Потапова, это же так наивно, чёрт побери. Витя знал, что недавно завезли такую технологию, она предназначена для просмотра записей охранной аппаратуры, но и функция сильного увеличения в ней была. Интересно, Рыбкин об этом тоже знал?
- И когда мы это сможем сделать?- Похоже, стажёр сгорал от нетерпения.
- Через минуту.
- Вот это хорошо! И уже вечером он будет наш!- Искренне радовался Рыбкин.
Зашёл Ростов.
- У меня новость.- Сообщил он.
- Выкладывай.
- Плохая… Кровь, которой была сделана надпись на вагоне.- Ростов замялся.- Ну, в общем, это не кровь Дениса Потапова.
- О, чёрт…- Выдохнул Витя.
- Но это же означает, что…- Начал Рыбкин.
- Что, скорее всего, есть ещё один труп.- Закончил за него Витя.- Николай, то оборудование, что недавно прислали, работает?
- Вполне, а что?
- Да, нашего ученика посетила не безинтересная идея… Есть возможность прижать ублюдка, со всеми его грёбаными потрохами.
Сказал это Виктор только для того, чтобы ещё раз поддеть Рыбкина, указав ему, что он всего лишь ученик. И в итоге решение всё равно примет он – Виктор. Так кому же он всё-таки это говорил, не самому себе ли. Чисто так, психологический тренинг. Витя мысленно плюнул и последовал за подопечным и криминалистом в соседнюю комнату, где собственно и располагалось то самое оборудование.

- Ты действительно считаешь, что мы можем убедить их поверить в эту чушь?
- Пусть выстрелят в меня  из пистолета или ножиком пырнуть попробуют, а там и посмотрим, поверят или нет.
- И когда ты собираешься идти рассказывать?
- Сейчас. Главное решить кому, их же там много сидит, слыхал я, что тот парень Кузин больше в милиции не работает.
Юля замолчала. Костя смотрел на неё в ожидании.
- Я всё-таки не понимаю, чем они могут помочь нам. Что, они знают, как вернуть моего брата, или Артёма, или как загнать эту суку туда, откуда она появилась?
- Вряд ли.- Костя присел на кровать рядом с ней.- Но я так устал… Мы топчемся с тобой на одном месте. После той истории с Артёмом мы не продвинулись ни на шаг. Нам может повезти, и мы наткнёмся на кого-нибудь понимающего.
Юля встала.
- Тогда в путь, чего ждать.
Костя поднял на неё взгляд.
- Ты согласна?
- В твоих словах есть смысл, а в наших действиях в последнее время такового не наблюдается,- Юля пожала плечами,- так что один хрен, надо идти сдаваться.
Через минуту, стоя в коридоре, она приобняла его и чмокнула в щёку.
- Я верю, мы сделаем это.
Костя потупил взгляд.
- Смотри-ка, что это?- Юля взяла с тумбочки свежий номер «Лесного вестника».
- Наверное, мать перед работой из ящика взяла.- Равнодушно ответил Костя.
- Нет, смотри сюда.- Костя посмотрел на первую страницу.
- О-па…
- Узнаёшь?
Он кивнул.
- Их мы видели в больнице во сне. Они новые жертвы Феи? Не молоды ли?
- Видать, правила изменились, а мы и не знаем,- Костя подошёл к окну, его взгляд устремился поверх деревьев, а сам он как-то поник,- а значит, все наши попытки были заранее обречены на провал.
- Высокопарно сказал, а толку то.
Костя повернулся к девушке.
- А знаешь, это ещё одно доказательство. Мы ведь знаем, как их убили, точнее то, как они выглядели в тот момент, когда отправились в гости к Фее.
- Ты уверен?
- Абсолютно.
Юля ещё раз взглянула на статью.
- Тут вроде ни чего об этом не сказано, могут и поверить.
На какое-то время они замолчали. Костя пытался понять. Уловить какую-то связь между убийствами пенсионеров и священника, и ещё какого-то мужика. Не придя ни к какому решению, он решил, что именно в алогичности событий их логика. Фея подпиталась слабыми жертвами, поскольку сама была слабой, теперь же она запросто могла справиться с более сильными противниками, даже со священником. И что будет дальше? Десятки жертв, сотни. Хорошо, но почему она бездействовала год? Кто сказал, что бездействовала. Затаилась. А сейчас она действует открыто по той простой причине – у неё появился сообщник, раб, слуга, поклонник. Подойдёт что угодно, но лучше всего помощник. Друг? Разве у такой мрази может быть друг? Тогда должник. Кто бы это не был – это человек, в этом Костя не сомневался.
В голову ему пришла шальная идея. А не сбежал ли из больницы один из троицы. Или вся троица разом. Об этом наверняка написали бы в газете или пошли бы обрывочные слухи.
Одно Костя понимал очень ясно. Влияние Феи в их городе увеличилось, и будет расти. А по этому необходимо предупредить. Предупреждён – вооружён. Лучше чем ничего. Он посмотрел на Юлю, терпеливо ждущую, пока он соберётся с мыслями.
- Пошли, Юля, время пришло.
- О чём ты думал?- Спросила она.
- О многом…- Его тон не предполагал дискуссии на эту тему.- Ты как?
Юля пожала плечами, нет, так нет.
- Ничего.
-Это хуже, чем хорошо, но лучше, чем плохо?- Полуспросил, полупошутил Костя.
- О, да к тебе вернулось хорошее настроение. Это с какого перепугу?- Удивилась Юля.
- С последнего. Помнишь в больнице, для особо тяжёлых случаев.- Костя улыбнулся во весь рот.
Юля засмеялась, и смеялась всё громче и громче. Напряжение внутри спадало. Смех, как слабительное, выводил из организма горечь, напряжение, усталость. Она, а вместе с ней и Костя, смеялись не меньше десяти минут. Потом отдышавшись, посмотрели друг на друга, оба осознали, что такое дружба, не тронутая пока любовью.
 


      


 




