6.5 Версия
В главном вопрос решен четко и доказательно. До конца жизни Рихард Зорге оставался беспредельно преданным коммунистом, искренним патриотом своей родины – России и отдал свою жизнь во имя защиты от фашизма и милитаризма не только Со-ветского Союза, но всего человечества.
На протяжении работы над книгой, чем дальше, тем больше меня подспудно всё время мучили вопросы зачем и почему на протяжении 50 лет (с 1966 г. по настоящее время) ряд известных, талантливых, умных людей СССР/России (историки, писатели, ученые, журналисты сценаристы, руководители и сотрудники спецслужб и многих дру-гих профессий) с таким упорством достойным лучшего применения ополчился против Рихарда Зорге. Причем искажаются даже явные факты, лежащие на поверхности, в та-кой степени, что они превращаются в глупость. Об этом уже говорилось в главе III, но, как наглядный пример, повторю еще раз в упрощенном виде.
Рихард Зорге стал работать в ИККИ по приглашению Куусинена, Мануильского, Пятницкого, Лозовского, преданных соратников Сталина, занимавших важные ведущие посты в Коминтерне. Став гражданином Советского Союза, по их рекомендации он был принят в члены ВКП(б), постоянно поддерживался в его переходах из отделов, за-щищали его от нападок, «протолкнули» в Орготдел. Зорге осуществлял контроль ис-полнения поручений делегации ВКП(б) в ИККИ, выполнял ответственные задания за рубежом. Сталин знал о нем и поддерживал инициативные предложения Куусинена и Мануильского в отношении Зорге.
Всё это говорит о том, что не могло быть и речи, чтобы такие изощренные, опытные политические деятели, особенно Куусинен и Мануильский, имели бы дружеские отношения с Зорге и осуществляли бы существенный «патронаж», если был бы малейший намек, что он симпатизирует Бухарину или другим оппозиционерам, личным врагам Сталина.
Впервые обратил внимание и то вскользь на то, что в справке, составленной в Разведывательном управлении и приведенной в главе VI раздел «33. 1937 год (начало массового террора)» особо подчеркивалось, что Зорге немец, подданный Германии, жил и воспитывался там с раннего детства. Попутно подозрительное национальное происхождение подкреплялось тем, что Зорге «Политически совершенно не проверен. Имел связь с троцкистами. Политического доверия не внушает».
Содержание справки и ее главная идея являлись четкими и соответствующими определению тов. Сталина, который сказал, что Разведывательное управление попало в руки немецкой разведки. Поэтому из справки следовало, дескать, что можно ждать всего от «стопроцентного» немца Рихарда Зорге. На тот момент эта формулировка в обстановке страха была понятной, хотя в главном всё было извращено. Зорге не был стопроцентным немцем. Он родился в России, у него была русская мать и он сам часто упоминал о том, что чувствует себя русским. В главе VII отмечены некоторые черты, свойственные русским и присущие Зорге.
Второй раз насквозь лживая характеристика Рихарда Зорге появилась в Разведы-вательном управлении 11 августа 1941 г., полный текст которой изложен в главе VI раздел «46. Очевидная подлость».
Несмотря на то, что донесения советских разведчиков, включая Зорге, подтвердились, так как Германия напала на Советский Союз и шла беспощадная война, страх, вбитый жестокими массовыми репрессиями в предвоенные годы, и глубокая убежденность в словах вождя о беспощадной борьбе с немецкими, японскими шпонами и врагами народа, продолжала, хотя и в меньшей степени, сохраняться в душе «партийных и чекистских чистильщиков», которых можно в какой-то степени понять, но не простить.
С очередными сведениями о немце Зорге встретился в запросах начальника Первого главного управления (внешняя разведка) НКВД СССР П.М. Фитина в адрес руководителя Коминтерна Г. Димитрова от 7 и 14 января 1942 года (см. главу VI, раздел «36. Голиков»). Деталь, но характерно, что по имеющемуся документу судьбой Зорге заинтересовалась только внешняя разведка в лице Фитина, но не ГРУ.
