1. В прошлой главе мы обсудили структуру и исторический контекст знаменитой Пушкинской речи Достоевского в которой он на материале Пушкинских стихов сформулировал в общих чертах свой анализ экзистенциального кризиса русского общества и свое представление о путях его решения. Эту двойную задачу Достоевский решает тем, что сначала начинает с противопоставленного обществу изолированного индивида (Алеко) продолжает обсуждением двух соотнесенных личностей (Онегина и Татьяны) и заканчивает проблемой соотношения личности с народом и с миром (поздний период творчества Пушкина).
2. Таким образом Достоевский в сжатой и образной форме обрисовывает перед своими слушателями свое понимание того как человек должен и не должен действовать в критической ситуации личного и общественного кризиса. В своей философской книге Реальность смысла я называю такой более или менее обоснованный план действий разрешением экзистенциальной пропозиции.Там же я высказываю свое предположение, что такое решение может выступать либо в форме негативной, так или иначе ведущей с дальнейшему обострению ситуации (регрессия экзистенциальной пропозиции) либо в форме позитивной, действительно обеспечивающей оптимально возможное разрешение заложенных внутри ситуации противоречий (реализация экзистенциальной пропозиции).
3. В случае Пушкинской речи Достоевский начинает с исследования проблемы соотношения свободы и своеволия в Пушкинских Цыганах. При этом он представляет Алеко типом русского скитальца мечтателя, одержимого мыслью о всемирном счастье и усвоившего себе идеологию социализма. Однако в поисках свободы от условностей цивилизованного общества Алеко одновременно освобождает себя от сдерживающих тормозов и становится игрушкой собственных страстей любви, ревности и мести.
4. Достоевский (если довести до логического конца высказанную им аналогию между своевольностью Алеко и своеволием социалистов) повидимому подразумевает, что также как в случае с Алеко своевольная социалистическая попытка установить человеческое счастье может закончится массовым кровопролитием.
5. В терминах матрицы идентичности речь в данном случае идет конечно о волюнтаномике С F штрих D. Эта парадигма сходна с эгономикой CFD с той разницей, что в случае эгономики власть субъекта над своими обстоятельствами еще больше, а желания обладают по крайней мере инструментальной рациональностью поскольку контекстное поле субъекта власти F находится в точке пересечения центральной вертикальной инструментальной линии субъект-объект с верхней горизонтальной сигнификативной линией АВ (общие принципы-жизненные формы).
6. В случае волюнтаномики такая инструментальная рациональность исчезает, человек действует уже не согласно рациональным интересам (даже моментальным) а согласно собственным иррациональным желаниям. На матрице идентичности это отображается тем фактом что вершина F штрих треугольника CF штрих D оказывается существенно ниже точки F на центральной инструментальной линии.Алеко волюнтаномен поскольку он раб собственных желаний.
7. Классическим примером волюнтаномики является римская матрона у Ювенала, приказывавшая распять своего раба, просто потому что "так я хочу, так приказываю, да будет моя воля вместо довода" (sic volo, sic jubeo, sit pro ratione voluntas). Стремление Алеко освободиться от условностей цивилизации (диссоциативная линия С F штрих) сделало его рабом собственной воли в данном случае сосредоточенной, на утверждении своего права на исключительное владение Земфирой как своей собственностью (диспозитивная линия F штрих D, где D это контекстное поле мира т. е. контролируемых ресурсов).
8."Ты для себя лишь хочешь воли" говорят ему цыгане. Используя аналогию с социализмом, намеченную Достоевским можно прийти к выводу, что в той мере в какой волюнтаномная тональность определяет социалистическое общество люди оказываются в таком обществе рабами прихотей бывших революционеров, считающих себя вправе использовать свое положение например для мести личным или политическим врагам или "неблагодарным массам" как это делает Алеко по отношению к Земфире, перед этим сообщив ее отцу " Нет, я не споря, от прав моих не откажусь или хоть мщением наслажусь".
9. Достоевский призывает своевольных революционеров к смирению перед народом и его правдой без которых внешнее освобождение в ходе революции будет лишь шагом на пути к самоутверждению жаждущих власти и мщения индивидов (динамика, описанная впоследствии Оруэллом в Ферме животных). Именно в таком контексте он произнес свои знаменитые слова "Смирись гордый человек...не вне тебя правда, а в тебе самом; найди себя в себе, подчини себя себе, овладей собой и узришь правду. Не в вещах эта правда, не вне тебя и ее за морем где-нибудь, а прежде всего в твоем собственном труде над собою. Победишь себя, усмотришь себя-и станешь свободен как никогда и не воображал себе и начнешь великое дело, и других свободными сделаешь и узришь счастье, ибо наполнится жизнь твоя, и поймешь наконец народ свой и святую правду его. Не у цыган и нигде мировая гармония, если ты первый сам ее недостоин, злобен и горд и требуешь жизни даром, даже и не предполагал, что за нее надобно заплатить" (Достоевский 1989, 526).
10. В терминах матрицы победа над собой, труд над собой означает перенесение тематического центра парадигмы идентичности вниз по центральной инструментальной линии FH из волюнтаномной точки F штрих в контекстное поле объектов и ценностей Н
Переворачивание эгономной/волюнтаномной пирамиды дает гипономику АНВ, где обязательственное отношение к принципам истины и справедливости (контекстное поле А "правда") и к конкретным жизненным формам, таким как страна и народ (контекстное поле В)делает возможным постепенное движение вверх (вместо властного движения вниз), то есть подлинное, а не мнимое освобождение индивида и общества.
В следующей главе мы посмотрим, как Достоевский понимал динамику такого движения.