,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,,
Между тем наше путешествие продолжилось, несмотря на потерю одного из членов группы. Мы осмотрели "стольный град" Черновцы, побывали в двух как будто бы игрушечных городках - Коломые и Ярёмче. Но наибольшее впечатление произвел Каменец-Подольский. Выяснилось, что он в тогдашней Украине был вторым после Львова по количеству памятников старины. Особенно поразила крепость на высоком берегу реки Смотрич, запечатленная писателем Беляевым в книге "Старая крепость", а также в кинофильме "Тревожная молодость". Когда Петр Первый стал единоличным правителем Руси, он, осматривая свои владения, побывал и здесь. При въезде в крепость через одни из ворот у него ветром сдуло треуголку. Свита замерла в ужасе: ведь существует поверье, что если у монарха слетела шляпа, то не сносить ему и головы. Примерно об этом поется в известной песне:
" Есаул догадлив был,
Он сумел сон мой разгадать:
-Пропадет, он говорил,
Твоя буйна голова"
Петр же остановил коня, отряхнул треуголку об колено со словами: "Какие же ветреные у вас ворота". И царствовал после этого еще тридцать с лишним лет. А эти ворота с тех пор так и называются Ветреными.
... И вот предпоследний день нашего путешествия, завтра уезжать. В составе группы было несколько семейных пар, одну из которых составляли отставной полковник с женой. Был он мужик грузный - ну настоящий полковник! В пешие походы с нами на всякий случай не ходил, берег здоровье. Зато был мастер в игре на бильярде, тут ему равных не было. В этот день он тоже играл как обычно. Стол стоял прямо под открытым небом. Несколько человек, в том числе и я, наблюдали за игрой, сидя на лавочках.Полковник потянулся через весь стол за дальним шаром, для чего ему пришлось едва ли не лечь на него. Лечь-то он лег, а встать уже не смог. Только и сказал: "Мне как будто кол в спину воткнули".
Мы вызвали скорую, которая увезла его в больницу. Оказалось - обширный инфаркт. Все-таки не уберегся наш полковник, и это в последний-то день, к тому же на ровном месте. Понятно, что он нетранспортабелен. Жена осталась при нем, и не известно, на сколько времени.
Так мы не досчитались еще двоих. Но самое "интересное", что вполне могли лишиться еще одного, и им мог оказаться пишущий эти строки.
Где-то в середине путешествия нас повели в дальний пеший поход едва ли не на весь день, для чего каждому выдали сухой паёк. К нам присоединилась еще группа из Казахстана. Путь лежал к так называемой пещере Олексы Довбуша, был когда-то в этих краях такой благородный разбойник, наподобие английского Робин-Гуда. Тоже грабил богатых и раздавал деньги бедным. Конечно, полиция за ним охотилась, а он скрывался, где и как мог. Одно из его укрытий стало теперь местной достопримечательностью и сюда водят туристов.
Как назло всю дорогу сеял противный мелкий дождь и наши казенные штормовки изрядно намокли. Наконец, он вроде бы сделал передышку и наш инструктор скомандовал привал. Все это происходило на берегу реки под названием Черный Черемош, по весне весьма бурной, а летом мелеющей донельзя. Мы переходили ее вброд, прыгая с камня на камень, раза три или четыре - настолько она извивается. Решили разжечь костер, чтобы хоть малость обсушиться, а заодно и перекусить. Но наш берег низкий и безлесный, за дровишками надо перебраться на противоположный по подвесному мосту. Отправились несколько мужчин, набрали сушняка. кто сколько мог. Когда я с охапкой веток вышел из леса на берег, оказалось, что я от всех поотстал и иду последним. А навстречу гонят большое стадо, во главе которого чинно шествует здоровенный бычара. Пастуха не видно, он где-то сзади.
Места, чтобы разойтись людям и коровам без ущерба ни для одной из сторон, вполне достаточно. Но бык, не обратив внимания ни на кого из моих предшественников, мной почему-то явно заинтересовался. Отделился от стада и направился в мою сторону. Хорошо хоть не сразу пошел в галоп, - сначала не спешил, полагая, что я и так никуда от него не денусь. Я бросил хворост и побежал к реке, других вариантов просто не было. Не знаю, умеют ли плавать быки, но я, если бы этот "Чёртов" Черемош был полноводным, сиганул бы в воду не задумываясь. Но до нее, матушки, добрых метра четыре, к тому же внизу еще и камни. Хорошо, что у самой кромки берега росли какие-то чахлые деревца: за два из них я кое-как ухватился, а ногами нащупал некое подобие опоры, да и то не на полную ступню. На поверхности осталась торчать только моя буйна голова. А бык уже рядом, нас разделяет метров пять, не больше. Деревца же настолько чахлые, что бык одним ударом рога запросто переломит ствол. Но на мое счастье поверхность земли к обрыву заметно понижалась. Бык это видит, потому что дальше идти не решается. Морду наклонил до самой земли, роет копытами землю, изо рта слюна вожжой и глаза налились кровью. Добыча - вот она, рядом, а не достать. Представляю, как он расстроился, бедняга.
Хоть убей - не помню, сколько так продолжалось. Как не помню и то, пастух ли его отогнал или он сам ушел, поняв всю тщетность своих намерений. Был я в полном ступоре. И как только потом смог вылезти на поверхность, все конечности затекли от напряжения!
Самое интересное, что меня на той стороне никто и не хватился, и когда я пришел к костру на неслушавшихся ногах, кто-то лишь удивился, почему без дров.
А ведь будь рельеф в этом месте ровным, без реки и деревьев, бык догнал бы меня в два счета. И вернулись бы тогда в Москву двадцать шесть человек, а именно столько, как помнится, было бакинских комиссаров.
Но в Карпатах я все-таки побывал и мечту свою исполнил! Правда, после этой поездки я еще несколько лет кряду первого августа ставил на стол две рюмки с водкой, свою молча выпивал, а Колину, накрытую куском хлеба, выплескивал потом на землю. В его память и в ознаменование своего, возможно, "второго рождения".