Глава 15
- А ты откуда родом, капитан?
- Из Миннесоты, сэр. А вы?
- Я из Аризоны.
Оба офицера совсем недавно закончили осмотр бойцов. Ничего хорошего не было, все спецназовцы подавлены и устали неимоверно. Дневная жара выматывала, плюс ко всему раны ухудшали положение и настроение, болели, у кое кого уже гноиться начинали. В общем – хреновые дела… Бронетранспортёров нету, дымятся до сих пор. Танкам стрелять нечем, впору хоть снаряды изготовляй из подручных средств. Ронсон опять где-то наркоту раздобыл, слоняется как робот по окрестностям, позоря своим внешним видом американский морской спецназ. Толпа местных совсем недавно была, несмотря на поздний вечер, всё ищут шестерых зеков и каких-то новых пятерых личностей при оружии. Трындец…
Теперь сидели вдвоём в палатке майора, распивали виски, постепенно пьянели, уже ни к чему интереса не испытывая. Америка послала в плохое место, не предупредила что тут будут такие сложности, и вытаскивать отсюда не собирается, все твердит и твердит о лаборатории – захватить, захватить, захватить!... Генерал и вовсе полчаса матом ругался по телефону, вообще не принимая во внимание творящийся здесь беспредел. Тоже твердил – захватить, захватить, захватить! Его бы сюда, умника… Приказы отдавать, сидя в мягком кресле, много ума не надо, тут любой справится. А вот попробуй выкури этих исламистов из неприступной лаборатории, которую хрен прошибешь, тогда и ругайся матом, требуя, требуя, требуя!
Рядом с палаткой послышались шаги и голоса. Спустя мгновение вошел Харви. Доложил:
- Сэр, тут опять этот жадный кретин приперся.
Майор поставил бутылку.
- Чё ему надо, Харви?
- Поговорить хочет, сэр.
- Ну зови тогда, будем разговаривать.
В этот раз майор был на более выгодных позициях, чем при первых переговорах. Оружия имелось побольше, да и спецназовцев не столь мало. Пусть и потрёпанные, но тем не менее отпор дать могут достойный, на крайняк – и с собой на тот свет немало террористов заберут при любом исходе боя. От этого майор ощущал себя более уверенно, и мог даже малость погрубить в ответ на требования фанатика, что сейчас зайдет в палатку. Должен же понимать, грязный дикарь, что спецназовцы вечно терпеть такой беспредел не станут, и могут начать драку снова. А то и вовсе – с авианосца прилетят истребители и такую жару здесь устроят, что мало не покажется. Не здание раздолбают, так хоть рядом с постройкой дыру внушительную на верхние уровни лаборатории проделают.
Гость зашел с двумя нервными подручными. Без приглашения уселся, и начал старую песню:
- Моя хочет знать, когда будут обещанный два вертолёт, большой куч оружия, и свобода моя собратья по вере? Ти, майор, не гиляди так злобно, а отвечай на моя вопрос.
Капитан, сидевший рядом, поднял пьяные глаза. Рассмотрев кто пришел, заворчал, пытаясь встать и вытащить пистолет из кобуры. Два сопровождающих гостя мгновенно приняли боевую стойку, вытащили ножи и вперили взгляды в пьяного капитана, чуть что – готовые покрошить его в капусту.
Майор дернул недовольного спецназовца за руку. Пригрозил:
- Сядь обратно, капитан, не то больше наливать не буду. У нас переговоры.
- Переговоры? – тот перевел пьяные глаза на начальника. – А, понял, переговоры… переговоры… переговоры, это хорошо…
Плюхнулся обратно на стульчик, чуть не завалившись вбок. Понимающе кивал.
Гость поморщился, выразил своё недовольство:
- Пияный собак. Куда лезет на моя?
Майор отмахнулся:
- Не обращай внимания, он малость перебрал. Не обвыкся еще.
Гость поёрзал на стульчике, сделал знак своим чтобы убрали холодное оружие. Глянул вопросительно на майора:
- Ти про два вертолёт обещал? Оружие обещал? Свобода собратья обещал?
- Обещал.
- Ну и чиго? Гиде обещанный уступка? Моя долго терпеть не будет, моя своим мюридам приказ отдаст, вас гяуров мигом башка и яиц отрежут, к гранатомет прицепят, потом – пух! – в направления Америка вистрелят. Понял моя?