 
III


Оборудование было временно недоступным. Им сообщили, что оно освободится через час, не раньше. Виктор с Рыбкиным сидели в кабинете. Витя кимарил, закинув ноги на стол. Рыбкин что-то писал за своим столом, наверное, отчёт по практике. Ростов свалил домой обедать, обещал быть менее чем через час. И этот час как раз подходил к концу. Витя чуть не упал со стула, когда в дверь громко постучали.
- Войдите.- Просипел он. Стук повторился.
- Войдите!- Рявкнул он.
Дверь медленно открылась, и в кабинет медленно вошли двое подростков. Девочка лет четырнадцати с длинными собранными в хвост волосами, в очках с изящной оправой. Вслед за ней зашёл мальчик, внешне её ровесник. Он заметно нервничал и постоянно приглаживал короткие тёмные волосы. Вид у обоих взъерошенный. Впечатление такое, будто целый день работали в саду.
- Виктор принял нормальную позу.
Рыбкин на секунду повернулся в сторону вновь прибывших и вернулся к своим письменам.
- Мы к вам по делу об убийстве священника.- Вымолвил парень.- Мы кое-что знаем и хотели бы рассказать.
Странно, подумал Виктор, почему Рыбкин ни как не реагирует. Должно быть, не воспринимает подростков всерьёз.
- Что ж, - Витя сложил руки на груди,- я вас слушаю.
- Это долгая история.- Предупредила девочка.
- Долгая и не правдоподобная.- Добавил парень.
- Тогда садитесь и рассказывайте. Думаю, время у нас пока есть.- Витя показал на стулья возле стола.- Представьтесь, чтобы я мог записать.
- Костя и Юля.
Витя поднял на них глаза.- Что, вот так вот, без фамилий?- Ребята ни чего не ответили.- Хорошо, значит почти анонимы.
- Сейчас наши фамилии не важны.- Юля слегка осмелела.- Сейчас важно остановить её.
- Её?- Переспросил Витя.- Вы не перепутали случаем кабинет, дети?
- Ни чего мы не перепутали.- Вступил в разговор Костя.- Это ведь вы занимаетесь убийством священника?- Виктор кивнул.- А значит, вы должны нас выслушать. В конце я предоставлю доказательства, и всё будет ясно.
- Что ж, я слушаю.
Юля шумно сглотнула. Её глаза забегали из стороны в сторону, будто она искала поддержки у стен.
- Случилось это год назад, и в принципе вы должны помнить ту историю про троицу…
Витя слушал, а Костя рассказывал. Он говорил, не смотря в глаза следователю, чтобы не видеть взгляд, говорящий, что за бред ты несёшь, парень. Костя рассказал о снах, в которых они видели смерть стариков.  О стычках с «троицей», об обряде, что они провели в лесу, о Фее Ночных Снов, об их неуязвимости. Поведал о событиях этого года, обо всех неудавшихся попытках остановить Фею, даже о решении прийти и рассказать всё.
Когда он закончил, в кабинете повисла тишина. Было слышно, как ручка царапает бумагу, когда Рыбкин выводит очередную букву.
- Закончил?- Витя вопросительно взглянул на Костю. Последний молчал.- Зачем ты это всё рассказывал? Может, ты думал, что мы вызовем ОМОН и поедем в твои сновидения, арестовывать демона?
Витя заметил, что Костя запустил руку запазуху.
- Что это у тебя там, неоспоримое доказательство?
- Ага,- усмехнулся Костя,- можно и так сказать.
И в следующий момент он выдернул руку. Солнечный блик отразился на лезвии самого обычного кухонного ножа. Витя онемел, и не успел среагировать. Костя резко замахнулся, и что было силы, ударил остриём Юлю в грудь. Девочка взвизгнула и упала на спину вместе со стулом. Нож остался у Кости в руке.
- Ублюдок! Ты какого хрена делаешь!?- Заорал Витя и бросился на Костю, тот не сопротивлялся и позволил повалить себя на пол и заломить руки.
- Отпустите его, пожалуйста.- Юля поднялась с пола и поставила на ножки стул.
Витя застыл, продолжая держать Костю за руки.
- И ты, Костя, молодец, хоть бы меня предупредил.- Сказала она, занимая своё место.
- Что здесь происходит?- Прошептал Витя.
- Блин… Может, отпустите меня всё-таки? Мне не больно, но неудобно, чёрт возьми.
Витя опустил руки, Костя поднялся и отошёл от него.
- Смотри же, Фома неверующий.- Процедил Костя и ударил себя ножом, и ещё, и ещё. А потом развернулся и силой вогнал нож в деревянный короб двери. Он немного повибрировал и остался торчать.
- Он очень острый,- выдохнул Костя и сел рядом с Юлей.
Витя, выпучив глаза, смотрел на парочку, несколько минут назад изменившую его представление об устойчивости человеческого организма. Он бочком обошёл сидящих подростков и медленно опустился в своё кресло. Взгляд неопределённо блуждал по кабинету, пока не остановился на спине Рыбкина. Тот так и не отреагировал на происходящие.
- Саша… Александр.- Позвал Виктор.- Самое интересное пропускаешь.
- Самое интересное у нас впереди. Когда пойдём смотреть в глаза жертве.- Ответил Рыбкин, не поворачиваясь.
- Что ж,- пожал плечами Витя,- дело, конечно твоё. Он немного успокоился и посмотрел на гостей уже ясными глазами. Юля с Костей ждали, когда следователь, наконец, что-нибудь скажет.
- Окей, значит, вы предлагаете мне выпить мочи и отправиться в сновидения ловить некую Фею, что вызвали вы сами. А не думаете ли вы сходить к Кузину и рассказать всё ему, а то подикась она и не замешана в последних убийствах?
Костя усмехнулся.- Она не стала бы показывать нам тела, коли не её рук дело.
- Допустим… Допустим, если я соглашусь и отправлюсь с вами, то, как можно её одолеть, если она даже не из плоти?
- Сперва, надо найти человека, помогающего ей, он то, я думаю, и поможет нам в этом разобраться.
Витя прищурился.- Извини, Костя, если я спрошу глупость, но это не фокус с ножом?
Костя посмотрел на следователя взглядом врача на пациента.- Очень тяжело придумывать фокусы, пережив хотя бы треть из того, что выпало на нашу долю. Но если вас до сих пор мучают сомнения, можете взять этот чёртов нож и воткнуть в свою чёртову грудь!
Виктор отвёл глаза и перевёл взгляд на нож, торчавший из косяка. По спине пробежал холодок. Витя взглянул на часы, Николай должен уже вернуться.
- Что делать то будем?- В голосе Юли слилось нетерпение и возмущение, вежливо скрытое, но просившееся наружу.
- Я не знаю…
Телефонный звонок не дал договорить и Витя поблагодарил звонившего. Пока следователь говорил по телефону его лицо изменялось и Юля это заметила. Но ей трудно было оценить перемену. Будучи и без того белым после их рассказа, оно стало ещё белее. Взгляд устремился в сторону сидящего к ним спиной и так там и остался. Следователь говорил тихо, да Юля и не прислушивалась, но даже по взгляду Виктора ей стало понятно, что что-то не ладно.
- Хорошо…- Витя бросил трубку и посмотрел на ребят.- Мне тут… А ладно…- Он потёр лоб рукой.- Александр, у меня к тебе вопрос.
Рыбкин поднял голову.
- Скажи мне, друг. Как ты можешь проходить здесь практику, если ты не учишься в институте?
- Я не понимаю, о чём вы…- Начал, было, Рыбкин.
- Погоди. Во-первых, повернись к нам лицом, скорее всего разговор будет долгим.
С видимой неохотой Рыбкин повернулся. Неохота чувствовалась в его медлительных движениях, казалось, он несёт на своих плечах многотонный груз.
- Как ты можешь проходить практику, если, чёрт побери, ты вообще не числишься среди живых? Николай позвонил и рассказал, что копнул поглубже на счёт тебя. Уж не знаю, какая муха его укусила, но он оказался чертовски прав.
Рыбкин стоял к ним лицом.
- О, чёрт…- Прошептал Костя и схватил Юлю за руку.
- Что…- Юля застыла, встретившись взглядом с Рыбкиным.- Нет. Не может этого быть.
Рот Рыбкина расплылся в улыбке-трещине. Взгляд из испуганной жертвы обратился в уверенного в себе хищника.
- Нет, нет…- Юля отстранилась назад, сидя на стуле.
- Да что с вами со всеми?- Вскипел Витя и ударил рукой по столу.
- Это Максим.- С трудом выговорил Костя.- Это её брат, взрослый…
- Нет…- Шептала Юля, пытаясь вырвать руку, но Костя держал крепко.
- Это он убийца.- Костя указал на Рыбкина.- Это им руководит она. Не знаю, как она это сделала, но это Юлин брат, только спустя лет десять. У вас тут змея пригрелась, следователь.
Виктор переводил взгляд с Рыбкина-Максима на Костю с Юлей, с частотой маятника часов.
- Так вот почему ты так долго не поворачивался.- Только и смог выдавить следователь.
