Глава 3
- Построились! Те, кто не полетит – нахрен отсюда!
Выбранные накануне ночью спецназовцы остались, а кому майор не доверил – отправились в казарму.
Слышалось ровное и спокойное дыхание этих отдохнувших могучих тренированных коммандос, выращенных на свежем мясе с молоком, напичканных витаминами и стимулирующими бурный рост мышц гормонами. Негромко позвякивало снаряжение. Каждый нёс на себе помимо крутого бронежилета, считай – титановых доспехов, автоматическую винтовку с запасным боекомплектом, два пистолета, у кое кого пулемет наличествовал, снайперские винтовки, прочее, за спиной в ранце имелись медпакеты и сухой паек, на поясе плотно висят гранаты, фляга и штык-нож. На шлемах спецназовцев адаптированные для боя микрофоны и наушники, можно разговаривать с каждым по отдельности, а можно отдавать приказы сразу всем, никаких устаревших средств связи, как у русских.
С первого взгляда даже не заметишь, что и ботинки с противоминными прокладками, и униформа нашпигована чипами, что за мили засекают затаившегося вражину, позволяют видеть сквозь дым и туман, дают возможность отыскать раненного и эвакуировать. Каждый спецназовец несет на себе электронного оборудования на десятки тысяч долларов. Все окупается тем страшным впечатлением, которое производят эти жутковатые и неуязвимые боевые машины, предназначенные для убийства. Даже неустрашимые фанатики-террористы понимают, что выстоять против одинокого коммандос немыслимо даже целой группе их грязных экстремистов. Лучше им сразу сдаться на милость победителя и побросать автоматы.
Майор прошелся перед строем, остановился у крайнего спецназовца, осмотрел с головы до ног.
Форбс. Родом из Миннесоты, здоровенный рыжий бугаина, отлично владеет обеими руками, может в перестрелке десятерых положить с двух рук гвоздя, такого ухаря не стыдно даже в одиночку на задания отправлять, не то что в составе группы. Вроде и не старый еще, а уже побывал в огромном количестве переделок. Поговаривают, что даже в далёкой и заснеженной России на задании был, где-то в каком-то месте со странным названием Чечня, так вот выжил среди этих страшных русских, выполнил задание, и вернулся невредимым… В армии уже давненько, и если бы не склочный характер да пагубная тяга к бутылке временами, давно бы уже до полковника дослужился.
Майор глянул в равнодушное лицо подчиненного.
- Ты бывал в Сомали, Форбс?
- Да, сэр. Бывал, сэр.
- И как там?
- Хреново, сэр. Но лучше чем в России, сэр.
Майор ухмыльнулся. Ясен перец, что в этой африканской республике не совсем комфортные условия, но ведь и не хлюпиков слабонервных туда отправляют, а настоящий спецназ, который всё там разворотит в доли мига, перестреляет всех террористов, и захватит бывшую советскую лабораторию по производству разной химической дряни. Останется лишь дождаться умников, а потом отправляться домой, предварительно просверлив в погонах новую дырочку. Всего-то – здание захватить, вышвырнуть оттуда толпу экстремистов, если они там будут, и обыскать двадцать пять уровней под ним. Что может быть проще?
Майор шагнул к следующему. Нахмурился.
Эйзен. Головная боль, родом из Нью-Йорка. Здоровенная головная боль. Наглая головная боль. Но ничего не поделаешь, как бы хреново этот спецназовец себя не вёл, но когда дело доходит до рукопашной, ему во всей Америке нет равных, любого поломает. Отсюда и хамское поведение. Поговаривают что до службы в армии Эйзен промышлял подпольными драками и даже разбоем, но папаша-генерал недолго смотрел на выкрутасы своего единственного отпрыска, взял да и под конвоем пригнал на призывной пункт. Это действие возымело результат, и теперь в группе есть непревзойденный мастер рукопашного боя. Стало быть – можно только одного Эйзена натравить на сомалийцев, и можно не сомневаться что он с легкостью там всё и всех успокоит.
- Эйзен, ты бывал в Сомали?
- Нет, сэр. – нагловатое выражение хари даже в строю не пропадало. – Но обязательно там побываю, сэр.
Майор хмыкнул:
- Ясен хрен, побываешь. Иначе зачем мы туда отправляемся через два часа? Прилетим, захватим объект, и будем ждать группу ученых.
- Так точно, сэр.
Майор шагнул дальше. К третьему.
Ричардс. Полнейшая противоположность Эйзену. Родом из Канады, в жилах течет индейская кровь, и хотя бы поэтому должен быть жестоким и бузотёрным, однако – нихрена. Спокойный как удав, уравновешенный, непьющий, некурящий, по службе двигается постоянно, уже лейтенантом стал, заместителем числится, глядишь и до майора недалеко. Ко всем прочим плюсам – отлично разбирается в компьютерах, может с закрытыми глазами дать фору самому крутому хакеру, да и вообще молодец во всех отношениях. Быть может среди индейцев все такие? Хм… И сравнить-то не с кем. Судя по фильмам, там вообще одни отморозки, чуть что – сразу скальп в коллекцию или в рыло томагавком, однако же Ричардс это опровергает своим спокойствием и исполнительностью, даже не подрался ни разу ни с кем, хоть и пытались подначить неоднократно. Чудеса…
- А ты бывал в Сомали?