Майор теперь поморщился. Пустые угрозы, наверняка половину террористов уже перестреляли во время последнего штурма. Да и оружия у них должно остаться поменьше, вон сколько стреляли ракетами и кидались гранатами.
Ответил:
- Да будет тебе всё, не переживай. Наверху решается этот вопрос, совещаются, скоро дадут ответ.
Гость оскалился мгновенно:
- Ти моя моск давай не будишь ипать, а?! Какая переговоры? Какая совещания? Моя твоя поверил, и че? Ти, собак грязный, первий напал вчера! Дюмаль, что с новый подкрепления сможешь моя лаборатория захватить?
- Да случайно выстрелили, я же тебе говорил.
Исламист еще больше обозлился:
- Э! Я твой силучайно зинаешь где вертел, грязный янки! Моя джигит свежий воздух подишать вишел, а ты его стрелять! Я твоя, гяур, за такой дела накажу!
Малость посверлил прищуренными глазами, начал угрожать уже без акцента:
- Я сюда “Град” подгоню. Ты, грязный янки, знаешь что такое “Град”?
Майор пожал плечами:
- Атмосферные осадки?
Все трое исламистов дружно захохотали как ненормальные. Когда немного успокоились, то переговорщик утер выступившие слёзы, пояснил:
- Я такой атмосферный осадок в Афганистан видал, грязный и тупой янки. Две наших бункер с поверхностью сравнял после четырех залпов. Вот и твой лагерь нахрен по всем сторонам раскидает, даже трупов не останется.
Майор призадумался. Что за неведомый град? Оружие какое? Новый танк? Истребитель какой? Почесал затылок, отхлебнув из стакана. Решил попозже узнать у Джексона, сейчас пока не до этого.
Пообещал уже наверное в сотый раз:
- Ты не переживай, будут тебе уступки. Вертолёты будут, оружие будет, корешей твоих из тюрьмы выпустят. Такие дела, сам понимаешь, сразу не делаются, бюрократия у нас, Конгресс всем заправляет, прочее.
Исламист заулыбался.
- Ты, грязный янки, смотри. Будешь и дальше обманывать, у меня терпение закончится. Захватим вас всех, гяуры, уволокем в лабораторию, и будете уже как заложники. Мы тогда и требований побольше предъявим. Так что не думай, что я тебя боюсь, ты пока сиди тут, на свободе, и тряси своё командование. Три дня тебе, грязный янки. Три дня. Потом либо проваливай отсюда, либо – готовься к плену.
Майор скрипнул зубами. Выпитое начало понемногу ударять в голову:
- А сил-то хватит, грязный фанатик?
- Моя сил хватит, грязный янки. – тот вновь стал говорить с акцентом. – Ти, собак, зубья сваи нэ показывай, моя твой зуб выбить может. А есили не веришь, то завтра будишь ужи думать по-другому.
Поднялся со стульчика. Показал на пальцах:
- Три дня тебе, грязный янки. Три дня. Три.
Сделав знак своим, вышел из палатки, оставив майора скрежетать зубами от злости.
Тот немного посидел, глядя перед собой. Психанув, расколотил стакан о столик и начал очень громко ругаться.
Ругался майор до тех пор, пока не расслышал в небе гул вертолётов. Тут же прекратив сотрясать воздух матами, отыскал свой шлем, напялил с трудом, хлебнул виски из горла, и, придав себе более менее нормальный вид, вышел из палатки. Капитан к этому времени уже спал, кое как добравшись до своей лежанки; маты, крики, звон посуды, и гул вертолётов его не тревожили, сон был как у младенца. Ну еще бы…
…Сверху опускались четыре темно-серых вертолета “Sea King” с белыми буквами на бортах: “U.S. NAVY”…
Виднелись шлемы свежего подкрепления, стационарные пулеметы торчали, все в ажуре. Опускающиеся машины подняли кучу пыли, спецназовцы начали десантирование, сразу же занимая удобные позиции для боя. Невдомек, дуракам, что тут воюют иначе, и вся эта заученная схема высадки здесь и цента ломанного не стоит. Засуетились медики, бегая среди ранее прибывших и выискивая раненых. Находя, хватали под руки, и волокли к ближайшему вертолету. Там укладывали на носилки и кололи лекарства.
