Фрагмент
Не спалось, Лена вертелась с боку на бок и даже перекладывалась с юга на север - ничего. Ни в одном глазу. Села рассматривая тени, что бродили по стенам. Девочки тихо сопели, каждая на своей кровати. Их в комнате было шестеро две Верки, Людка, Нинка, Зинка и она шестая, Олька. Почему Олька, а не Ольга не знал никто Олька да Олька. Может спать не давала музыка, доносившаяся откуда то издалека? Да, наверное. Сегодня же празднуют юбилей их директора Ольги Николаевне Веселовской. Сорок лет, говорят, что она ещё ягодка. Да какой чёрт, ягодка - старуха. Ольке двенадцать, поэтому все кто старше двадцати для неё старухи. А вообще директриса ничего, добрая тётка, одно слово фронтовичка. Правда на войне пробыла четыре месяца санитаркой в госпитале. За это короткое время, что и успела так это нагулять живот от полковника, который Обещал на ней жениться, а в результате оказался женатым. Вот и отправили Ольгу Николаевну в тыл.
Вернулась в свой серый городишко, мать руками всплеснув горько заплакала. Жить то как? Благо, что хоть паёк есть, какое то время перебились, а уж когда родила Горком комсомола определил её на ответственную работу, директором в детский дом. Она и пристроила всю свою немногочисленную родню. Мать нянечкой, сестру воспитателем, а отца сторожем. Дочь, которую она родила, тоже определила здесь же. Надо сказать жили они скромно и дочь свою она особо не выделяла. Ну в общем тётка она была не плохая. Маленького роста, шустрая, а уж горластая. Если кому то что выговаривала, так слышала вся округа. А когда нервничала, курила. Безбожно много курила. Начальство выговаривало ей за это, но проходило некоторое время и она опять орала и курила ещё пуще.Любили её или нет, сложно было судить, но вот не боялись это точно. Она всегда бросалась на выручку не раздумывая, как на амбразуру. Это потом, когда отобьет своего воспитанника от милиции или ещё от кого, вот тогда и воспитывает по своему. Вот тогда и орёт спасу нет. А вот любили в детском доме, так это нянечку, мать директрисы. А она любила всех. У неё всегда хватало время на всех. Антоновна, так звали нянечку успевала всё и везде. Кого то по головке погладить, кому то косы заплести, коленки зелёнкой помазать, а кого то и за чуб ласково потаскать. К ней липла вся малышня и для каждого она находила доброе слово и улыбку.
Ольке вдруг захотелось пить и конечно посмотреть, как гуляют там, в актовом зале. Не одеваясь, как была в трусиках, так и спустилась вниз. Дверь была прикрыта неплотно и в щель она увидела людей, которые чинно сидели за столом. А какой то дядька говорил обращаясь к директрисе. Та млела и сияла, подперев маленькими кулачками подбородок. А на пальце у неё что то сверкало. Ольга присмотрелась и увидела кольцо необыкновенной красоты. Зазвучала музыка и дядька, что произносил речь, пригласил Ольгу Николаевну танцевать. Танцевали они недолго, потому что вдруг из за стола вдруг встала её мать и потянула дочь из зала. Олька едва успела отскочить от двери и спрятаться за выступ в коридоре. Мать крепко держала дочь за руку и тащила подальше от двери. Выговаривая при этом, что дочь сошла с ума, раз решила напялить на себя этот перстень. Ведь его вполне могли узнать, люди то приглашённые на юбилей, были из того круга. Они то могли вполне знать чей это перстень. Она выговаривала дочери своё недовольство и тут по видимому нечаянно произнесла Олькину фамилию. Девочка сразу навострила ушки и тут из разговора поняла. что это её перстень, и что он хранился в сейфе Ольги Николаевны.