Но не только между героиней "Детства Никиты" девочкой Лилей и куклой-марионеткой Мальвиной у Толстого есть сходство , но - прежде всего - оно есть между Лилей и Прекрасной Дамой в чёрной амазонке, - по крайней мере, - в первоначальном варианте текста повести.
Дама эта, - портрет которой висит над холодным очагом в "летних" заброшенных комнатах, - в этом же варианте приходится Лиле двоюродной прабабкой. Напомним, что амазонка эта - "роковая женщина", из-за которой сошёл с ума прадед (или пра-прадед) Никиты.
Ой, мы случайно Даму в костюме амазонки назвали амазонкой!
А может, и не случайно.
Дело в том, что нам представляется очень даже возможным, что Дама в костюме амазонки вполне может быть самой амазонкой, и даже - предводительницей всех амазонок - богиней Дианой, или - по-гречески - Артемидой. Чёрной же Дианой была самая знаменитая скульптура этой богини - в Эфесском храме, сожжённом славолюбивым варваром Геростратом.
Мы заговорили о чёрной Диане в связи с тем, что Дама на портрете была одета именно в чёрную - бархатную - амазонку.
Кроме того, именно в Эфесском храме возле скульптуры чёрной Дианы находился - по легенде - магический камень. "Диана" Толстого сторожит заветное колечко, - которое Никита возьмёт и передаст её новому воплощению - девочке Лиле.
Но и пудель в "Приключениях Буратино" вовсе не случайно зовётся "Артемон": "Посвящённый Артемиде". Ведь он служит куколке Мальвине, которая - так же - эманация богини Артемиды.
Вы можете нас поймать на двойственности, - поскольку в отношении прообраза девушки с голубыми волосами мы уже находили великую египетскую богиню Исиду. Однако, никакого противоречия здесь нет: Исида и Артемида - взаимозаменяемые богини. В греко-римской мифологии зачастую Исида и Артемида считались аспектами одного божества.
Никита, повинуясь той музыке, что зазвучала в нём от присутствия в доме девочки Лили, сочиняет стихи про волшебный лес:
Уж ты лес, ты мой лес,
Ты волшебный мой лес,
Полный птиц и зверей
И весёлых дикарей...
Я люблю тебя, лес...
Так люблю тебя, лес...
Сам Никита объясняет своё стихотворение - брату Лили - Виктору - так:
"Знаешь, - сказал Никита, - в этих стихах лес один описывается. Это лес такой, что его нельзя увидать, но все про него знают... Если тебе грустно, прочти про этот лес, и всё пройдёт. Или, знаешь, во сне привидится что-то страшно хорошее, не поймёшь что, но хорошее, - проснёшься и никак не можешь вспомнить... Понимаешь?"
Но Виктор его не понимает; а мы - постараемся.
Никита совсем не случайно говорит про сон, который является общепринятым в мифологии подобием смерти. С другой стороны, именно из обители смерти - по греко-римской мифологии - и приходили к человеку сновидения.
А чтобы проникнуть туда, откуда приходят сновидения, - как описано, например, в "Энеиде" Вергилия, - надо пойти именно в волшебный лес и сорвать там золотую ветвь. Золотая ветвь из "волшебного леса" приносится в дар богине Аида Прозерпине. Что, вам кажется, опять неувязочка - другая богиня? Спокойно: это - та же Исида.
Та же "апулеевская" Исида, которая говорит о себе:"Так фригийские перворождённые зовут меня Пессинунтской матерью богов, тут аттические прирождённые насельцы - Минервой Кекропической, здесь приморские кипряне - Пафийской Венерой, критские стрелки - Дианой Диктиннской, троязычные сицилийцы - Стигийской Прозерпиной..." Всё это - она... Так и говорит Никита девочке Лиле: "Это она".
И девочка сразу понимает его.
О том же, что от этой именно золотой ветви, открывающей вход в царство теней, произошёл и наш с вами золотой ключик, мы уже говорили.
Продолжение следует:
http://www.proza.ru/2016/07/19/752