- Суета… Беспонтовая суета..
Майор прислонился к корпусу покорёженного бронетранспортера. Ухмылялся, наблюдая за деловитыми действиями свеженьких и желторотых. Ну кому ихняя дутая бравада нужна? Исламистам? Да они сейчас пару-тройку ракет запустят из лаборатории, укурки грязные, и все полёты прекратятся мигом. Единственное, что удерживает фанатиков, так это то что думают будто бы эти вертолёты пригнали им в качестве отступного. Не то уже шарахнули бы, мерзавцы на это дело скорые, ракет у них много…
Потрепанные спецназовцы смотрели на пополнение тоже с усмешкой. Хотя совсем недавно встречали бы с радостными криками. Некоторые и вовсе начинали усиленно хромать и демонстративно показывать свои раны, стараясь всеми правдами и неправдами покинуть эти дикие края и никогда сюда больше не возвращаться. В любое другое место – пожалуйста. Но не в Сомали. Только не в Сомали.
- Уроды. – майор скривился, закуривая. – Ну ничего, на базе я им припомню такие грешки, сутками будут отрабатывать свои слабости.
Подбежал медик. Заметил перемотанную ногу майора. Забеспокоился и попытался отвести к вертолёту.
- Сэр, вы ранены? Пойдемте, вам окажут помощь!
Майор оттолкнул его:
- О других заботься, я себя нормально чувствую. Кто тут у вас главный?
Медик наконец разглядел знаки отличия. Вытянулся:
- Командование осуществляет капитан Стивенс, сэр!
- Пусть в палатку зайдет. В эту.
- Хорошо, сэр!
Майор вернулся к себе. Нагнал на лицо официальное выражение, предварительно устранив следы пьянства со столика. Не хватало еще потом рапорта о том, что майор, дескать, и лабораторию взять не может, и бухает напропалую, и вообще его надо в звании понизить. Неизвестно что это за капитан, такой, Стивенс. Может доносы строчить любит? Или слишком ретивый.
Полог палатки отодвинулся. Вошел капитан Стивенс.
Майор чуть не выругался, когда разглядел. Выдохнул:
- Твою мать, еще одна баба…
- Я попрошу быть аккуратнее в высказываниях, сэр.
Майор внутренне подобрался. Извинился тут же:
- Прошу прощения, мэм. Нечаянно вырвалось. Обстановка, знаете ли… Все с ног на голову перевернуто, долбанные исламисты ни в какую не хотят сдаваться…
Вошедшая немного похмурилась. Но потом все же смилостливилась:
- Понимаю, сэр. Прощаю.
Майор подскочил со своего места. Пригласил присесть, стряхнув со стульчика крошки и шлем Снайпса:
- Вот.
Дамочка была ничего. Подтянутая, стройная, светловолосая, и форма её красит, вполне во вкусе майора. Но только вот холодный блеск серых глаз мигом устанавливал дистанцию на которой следует держаться, чуть перейдешь – молись всем богам, коих знаешь... Наверняка сестра Виктории, такая же упорная, если до капитана дослужилась. Иначе и быть не могло. Так же, поди, нож в трусах прячет? Такая же неприступная?
- Сэр, я прибыла за ранеными. Со мной взвод морского спецназа и дополнительное оружие.
Майор прекратил её разглядывать. Сосредоточился:
- Генерал не говорил, чего там с уступками?
- Нет, сэр. Но я считаю, что позиция командования останется прежней. Никаких уступок террористам. Штурм лаборатории совместными силами. Послезавтра с утра будет нанесен бомбовый удар с ближайшего авианосца, после этого прибудут дополнительные силы и сам генерал. Для личного руководства операцией.
- Понятно…
Майор задумался. Хреновые перспективы. Со званием можно распрощаться. Насовсем. Лично генерал припрется, и поди докажи ему что взять лабораторию никак не удаётся. Он и слушать не станет, пока… пока вот также не упрется рогом, и не будет наблюдать здешний бардак и наглые выходки исламистов. Н-да… Сразу же начнет нервничать и искать виноватых. У генералов всегда так. Всегда…
Капитан глянула на похрапывающего Снайпса. Демонстративно повела носом:
- Алкоголь, сэр.