В книге Гаврилова В., Горбунова Е. «Операция «Рамзай», Триумф и трагедия Ри-харда Зорге» на странице 26 приведен любопытный текст: «В 1955 году Следственное управление КГБ занималось реабиалитацией погибших в 1937-1938 годах сотрудников военной и политической разведок. Проверялись их «показания», выбитые на следст-вии, и для этого посылались запросы в другие организации». Этот документ является важным, так как в нем, хотя бы кратко дано объяснение, что он родился в связи с работой Зорге в Китае. Без ознакомления с документами невозможно сказать что-либо определенное, что именно и почему интересовала в КГБ работа Зорге в Китае, которая была положительно оценена начальником Разведывательного управления РККА Я. Берзиным. Более того, как показано в главе IV он отбросил все клеветнические доносы политического и морального характера.
В тоже время крайне странным является ответ ГРУ на запрос начальника Следст-венного управления КГБ Малярова, в котором сообщалось о том, что «…Нелегальный резидент Рамзай возглавлял нелегальную сеть Разведупра в Шанхае в 1930-1932 го-дах. В связи с угрозой его провала, ввиду грубых организационных ошибок, допущенных Рамзаем, из Шанхая он был отозван в Центр».
Уверен, что читатели, знакомые с содержанием главы IV «Разведывательная деятельность Рихарда Зорге в Китае», также как и я несказанно удивятся бюрократическому и, по существу, враждебному ответу в отношении Рихарда Зорге, подтвержденному руководством Главного разведывательного управления (см. в данной главе раздел 5.8 «Неожиданный всплеск прошлого»). Возникает естественный вопрос, чем же он так «провинился» перед ГРУ, что даже в 1955 году, спустя 11 лет после его гибели во имя нашей Победы он не удостоился хотя бы справки объективного содержания.
Внимательно слушая выступление начальника ГРУ И. Сергуна, на церемонии от-крытия памятника, о которой рассказано выше, меня вдруг совершенно неожиданно. в нем что-то неприятно кольнуло. Я понял, что это связано с неудачным, на мой взгляд, не к месту упоминанием о том, что Зорге немец. При других обстоятельствах в этом не было бы ничего необычного. Но именно в этот момент у меня зародилась версия, правильная или неправильная, судить читателям, о подоплёке враждебного отношения к Рихарду Зорге.
6.5.1. Ситуация
В тысячах произведений различного вида подробно описаны и показаны события 1941 года после нападения Германии на Советский Союз и даются различные и зачас-тую противоречивые оценки их развития. Но общепризнано, что Сталин, правительст-во и высшее командование Красной Армии только тогда поняли степень страшной опасности для страны, когда немецкие войска через шесть дней (28 июня 1941 г.) после вторжения захватили город Минск, столицу Белоруссии, преодолев за этот короткий срок свыше 300 километров. С 22 июня по 8 июля 1941 г. в Белостокско-Минском сражении основные силы советского Западного фронта оказались в окружении и были разгромлены. Несмотря на ожесточенное сопротивление, Красная Армии отступала под натиском немецких войск, неся огромные потери убитыми, ранеными и особенно пленными в сотни тысяч красноармейцев и командиров, в вооружении и военной технике.
При этом Сталину приходилось помнить, что за «его спиной» на Дальнем Востоке находится коварный враг, готовый в любой благоприятный момент, несмотря на пакт о нейтралитете, нанести удар в спину. В этой обстановке на резидентуру «Рамзай» и естественно лично на Зорге легла огромная ответственность вскрыть планы Японии в отношении СССР, ведущего на Западе напряженную войну против немецко-фашистских войск.
Следует подчеркнуть, что Зорге не только предупреждал советское руководство о намерении Германии в ближайшее время напасть на СССР, но не забывал и о своих непосредственных задачах. За два дня до нападения Германии на СССР Зорге в шифровке от 20 июня 1941 г. сообщил в Центр: «……Инвест (Ходзуми Одзаки) сказал мне, что японский генштаб уже обсуждает вопрос о позиции, которая будет занята в случае войны….».
С началом сражений на советско-германском фронте Зорге, хотя и не имел военного образования, но в силу своих аналитических способностей мог составлять представление о происходящем на советско-германском фронте на основании различных источников (слушая немецкие и радиостанции всего мира, читая телетайпные сообщения международных агентств, местную прессу на английском языке, из бесед с послом и сотрудниками военного атташата германского посольства, некоторыми представителями японского генштаба). Он прекрасно понимал и имел сведения, что с каждым поражением советских войск у японской военщины разгорается все больше и больше желание не только поквитаться за разгром японских войск при озере Хасан и в боях на Халхин-Голе, но и, в соответствии с разработанным планом, напасть на Советский Союз, чтобы захватить огромные части его территории вплоть до Байкала, а, если повезет, то и дальше. Причем очень важно подчеркнуть, что осуществление своего плана японцы тесно связывали с успехами гитлеровских войск в разгроме Красной Армии.
