Жизнь без начала и конца.
Нас всех подстерегает случай.
Над нами сумрак неминучий
Иль ясность божьего лица.
А. Блок
«Ми-ха-лыч… Михалыч, Блокпост!» - голос Лёни вывел меня из дремоты.
Командировка прошла успешно. Конечно, не без сучков и затрат сил на их преодоление. Что планировал, выполнил. В обусловленном месте меня забрал Леня, и мы поехали домой. Усталость чувствовалась, сон нежно сморил меня, и теперь голос Лёни выводил меня в реальность. Лёня перешёл на подфарники и включил освещение кабины, снизил скорость до пешеходной и опустил боковые стёкла. Морозный воздух почти моментально выдул из машины тепло и окончательно пробудил меня.
На посту была только одна машина и маячила только одна вооруженная фигура. Очевидно, досмотр закончился. Хорошо. Быстро пройдём.
Вышли ещё трое. Двое заняли штатные места, а третий… Третий был какой-то странный. Шатающаяся походка, блуждающий взгляд исподлобья. Траектория его движения была направлена мимо машины, но каким-то непостижимым образом он постоянно подправлял её и оказался прямо перед нею. Пьяный что ли?
Лёня вручил проверяющему документы с традиционной соткой в правах и вышел из машины, чтобы открыть багажник. Я предъявил паспорт и вдруг услышал крик третьего: «Сепар! Сука!». Третий стоял перед машиной, пожирая меня взглядом, и доставал пистолет. «Павло! Видийды!» Но было уже поздно.
В воспоминаниях фронтовиков встречались эпизоды, когда некоторые видели летящую в них пулю и успевали, непонятно как, уклонится от неё. Вот и я, как в замедленной съёмке, увидел вспышку, увидел, как пуля проходит через стекло и … время исчезло.
Время появилось. Я стоял в каком-то пространстве, заполненным светом похожим на солнечный. Прямо передо мной возвышалось красивое двухэтажное здание с прозрачным холлом. Я понял, что мне надо войти. Прямо из холла шла роскошная мраморная лестница на второй этаж. Перед ней сбоку располагалась зеркало, отражающее входящих. Одет я был в двубортный костюм, который приобрёл в московском ЦУМе в период перестроечного накопления капитала и который одевал в торжественных случаях, белая рубашка, галстук и мои стоптанные туфли, начищенные до блеска. Нормально родственники меня одели.
Не спеша поднялся по лестнице. В обе стороны от неё простирался коридор, который из-за расставленных вдоль стен кресел чем-то напоминал больничный. В концах коридора виднелись массивные дубовые двери, и такая же дверь располагалась напротив лестницы. На ней висела табличка – АННИГИЛЯЦИЯ.
Ничего себе! Нет, мне не сюда! Пойду направо.
Возле двери были люди, люди разных рас, кто сидел в кресле, кто стоял, ведя тихий разговор. При виде меня разговор стих. Все с интересом меня разглядывали. На двери висела табличка – ДИРЕКТОР. А под ней картинка, на которой был изображен лавровый венок.
Олимп! Боги! Мне сюда!
Кто последний?
«Ни крайних, ни последних уже нет. Мы ТАМ все побывали. Пожалуйста, проходите. Свободно!»
Как-то странно. Обычно, побывавшие у начальства, не сидят под дверью. Хотя… Вторая попытка. В случае отказа ждут выход ШЕФА из кабинета. Последний шанс!
Ну, была – не была! Перекрестился и потянул дверь на себя. Оказался в предбаннике. Всё как у людей. Толкнул вторую дверь. Разрешите?
За столом сидел человек среднего возраста, в очках, сильно смахивающий на учёного из кинофильмов.
«А! Владимир Михайлович! Здравствуйте, здравствуйте!» Он встал из-за стола, вышел навстречу и пожал мне руку.
«Вы простите меня за ваше нынешнее состояние, но рад, чрезвычайно рад нашей встрече! Мне особо нравятся вот эти ваши строки: «Любовь моя, как птица, вольна и весела. Ей долго не сидится на ветке у окна».
«Обычно по протоколу далее говорят – чем обязан? - но я то, знаю, для чего Вы здесь. Но, всё-таки хотел бы услышать это от Вас».
Ну, как для чего? Я хотел бы продолжения.
«Продолжения чего?»
Как чего? ЖИЗНИ!
«Ну, да, ну, да… Все так говорят. Не все достойны. Но Вас я обрадую – Вы достойны! Только погодите радоваться. Есть не совсем хорошая новость для Вас. Ваша догадка об иерархическом устройстве Мироздания блестяща! Ну, а иерархия без бюрократии невозможна. Вы же знаете: штатное расписание, фонд оплаты, график отпусков… Я ведь тоже не Господь Бог! Обычный клерк. Так вот, Владимир Михайлович, штаты укомплектованы. За их раздутие под любыми формами здесь по головке не гладят. Наоборот, стимулируют сокращение. У всех трудные времена.
Не ко времени этот инцидент с Вами на блокпосту, не ко времени…»
Так что же мне делать?
Директор развёл руками. Аудиенция закончилась. Ошарашенный я покинул кабинет. Разговор в коридоре на мгновенье стих, но потом продолжился. Никого и ничего не замечая, я в задумчивости шёл по коридору. Неожиданно столкнулся с чем-то. И не то, что столкнулся, а даже прошёл сквозь это что-то. Это вернуло меня в действительность. Обернувшись, увидел, что это был человек, но какой-то неплотный, почти прозрачный, похожий на приведение из фильма.