- Нет, сэр.
- Компьютер свой прихватил?
- Да, сэр.
- Покажем класс экстремистам?
- Так точно, сэр. Покажем.
Майор позволил себе улыбку, наблюдая за подтянутым заместителем. Вот такими же и должны быть все солдаты в американской армии. Исполнительными, дисциплинированными, уравновешенными. А на деле что? Пьют алкоголь, курят всякую дрянь, таблетки жрут веселые, гомосекством занимаются, полнейший разброд. Куда мир катится, скажите? Еще совсем недавно в армии был полный порядок, и десяти лет не прошло, как медленно начинается гниение в головах солдат, проклятая вседозволенность ничего хорошего в себе не несет, да и командование сквозь пальцы глядит на таких солдат и офицеров. Еще пара лет и… и… и уже не армия будет, а сборище алкашей, наркоманов, гомосеков, планокуров, и дебоширов.
Майор стёр улыбку с лица. Перешел к четвертому.
Ронсон. Ну-у-у… ну что о нём сказать? Отлично знает подрывное дело, отлично стреляет из всего убойного, вон даже любимый свой пулемётище в лапах держит, еще… еще прекрасно чувствует себя в воде. Наверное в прошлой жизни дельфином был… э-э-э, скорее китом, судя по привычкам и замашкам. На этом все хорошести и заканчиваются. Вот он, тот самый дебошир, планокур, алкоголик, и наркоман. Неизвестно насчет гомосекства, но скорее всего не замешан в этом. Не замаран. В остальном же… в остальном Ронсон уже успел. Преуспел, хочется заметить. И если бы не его таланты, давно бы уже из спецназа вышвырнули с треском и матами.
- Ронсон.
- Чё, сэр?
- Опять бухал вчера? Перегаром за сто метров разит.
- Это не перегар, сэр. Это свежак.
- Тьфу!
Майор сплюнул с досады. Погрозил кулаком. Но ничего с этим поделать не мог, оставалось принимать подрывника таким каков он есть. Ну ничего, в Сомали этому увальню пить будет нечего, поневоле трезвый образ жизни вести будет. Поневоле… Надо будет личные вещи перед вылетом проверить, а то в прошлый раз с собой десять литров виски протащил на задание, спьяну чуть своих не перестрелял когда враги закончились. Да и карманы надо вывернуть, небось и таблетками запасся, хитрец тот еще. Своего никогда не упустит. Обязательно найдет возможность залить зенки алкоголем, либо нагнать наркотических видений на свой и без того прокуренный-проспиртованный мозг.
Пятым стоял Гарри. Вечный сержант. Родился где-то в Мексике, скорее всего от негра, так как явный мулат. И постоянно над ним висит кара разжалования за всяческие мелкие грешки. Только-только повышение получит, как сразу же залетает на гауптвахту, лишается присвоенного звания, сидит пару месяцев в тюрьме, пока не потребуется для выполнения очередного задания. И ведь командование сколько раз матом ругалось и кулаком грозило, но ничего на Гарри не действует – по-прежнему шкодит, наркотой торгует втихаря, за девками ухлёстывает, подворовывает всё что плохо лежит, дерется с вышестоящими офицерами, прочее вытворяет… А чё ему? Прекрасно знает, что настоящих снайперов днем с огнем не сыщешь, вот и наглеет. А снайпер он потрясающий, тут ничего против не выразишь. Может с расстояния в километр подстрелить бегущего таракана. Раз – и всё! Или в полной темноте поразить движущуюся мишень.
- Гарри, ты бывал в Сомали?
- Бывал, сэр. Пять раз.
Майор заинтересовался:
- А что ты там делал?
Спецназовец скорчил неопределенную мину на лице. Ответил:
- Стрелял, сэр.
- Все пять раз?
- Четыре, сэр. На пятый раз я жениться хотел.
- И как тебе тамошние дамы?
- Так-сяк. – рука в перчатке совершила непонятный жест, снова уцепилась в автомат. – Не понравились они мне, сэр.
- И не женился?
- Развелся, сэр. Протрезвел, и развелся.
- Ты завязывай бухать, Гарри. Не то вовсе одним прекрасным утром рядом с собой обнаружишь обезьяну.
Спецназовец неуверенно переступил с ноги на ногу. Проворчал:
- Хорошо, сэр…
Но потом вдруг оживился:
- Хотя, кто знает, каково это, с обезьяной? Все же надо в жизни попробовать, один раз ведь на этом свете появляемся. Может с макакой гораздо лучше любовь делать? По крайней мере скандалы устраивать не будет, и деньги требовать. Да и шуба у неё уже есть. С рождения. Останется только блох выгнать, и всё будет в полном порядке. Подманил бананом, содрал с ветки, развернул, наклонил…
Строй зашевелился, послышались смешки и комментарии. Майор нахмурился, сразу же возник порядок. Никто не хотел испытывать гнев начальника, опасались новой порции матов.