В главе VI раздел «43. Совещания», написано, что 25 июня «Консультативным советом связи Ставки с правительством» в присутствии императора была утверждена «Программа национальной политики империи в соответствии с изменением обстанов-ки» и в ней особый интерес представлял пункт 3:
«Хотя наше отношение к германо-советской войне основывается на принципах укрепления мощи держав оси, мы в настоящее время не будем вмешиваться в нее и со-храним независимую политику, скрытно завершая в то же время военную подготовку против Советского Союза. В это период дипломатические переговоры, конечно, должны вестись с большими предосторожностями.
Если германо-советская война будет развиваться в направлении, благоприят-ном для империи, империя, прибегнув к вооруженной силе, разрешит северную проблему и обеспечит стабильность положения на Севере».
В шифротелеграмме от 3 июля 1941 г. Зорге, сперва приводит мнение немецкого посла Отта: «Он думает, что Япония вступит в войну не позднее как через 5 недель. Наступление японцев начнется на Владивосток, Хабаровск и Сахалин с высадкой десанта со стороны Сахалина на Советском побережье Приморья». Зорге также сообщил мнение Одзаки: «Источник Инвест думает, что Япония вступит в войну через 6 недель»,
Дело в том, что в июле Япония еще не была готова к нападению на СССР. В одной из частей шифровки от 10 июля Зорге сообщал: «Германский посол Отт получил приказ от Риббентропа толкать Японию в войну, как можно скорей. Отт очень удивлен такой опекой Риббентропа, который должен знать, что Япония еще не готова и что это было бы только видимостью войны, если она начнется теперь».
Одзаки, вхожему в высшие правительственные круги, удалось добыть секретные сведения о решении совещания от 25 июня в части, касающейся СССР, и Зорге 10 ию-ля сообщил: «Источник Инвест сказал, что на совещании у императора решено не менять плана действий против Сайгона (Индо-Китай), но одновременно решено и подготавливаться к действиям против СССР на случай поражения Красной Армии. Германский посол Отт сказал то же самое, что Япония начнет воевать, если немцы достигнут Свердловска. Германский военный атташе телеграфировал в Берлин, что он убежден в том, что Япония вступит в войну, но не ранее конца июля или начала августа и она вступит в войну сразу же, как только закончит подготовку».
В книге К.Е. Черевко «Серп и молот против самурайского меча» на странице 152 дана неправильная оценка ситуации, так как написано: «В июле 1941 г. возможность нападения Японии на Советский Союз была наиболее реальной». Но далее приводятся данные, заслуживающие внимания и корректирующие предыдущее утверждение: «По директиве верховного командования от 5 июля Квантунская армия увеличивалась на две дивизии. 7 июля император Хирохито дал санкцию на мобилизацию в секретном поряке полумиллиона призывников и фрахт судов торгового флота для танспортировки в Маньчжоу-го военных грузов. Руководство Квантунской армии получило от ставки директиву № 506 от 11 июля о том, что целью проведения «специальных маневров Квантунской армии» («Кантогун токубэцу энсю», сокр. «Кантокуэн») является повышение готовности к военным действиям против СССР в соответствии с оперативным планом штаба армии, разработанным в 1940 г. По этому плану война была рассчитана на полгода – срок, который в связи с нехваткой необходимых ресурсов, прежде всего нефти, и по ряду других причин попросту был нереальным.
По этому плану переброску и концентрирование войск намечалось начать с 20 июля, а принять решение о войне – 10 августа.
29 августа предполагалось нанести удар по советским войскам в Приморье, а затем – захватить Владивосток, Хабаровск, Петропаловск-Камчатский, выйдя к оз. Байкал к середине октября».
Зорге и вся разведывательная сеть резидентуры внимательно следили за наращиванием воинских подразделений, предназначенных для действий против СССР. В главе VI раздел «46. Очевидная подлость» приведены полные тексты донесений, имеющих очень важное значение.