- Алкоголь. – майор отпираться не стал, будь что будет. Кивнул. – Посидите здесь с недельку, и я посмотрю что с вами будет, мэм.
Она пожала плечами. Пошла на сближение:
- Я все прекрасно понимаю, сэр. Пьянка останется в тайне, я никому ничего не скажу. Сама в таких ситуациях не один раз бывала. И похлеще случалось…
Майор хмыкнул:
- Что может быть хлеще Сомали?
- Чечня, сэр.
- Вы и там были?!
- Была, сэр. До сих пор потряхивает, едва вспомню.
Майор еле удержался от присвистывания. По-другому уже глянул на капитана.
- У меня Форбс там был. С тех пор начал пьянствовать. А Джексон…
Договорить не дали, в палатку вошел Харви. Встревоженный:
- Сэр, исламисты зашевелились. Требуют показать им вертолёты. Что сказать?
Майор поднялся:
- Скажи что утром весь базар будет. Мы, мол, ранеными заняты, не до переговоров пока.
Харви привычно смерил взглядом капитаншу, сразу же оценив свои шансы и поняв что перед ним вторая Виктория, и ничего не светит. Кивнул, перед тем как уйти:
- Хорошо, сэр.
Майор показал в сторону выхода:
- Пойдемте, мэм. Надо приготовиться к возможной перестрелке. Эти кретины очень нервные и могут открыть огонь первыми.
Капитан поднялась:
- А как же раненые, сэр?
- Сейчас решим этот вопрос, мэм.
Все суетились. Бегали медики по лагерю, выискивая раненых. Те спецназовцы, что ранены, постепенно собирались у вертолётов, надеясь что над ними сжалятся и заберут домой из этого кошмара. Черный Джимми орал благим матом и отгонял от себя настырных доброхотов; того и гляди свой топорик ритуальный выхватит и начнет мясорубку, если не отстанут. Эйзен уже спал, не тревожил криками. Контуженного Гарри вытаскивали из палатки на носилках. Джонни-Весельчак, наказанный богами за разгильдяйство и планокурство, опирался на двух медиков и ковылял к ближайшему вертолёту; в самом конце прошлой перестрелки прилетела шальная граната и так нашпиговала осколками, что было страшно смотреть. Но все же ходил, не ныл, крепким оказался.
Майор огляделся. Вытянул шею, посматривая на лабораторию и высыпавшую из нее толпу любопытных исламистов. Указал на этот бардак капитанше, пояснил:
- Вначале я считал что там не больше десятка дикарей засело, мэм. Сходу думал взять эту проклятую лабораторию, но оказалось что там нихрена не десяток. Там оказался чуть ли не полк, вооруженный как дивизия. У них столько ракет, мэм, сколько на пяти эсминцах имеется. Пробовали подсчитывать вылетающие ракеты и гранаты, но потом забросили это дело.
Капитан развела руками:
- Разведка постоянно ошибается, сэр. Ничего удивительного. В Штабе всегда всё гладко и просто, а на деле оказывается намного сложнее.
- Вы правы, мэм. На все сто процентов правы.
Подбежал медик. Вопросительно глянул на раненого майора. Получив отрицательный жест, удалился помогать другим.
Сам же майор, прекратив наблюдать за исламистами, двинулся к вертолётам, собираясь проконтролировать процесс эвакуации. Проследить, так сказать, отправить слишком уж тяжелых. А всех симулянтов оставить здесь, нехрена давить на жалость, и пытаться покинуть Сомали даже с ранением пальца или нарывающей занозой. Симулянты были всегда, от этой заразы страдали все войны. От этого никуда не денешься. Никуда. Все жить хотят. Вот и пусть живут, но только после того как будет выполнен приказ и лаборатория будет очищена от фанатиков.
Капитан Стивенс шла следом, озираясь по сторонам и тяжело вздыхая. Такую картину видела уже не в первый раз. Ту же Чечню взять…
…
- Ну как он?
Медик отмахнулся:
- Жить будет. Только вот захочет ли?