Майор прошел к следующему.
Джонни-Весельчак. Еще одна головная боль. Папаша наверняка клоуном был, в далеком Сиэтле, да и мамаша тоже имела склонность к веселью. Вот и получилось такое вот дикое сочетание. Двухметровое, лысое, бородатое, облепленное мышцами, вечно находящее шанс отпустить какую-нибудь шуточку. И ведь никто ему в рожу дать не может, кроме что Эйзена, Гарри, и еще пары человек, остальные же попросту побаиваются. И есть причина – в свободное от шуток время Джонни увлеченно тягает железо в спортзале, наращивая и без того гигантские мышцы. Культурист хренов… Если бы не способность водить любую технику с закрытыми глазами, от велосипеда до космического крейсера, ноги бы этого клоуна в отряде не было. А так – есть. И приходится его терпеть. Тем более что супруга Джонни не абы кто, а дочка одного всевластного генерала, который своё чадо на руках носит и все капризы исполняет. Чуть что – запросто с карьерой можно распрощаться.
- Джонни, ты бывал в Сомали?
- Да где я только не был, сэр.
- Мля, ты нормально можешь ответить?
- Отвечаю нормально, сэр. – шутник наигранно вытянулся во весь свой немалый рост, даже на роже серьезность и преданность изобразил. – В Сомали я был, сэр.
- А что ты там делал?
- Был свидетелем на свадьбе Гарри, сэр.
Майор оглянулся на названного. Увидел спокойствие. Действительно, не врет. Иначе началась бы словесная перепалка с использованием матов, Гарри за словом в карман не полезет и не боится никого. Вполне может и генерала атаковать, буде тот его оскорбит.
Майор повернулся к Джонни.
- А куда ты смотрел, когда Гарри женился на позже не понравившейся ему девушке? Почему не предупредил товарища?
- Он слушать ничего не хотел, сэр. Был очень сильно пьян и отбивался от меня кувшином. Кричал что красивее его дамы на свете просто быть не может. Пришлось с ним согласится и оставить попытки повлиять словесно.
Майор кашлянул, еще раз посмотрев на снайпера и дебошира. Выразил своё мнение:
- Удалой…
Шагнул к следующему.
Гордон. Самый щуплый и низкорослый из всех спецназовцев. Чуть-чуть смахивающий на китайца. Скорее всего так и есть, наверняка родился в тех краях, к тому же и здорово разбирается во всяких там единоборствах китайско-японских. Подумаешь, гражданин Америки, сейчас это гражданство даже русские получают, и это не говорит о том что надо обязательно в Штатах появиться на свет. Вот и Гордон, по-любому… по-любому – китаец. А хотя бы и так, что с того? Парень отлично дерется и неплохо разбирается в электронике. Может с закрытыми глазами разобрать компьютер па винтики и проводки, а после этого – не менее быстро собрать и спаять. И во взломе электронных замков ему равных нету. Единственный минус этого спецназовца – крайне вспыльчив. На днях, вон, опять подрался. Избил человека в кровь и переломал наверное все кости. Если бы не задание – то сидеть бы Гордону несколько месяцев в камере.
Майор строго глянул на этого подчиненного:
- Зачем человека избил? Для чего надо было ломать ему руки и ноги? Что он тебе такого сделал?
Спецназовец мгновенно возмутился:
- Как что?! Он сказал, что я – дерьмо!
- И из-за этого стоило вышибать ему мозги и ломать конечности?
Гордон удивился теперь:
- А что, надо было сказать, что он тоже дерьмо?
Майор не сдержался и топнул ногой:
- Ну хотя бы и так, черт возьми!
- Вы же знаете, сэр, это не в моих правилах.
- Но он вдвое больше тебя! И вчетверо сильнее!
Спецназовец напыжился и, казалось, даже засветился от гордости:
- Ну, и кто кому вышиб мозги?
Майор не удержался от улыбки. Похвалил:
- Молодец.
Восьмым стоял химик. Мак-Химик. Майор не знал настоящего имени этого спецназовца, в ходу была только кличка, но всех это устраивало. Тем более что такое прозвище просто так не дают. Мак действительно являлся химиком от бога. Знал абсолютно все химические соединения, в особенности – боевые отравляющие вещества, лекарства различнейшие, ну и, собственно, наркотические соединения. Из-за последнего Мак-Химик постоянно попадал в неприятности, чего уж скрывать, порой только чудом избегая обвинения в производстве и распространении наркотиков. Если бы не служба в армии, то сидеть бы ему лет четыреста, или с электрическим стулом начинать знакомиться – смотря в каком Штате попадется… В предстоящей операции являлся просто незаменимым человеком, так как придется уже совсем скоро столкнуться с изобретениями русских химиков, а те ничего кроме химического оружия вроде бы и не делали. А уж понаделали-то гигантское количество, с этим не поспоришь.