Для того, чтобы стала более ясной важность донесений Зорге, содержание которых имело прямое отношение к жестокой схватке Красной Армии с Вермахтом, началось ожесточенное Смоленское сражение, продолжавшееся в течение двух месяцев – с 10 июля до 10 сентября 1941 года. Его основной целью было не допустить прорыв немецких войск на московское направление. Но при этом надо очень кратко остановиться на том, что происходило не только на советско-германском фронте, но и в Японии (см. главу VI раздел «43. Совещания» и главуXV).
12 июля 1941 г от Зорге поступила шифровка, в которой сообщалось: «…Инсон говорит, что подготовка к войне будет длиться самое большое 6 недель. Япония наблюдает за ходом войны. Если Красная Армия потерпит поражение то японцы безусловно вступят в войну, а если поражения не будет, то они будут занимать выжидательную позицию».
[Резолюция НУ]: «НО-4. По указанию Панфилова от 13.7.41 г. шифровка была ра-зослана членам ГКО: Сталину, Молотову, Ворошилову, Маленкову, Берия, а также Вышинскому и Жукову.
Учитывая, что от Смоленска до Москвы всего 370 километров и могла создаться опасность вторжения врага в Подмосковье 16 июля 1941 г. Государственный Комитет обороны принял решение о сооружении Можайской линии обороны протяженностью до 220 км. и глубиной 60-80 км., которая должна была прикрыть Волоколамское, Мо-жайское и Малоярославское направления.
18 июля 1941 г. на основании приказа Ставки ВГК для организации обороны на дальних подступах к Москве был создан Фронт Можайской линии обороны, но 30 июля 1941 г. Ставкой ВГК Фронт был упразднен и его три армии были переданы Резерв-ному фронту.
Примерно в трехстах километрах от Москвы было создано оперативно-стратегическое объединение из 3-х фронтов: Западного (командующий генерал-полковник И.С. Конев), Резервного (командующий маршал Советского Союза С.М. Буденный) и Брянского (командующий генерал-полковник А.И. Еременко). Общая численность всех трех фронтов насчитывала 1,2 млн. человек личного состава, 10,5 тыс. орудий и минометов, примерно 1 тыс. танков, ВВС – 548 боевых самолетов, на которую возлагалась большие надежды. При этом командующий А.И. Еременко обещал лично Сталину разгромить 2-ую танковую группу генерала Гудериана.
Можно полагать, что Сталин, имея такую мощную группировку советских войск, считал, что, по меньшей мере, в оборонительных операциях Объединение не только сумеет нанести значительные потери противнику, остановит его продвижение к Моск-ве, но и даст время создать мощные резервы. Кроме того, надежды возлагались также на то, что Смоленское сражение и Киевская стратегическая операция дадут положи-тельные результаты. Таким образом, главной заботой Сталина был ход событий на со-ветскогерманском фронте.
Он, конечно, помнил о коварной Японии, но ее значительные вооруженные силы вдоль советской границы все же не имели достаточного превосходства, чтобы начать нападение на СССР, так как Дальневосточный фронт был способен дать решительный отпор японским войскам. Поэтому за обстановку в Дальневосточном регионе на тот момент он сильно не беспокоился. Проблема была в том, что он не мог рисковать судьбой страны, перебросив на Запад существенную часть ДВФ, хотя в этом была большая нужда, и это подтверждалось шифровкой Зорге от 30 июля
30 июля 1941 г. Зорге сообщает: «Источники Инвест и Интери сказали, что в порядке новой мобилизации в Японии будет призвано более чем 200 000 человек. Таким образом, к середине августа месяца в Японии будет под ружьем около 2 миллионов человек. Начиная со второй половины августа, Япония может начать войну, но только в том случае, если Красная Армия фактически потерпит поражение от немцев, в результате чего оборонительная способность на Дальнем Востоке будет ослаблена. Такова точка зрения группировки Коноэ, но как долго намерен выжидать японский Генштаб, это трудно сейчас сказать. Источник Инвест убежден, что, если Красная Армия остановит немцев перед Москвой, в этом случае японцы не выступят (выделено – Ю.К.).
[Резолюция НУ]: «НО-4. Доложите о всех этих источниках. Кто они. Панфилов. Ильичев. 31.7.41 г.
Примечание: Хотя этот текст приведен в главе VI стр.116, но в силу особой важности повторяется здесь и в главе XV стр.3-4.