Рыбкин замер, не двигая ни одним мускулом, словно ждал первого шага от врагов. Улыбка, однако, его лицо не покинула. А вот глаза, казалось, стали темнее.
- Максим,- спотыкаясь на каждом слове, шептала Юля,- помоги нам разобраться с этой сукой.
- Здесь нет твоего брата, дура.- Взвизгнул голос, который Юля и Костя уже слышали раньше… В лесу.
Рыбкин больше всего сейчас походил на кошку, изготовившуюся к прыжку.
- Я ни к тебе обращаюсь, ты многовековая дрянь. Я хочу говорить со своим братом.
Виктор сдвинулся с места по направлению к уже бывшему стажёру. Медленно, Юля с Костей не заметили, как он оказался почти в плотную с Рыбкиным. Но зато Рыбкин прекрасно всё видел. С ловкостью, подобной Джеки Чану, он нанёс несколько ударов следователю. Виктор сложился пополам и опустился на колени. Рыбкин-Максим сделал шаг по направлению к Юле и Косте.
- Я думаю, настала пора закончить то, что стоило завершить год назад.- Почти пропел Максим.
Костя вскочил со стула.- Это ты верно подметила.
- Максим, остановись.- Взмолилась Юля.
Витя лежал на полу, судорожно глотая воздух. Рыбкин приближался к ребятам. Потихоньку открылась дверь в кабинет, Рыбкин остановился.
- Может кто-нибудь объяснит, что происходит в этом кабинете.- Зашёл Андрей Сафронов. Он увидел лежащего на полу коллегу, испуганных подростков и стажёра.
- Убийца…- Прошептал откуда-то с пола Виктор.
- Кто?- Недоумевая, спросил, но сразу же понял.- Дети, сваливаёте отсюда!- Громко сказал Андрей и встал между стажёром и ними.
- Вы не понимаете.- Костя схватил его за руку.- Вам его не остановить.
Сафронов презрительно взглянул на подростка.- Не таких обламывали.- Он подмигнул Косте и схватил стул. Швырнул его в Рыбкина, неожиданно для всех, особенно для последнего. Тот с опозданием поднял руку, защищая лицо, но стул угодил ему прямо в бровь. Брызнула струйка крови. В этот момент на Рыбкина сзади напал очухавшийся Виктор. Виктор ударил стажёра ребром ладони по затылку. Вопреки ожиданиям на Рыбкина это не произвело впечатления. Резко повернувшись, он ударил Виктора  в солнечное сплетение. Тот опять оказался на полу. Сафронов уже начал новую атаку. Он бросился на стажёра и, что было силы, ударил в пах. Потом по лицу, стараясь попасть по повреждённой брови. Ещё согнувшемуся Рыбкину досталось коленом по носу, послышался хруст. Теперь кровь была и на полу, и на рабочем столе, она заливала одежду Рыбкина. Сафронов ловко заломил руки стажёру, сдёрнул с пояса наручники, и через секунду они оказались на запястьях. Сафронов развернул его к себе лицом и буквально швырнул на выживший стул.
- Что, съела? Больше ни кого не тронешь!- Веселился Костя.
- Тише ты, это всё-таки мой брат, хотя бы от части.
Юля подошла к Максиму. Опустилась на колени, чтобы её лицо было напротив его. Глаза Рыбкина стали совсем чёрными.
- Максим,- тихо сказала она,- скажи, как нам одолеть её.
Рыбкин отвернулся, лицо исказила судорога. Глаза прояснились буквально на секунду и вновь заполнились чернотой.
- Неужели ты надеешься одолеть меня, глупая девчонка?- Прогремел голос, где-то в районе потолка.- Я вечная, всереальная, бессмертная! А ты - жалкий червяк! Как ты вообще смеешь что-либо говорить обо мне? Ничтожество, и ты, и твои друзья!
Костя, казалось, не замечал этого голоса. Он опустился рядом с Юлей и взял закованного в наручники за плечи.
- Максим, не дай этой суке победить в «пасьянсе смерти», впереди должен быть ты. Сейчас решающий расклад, друг. А потом… Потом ответим все вместе.
Рыбкин-Максим закашлялся. По телодвижениям понятно – он хочет поднести руки ко рту. Это хороший признак – в нём, по крайней мере, остались человеческие рефлексы. Андрей Сафронов стоял чуть позади и взирал на происходящее с выражением лица десятилетнего ребёнка, в первый раз увидевшего порнофильм. Виктор до сих пор не мог прийти в себя.
По кабинету пронёсся вопль. Все, кто был в состоянии закрыть уши, сделали это. Виктор и Рыбкин-Максим не смогли, один в силу беспомощности, другой безвыходности. Окна в кабинете задребезжали, а потом и вовсе разлетелись на тысячи осколков.
- Хватит!- Заорал Максим.- Хватит!
Вопль затих, лишь звон в ушах, да осколки на полу напоминали о звуковой атаке. Сафронов открыл, было, рот, но закрыл обратно. С Максимом что-то происходило. Тело била мелкая дрожь, на шее вздулись вены, рот открыт в беззвучном крике, глаза навыкат. С каждой секундой дрожь усиливалась. Бывший стажёр выгнул спину дугой и истошно закричал. Цепь наручников разлетелась под неимоверным усилием. Юля сжалась в комок, Костя отскочил на приличное расстояние. Вверх взметнулась тень, повеяло холодом и сыростью, напахнуло плесенью. Тень исчезла, Максим упал на пол и, свернувшись в позу эмбриона, затих.
В кабинете стало тихо. Юля не решалась приблизиться к брату, Костя же мгновенно подскочил к Максиму.
- Максим,- он положил руку ему на голову,- ты меня слышишь?
- Кто к нам с мячом придёт, с тем мы и поиграем,- раздался слабый голос,- забей клин поглубже…
- Максим…- Юля заплакала.
- Мне кажется, он умер.- Прошептал Костя, не поднимая головы.
Юля упала на пол и прижалась к брату.
- Нет, не может этого быть,- причитала девочка,- мы столько сделали, чтобы вернуть… Ты не можешь вот так уйти!
Сзади подошёл Витя.- То, что он говорил, имеет смысл?- Свой вопрос он адресовал Косте.
- Не думаю,… Скорее всего, это бред… Бред умирающего.
- Плохо,- констатировал Витя, было не понятно, что он имеет в виду, толи плохо ему от побоев, толи плохо, что так и не узнали о способе убийства Феи.
Костя попытался оторвать Юлю от Максима, безуспешно. Сделал ещё попытку.
- Что стоите! Помогите же мне.- Обратился он к Сафронову.
Тот очнулся и резким движением взял Юлю за подмышки и поставил на ноги. Она зашаталась и чуть не упала. Друг поддержал её и, оглядев кабинет, произнёс:
- Значит так, мы уходим. Если кто-нибудь из вас надумает помочь, пусть приходит в полночь в больничный городок, к недостроенной больнице. Мы будем там, и мне хотелось бы увидеть там вас обоих, жарко будет ей, это чёртовой суке.
Ответа он не услышал, вздохнул и вышел, таща за собой Юлю.
- Что здесь всё-таки происходит?- Сафронов сел на ближайший стул.- Что со стажёром? Что за дети? Зачем в полночь?
- Так много вопросов… Я не знаю с чего начать.- Витя поморщился и попытался прочистить слуховые проходы пальцами, видимо после слуховой атаки у него временно нарушился слух. Он взглянул на Андрея.- Если я скажу тебе, что Фея Ночных Снов использовала тело их друга, но уже тогда, когда он вырастет, чтобы продолжать убийства, начатые в прошлом году ею же, по вине этих самых подростков… Что ты мне скажешь и куда отправишь меня?
Сафронов молчал, глядя на коллегу, не иначе, как кролик на удава.
- Красноречиво…- Усмехнулся Виктор.
- Что я пропустил?- В кабинет ворвался Николай. Дверь закрывать не пришлось, благодаря разбитому окну образовался сквозняк, и дверь громко захлопнулась.
- Ни чего такого, что можно рационально объяснить.- Ответил Сафронов.
- Вот скажи, Николай, почему ты решил копать под Рыбкина? Какая херова муха тебя укусила?- Витя постепенно приходил в себя.
- Не понравилось мне, что знал он, где мы находимся, когда в пожарке символ искали.- Николай шмыгнул.- И ещё, я бы никогда, на его месте, не согласился бы копать под баллоном с кислородом, в такой ситуации… Если бы конечно не знал, что там находится…
Витя кивнул.- Очень умно. Хоть бы предупредил…
- Ну, я же позвонил!
- Н-да… Он позвонил.
- А я смотрю, вы взяли его.- Николай указал на тело стажёра.
- Он мёртв.- Мрачно, с некоторой наигранностью, ответил Сафронов.
- Как это случилось?- Ростов опустился на корточки и проверил пульс.- Опаньки, ну и дела. Запаримся объяснять.
- К сожалению, это ещё не самое плохое. Перед смертью он чуть не переубивал всех нас, а потом порвал наручники.- Поведал Сафронов.
Ростов встал и вопросительно посмотрел на Андрея.
- Садись.- Бросил ему Витя и указал на стул, что недавно занимал Рыбкин.- Будете слушать… А там решим, что делать.
Ростов вставил в рот сигарету и посмотрел на Витю, но тот вопреки обыкновению не возражал. Кабинет наполнился сладковатым дымом.