Майор с жалостью глянул на спящего Эйзена. Пусть и своенравный спецназовец, пусть и ругать его частенько приходилось, но все равно… все равно жалко парня. Куда ему теперь без ноги? Сидеть безвылазно дома и медленно спиваться? Или лишиться всех надежд на хорошую жизнь? А ведь таким бойцом был… Ну поставят протез, ну будет прихрамывать, внешне ничем не отличимый от здорового человека, а толку? Ведь сам-то будет знать что у него нет ноги, и никакой протез живую конечность не заменит. Трындец…
- Гребанные фанатики. Такого парня покалечили. – майор закурил, дабы унять расшалившиеся нервы. – Лучшим рукопашником был, во всей Америке равных не имелось…
Капитан мрачно произнесла:
- Война…
Медик такого настроя не разделял:
- Какая война? Вы чё? Мирное же время. Вьетнам, Ирак, и Афганистан давно успокоились. Войны нет.
Майор вздохнул. Проворчал, отходя к следующим носилкам:
- Кому как…
….
- Гарри, ты меня слышишь?
Снайпер лежал молча. Смотрел в небо, не мигая. Наверняка со слухом были временные затруднения. Подлая граната прилетела неожиданно, накрыла с головой. Конечности посечены осколками, корпус защитили доспехи слава богам. Но все равно отменного стрелка больше нет с группой, и некому отстреливать фанатиков едва макушку высунут; другие такой меткостью не обладают, не доросли еще.
Майор посмотрел на медика:
- Он в сознании вообще?
Тот заглянул в глаза контуженному. Пожал плечами:
- Хрен его знает. Да даже если и так, то что толку? Он все равно ничего не слышит. И слышать не будет несколько суток минимум… Че вы хотите – контузия! Вон, кровь с ушей текла, не видите что ли?
Майор достал из кармана платок, попытался утереть кровь с ушей Гарри, но та уже засохла и не стиралась.
Убрав платок, оставил эти попытки, покосился на капитана:
- Лучший снайпер во всей Америке, мэм. И его теперь надолго выбило из наших рядов…
Стивенс тяжело вздохнула. Ничего не сказала. Хотя нет, сказала:
- Война, сэр…
Медик только отмахнулся. В его понимании война уже давно закончилась, а эти двое… этих двоих надо забросить в прошлое, как раз во времена Вьетнамской войны, где им и самое место, пережиткам.
…
- Джонни, вот и получил ты за свои шуточки. Бог все видит. Все.
Спецназовец был в сознании, слышал все прекрасно. Попробовал вымученно улыбнуться, но мало что вышло; граната всю рожу повредила, опухоль аж уши затронула. Руки и ноги тоже повреждены, и если бы не броня – все внутренности бы наружу выползли. А так – только частые порезы и рваные раны. Граната оказалась разрывной, и легла совсем рядом. Не повезло.
Джонни-Весельчак проворчал:
- Я еще вернусь, сэр.
- Не надо. Лечись, восстанавливайся, а мы тут пока эту гребанную лабораторию захватим. Отомстим за тебя, парень.
- Да, сэр. Вы уж порвите этих грязных и подлых фанатиков-исламистов, покажите им что с морским спецназом шутки плохи.
- Покажем, Джонни. Покажем.
Майор пояснил капитанше, переходя к другим носилкам:
- Самый веселый парень во всей Америке, мэм. Никто не знает столько анекдотов, сколько их знает Джонни-Весельчак… И его теперь с нами нет.
- Война, сэр…
Медик не пошел дальше, некогда было. И так знал, что эти двое будут друг другу говорить все время. Война, война, война… самые лучшие выбывают из наших рядов… и прочее.
…
- Джексон, дружище, как ты?
Спецназовцу повредило обе ноги и левую руку. Ходить теперь не мог. Лежал на носилках, слабо улыбался. Ну еще бы! Скоро домой попадет, оклемается, а тут еще возись с исламистами, выслушивай маты начальства, прочий бардак. И это не считая толп местных дикарей, кои ищут шестерых сбежавших преступников, да непонятных войсковых формирований с ихними непонятными маневрами. Жуть!
Джексон приподнялся на локте здоровой руки. Ответил:
- Я-то хорошо. Скоро домой попаду, сэр. А вот вам еще придется повозиться с этой бывшей русской лабораторией. Скоро ихний отмороженный спецназ прибудет, помяните мои слова, сэр.