Резко отрицательная реакция И. Ильичева, который временно фактически замещал начальников Разведуправления (Голикова и Панфилова), вполне ясна, так как даже в мыслях не допускалось, что враг подойдет к столице. Об этом подробно говорится в разделе «45. Специальные поручения И. Сталина и некоторые изменения в руково-дстве Разведывательным управлением» главы VI.
В это время в Японии в связи с тем, что германо-советская война принимала затяжной характер Ставка 9 августа отказалась от плана разрешения северной проблемы в 1941 году, независимо от того, как будет развиваться обстановка на германо-советском фронте, и взяла курс на продвижение в южном направлении. Были приняты «Основные принципы операций императорской армии», которые предусматривали: обеспечение безопасности со стороны Советского Союза; продолжение действий против Китая; ускорение военных приготовлений против Англии и США и завершение их к концу ноября.
Казалось бы, все ясно, японская Ставка приняла принципиальное решение и всё должно было идти в одном направлении, благоприятном для Советского Союза. Но изучение шифродонесений Зорге и, в частности, сведений в книге писателя А. Кошкина «Японский фронт маршала Сталина» показывает, что это решение было воспринято не всеми положительно, а в Квантунской армии просто отрицательно. Документ от 9 августа был совершенно секретным, о его содержании знали только несколько человек самого высшего ранга и даже Одзаки, особо ценный и надежный источник информации резидентуры «Рамзай», близкий к премьер-министру Ф. Коноэ, не имел благоприятной возможности добыть сведения о принятом новом важном для нашей страны решении Ставки.
В этой связи, Зорге мог рассчитывать, в основном, на сведения, добытые в германском посольстве через посла Отта и членов германского военного атташата. Однако, обстановка изменилась и на них нельзя было полагаться с достаточной уверенностью из-за значительного охлаждения японо-германских отношений, отразившиеся в значительной степени на контактах посла Отта и военных атташе с японскими высокопоставленными чиновниками и сотрудниками генштаба. К слову, охлаждение отношений произошло в связи с тем, что неожиданно для Японии был подписан пакт Риббентропа-Молотова в 1939 г. и указания Гитлера от 5 марта 1941 года «Никаких сведений об операции «Барбаросса» японцам сообщать не следует», что строго соблюдалось.
Изучая все последующие донесения Зорге, отчетливо представляешь его душевное, нервное состояние, чувство величайшей ответственности по мере того как немецкие войска успешно приближались к Москве, а он, длительное время никак не мог дать абсолютно достоверные сведения о намерениях Японии в отношении его Родины.
Надеюсь, что и читатели проникнутся чувством огромного уважения и сочувствия к этому неординарному человеку, отдавшему всего себя делу, которое позволило другим быть счастливыми.
Несмотря на всё растущий риск для всех членов разведывательной сети, выполняющих задание Зорге, и в первую очередь для радиста Макса Клаузена в Москву почти непрерывным потоком идут донесения. В разделе «46. Очевидная подлость» главы VI приведены тексты сообщений Зорге с 7 по 23 августа, которые представляли интерес, но не давали четкий ответ на важнейший вопрос, куда направит Япония свои вооруженные силы - на Север против СССР или на Юг против Англии и США. И только через 20 дней напряженной, особо опасной работы Одзаки удалось добыть японский государственный секрет чрезвычайной важности для нашей страны. На этот момент немецкие войска выиграли Смоленское сражение, что позволило им стремительено наступать по прямой на Москву, а, добившись блестящего успеха в борьбе за Киев, в которой были разгромлены советские армии, захвачены в плен свыше 600 тысяч бойцов и командиров получили возможность стремительно направится к Туле, чтобы охватить столицу с юга.
Освободившиеся немецкие группы и соединения в соответствии с планом «Тайфун» целеустремленно ринулись вперед для захвата Москвы.
30 сентября 1941 2-ая танковая группа под командованием генерала Гудериана на 2 дня раньше установленного немцами срока начала успешное наступление против войск Брянского фронта, а 2 октября группа армий «Центр» нанесла удары в результате чего войска Западного и Резервного фронтов оказались в так называемом «Вяземском котле» и к 13 октября всё закончилось катастрофой-полным разгромом советских войск этих двух фронтов. По ориентировочным данным только в плен немцы захватили более 600 тыс. человек, не считая значительное количество вооружения и техники. Из состава Брянского фронта удалось вырваться из окружения 10 тысячам человек 13-ой армии генерала А.М. Городнянского.