 



 
 
 

4
Такими зданиями в пору пугать маленьких детей, когда они отказываются обедать. Стройку забросили давно, хотя и оставалось немного. Все три этажа готовы, в некоторых окнах есть рамы, крыша готова полностью, стены заштукатурены. Видать, в городской казне кончились деньги, или отпала потребность города в расширении инфекционного отделения. Костя точно не знал, да ему, в принципе, всё равно. Уверенность, что схватка, последняя схватка с Феей произойдёт именно здесь, не покидала его, наоборот, с каждым шагом, приближающим их к больнице, становилась сильнее.
Юля шла рядом. Костя видел, что-то в ней сломалось, после того как на её глазах умер Максим. Но так ли на самом деле? Умер ли Максим? Или это что ни будь на подобии клона созданного Феей, для выполнения миссии, а настоящий Максим до сих пор в плену… Всю дорогу Юля молчала, а Костя не настаивал на разговоре. В глазах подруги он видел не понятное для себя: надежда, смешанная с болью, страх с радостью. Ему иногда казалось, что Юля вот-вот съедет с катушек. Ещё Костя жалел, что рядом нет Артёма. Он хорошо помнит тот проклятый день, когда Фея смогла добраться до их друга. Пол года назад, во время очередной попытки по вызволению Максима и Ани. Они втроём попали в какие-то подземные катакомбы. Там, в кромешной тьме, они услышали крик Ани, ни кто из троих, ни на секунду не  сомневался, что именно её. Артём бросился вперёд… Это была ловушка. Они потеряли его. Долгие многочасовые поиски ни к чему не привели. Когда Костя проснулся, Артём отсутствовал, как в духовном, так и в физическом смысле. Список пропавших без вести подростков пополнился новым именем. С тех пор Костя и Юля держались во сне вместе, стараясь, ни на секунду не терять друг друга из виду.
Они вышли из дома за два часа до запланированного часа Х. На улице ещё светло. До больницы дошли быстро. Даже при свете солнца строение внушало страх. Что же будет, когда придёт темнота. Но выбора у Кости нет. Для исполнения его плана необходимо всё провести именно здесь. Место, само собой, не даёт стопроцентную гарантию успеха, но хотя бы на шажок поближе к удаче, хоть какая-то теплится надежда.
Вход на первом этаже заколочен широкими досками. Это не было проблемой. Они проникли внутрь через окно, ни одно из которых препятствий не несло. Под ногами захрустел строительный мусор. Костя помог юле забраться вслед за ним. Они оказались в маленькой комнате., впереди видно дверной проём, ведущий в коридор. Обстановка напомнила Косте сегодняшний сон о больнице, где им встретились новые жертвы Феи.
- Ты специально привёл нас сюда?- Спросила Юля.
- Но не потому, что ты думаешь?
Она ничего не сказала, но Костя чувствовал, что Юля напугана и находится на гране истерики.
- Успокойся,- сказал он,- всё не так уж и плохо. Всё ещё будет хорошо, поверь…
Юля скептически хмыкнула. Костя опустился на пол.
- Будем ждать.
- Чего?
- Я уверен, что хотя бы один из ментов придёт.
- Почему-то я сильно в этом сомневаюсь.- Она села рядом с Костей. Её силы были на исходе.
- После демонстрации, что мы, на пару с Феей, устроили у них в кабинете? Хоть чуть, но должны поверить.- Костя посмотрел на Юлю.- Не делай глупостей, ладно?- Неожиданно вырвалось у него.
Юля взглянула ему в глаза, ни чего не ответив. Косте показалось, что смотрит она сквозь него, он понял, что глупости будут.

Витя закончил рассказ. Ни Сафронов, ни Ростов, во время монолога не проронили ни слова.
- Выходит, троица была не виновата?- Спросил Сафронов.
- Только в убийстве археолога.- После паузы Витя добавил.- Но, думаю, место им там, где они сейчас находятся.
- Чёрт!- Ростов вскочил, уронив свой стул.- Совсем забыл! Вы ведь в курсе, что один из них, Перцев, совершил самоубийство.
- Ну, вроде чего-то слышал…- Неопределённо ответил Витя, а Сафронов просто пожал плечами.
- Так вот, эти двое сегодня отправились туда же, тем же путём. Вы понимаете, что это значит?
- Ну, нет, допустим.- Сафронов закурил.
- Это значит, что она забрала их.
- Я бы тоже хотел верить этим подросткам или не хотел бы… Не знаю. Но всё это на дурацкое кино похоже.- Усмехнулся Сафронов.
- Спорить трудно, но с другой стороны, как ещё рационально объяснить то, что мы с тобой сегодня увидели. И то, что вся троица нынче почит в бозе. Мне кажется, доля правды в их словах есть.- Размышлял Витя.- Что-то они, конечно, преувеличили, но в целом…
Николай встал и повернулся к выходу.
- Нет, я не хочу верить в то, что людей убивает трахнутый демон в маске. Не знаю, как вы, а с меня хватит. Убийца обезврежен, что ещё надо? Если охота сражаться с непознанным, вызовите Малдера или, на худой конец, охотников за приведениями. - На последних словах он вышел из кабинета и хлопнул дверью.
- Ну а ты…- Обратился Витя к Сафронову.
- А что…- Выгнул бровь Сафронов.
- Ты думаешь так же как он? Ты не примешь предложение ребят?
- Не очень то я им доверяю… Глупо конечно… А что если они и есть убийцы?
- Но ты же сам видел, что здесь произошло.- Удивился Витя.- Я лично такого и представить то не мог. Да что там, мне сны на столько не реальные сроду не снились.
Сафронов покачал головой, как бы сочувствуя Вите, относительно снов.
- Я с тобой.- Сказал он.- Хотя бы потому, что подозреваю этих ребят, и не могу отпустить тебя одного. Случится ещё что ни - будь, виноватым себя считать буду… А если честно, интересно!
- Я в тебе не сомневался.- Улыбнулся Витя.
- И впредь не надо… Кстати, о птичках… Или о рыбках.- Андрей указал на распростертого на полу Рыбкина.- Что с ним делать? Вместе рапорт будем писать?
- Я всё сделаю…- Витя поспешно взялся за ручку.- Прочитаешь потом и подпишешь. Всё будет чисто, не придерёшься.
- Ну, смотри.- Андрей собрался уходить.- Значит в полночь?- Уточнил он.
Витя кивнул, мысли его уже погрузились в составление отчёта для начальства. Сафронов вздохнул и вышел.


