Майор строго глянул на спецназовца. Предупредил:
- Ронсону ничего не давай. Ни спирта, ни наркоты, ни даже простейших таблеток. Ну его, придурка, он должен быть трезвым и вменяемым. Понял меня?
- Так точно, сэр. Я понял, сэр.
- Три шкуры сдеру, Мак, если Ронсон опять чудить и букаранить начнет. Пулемет становится опасной штукой, если на гашетку давит обдолбанный Ронсон. В прошлый раз чуть половину группы на небеса не отправил.
Спецназовец возмутился сразу же:
- Это несправедливо, сэр! Он может и в другом месте найти! Вы же прекрасно знаете, что этот гад мгновенно находит спиртное и наркоту, даже если находится посреди безлюдной пустыни.
Майор погрозил кулаком:
- Вещи я его проверю, с собой он ничего не провезет. Но и ты, Мак, помни о моём предупреждении. Если увижу Ронсона пьяным или же конкретно обдурманенным, спрошу с тебя. Понял?
Химик погрустнел, плечи обвисли:
- Понял, сэр…
Майор шагнул к девятому.
Черный Джимми. Единственный афро-американец в группе. Настоящее имя никому так и не сказал, мол, оно сложное и труднопроизносимое, и все довольствовались только кличкой. Этот спецназовец, как и предыдущий, по поводу прозвища тоже не возражал. Был просто Черным Джимми. Но зато каким! Гора мышц, громадные кулаки, высоченный рост, абсолютное спокойствие в мирных условиях. В боевых же… потому и прозвали его Черным, ибо превращался в натурального маньяка и противнику спуска вообще не давал никакого. Ходят слухи, что во время операции в Анголе, Джимми настолько озверел, что собственноручно отправил на небеса около сотни человек. Прокравшись в стан врага, как сказали бы поэты, он начал сеять смерть направо и налево… Чё за дела?
- Чё за дела, Джимми? – майор указал пальцем на небольшой топорик, торчащий на поясе среди гранат, ножей, и прочего. – Опять зверствовать собрался?
- Обычай, сэр.
- Джимми, ты же не у себя в джунглях? Ты в Америке живешь, понимаешь? В Америке! Тут не отрубают головы противнику, не сдирают с него скальп, не съедают печенку, и не пьют свежую кровь. На дворе третье тысячелетие, на вооружении первоклассное стрелковое оружие, а ты с топором…
Спецназовец упёрся, глядел на майора невозмутимо.
- Обычай, сэр.
- Джимми, ну разве можно рубить головы поверженным врагам? Для этого тюрьмы есть, военный трибунал, наконец, прочие характерные ведомства. Времена дикарей давно прошли, Джимми, наступила светлая эра человеколюбия и снисхождения. А ты вооружился топором. Разве это дело?
- Обычай, сэр.
- Тьфу!
Майор махнул рукой и перешел к десятому. Негра ни в какую не переубедить, хоть неделю ему доказывай. Уперся рогом, вооружился топором, и плевать ему что живет в самой богатой и культурной стране на свете. В тупой голове грохочут большие барабаны, видятся непристойные танцы у костра, поедаются еще живые враги, а руки того и гляди – выхватят гребанный топор и начнется мясорубка. И ведь не докажешь нихрена! Будет стоять и твердить про кровавый обычай-ритуал, исполняемый еще далёкими предками и мало чем отличающийся от действий горилл, там, или тигров с пантерами – те так же живьем хавают пойманное. Н-да, дела…
Десятым был Харви. Появился на свет где-то во Флориде, и вот уже тридцать лет ничего хорошего от этого нету. Драки, дебош, самовольные оставления территории базы, многочисленные интрижки с бабами всех возрастов, прочий беспредел. Однако знает великое множество языков и наречий, и в предстоящей операции без этого разгильдяя вообще не обойтись. Если бы куда-нибудь в нормальную страну отправились, то еще можно было бы посадить Харви под арест за вчерашний самоход… Но судьба нудит отправляться в Сомалийскую демократическую республику, название-то какое, и среди тех краёв и под тем небом без переводчика ну никак не обойтись. Поди разбери, этих сомалийцев, с ихним языком.
- Харви, ты в Сомали бывал?
- Да, сэр.
- Тоже женится хотел?
- Нет, сэр. Мне это без надобности, сэр.
- В смысле?
- Они и без свадьбы дают, сэр. Не вижу причин обременять себя узами брака.
- Хамло. У человека должна быть жена. Дети. Прочая живность. А ты до самой старости по юбкам пробегаешь, и кому потом будешь нужен?
Сзади донеслось:
- У него детей в каждом городе с десяток, сэр. Что примечательно – имеют такой же нос.