- Джексон, завязывай жути нагонять.
- Я бы рад, сэр, но только вот не получается.
- Лучше чего-нибудь ободряющего скажи.
- Ободряющего? Хм… Хорошо, сэр. Скажу. Проблем с русскими можно избежать, если удастся захватить лабораторию до их прихода. Если же нет, то… то лучше их не трогать, можете запросто пострадать. А придут они скоро. Наверняка уже высадились на побережье.
- Тьфу!
Майор сплюнул, отходя от Джексона. Капитан же задержалась малость. Поинтересовалась насчет такой осведомленности относительно заокеанских соседей, спецназовец ей ответил, зацепились языками, в итоге – Стивенс осталась разговаривать.
Майор подошел к пятерым легко раненным. Строго глянул на них. Двое, в результате, поняли что с ранениями руки навылет никакая эвакуация не светит, ушли от вертолётов. Майор погрозил кулаком. Еще двое ушло – подумаешь, в ногу ранило. Пятый остался, было из-за чего; левая рука вообще не работает, чем, понимаешь, автомат держать? Майор посверлил его взглядом, но спецназовец выдержал, даже не дернулся. Наоборот, понимал что придирки временного начальника – пустое. Пус-то-е.
Майор махнул рукой:
- Ладно, хрен с тобой, лети. В конце концов, ты не из моей группы. Со Снайпсом будешь разбираться, он твой начальник.
Пришлось отправить еще четверых из своей группы. Выбыли из строя, даже передвигаться толком не могли, не говоря уже о перестрелках с исламистами.
Самый маленький, Гордон, получил ранение в шею и ногу. Слава богам ничего важного не задели, но вот головой вообще ворочать не мог, замотанный густым слоем бинтов дышал с трудом, жутко хромал. Пришлось отправить, несмотря на сердитые вопли и отказ лететь на авианосец. Куда ему с такой раной? В первой же перестрелке погибнет, либо не успевая перемещаться с больной ногой, либо – вообще стрелять не сможет. Не боец, короче. Не боец.
Мак-Химик тоже выбыл из строя. Как ни печально, как ни обойтись без самого нужного специалиста, но с четырьмя огнестрельными ранениями – куда? Запихать в бронированный танк и беречь до самого ответственного момента? Вряд ли что-то из этого выйдет; либо танк подорвут, либо – от ран скончается. А ведь предупреждал его майор, чтобы под пули не лез. Предупреждал. Мак-Химик не послушал. И вот итог. Четыре раны. Четыре пули-дуры нашли своего дурака. Нашли.
С заместителем майору пришлось распрощаться. Лейтенант Ричардс попал под гранату, нахватался осколков, и теперь был без сознания. Лежал на носилках, похожий на мумию. Не двигался. Жаль, конечно, оставаться без заместителя. Очень жаль. Проклятые исламисты-фанатики! Лучших воинов выбивают из строя! И куда небеса смотрят? Неужели так и должно быть – самые опытные и смелые подрываются или получают пулю, а чертов Ронсон, алкаш и наркоман, ни царапины не заимел. Опять где-то накирялся, взгляд стеклянный, движения как у робота, обнаглел совсем.
Форбса пришлось отправить. Ранен в обе руки и ногу. Трындец… Сидит и плачет в вертолёте, но вот слезы утереть не может, руки не подчиняются. Действительно, куда смотрят небеса?
Майор собрался было уже отходить от вертолётов, но в этот момент медики вернули тех четверых симулянтов, коих раньше отсеял. Строго высказали майору, что ему место только в застенках гестапо, настолько он безжалостный. Возражения слушать не стали, наоборот самого попытались уложить на носилки.
Майор схватился за пистолет. Рядом мгновенно образовалось пустое пространство.
Черный Джимми тоже отказался от эвакуации, как и капитан Снайпс. Харви никто не пустил, без переводчика вообще крышка.
Вскоре все было закончено, Стивенс улетела на двух вертолётах, пожелав майору удачи в выполнении задания. Оставшиеся спецназовцы увидели что из лаборатории выперло около трех сотен исламистов. Приготовились к самому худшему, с тоской глядя как в небе исчезают два вертолёта. Потом тосковать стало некогда, начался натуральный беспредел…