ПОСЛЕДНЯЯ НОЧЬ

I
Здесь так хорошо… Каждому по своему. Однако все трое понимали, что хорошо каждому из них и старались не мешать друг другу. Удовольствие всегда приятно, из какого источника его не получай. Будь то любовь к противоположному полу, к бутылке или истязательствам. Обосновать свои увлечения мог каждый. Где-то оправдание – чистота, где-то – очищение.
Они любили её и мир, что она подарила. В подарке не хватало одной немаловажной детали и это камнем лежало на душе. Месть за обиду, нанесённую… Не важно когда. В этом месте времени не существовало, в привычном им ранее понимании. Если раньше времени катастрофически не хватало, то здесь они просто не думали ни о чём подобном. Всё шло своим чередом.
Хозяйка помогала во всех начинаниях, ни чего не прося взамен, пока… Иногда ей даже нравилась троица, но чаще бесила, ей не терпелось воспользоваться ими и избавиться от их присутствия. Три ублюдка с абсолютно сломленной верой, при чём, так запросто. Те двое, что остались, гораздо крепче. Хотя, надо признаться, девку почти удалось одолеть. Идея с её братом была прекрасна, пусть всё и закончилось раньше времени, кое-какоё эффект произвести удалось. Девка почти сломалась, в глазах была паника, ей осталось немного и она присоединится к троим ублюдкам, пирующим неподалёку.
Она видела, как парень с девкой встретились у недостроенного здания. Они снова хотят вызвать её на бой, и с ними будет двое охотников, что выслеживали взрослого Максима, имея его под рукой. Что ж… То ещё будет зрелище. Здесь то и пригодятся эти трое. И она взвала к первому.
 