Майор повернулся. Джонни-Весельчак сразу же вытянулся, словно и не говорил ничего.
- Пятьдесят отжиманий!
- Есть, сэр…
Майор проследил немного, как нашкодивший спецназовец выполняет приказ. Опять глянул на невозмутимого Харви. У того действительно был выдающийся нос. Здоровенный, чуть с горбинкой, и весь ломаный-переломаный в многочисленных драках. Однако же этот нос не отпугивал дамочек от спецназовца, наоборот – как мухи на мёд слетались. Или пчёлы? Хм… Итог один – стоило Харви побыть в увольнительной, так всегда возвращался изрядно истощенным, и из карманов вызывающе торчали разноцветные женские трусики, как некий трофей. А если группа вылетала на задание, то провожать этого спецназовца сбегалась чуть ли не сотня женщин. Махали платочками, посылали воздушные поцелуи, и не догадывались что Харви по прибытию в другое место сразу же заведет себе еще сотню любовниц, у него с этим делом просто. Общий язык найдет даже с японкой или жительницей еще каких-нибудь островов в Тихом океане. Наверное, всё-таки хорошо знать много языков?
- Харви, когда прибудем в Сомали, я тебя на поводок посажу. Понял?
- За что, сэр?
- За вероятные самовольные отлучки-случки.
Харви скис.
Майор немного понаблюдал за все еще отжимающимся Джонни-Весельчаком. Дождался, когда тот завершит. Подошел к одиннадцатому.
Джексон. Добрый вояка, старой закалки. Из Хьюстона, кстати. На службе являет полное соответствие. Но когда выходит за ворота части, то… то все остальные, вместе взятые, меркнут по сравнению с ним. Настоящий демон. Нет такого греха, который бы еще не совершил. Нет. НЕТ. Наверняка всю планету уже объехал, и везде где побывал – отметился в полицейских участках как злостный нарушитель общественного порядка… Ну и пусть. В конце концов, каждый живет так как хочет. Лишь бы на службе прилично себя вел, а в быту пусть творит всё что вздумается. Тем более что стреляет отлично. Вынослив как робот. Исполнителен. Всегда гладко выбрит. Без перегара. Нет такого парня, который дальше него гранату кинет. В общем – таких мало уже осталось, вымирают полегоньку.
- Как настроение, Джексон?
- Хреново, сэр.
Майор удивился. Сколько себя помнил, этот спецназовец всегда отвечал что всё отлично, да и в самом деле все у него всегда хорошо было, и о том чтобы употребить такое словечко в присутствии командира – и речи не шло. А сейчас…
- С чего это?
- Не нравится мне эта лаборатория в Сомали. Русские никогда не делают только половину дела. Если там что-то и спрятано, то значит так и должно быть. Сунемся мы туда, они мигом свой отмороженный спецназ пришлют.
- Брось, Джексон. Что нам ихний спецназ? – майор попробовал приободрить. – У них ни оружия толкового, ни спецсредств нормальных, да и воевать толком не умеют. Разве что выносливые и упёртые, но только лишь.
Джексон такого настроя явно не разделял:
- Ну да, не умеют воевать, как же… Татарам задницу надрали, немцев нагнули с десяток раз, полякам рожу чистили, французов до сих пор трясет от страха, финнов вообще чуть не вырезали, да и всю Чечню как танком проутюжили. Больше скажу, сэр; – Турция, бедолага, практически четыре последних века страдает, от былой Османской Империи остались только несколько дешевых курортов, да плантации по выращиванию помидор. Японцы тоже по харе получали, кстати, не единожды, и без всяких там атомных бомб…
- Да всё будет нормально, Джексон, не переживай. Все русские подвиги уже в далёком прошлом. У них командование всю страну развалило, спились все, да с голоду мрут постоянно. Справимся с ихним спецназом, легко справимся. А эти настроения упаднические брось, всё будет хорошо.
- Время покажет, сэр…
Майор хотел было шагнуть дальше, но потом припомнил кое что:
- Джексон, а кто такие эти татары? Где они вообще находятся? В Африке?
- Нет, сэр. Они находятся рядом с русскими. Вернее, раньше находились, во время своего могущества. Всю Европу трясли. Но потом русским надоели ихние отмороженные набеги, взяли в руки дубины, и так татарам по каске дали, что теперь от некогда могучего государства осталось несколько мелких народцев. И те теперь к русским ездят, как к нам сейчас мексиканцы, пытаются на жизнь заработать, ибо у себя дома жрать нечего.
Майор озадачился:
- Откуда ты всё это знаешь, Джексон? Ты что, в России бывал?
- Я там учился, сэр.
- А Москва – большой город?
- Очень.
- Больше Нью-Йорка?
- Больше, сэр.
- Быть такого не может.
- Может, сэр.
Майор пожал плечами, не став спорить – в случае чего и в Интернете посмотреть можно, как бы не выглядеть дураком после таких вот споров.
Шагнул дальше. К двенадцатому.