Для ликвидации двух огромных «котлов» немцам пришлось привлечь 48 из 78 диви-зий и затратить от 7 до 14 суток. Немецкое командование было вынуждено сократить темп наступления и из-за этого не смогло использовать благоприятную возможность, которая появилась в результате бреши в 500 км., путь на Москву был открыт, не осталось достаточных сил прикрыть ее.
В главе XV довольно подробно описываются последующие события на фронте. Во-первых, Сталин срочно вызвал Г.К. Жукова из Ленинграда для организации обороны Москвы, во-вторых Сталину стало совершенно ясно на основании яростного сопротив-ления против германских элитных соединений отлично подготовленных и вооруженных дивизий Панфилова и Полосухина, что только такие войска смогут остановить врага, а не созданные наспех дивизии.
В этот критический момент не только для Москвы, а возможно для всей страны от Зорге пришла фактически спасительная шифровка от 4 октября, основанная на донесении особо ценного агента из числа приближенных лиц к премьер-министру о том, что Япония отложила нападение на СССР до весны 1942 года.
В этой связи Сталин должен был принять решение, которое могло повлиять на весь ход войны и существование советского государства. Он прекрасно понимал, что второй раз он не имеет права на ошибку, так как она может стать фатальной.
Сталин прекрасно знал не только данные о самом Зорге, о его деятельности в Токио, но и ценил надежность и обстоятельность его сообщений по Японии, так как ему были известны, что они составлены руководителем резидентуры, как за счет таланта и достоверности информации от особо ценных источников.
Взяв за основу донесение от Зорге, подкрепленное отдельными сообщениями из других источников, Сталин понял, что для спасения Москвы появился реальный шанс для использования войск ДВФ и это позволило ему в самый критический момент при-нять крайне важные для судьбы страны решения: о срочной переброске с Дальнего Востока к Москве стрелковых и танковых дивизий, морских стрелковых бригад, отме-нить свой отъезд из Москвы в Куйбышев, провести 7 ноября 1942 года незабываемый военный парад на Красной площади. Нанеся ощутимые удары по немецким войска в первую очередь дальневосточные войска не только защитили столицу, но и дали воз-можность подготовить резервные армии, которые обеспечили разгром немцев под Мо-сквой.
Везде, даже нашими врагами, дана высокая оценка разгрому немецких войск под Москвой, этому событию, имевшему великое историческое значение. Совершенно пра-вильно приведены подробные описания всех тех участников, кто непосредственно был на фронте и в тылу, смог своей деятельностью добиться этой славной и так особенно нужной нам в тот момент победы.
Прошло много десятилетий с момента разгрома фашисткой Германии и милитари-стской Японии. Советская страна, ее народ в небывало короткие сроки не только восстановили разрушенное войной хозяйство, но и усилили свое могущество за счет ядерного оружия и международный авторитет в связи с работами по освоению космоса. Были достигнуты блестящие успехи во многих областях науки, культуры.
Однако, в силу бездарной внутренней и внешней политики бывшие советские руководители довели великую страну до развала.
После исчезновения с исторической арены Советского государства начался пере-смотр всего знаменательного, бывшего в истории нашей страны. В результате появив-шейся вседозволенности всплыла грязная пена оплевываиия всего и всех и в том числе Великой Отечественной войны. Не случайно ненормально широкое распростра-нение в новой стране – Российской Федерации получили книги предателя В. Суворова (Резуна), написанные при активном участии незаурядных специалистов английских спецслужб, на протяжении многих веков постоянных врагов нашей страны. В больших масштабах издавалась литература о фашистских деятелях и многочисленные красочные произведения фактически прославляющие разгромленные советскими войсками вооружен-ные силы Германии.
Одновременно в этой обстановке усилились выступления против Зорге. Сейчас, хотя и частично, известны многие лица, наиболее враждебно настроенные в отношении Рихарда Зорге. Их имена упоминаются в различных главах книги.
Следует подчеркнуть, что на первых порах атака против Рихарда Зорге велась робко. Выдвигались некоторые теории, что Зорге стал Героем из-за волюнтористского решения Н. Хрущева, хотя ничего существенного Зорге не сделал. Другие выдвигали тезис об интересе КГБ СССР к превозношению Зорге, чтобы отвлечь внимание от многочисленных провалов и предательств в своих рядах. Всё это настолько мелко выглядело, что не стоило принимать во внимание.