II
- Боже мой, как глупо…- Покачал головой Витя, сжимая в руке стакан с мутной жёлтой жидкостью.- Неужели это я? Зачем только я согласился на всё это.
Костя и Юля не обращали на него внимания. Сафронов едва сдерживал смех.
- Что ржёшь, паскуда!- Добродушно руганулся Витя.
- Судя по цвету, у тебя проблемы с почками…- Витя насупился и отвернулся.- И чувством юмора.- Добавил Андрей.
Губы Кости тронула улыбка. Юля сохранила каменное выражение лица. Это напомнило Андрею эпизод из юности. Когда они гноили девчонку по прозвищу «каменное лицо». Юля с ней не имела ни какого сходства. Ту же было вовсе не жаль. Гнилой характер, внешность каменной глыбы, ****ская натура… Ну разве не достаточно поводов для унижения… А вообще то странно, что он о ней вспомнил.
- Давайте начнём.- Предложил Костя и опустошил стакан.
Юля не успела его остановить.- Ты так и не сказал, что ты задумал.
Костя изменился в лице. Брови сошлись на переносице, глаза заполнили безумные огоньки. Юля уже решила, что в друга вселилась Фея. Она отшатнулась.
- Я всё сделаю сам.- Просипел Костя.- Вы просто мешайте Косте, а не мне.
Юля ни чего не ответила, уперев взгляд в пол.
- Полегче бы ты, парень.- Попросил Андрей.
Костя бросил на него свирепый взгляд, но промолчал. Витя насупился и молчал, не нравилось ему такое начало.
- Предлагаю быстрее закончить это.- Выговорил Костя.
Витя морщился, будто ему предстояло проглотить сочный очищенный лимон. Сафронов спокойно исполнил обязанность, но было видно, что с трудом сдерживал рвотный рефлекс. Для Юли с Костей это испытание вошло в привычку.
- Далемрад Дас Иксар Лерпа Иам.- Замогильным голосом провыла Юля.- Повторяйте!- Обычным, слегка повышенным тоном добавила она.
Косте этого не потребовалось, он произнёс слова вместе с подругой. Следователи, споткнувшись по паре раз, выговорили заклинание.
Ни чего не происходило, они так же сидели в полуразваленной комнате, всё в тех же позах. Витя, закрывший глаза, аккуратно приоткрыл один, не заметив изменений, посмотрел двумя.
- И что?- Ехидно спросил он.
- Не понимаю…- Развёл руками Костя.
- Это не смешно, ребят, шутка явно затянулась, да и вообще не удалась.- Сафронов сплюнул, вкус мочи преследовал его.
- Что-то не сработало…- Пытался оправдаться Костя, удивлённо озираясь. У нас с Юлей всегда всё получалось, правда, ведь?- Он с надеждой посмотрел на подругу.
- Всё, я пошёл отсюда!- Витя встал, но Юля жестом остановила его.
- Слушайте.- Сказала она и приложила палец к губам. Из-за угла доносились приглушённые голоса. Десятки голосов.
- Кто это может быть? Может хулиганы какие-нибудь.
- Вряд ли…- Покачал головой Костя.- Похоже, что мы всё-таки спим. У нас получилось таки!- Он победно поднял кулаки.
- Но мы даже не заснули!- Возмутился Витя.- Это какие-то чёртовы подростки. Токсикоманы, мать их!
Витя быстро двинулся в сторону дверного проёма.
- Нет!- Крикнул Костя.
Витя не слушал. С быстротой кошки он выскочил в коридор, развернулся в сторону шума и замер. На его лицо упал яркий свет.
- Разве больница уже работает?- Посмотрел он на оставшихся в комнате.
Сафронов первым подскочил к коллеге и заглянул в коридор.
- Твою мать…- Прошептал он.- Такого не бывает… Нет, точно не бывает!
Не спеша, подошли Костя и Юля. Они видели и не такое. Но в такой ситуации важно ни то, что ты видишь, а что чувствуешь. Ощущение реальности не покидает, не смотря на нереальные вещи, происходящие вокруг. С этим очень трудно мириться. Костя и Юля давно преодолели это препятствие, для следователей такое в новинку.
- Вы просто знайте, что спите, и всё будет хорошо.- Неуклюже успокоил взрослых Костя.
Витя посмотрел в сторону подростка, Косте показалось, что смотрит он в глаза наркоману. Все четверо стояли рядом и видели один и тот же сон. Ярко освещённый коридор больницы, белые стены, вереницы палат. По коридору ходят врачи и пациенты. Мирно и тихо. Ни кто не обращает внимания на незваных гостей. Костя первым вступил на покрытый линолеумом пол, позади услышал осторожные шаги, остальные последовали примеру.
- Куда?- Шёпотом спросила Юля.
Костя пожал плечами.
- Просто будем держаться вместе.- Ответил так же, шёпотом Костя.- Так труднее одолеть нас
- Он прав.- Поддержал Костю Витя.
- Эй! В сторону!- Крикнул санитар, загородившим проход сновидцам.
Они прижались к стенам. Мимо них провезли каталку. Старик, укрытый по грудь белой простынёй, отправился на операцию.
- Слишком реально для сна.- Подвёл итог Сафронов.
- И одновременно слишком фантастично.- То ли возразил, то ли поддержал коллегу Витя.- Как бы там ни было надо что-то делать. Где эта виновница торжества?
- Она сама найдёт нас, можете быть уверены.- Усмехнулся Костя.- А пока можно просто прогуляться по больнице, какой её все увидят очень не скоро.
- Думаешь, мы видим будущее в этот момент?- Поинтересовался Витя.
- Не мы. Это она его видит.- Неопределённо мотнул головой Костя.- А в наших силах, изменить это будущее… Если есть желание.
Витя оглянулся по сторонам.- Да, нет, пусть всё так и остаётся, вроде бы не плохо больница выглядит.
- Не обольщайся.- Сказал Сафронов.- Жопой чувствую, что-то здесь не чисто. Слишком спокойно как будто…
Они дошли до конца коридора. По пути Андрей успел заглянуть в несколько палат, но подозрения ни чего не вызвало. По несколько коек в палате, некоторые пустуют, на других в разных позах покоятся больные, кто читает книгу, кто пялится в потолок, кто просто спит. В одной из палат, где был всего один пациент, который то же крепко спал, Андрей попытался выглянуть в окно. Но, вопреки его ожиданиям на улице было совсем неплохо. Лето в разгаре, яркое солнце, светящее в окно, практически ослепляет. Всё так хорошо, что не хочется даже предположить существования такого пассажира, как Фея.
На пути возникла лестница.
- Вниз или наверх? – Спросил Витя.
- Риторический вопрос.- Ответил Сафронов.
Костя схватил за рукав следователя.
- Посмотрите вниз! – Истерически прошептал он.
Возглас удивления вырвался одновременно у трёх человек. Ниже на пол пролёта стоял Сумасшедший Гном – Дворкин. Волосы взъерошены, одежда в беспорядке, глаза бегают из стороны в сторону.
- Что, ублюдки, не ожидали!- Крикнул Гном.- Вам здесь не место и я вам это докажу.- У него в руке сверкнула бутылочная розочка.- Засажу под ребро первому, кто подойдёт!
Он перебросил оружие из руки в руку, провёл рукой по волосам и бросился вверх. Юля завизжала. Костя ещё сильнее вцепился в рукав Сафронова.
- Идите вверх, я догоню!- Гаркнул Витя и преградил дорогу Дворкину.
Сафронов не заставил просить дважды, схватив за шкирку онемевших подростков, потащил их наверх.
- Что смелый?- Прорычал Дворкин, но остановился.
- Ты действительно веришь, что тебя можно испугаться, гнида кошачья!?- Шаря по сторонам глазами, в поисках какого-нибудь подобия оружию, насмешливым тоном изрёк Виктор.
- Я тебя суку покалечу!- Продолжил угрожать Дворкин, но вперёд не двигался.
- Расширяй словарный запас, острослов.- Виктор пытался разозлить подонка. В гневе чаще совершаются ошибки, и ему это удалось.
Не разбирая дороги, Гном бросился в атаку и в результате, споткнувшись о последнюю ступеньку, растянулся на, по обыкновению, холодном больничном полу. Виктор услышал глухой удар, в этот же момент заметил, одиноко стоявший в углу костыль. Схватив, не весть бог, какое оружие на перевес, Виктор медленно подошёл к лежащему противнику, неужели всё так просто. С таким то идиотом всё может быть. Дворкин не подавал признаков сознания. Витя опустил костыль и громко вздохнул. В гробовой тишине, внезапно опустевшего коридора этот звук оказался громче танка в церкви. И куда это все делись?
Боль ошпарила ногу чуть выше колена. Виктор вскрикнул и отскочил. Дворкин медленно поднимался, в руке всё так же розочка, только теперь в крови Вити. Виктор взглянул на раненую ногу, потом на Дворкина. При падении Гном пострадал не слабо. У него рассечена бровь, из носа идёт кровь, похоже, сломан, Дворкин улыбался и видно, что не хватает парочки зубов. Упал, что называется, неудачно, но был полон сил продолжать так и не начавшуюся драку.
- Думал, всё будет легко?- Съехидничал Дворкин.
- Нет. Сожалел, что сам не сломал тебе нос.- Не менее язвительным тоном ответил Витя.
- Что ж…- Процедил Гном.- И я того же мнения.
Дворкин сделал выпад в сторону Вити. Витя отошёл на шаг в сторону и ударил костылём по руке с розочкой. Невероятным движением Дворкин успел отдёрнуть руку и сам нанёс Виктору удар ногой, попав в колено. Виктор отшатнулся, но успел ударить Дворкина по плечу, правда, удар получился слабым и бездейственным. Витя отошёл на приличное расстояние, дабы перевести дух.
- Плохо вас в милиции обучают.- Сказал Дворкин, вытирая рукавом, лицо залитое кровью.
Витя молча отступал, прихрамывая на порезанную ногу.
- Что, иссяк словарный запас, мент?- Последнее слово Дворкин произнёс с особой ненавистью.
Витя усмехнулся и поманил Дворкина. Обнажив окровавленные зубы, он не заставил долго ждать и бросился вперёд. Витя встретил его обманным ударом, сделал движение костылём и в этот же момент ударил ногой в пах. И попал. Дворкин выронил розочку и, скрючившись, свалился на пол. Витя налетел, как ребёнок на новую игрушку, разве что с другой целью, убить или, как минимум, покалечить. Он наносил удары пока Дворкин не перестал подавать признаки жизни. Витя остановился, чтобы восстановить дыхание. На всякий случай следователь ещё раз пнул по лицу недвижимого врага и лишь тогда отправился вслед за компаньонами, наверх по лестнице.
- Эй, ты, стой!- Раздался голос сзади.
Витя в изумлении развернулся. Дворкин крепко стоял на ногах, на лице не было и следа от побоев. Но это же не возможно! Он, как минимум, покалечил низкорослого ублюдка.
- Что,- усмехнулся Дворкин,- привидение увидел?
- Нет.- Парировал Виктор.- Живой труп.
Дворкин оскалился, из его глотки вырвался утробный рык. С быстротой молнии он бросился на Витю. Вся ситуация сильно смахивала на дурной сон, что в общем то так и было.  Витя парировал удар за ударом, но силы у него утекали аки воды сквозь пальцы. Кулак гнома пробил уже почти несуществующую оборону, Витя прикрыл руками лицо, отступая. Голову залила волна боли, руками Витя чувствовал кровь. Ноги подкосились, он рухнул на пол. Витя зажмурился. Ожидая страшного конца, но ничего не происходило. Что же  гномик не хочет бить лежачего, неожиданное проявление благородства или тупость, или Витя проснулся, или…
- Вставай, надо двигаться! – Прозвучал голос, почти над ухом
Витя усмехнулся, и его руки опустились на пол. Над ним стоял не Дворкин, даже не Перцев, чёрт побери. Это был тот, кого Витя ожидал здесь меньше всего увидеть.
- Долго ещё прохлаждаться будешь. – Кузин протянул ему руку. – Вставай, раздолбай!
Он помог Виктору подняться, Витя отряхнулся. Посмотрел на свои окровавленные ладони, потом на пол, где валялся, без сознания, Дворкин. Как это интересно Кузину удалось. С другой стороны, хер он положил бы его, не замучай Дворкина, Витя
- Я, наверное, выгляжу хреново? – Спросил он
- Здесь красоваться видимо не передкем. – Усмехнулся Кузин. – И, кстати, пока не забыл. Какого чёрта здесь происходит?
- Помолчи. – Постарался вежливо заткнуть коллегу Витя. – Этот твой вопрос имеет второстепенное значение. Сейчас важно установить, что ты здесь делаешь и на чьей ты стороне.
Кузин пожал плечами. Судя, по выражению лица его не особо напрягала сложившаяся ситуация. Конечно, он наверняка не знал и десятой, то и сотой части сути происходящего, для него это обычный, пусть и весьма интересный сон. Пожалуй, всё, что он знает – что он спит.
- Я так понимаю - это сон. Это я хотел бы знать, что ты делаешь в моём сне. – Последние слова прозвучали в весьма шутливой интонации.
- Мне всё-таки интересно. – Не унимался Витя. – Как ты сюда попал? Ты случайно не пил ничего такого? И как тебе удалось положить мелкого урода?
- Я просто сплю и всё тут. Мой сон, вот я и положил, а ты не смог, не хер вперёд батьки в пекло лезть. – Сколько Витя знал, Кузин всегда был самым самоуверенным из всех его знакомых. За, что его немного недолюбливали на работе, да и, наверное, дома. Иногда эта самоуверенность оправдывалась, но только не сегодня.
- Я скажу тебе, как он попал сюда. – Раздался голос позади них. Кузин и Рыженко оглянулись.
- Ты его знаешь? – Спросил Витя, поскольку не узнал говорившего, хотя и догадывался.
Кузин кивнул.
- Это Перцев, предводитель троицы, лидер так сказать. – Кузин усмехнулся. – Мы раньше встречались, только ситуация тогда была немного другой.
- О, да другой! – Кивнул Перцев. – Тогда ты сделал мне больно, очень больно. Я до сих пор вспоминаю тот день, я вспоминаю твоё лицо, я мечтал о нашей встрече, именно здесь, здесь мой мир, а ты здесь никто. Пидор!
- С удовольствием обсужу с тобой эти вопросы, прямо сейчас малолетний ублюдок. – Кузин закатал рукава и пошёл в сторону Перцева. – На твоём месте я бы сейчас дрожал от ужаса.
Лицо Перцева разрезала кривая ухмылка:
- Дрожу, как паутинка на ветру, только нет от ужаса, а от нетерпения, от жажды твоей крови. – Перцев дико заржал.
- Да ты поэт.
Кузин вплотную приблизился к Перцеву. В глазах бывшего мента, ныне ФСБ-шника плясал весёлый огонёк предвкушения хорошей драки. Но огонёк моментально угас, как только Кузин приблизился на расстояние удара. В руке Перцева сверкнуло широкое лезвие. Простым ударом, которой Кузин парировал бы, будь он готов к появлению ножа, Перцев остановил противника. Кузин схватился за шею и бухнулся на пол. Из - под пальцев заструилась кровь, он посмотрел на Витю, тот стоял, понурив голову. В глазах Кузина читалось, что он понял, что это не просто сон, мать его.
Кузин повалился на бок. Витя в растерянности смотрел на происходящее, не зная, что предпринять. Он поднял взгляд на Перцева. Молчун ухмылялся, вытирая лезвия ножа о рукав рубашки.
- У меня есть к тебе предложение. – Сказал Перцев, в голосе звучала насмешка. – Сейчас ты возьмёшь у меня в рот то, что я предложу потом, когда всем станет хорошо, можешь живой и невредимый отправляться домой. Как тебе такой расклад?
Витя посмотрел в глаза, идущему на него убийце, не просто подростку, подростку, для которого исчезли границы в выполнении своих самых сокровенных желаний, что сделало его сильнее, наглее и более, что самое страшное, мечтающим. Он не собирался брать то. Что ему предложит Перцев, но и сдаваться без сопротивления не было не малейшего желания.
- Есть и второй вариант. – Продолжил Перцев. – Ты стоишь спокойно, я работаю быстро…
- Что-то ты разговорчивый какой-то. – Перебил Его Витя. – Тебя же вроде Молчун всегда называли, Что же ты не оправдываешь своё имя?
Виктор отступил на шаг.
- Другие места, другие правила…- Пожал плечами Перцев. – А звали меня всегда, и будут звать дальше, Алексей.
- Не очень похож ты на Алексея.
- Не понял…
- Не сомневаюсь.
- Ты издеваешься, уродец недоделанный! - Лицо Перцева налилось кровью. – Так сдохни же!
Он ударил ножом. Витя не стал сопротивляться, не  было смысла доставлять удовольствие ублюдку, пусть лучше убьёт слабого, чем сильного.