Элмер. Везунчик. Или, как его еще называют, кореш самого бога войны. Из Сан-Франциско, вообще. Папаша владеет большущими деньгами, чуть ли не пол-города скупил, а отпрыск от всего отказался; дескать, не хочу, говорит, в роскоши прозябать и чахнуть, хочу сам всего достичь, ну и ушел служить в армию. Начинал простым рядовым, никаких поблажек не принимал, ну и дослужился до капрала своими силами, понимаешь, упорный как грузовик. Но не это в нем главное. Не это… Куда бы не забросило этого спецназовца, везде выходил целым даже из самых крутых перестрелок. Всю группу раздолбают в прах и пух, подстерегши в засаде, а Элмеру хоть бы хны! Отходит, уходит, маневрирует, прячется, путает следы, и через некоторое время выходит к своим. Жетоны павших соберет, и выходит. Один раз, правда, подстрелили в Мозамбике, но ту рану Элмер старается не афишировать, так как пуля-дура избрала для себя филейную его часть, заднюю… Больше никаких ранений не имеет. Кажется. Вот и выходит, что Элмер является некоим везунчиком, а побывал он в огромном количестве переделок, от пьяной перестрелки в баре до массированной атаки силами чуть ли не целого полка. И до сих пор жив. До сих пор.
- Элмер, ты в Сомали бывал?
Спецназовец кивнул:
- Да, сэр.
- Опять, поди, весь отряд положили, а ты один уцелел?
- Нет, сэр. Я был в Сомали с культурными целями. Отдыхал.
Майор удивился:
- Там что, курорты есть?
- Не знаю, сэр. Я охотился на львов.
- И как, подстрелил?
- Троих.
- Молодец.
Майор оглядел экипировку этого спецназовца. Заметил среди положенного еще и гранатомёт револьверного типа. Естественно поинтересовался:
- Для чего тебе эта базука, Элмер?
Тот пожал плечами:
- Привычка, сэр. Гранатомет очень удобен при подавлении превосходящих сил противника.
- Смотри своих не зацепи, когда стрелять начнешь.
- Хорошо, сэр. Я буду очень внимателен.
Майор улыбнулся. Вот еще один примерный солдат. Не пьёт, не колется, не курит. Замечаний вообще никаких не имеет. И чего, спрашивается, уехал из родимого дома? Жил бы сейчас в крутом особняке, жену бы заимел, детишек, в высшем обществе каждый вечер бы появлялся, прочее хорошее. Нет же, ушел служить в армию… А может оно и к лучшему. С таким фартом и в армии прожить можно неплохо, все равно хрен подстрелят когда. Пройдет лет десять-двадцать еще, и Элмер наверняка до генерала дослужится, чё ему отцовы богатства? И сам заработает. Голова вроде на плечах правильно прикручена, имеет множество талантов, являет собой пример многим алкашам и наркоманам. Молодец.
Тринадцатым стоял тоже неплохой солдат. Кристофер. Или просто Крис. Этот до службы в армии пас коров где-то в глуши Невады, работал на ферме, по воскресеньям в церковь ходил, по будням в салуне выпивал, дрался с задирами, из револьверов в обидчиков стрелял на главной улице своего маленького городка. Никто не видел в этом деревенском здоровяке настоящего солдата, да и вряд ли пытались рассмотреть. Пока… пока одним весенним утром Кристоферу всё не надоело. Вышел он на порог, сплюнул, и махнул рукой. Поеду я, говорит, к людям. Мир хочу посмотреть. Себя показать. Ну и к губастой красотке Анжелине Джоли попытаться клинья подбить… А как еще разорвать капкан провинциальной серости и скучности? Естественно имеется только единственная возможность – призывной пункт. Призвали, короче, Кристофера, послужил он чучка, и выяснилось что в этом здоровенном деревенском увальне сидит волевой и целеустремленный тип. Заинтересовались, прогнали через тесты, подучили малость, и через некоторое время Кристофер уже вовсю громил террористов по всей Африке и Южной Америке. Что примечательно – не успокаивался, пока задание не будет выполнено. Пусть хоть насквозь десять раз его прострелят, но он все равно доползет и перегрызет глотку самому главному подонку. И так – всегда.
Майор пробежался взглядом по безмятежной веснушчатой физиономии, оценил размах плеч, всего с ног до головы оглядел, и только потом задал привычный уже вопрос:
- В Сомали бывал?
- Да, сэр. Два раза.
- Отдыхал?
- Нет, сэр. Воевал.
- Молодец.
Сзади опять донеслось:
- Он без войны жить не может, сэр. Боится что снова придется возвращаться к своим коровам, вот и ищет возможность оттянуть этот неприятный момент…
Майор мгновенно развернулся:
- Весельчак, мать твою! Ты уже достал! Сто отжиманий!!!