Нельзя отрицать, что на имени Рихарда Зорге зарабатываются «приличные день-ги». Но и это не главное. Тогда что? Зависть к широкой известности Зорге или борьба за ложную справедливость в отношении других советских разведчиков, которые якобы сделали намного больше, чем Зорге, но не получили заслуженной известности.
Действительно, с маштабами известности и популярности Рихарда Зорге не может сравниться ни один советский разведчик, хотя понятно, что это не его «вина». У нас есть, кем и чем гордиться, вспоминая героические дела других совет-ских разведчиков.
Например, к великому сожалению, не только молодое, но и старшее поколение плохо помнят или не знают совсем о такой выдающейся операции советских разведчи-ков, как «Энормоз», которые сделали всё для того, чтобы помочь нашим ученым в кратчайшие сроки лишить монополии бывшего союзника по антигитлеровской коалиции в лице США, создавших атомное оружие и намеревавшихся применить его против нас сразу же после окончания 2-ой Мировой войны.
Сотрудники внешней и военной резидентур в Вашингтоне во время «Карибского кризиса» в 1962 году, когда из-за напряженных отношений между США и СССР мир стоял на пороге ядерной войны, благодаря таланту и связям, фактически, осущест-вляли контакты с самыми доверенными представителями президента США, что служило быстрому поступлению неискаженной информации от Д. Ф. Кеннеди к Н. С. Хрущеву, способствовало смягчению обстановки и в, конечном итоге, решению «Кризиса» мир-ным путем. Мир был спасен от вполне вероятной всеобщей гибели!
Возвращаясь к Рихарду Зорге, повторю отрывок из главы XV: Было бы просто глупостью утверждать, что только благодаря Зорге, его донесениям немцы потерпели поражение в битве за Москву. При оценке вклада Зорге и его соратников в победу советских войск в этой битве надо иметь в виду, прежде всего, массовый воинский и трудовой героизм советского народа, сражение под Смоленском, первую победу под Ельней, стойкость бойцов и командиров окруженных армий, сковавших значительные силы немцев на пути к Москве, мужество и героизм защитников Тулы, ополченцев московских дивизий, ударную силу дальневосточных дивизий, организаторские способности Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков), неоценимый вклад выдающегося полководца Георгия Константиновича Жукова и железную волю вождя советского народа Иосифа Виссарионовича Сталина. Кроме упомянутых, конечно, были и другие факторы и участники, которые способствовали разгрому немецких войск.
Нет ни малейших сомнений в величии совершенного подвига под Москвой, имевшего мировое значение.
Что касается Рихарда Зорге, то его неоценимый вклад подробно описан в главе XV.
Наряду с этим у определенного пласта советского общества, начитавшегося произведений генерала Ч. Уиллоуби, Ральфа де Толедано, Ханса-Отта Майснера, Ганса Гельмута Кирста, Вальтера Шелленберга и ряда других западных авторов, возникло резко враждебное восприятие Рихарда Зорге как Героя, при активном содействии ко-торого якобы была спасена Москва. Хотя прошло 20 лет со дня окончания войны, на-шей Победы народ не забыл ужасы войны и зверства немецко-фашистских войск и при таком отношении, прежде всего, можно легко исказить данные в нужную сторону. На-пример, особое подчеркивание легким мазком, что Рихард Зорге был немцем как бы ставились под сомнение его искренность и беспредельная преданность борьбе против гитлеровского фашизма и японского милитаризма. У многих, которые не знали резуль-таты деятельности Зорге и его соратников, родилось явное отторжение его герои-ческого прошлого из-за ненавистной национальности, которое с годами подспудно сохранилось и принимало все более неприличный вид в виде клеветы, фальсификаций, извращений. Одна только мысль, что какой-то Зорге, полунемец-полурусский был одним из важных спасителей Москвы, несмотря на ставшие известными новые факты не останавливают их пыл. Наверное, они очень жалеют, что Зорге является Героем, так как это их в какой-то степени сдерживает, а то бы развернулись во всю мощь. Отсюда родились клевета как о «двойнике», фальсификации, извращения фактов и другие порочащие его измышления. Но при этом скрадывалось, что Рихард Зорге родился в России в результате смешанного брака - отец был немцем, но мать - русской, что он был гражданином СССР и преданным коммунистом-членом ВКП(б), что он любил свою Родину и чувствовал себя русским.