III
Второй этаж сильно отличался от первого. Во-первых тут почти что не было людей. Если, кто и попадлася на встречу так врачи, сёстры, в общем персонал больницы. Палат тут не было. Зато были операционные, в боьшом количестве. Лицо Кости засветилось.
- Чему рад? – Спросил его Сафронов.
- Кто  к нам с мячом придёт, с тем  мы и сыграем, забей клин поглубже. – Всё-также, улыбаясь, ответил Костя.
- Странный он какой – то. – Обратился следователь к Юле. В ответ она просто пожала плечами.
- Стойте. – Костя остановился возле прозрачной двери одной из операционных. – Это случится здесь. Я останусь здесь, а вашей задачей будет заманить её сюда.
Юля закатила глаза, поминуя о прошлых неудачах, и  о том, как пропал Артём, оставшись наедине с Феей. Сафронов отнесся к словам подростка серьёзно.
- Как ты предлагаешь нам заманить её? – Спросил он.
- Разделитесь, она придёт к кому-нибудь, придёт лично. А уж там со всех ног ко мне. А уж Костя  знает, что делать. – Добавил он шёпотом.
- А с приманкой он не поделится своими мыслями? – Съязвила Юля.
Костя обиженно посмотрел на неё, но ничего не сказал. Юля отвела взгляд в сторону и увидела в коридоре Белкина. Он смотрел на гостей, но подойти не решался, видимо боялся большего количества. Фея не смогла искоренить в нём полностью. В одной руке у Белкина – початая бутылка пива, в другой железная палка, около метра длинной.
- Значит так! – Громко проговорил Сафронов. – Юля, иди в ту сторону. – Он указал в противоположную сторону от Белкина. – Ищи фею, или пусть она ищет тебя, не суть как важно, а я займусь этим ублюдком. – Он сплюнул в сторону Белкина, которого за глаза называли промежностью все, кто его знал. – А, ты Костя, уж не знаю, что задумал, но делай, как считаешь нужным, я думаю, ты справишься.
Костя кивнул  и зашёл в операционную. Уже, будучи внутри он обернулся и помахал рукой, оставшимся снаружи, Юле и Сафронову. Последний кивнул, Юля никак не отреагировала. Костя повернулся к стеклянным шкафам, с медицинскими препаратами и принялся за их изучение.
- Уходи. - Сказал Сафронов.
Юля, даже не взглянув на него, пошла по коридору, в противоположную сторону от Белкина. Сафронов повернулся к прислужнику Феи.
Белкин, заметив, что Сафронов остался один, медленно двинулся вперёд. Железяка в его руке слегка покачивалась, на одном её конце была привязана красная ленточка. Следователь глядел на эту ленточку, не в силах отвести глаз, он  очень хорошо помнил её. Воспоминания нахлынули, он ничего не мог с этим поделать. Перед глазами вставали образы раннего детства. Когда ему было восемь лет, у них во дворе всем заправляли трое, какое нелепое совпадение, малолетних подонков. Они называли себя красными лентами, видать посмотрели какой-то дешевый фильм. Эти красные ленты держали в страхе младших и тех, кто немногим старше их самих. Один из них, его Андрей помнил лучше других, Сергей, фамилия была стёрта временем, всегда носил при себе точно такую же железную палку, с повязанной на ней красной ленточкой. Однажды, когда маленький Сафронов не соизволил отдать им деньги, что мать дала ему на кинотеатр, Сергей почему – то впал в бешенство, и с размаху ударил этой самой палкой по голове восьмилетнего ребёнка. Андрей тогда получил пролом черепа и сотрясение, Сергей срок в колонии для несовершеннолетних. Больше Сафронов его никогда не видел. Оставшиеся двое из красных лент, что называется, отошли от дел, жизнь малолеток во дворе наладилась. Сафронов заплатил за это самую большую цену, однако никогда не жалел, что не отдал тогда деньги этим пидорам. Плюс ко всему он уже в восемь лет заслужил какое-то уважение со стороны не только сверстников, но и пацанов постарше. И вот опять кадр из детства. Окровавленная железяка в руках хулигана, полный рот земли и крови.
Сафронов поднял испуганные глаза маленького ребёнка. Белкин усмехался, глядя на почти поверженного следователя.
- Откуда ты знаешь про красную ленту? – Дрожащим голосом спросил Сафронов.
Белкин улыбался глупой улыбкой. Где-то в глубине души, под детскими страхами у Сафронова зародилось сильное желание стереть с лица Белкина этот идиотизм, желание это упорно ползло вверх.
- Сны многое могут рассказать о человеке. – Говорил Белкин медленно, с трудом работая челюстями. Похоже, он был пьян. Он поднес палку к глазам, будто только, что понял, что у него в руках. Опять улыбнулся.
Сафронов понял, почему ему так неприятна эта улыбка, он уже видел её на устах Сергея, как раз в момент удара…
- Я ненавижу тебя, урод. – Прошипел Сафронов, в нём говорил маленький обиженный восьмилетний ребёнок.
- И что ты сделаешь? Ударишь меня?
Боже моё, всё повторяется… Как не хочется вновь видеть окровавленную палку. Белкин приближался, Сафронов отступал. Во рту он чувствовал металлический привкус.
- Я больше не боюсь тебя, ты просто маленькое чмо. – Рявкнул Сафронов и, закрыв глаза, бросился в атаку.
Белкин, будучи нетрезвым, потерял драгоценные секунды, не успев даже занести руку для удара. Сафронов налетел на него, оба свалились на пол. Железяка, со звоном покатилась по полу. Сафронов откатился и схватил её, сталь приятно холодила ладонь. Он ощутил прилив ярости, чувство желания стереть с лица Белкина идиотизм вырвалось наружу. Сафронов вскочил на ноги. Его противник, кряхтя, пытался подняться на ноги, но каждый раз его ног скользили, будто по льду.
- У меня нет денег! – Проревел Сафронов. – Понял, ты, мразь!
- Не понял ничего…- Промямлил Белкин. – Какие деньги?
Сафронов ничего не ответил. Он, что было силы, ударил Белкина по голове.  Белкин хрюкнул и распластался на полу.
- Никаких денег! Понял! – Орал Сафронов, нанося удар за ударом. Он не остановился, пока голова молодого алкаша не превратилась в кашу из крови и костей.
Сафронов перевёл дух. Палка выпала из руки. Он посмотрел на творение рук своих. Он не испытывал ни капли сожаления, скорее полное удовлетворение от свершённого. Сафронов не услышал, как к нему неслышно сзади подошёл Перцев. Он успел лишь почувствовать сталь у себя под сердцем, хотя врядли до конца понял, что произошло. Сафронов упал на пол, глаза, стеклянные, как дверь, в которых они отражались остались навсегда открытыми.
Перцев грязно выругался и подошёл к двери операционной, за которой разглядывал склянки Костя. Сильный удар кулака и стекло разлетелось вдребезги. Костя вздрогнул и медленно повернулся. Перцев усмехнулся и пошёл на парня, сжимая нож двумя руками. Костя стоял в растерянности, сжимая в руках склянку оранжевого стекла.
- Ну, что, мудак, допрыгался! – Взвизгнул Перцев и  полете на пол от сильного толчка в спину.
- Юля! – заорал Костя.
Девочка влетела в комнату, не заметив одного из троицы, сбила последнего с ног. Костя не растерялся. Поставил склянку на операционный стол, схватил, лежащий рядом на столике скальпель и, размахнувшись, воткнул в область затылка Перцева. Молчун более не шевелился.
- Она идёт!  Делай что-нибудь! – Закричала Юля. Вокруг поднимался страшный шум.
Костя взял в руки склянку, что держал ранее.
- Юля, прикрой меня!
Стёкла вокруг разлетелись и зависли в воздухе сотнями капель. Костя оглянулся и принялся пытаться раскрутить крышку на оранжевой склянке.
- Что у тебя там?- Крикнула Юля, но её заглушил дикий вой.
- Иди сюда, сука!- Костя вышел из-за спины девочки, одна рука лежала на горлышке склянки.
В комнату ворвался ветер, а вместе с ним пришла Фея. Костя и Юля почувствовали её присутствие, как это было последний год, они всегда чувствовали. Упал мрак. Глубокий холод окутал их, у обоих застучали зубы.
- Вы умрёте здесь и сейчас! – Миллион голосов в одну секунду зазвучало в голове у друзей.
- Нет, -  процедил сквозь зубы Костя. - Здесь умрёшь только ты.
Юля его не слышала, но зато, в этом Костя был уверен на сто процентов, фея его слышала. Он убрал руку, по воздуху понёсся едкий запах. И в этот же момент смолк шум, исчез холод.
- Что же ты! Почему ты нас не трогаешь, что запах не нравится? Усни же, сука!
Костя вздрогнул. По его щеке пробежал холодок, что-то липкое коснулось его лица. Костя отпрянул. Он понял – это она коснулась его. Он посмотрел на Юлю. Девочка без чувств валялась на полу. Подействовало, пронеслось в голове у Кости.
- Глупец.- Теперь это был один голос. Тихий будто отдаляющийся.  Ты только, что обрёк всё человечество на медленную смерть от… От моего отсутствия… От бессонницы. – Последнее слово Костя разобрал с трудом, Фея ушла, он это почувствовал, как всегда чувствовал её присутствие. А в следующий момент уснул и он сам.