- Есть, сэр…
Кристофер на такую реплику Джонни отреагировал спокойно. Ну еще бы! Пусть хоть каждый день такие шуточки будут озвучиваться, плевать. Но вот если командование прикажет набить Джонни-Весельчаку рожу, то… то балагура спасет только экстренный отлёт на Луну; целеустремленный и исполнительный Кристофер костьми ляжет, но рожу всё-таки набьет… А так – пусть себе зубоскалят. На свете полно всяческих придурков, и что же – каждого избивать? Если так, то на террористов совсем времени не останется. Уж лучше – их гвоздить…
Джонни-Весельчак закончил отжимания. Поднялся на ноги, пыхтя и утирая с лысины выступивший пот. Майор немного посверлил его взглядом, ожидая хоть малейшего повода для назначения уже двухсот отжиманий, но не обнаружил. Перешел к четырнадцатому, сделав зарубку в памяти дожать всё-таки балагура до стонов о пощаде – пусть хоть как железо в спортзале тягает, тысячу отжиманий при полной выкладке даже робот не выдержит. Факт.
Четырнадцатым стоял Бруно. Здоровенный и волосатый итальянец, предположительно, получивший американское гражданство всего лишь несколько лет назад, но так и не избавившийся от своего кошмарного акцента. Являл собой полное соответствие представлению майора о вспыльчивости обитателей полуострова-сапога. Чуть что – лучше сразу втыкать в уши ватные тампоны, ибо если Бруно задели и разозлили, то сокрушаться и орать матом он будет до самого отбоя. Громко орать и сокрушаться. Вдобавок еще и попытается зарезать обидчика; дескать, кровная вражда, в натуре, сейчас кишки выпущу, режиком заножу, и так далее. Из спецназа бы давненько уже выгнали этого горлопана, но ему нет равных во владении холодным оружием. Может запросто своими кинжалами и метательными ножами взвод противника вырезать, последнего привязав к дереву и сняв с него живого кожу. Будет распевать при этом кровавом действе веселую итальянскую песенку… Зверюга настоящий. Как по повадкам, так и по волосатости корпуса. На утренней зарядке выглядит одетым, хотя все спецназовцы обязаны снимать футболки по утрам. Да, настолько он зарос, что и кожи вовсе не видать. На ладонях рук разве что, и когда свою наглую вспыльчивую харю побреет…
Майор указал на щетину спецназовца:
- Депиляцию сделать не пробовал, Бруно?
- Вай, камандир, все пробоваль, ничего не памагает. Растет каждий минута.
- В зоопарк тебе надо, Бруно. Рядом с гориллами сидеть будешь, и хрен кто тебя от них отличит.
Спецназовец заворочался, надулся мгновенно:
- Вай, камандир, за чито обижаешь?! Чито я тебе сделаль, что ты мене горилл обозвал, а?!
Майор поморщился. Попробовал пресечь зарождающиеся крики и причитания:
- Спокойнее, Бруно. Спокойнее. Я нечаянно.
Вроде удалось. Темпераментный спецназовец примолк, лишь смотрел сердито. Но и то хорошо.
Майор указал на здоровенный нож-мачете, что очень уж выделялся среди вооружения итальянца. Натуральный двуручный меч.
- Бруно, тебя разве не предупреждали, что холодное оружие достается из сумки непосредственно после десантирования на вражеской территории?
Спецназовец переступил с ноги на ногу, почесал заросший щетиной подбородок. Заговорил хмуро:
- Эти баран консультант и ваенный саветник из самий умний, да? Зачем мене таскать кинджаль в сумка? Кинджаль должен висеть на пояс. Из ножна вихватил, и – вжик-вжик! Зачем мене в сумка долга искать, кагда из ветролёта вискочу? Тама некагда искать.
Майор поправил:
- Не ветролёт, Бруно, а – вертолёт.
Бруно настоял на своём:
- Вай, камандир, какой разниц, а? Он жи по ветру литает, значит ветролёт.
- Тьфу!
Майор собрался было к последнему шагнуть, к пятнадцатому, но итальянец начал возмущаться, видимо приняв плевок на свой счет:
- Вай, камандир! Зачем пилюешься?! Чито я тебе сиделаль, камандир, чито ты мене за человек не считаешь!? Я жи тебе не враг, чито ти мене не уважаишь! Я жи тебе сипецназовец!
Майор смерил итальянца суровым взглядом, решил немного приструнить, раз слов не понимает:
- Отставить разговоры!
- Вай, камандир, я жи гаварить хатель…
- Пятьдесят отжиманий!
- Вай, камандир…
Майор перешел на крик:
- Сто отжиманий!!!
- Вай…
Бруно заткнулся наконец, понимая что скоро и до тысячи дело дойдет. Сгрузил все своё оружие на асфальт и принялся отжиматься, что-то неразборчиво ворча под нос.
Майор мысленно облегченно вздохнул, добавил еще немного:
- Вслух считай, Бруно.