Первыми зачинщиками кампании против Рихарда Зорге в нашей стране можно считать Судоплатовых, отца и сына, которые оболгали Зорге в профессиональном пла-не, и известного писателя Л. Млечина, который «вылил на него ушат грязи» в моральном плане, а за ними потянулись и некоторые другие, погнав против него гнилую пену.
Если подвести итог, то всё сводится к возмущению тем, что в число спаси-телей Москвы вклинился немец, да еще с сомнительной репутацией.
В главе ХV «Московская битва» показан вклад Рихарда Зорге и руководимой им резидентуры «Рамзай» в общее дело Победы. Здесь к месту можно вспомнить, что существует выражение - «История не знает (не признает) сослагательное наклоне-ние», но допускается анализ развития событий при других обстоятельствах. Например, вариант: немецкие войска ведут бои в столице, наши силы на исходе, а японцы, использовав обстановку развернули широкомасштабное наступление на Дальнем Востоке и помощь оттуда ждать не приходится.
В Англии с давних времен существует крошечный детский стишок «Гвоздь и Под-кова», но с большим смыслом. В вольном переложении поэта С. Маршака он звучит так:
Не было гвоздя - Подкова Пропала.
Не было подковы - Лошадь Захромала.
Лошадь захромала - Командир Убит.
Конница разбита - Армия Бежит.
Враг вступает в город, Пленных не щадя,
Оттого, что в кузнице Не было гвоздя.
Вот здесь, на мой взгляд, и зарыта разгадка, так как Рихард Зорге, образно выражаясь, оказался «Гвоздем», который в самый нужный момент сообщил государ-ственной важности факт о том, что Япония отложила нападение на СССР на весну 1942 года, и позволил полностью изменить содержание стишка».
6.6 Нерешенные загадки, отсутствующие сведения
- Каким образом конкретно попала в личное дело запись о том, что Зорге в 1942 году был расстрелян японцами.
Где-то попадалось объяснение: по тем временам считалось, что японцы поступили также как это делали мы, то есть пойман шпион и его тут же расстреливают. Объяснение примитивное.
Ясными являются несколько моментов. Как следует из двух запросов руководителя внешней разведки НКВД СССР Фитина Генеральному секретарю Коминтерна Г. Димитрову внешняя разведка не имела ценной агентуры в правоохранительных органах Японии, то есть ни в министерстве внутренних дел, ни в прокуратуре, ни в министерстве юстиции, ни в контрразведывательных органах. Поэтому в запросах Фитина о Зорге и его соратниках указаны такие куцые сведения, которые к слову мог с перепугу сообщить «соседям» полковник Гущенко, который находился в полной рас-терянности в связи с арестом Зорге.
Но главным показателем является то, что в течение трех лет пока длились допросы и следствие обе резидентуры ничего не смогли узнать о судьбе Зорге и его товарищах.
- Осталось нераскрытым содержание фразы в аналитическом материале Сироткина на странице 146 книги А.Фесюна «Дело Рихарда Зорге. Неизвестные документы», где отмечается: «Вплоть до 1945 года во всех справках о резидентуре периодически со-ставляющихся подразделением аппарата Центра, непосредственно ведающим ре-зидентурой …».
Эта фраза совершенно непонятна, кому и зачем писались какие-то справки вплоть до 1945 года о разгромленной резидентуре и, считая, что Зорге был расстрелян японцами в 1942 году. Только ознакомление с материалами в архиве ГРУ может прояснить ее смысл.
- Из бумаг, найденных в 2004 году в Токио японским историком Томия Ватабэ, занимавшегося сбором сведений о деятельности Зорге, следует, что он написал завещание. Нигде нет сведений о том, что в нем было написано, сохранилось ли оно где-нибудь или погибло среди многих других документов при бомбардировке Токио американской авиацией.
- Неизвестно содержание протоколов допросов Макса и Анны Клаузенов в Москве в 1946 году.
- Неизвестно содержание той части материалов о Зорге и разведывательной работе в Китае и Японии, которая попала в руки американцев и не была опубли-кована.
- На основании какого документа некоторые авторы приводят название разведывательной операции Рихарда Зорге в Японии под оперативным псевдонимом «Просо».