IV


Костя очнулся. В спину впивалось множество иголочек. Камни сообразил мальчик, они ведь уснули в недостроенном здании, он помнил, там, на полу было много мелких камушков. Его кто-то тряс за плечо. Он с трудом открыл слипшиеся после сна глаза и сквозь пелену увидел лицо Юли.
- Костя…- Прошептала она. - Всё кончилось, скажи, я ведь не ошибаюсь.
Костя кивнул и огляделся. То, что он увидел вокруг себя, ему не понравилось, а кому понравится, проснувшись по утру обнаружить возле себя двух мёртвых милиционеров и одного дико озирающегося по сторонам, находящегося в невменяемом состоянии Сумасшедшего гнома. Как вам такой набор?
- Много будет вопросов. – Подытожила картину Юля.
Костя с трудом поднялся на ноги.
- Скажи, Костя, это конец?
- Для феи – да…
- Но как тебе удалось?
- Я внял последним словам Максима. – На этих словах, Костя заметил, что Юля помрачнела. Брата вернуть не удалось.- Он сказал, что кто к нам с мячом придёт, с тем мы и сыграем, и чтоб я поглубже вбил клин.
- И что?
- Я заставил фею уснуть. Чем она видимо и занималась, до того как мы её потревожили. Я специально назначил местом встречи больницу, я постарался думать о врачах только хорошее, о больницах в целом только хорошее. Перед уходом из дома, я посмотрел в материной книги, она, знаешь ли, любит всякие там медицинские справочники, какие бывают средства наркоза, несколько штук запомнил…
- Не скажу, что это гениально, но уважения ты точно заслуживаешь. – Она похлопала его по плечу.
- Есть только одно, но… Начал, было, Костя.
- Тссс… - Она приложила палец к его губам. Костя потупил взгляд. – Не хочу ничего слышать. Я хочу домой, я хочу просто отдохнуть.
Костя посмотрел на неё. Юля впервые за долгое время улыбалась, легко и непринуждённо. Он решил не портить её настроение и не рассказывать о бессоннице, мало ли может фея  решила просто пугануть напоследок. Ему самому хотелось просто отдохнуть, как и ей. Ни о чём не думая.
- А они,- спросил Костя.
- Когда их кто-нибудь найдёт, свалим всё как обычно на сумасшедшего гнома.
Костя улыбнулся. Пусть она всё узнает сама… Потом…





КОНЕЦ