Все они солдаты... Киноповесть. Гл. 21

Надежда Андреевна Жукова
      КИНОПОВЕСТЬ  "ВСЕ  ОНИ  СОЛДАТЫ..."

      21.
      ТА  ЖЕ  САМАЯ  НОЧЬ.  КОМНАТА  В   ДЕШЕВЕНЬКИХ  МЕБЛИРИШКАХ.


 

      ... небольшая  комнатка  в  дешевых  петербургских  меблиришках  с  типичной  старенькой  мебелью  и  самой  скромной  обстановкой,  которую,  однако,  рассмотреть  нам  так  и  не  удаётся,  ибо  помещение  плохо  освещено  одинокой  свечой,  пристроившейся  на  одной  из  двух  прикроватных  тумбочек.
      На  параллельно  стоящих  кроватях,  разместившихся  по  обе  стороны  тех  самых  тумбочек,  лежат  и  переговариваются  между  собой  две  стриженые  носатые  девицы,  похоже,  около  двадцати  трёх  и  двадцати  пяти  лет  от  роду. 
      Обе  костлявые,  некрасивые.  И  хоть  совсем  не  похожи  друг  на  друга,  и  никому,  случайно  на  них  взглянувшему,   и  в  голову  не  придёт,  что  они  сёстры,  однако  тот  же  посмотревший  всё  равно  отметит,  что  есть  в  девушках  нечто,  придающее  им  некую  схожесть,  даже  больше,  родственность.
      Девицы  лежат,   высоко  поднявшись  на  подушках,  поставив  на  животы  пепельницы,  и,  переговариваясь,  курят.  Их  постели  и  ночные  рубахи  несвежие,  заношенные,  латаные,  очень  скромные,  даже,  скорее,  убогие.  Однако,  жалкими  и  несчастными  девицы  нам  не  кажутся.  Наоборот,  они  похожи  на  особ,  вообразивших  себя  вершительницами  судеб  мира.
      Та,  что  немного  помоложе,  заявляет  удовлетворённо:
      --  Сходка  сегодня  была  очень  результативной.
      --  Да,  ты  права,  очень  плодотворно  поговорили,  возможно,  потому,  что  пришёл  Профессор.  Он  всегда  приносит  яркие  свежие  мысли.
      Младшая:
      --  Я  не  только  об  этом.  Появился  новый  член  в  кругу  единомышленников.  А  меня  всегда  очень  радует,  когда  пополняются  наши  ряды.
      --  А-а-а… Ты  об  этом  любителе  поэзии… Всё  вскакивал  и  Добролюбова  читал…
      --  Не  понимаю  причин  твоей  иронии.  И  поэт  отличный,  и  юноша  читал  замечательно!
      Старшая  девица:
      --  Да  не  иронизирую  я.  Наоборот,  узнаю  себя  в  юности  и  свою  любовь  к  этому  поэту  и  публицисту.  Потому  и  улыбаюсь.  Но,  увы,  неизвестно,  что  с  юношей  будет  завтра.  Способен  ли  на  подвиг  самопожертвования…
      --  Способен-способен.  Как  горели  глаза!
      --  Горящих  глаз  мало,  но  солидарна  с  тобой,  хочу  верить,  что  пойдёт  до  конца.
      Младшая:
      --  Что-то  Ворон  нас  с  тобой  давненько  не  навещал,  не  инструктировал…  Мы  всё-таки  тут,  в  кружке,  за  старших,  а  я  не  всегда  знаю,  что  ответить  на  сложные  вопросы.
      Старшая:
      --  И  его  материальная  поддержка  нам  бы  не  помешала.  Без  его  помощи  стало  очень  непросто  накрывать  стол,  пусть  и  без  разносолов,  доставать  и  выкупать  литературу…  И  профессор,  когда  задержался  вечером  после  того,  как  все  разошлись,  ничего  толкового  мне  не  сказал  и  денег  оставил  сущие  пустяки  :  и  дважды  накрыть  к  чаю  не  хватит.
      Младшая  подтверждает:
      --  Всё,  что  зарабатываем  уроками,  как  в  пропасть  сюда  скатывается  :  на  плату  за  комнату,  эти  чайные  столы,  литературу...
      --  Но  некоторые  наши  друзья  голодают,  пусть  хоть  у  нас  за  чаем  немного  перекусят. Не  о  том  мы  с  тобой  сейчас  печалимся.  В  последнее  время  нет  стоящей  литературы  по  современным  вопросам,  а  в  воздухе  носится  запах  приближающейся  грозы.
      --  Да-да,  я  тоже  ощущаю,  что-то  грядёт  в  ближайшее  время  страшное  и  важное,  трагическое  и  великое.  И  к  этому  следует  быть  готовой.  Но  вот  сказать  о  себе,  что  готова  пока  не  могу.  А  признаться  в  этом  кроме  тебя  некому,  вот  что  мне  не  нравится.  Нет  надёжной  поддержки  со  стороны.
      Старшая  девушка:
      --  Поэтому  и  хотелось  сегодня  задержать  профессора  подольше,  поговорить  обстоятельнее,  потребовать,  в  конце  концов,  чтобы  регулярно,  хотя  бы  раз  неделю  уделял  нам  с  тобой  время  и  обстоятельно  обсуждал  все  важные  вопросы.
      --  У  меня  вообще  иногда  создаётся  впечатление,  что  он  приходит,  чтобы  тайно  экзаменовать  нас  и  отбирать  куда-то  и  для  чего-то  лучших  членов  нашего  кружка.
      --  Да  исчезли  и  Сидор,  и  Харитон,  и  Митрофан  с  Власом …
      Младшая  обиженным  тоном:
      --  Исчезли,  не  сказав  ни  слова…  Это  понятно  --  конспирация… Но  почему  нам  с  тобой  профессор  не  сказал  ничего?  И  почему  нас  не  выбрал  для  того  важного  задания,  из-за  которого  они  куда-то  уехали?
      Старшая  с  упрёком:
     --  Вот,  а  говоришь  о  готовности  идти  до  конца,  о  самоотверженности…  И  при  этом  хочешь  именно  только  для  себя  особых  ответственных  заданий  и  важных  дел...
      --  Но  ведь  я …
      --  Не  упрекаю.  Сама  такая.  Но!   Всё!  Давай  спать.  У  меня  завтра  уроки  с  раннего  утра.
      Младшая:
      --  У  меня  тоже.
     Она  поднимается,  берёт  пепельницы,  свою  и  с  живота  подруги,  и  уносит  их  куда-то  в  глубину  комнаты.