- Вай… Адын, дива, тры, читире, пьять… э-э-э, шерсть, сэм, восимь, дэвять…
Было крайне забавно наблюдать за темпераментным и заросшим итальянцем, отжимающимся и считающим со все тем же жутким акцентом. Ну ничего, впредь спокойнее будет, а то, понимаешь, с начальством пререкаться вздумал. У русских с этим делом попроще – как командующий сказал, так оно и должно быть. Круглое таскать. Квадратное катать. И никаких вопросов. А здесь… Один шуточки отпускает, другой про свои дикарские обычаи талдычит, топором вооружившись, третий даже сейчас под градусом, пятый и вовсе пререкаться вздумал. Бардак. Куда мир катится? В какую такую бездну?
Хмыкнув, майор подошел к пятнадцатому. Последнему в строю. Вернее, последней. Единственной женщине в группе.
Виктория. Светловолосая спецназовка. Нынешний “Солдат Джейн”, которого командование навязало майору три месяца назад. Родилась в Штате Мэн, двадцать пять лет назад. Больше ничего не известно, но в младые годы явно смотрела знаменитый фильм с участием Деми Мур, иначе с какого перепуга вознамерилась попасть именно в спецназ? Чертова эмансипация, бабы уже в спецназе! Только тут их еще не было! Докатились!... Майор поначалу хотел из неё дух вышибить, посмотрев этот самый фильм для прояснения ситуации, но в итоге девка выдержала все придирки и нагрузки, а коллеги майора начали хихикать по этому поводу; вот, мол, в Голливуде знали что снимать, реальный случай из будущего за основу фильма взят, все дела, бравый майор спецназа явно неровно дышит к Виктории, вон, даже изнасиловать намеревался по-пьяни.
Майор встряхнулся, прогнав из памяти тот неудачный день. Дама оказалась с характером, чуть кастратом не сделала, ибо нож в трусах спрятан был. С тех пор майор охладел к этой девушке, и даже не придирался, прекрасно зная что из этого ничего хорошего не выйдет. Ну баба, и что теперь? От безвыходности напиться и застрелиться в своём кабинете? Да пусть служит, хрен с ней, пусть её, главное чтобы коллеги шептаться и хихикать перестали, уроды.
Было, кстати, еще несколько попыток изнасилования, уже сами спецназовцы пытались, но Виктория оказалась из стали. Никому не уступила. Харви, помнится, подкатил с развязной ухмылочкой, он по соблазнению противоположного пола общепризнанный дока, так с той же ухмылкой и очнулся в госпитале. Джонни-Весельчак пробовал, потом две недели хромал и выл по вечерам, получив ощутимый удар по самому ценному органу. Черный Джимми даже пытался, предлагал уехать в сельву и жить там, бананы хавать и у костра под барабаны плясать, но после ответа впал в шок и целую неделю ходил молча. В общем – амазонка та ещё, никому не дала, и не понять по какой причине. Либо фригидная, как снеговик. Либо очень четко разделяет службу и удовольствия. В увольнительных, может, и дает волю чувствам, но вот на службе – ни-ни. Да и пьяной, хочется подметить, ни разу замечена не была.
Майор бы и не зачислил её в группу, вылетающую в Сомали, но тут влезло начальство – не ущемляй, дескать, майор, права женщин в американских вооруженных силах. Вот и пришлось зачислить…
- Ты в Сомали была?
- Нет, сэр.
- Может, откажешься? Че тебе там делать? Там крокодилы всякие, похотливые исламисты, арабы, попадешь в чей-нибудь гарем, и будешь страдать. Нельзя женщинам бывать в тех краях, особенно таким красивым – все тамошнее население взбаламутишь своим присутствием. Откажись, пока еще есть время.
- Нет, сэр. – спецназовка отрицательно и твердо покачала светловолосой головой. – Не откажусь, сэр.
- Ну смотри, дело твоё. Уговаривать больше не буду.
Майор вышел на середину перед строем, хмуро оглядел пятнадцать человек. Дождался, пока Бруно закончит отжимания.
Решил сказать ободряющую речь.
- Короче так, засранцы! Наша великая страна поставила перед нами задачу – вылететь в Сомалийскую демократическую республику, захватить там бывшую советскую лабораторию по производству химического оружия, обыскать её, и если там что-то интересное имеется, удерживать лабораторию до прибытия ученых. Вполне вероятно, что мы там встретим некое вооруженное сопротивление, но не мне вам объяснять, что надо делать с грязными аборигенами, которые вздумали препятствовать американскому морскому спецназу. Порвать их к чертям, и всех делов.
Майор помолчал малость, наблюдая за подчиненными. Продолжил, демонстративно глядя на Джексона:
- Возможно и такое, что русские вышлют свой спецназ. Но я вам так скажу – мы круче всех и нам не страшен даже сам дьявол. Порвём и русских, нечего им даже пытаться перехватить у нас лабораторию. Я всё сказал.
Группа спецназа дружно повернулась налево, все молча двинулись к ожидающему транспортнику. Майор поднял с асфальта свою экипировку, зашагал следом, даже и не подозревая о грядущих трудностях.