Извините.
«Не за что. Вы вновь прибывший. Вы нас вначале просто не замечаете. Со временем всё наладится».
Чудеса…
Так в размышлениях о причудах местной жизни я оказался в противоположном конце коридора. На двери висела табличка – ЗАМ, а под ней картинка с весёлым чёртиком. Юмористы, однако. Ладно, чем чёрт не шутит, всё равно терять нечего и открыл дверь кабинета.
Кабинет был точь в точь, как у директора. За столом сидел молодой человек спортивного типа, пышущий здоровьем.
«Проходите, проходите, присаживайтесь, я в курсе вашей проблемы. Сочувствую. Но ничего исправить не в силах. Если хотите, можем поговорить о поэзии. Иногда это помогает. Мне нравятся эти ваши строки – "Есть что-то дьявольское в нас..." Тонко подмечено.
Да, нет. Не до этого. Извините.
Вышел. Пошёл обратно.
Ладно, в ногах правды нет, лучше присесть. Бухнулся в кресло. Вот тебе и святой Пётр с ключами от рая. Так, что делать? В соседнем кресле что-то зашевелилось. Присмотрелся. Оказалось, рядом сидел мой знакомец, через которого я нечаянно прошёл. Голова трещит. Лучше отвлечься.
Вы не могли бы посвятить меня в здешнюю жизнь?
«Да, чего рассказывать? Мы все, каждый по своему оказались в той ситуации, что и Вы. Дверь напротив лестницы видели? По лестнице спуститься невозможно. Дверь не всяк рискует открыть. При мне этого никто не сделал. Вот коридор и есть всё жизненное пространство! Я физик, в прежней жизни. Ваше тело и костюм на нём – фикция. Тело и костюм там, где им положено. На Земле, вернее в земле. А здесь наши души одеты в тонкую материю для придания привычного для нас облика. Беда в том, что материя понемногу «испаряется», утончается. Мы становимся всё «тоньше и тоньше». Что нас ждёт дальше? Не знаю. Вы ведь поэт. Не удивляйтесь. Здесь все про всех знают всё. Мы сотканы из информации. «Демон» Лермонтова помните? Вот, вот... Очень похоже: «Печальный Демон, дух изгнанья, летал над грешною землей и лучших дней воспоминанья пред ним теснилися толпой». Подозреваю, что в итоге мы окажемся в аналогичной ситуации. Печалька!».
Да, уж… Какого чёрта (прости Господи!) нужна вся эта лабуда. На Земле всё было понятно: тебе в рай, а тебе в ад. А здесь…
Стоп. Что-то не сбивается?
Я встал с кресла и возбуждённо зашагал по коридору. Достоин, достоин… Прям аксиос! И ничего поделать не можем… Что-то здесь не так… Я остановился. Рядом была дверь. Дверь в никуда. Чего здесь, подыхать? Печальный демон…
Я рванул ручку двери. Разговор в коридоре мгновенно стих. Шагнул в предбанник. Дверь быстро и громко захлопнулась. Мышеловка! Попался…
Темнота. Глаза постепенно привыкли. Из-под двери пробивался слабый свет. Ну, будь, что будет и толкнул дверь.
В комнате без стен, при свечах, за столом с едой и питьём сидел Директор, Зам и ещё человек десять. Моё появление было встречено радостными возгласами.
«Проходите, Владимир Михайлович! Присаживайтесь» - пригласил Директор. Мне придвинули свободный стул. « Мы на Вас пари заключили: решитесь или нет? Я выиграл. Не подумайте чего. Такие мероприятия у нас редки. Я ухожу на повышение, на моё место рекомендован Зам, а вакантное место Контора сократила. Ну, вот коллектив и решил отметить моё повышение».
Поздравляю. Искренне желаю Вам успехов на новом поприще. Мне протянули наполненный фужер.
«Ну, Владимир Михайлович, как там, у Блока: жизнь без начала и конца, нас всех подстерегает случай… Выпейте за Жизнь! И как русский человек не говорите, что после первой не закусываете!». Все засмеялись.
За Жизнь!
Напиток был крепким и сладким, и мгновенно теплота разлилась по всему телу. Наступило Блаженство и Время исчезло…
«Ми-ха-лыч… Михалыч, Блокпост!» - голос Лёни вывел меня из дремоты и ввёл в реальность. Лёня перешёл на подфарники, включил освещение кабины, снизил скорость до пешеходной и опустил боковые стёкла. Морозный воздух почти моментально выдул из машины тепло и окончательно пробудил меня.
На посту творилось что-то непонятное. Стояла легковушка с распахнутыми передними дверцами. Возле левой стоял бледный человек, вероятно водитель. Из правой наполовину вывалился пассажир. Без видимых признаков жизни. В придорожной канаве, в снегу двое пытались связать третьего, который брыкался и матерился. Свободный боец, мельком взглянув на наши паспорта, махнул рукой – проезжайте. Лёня нажал на газ и машина рванула. Скорее в Донецк.
Солнце село за горизонт, оставив после себя зарево.
Часть 2 - http://proza.ru/2016/07/09/1464
Часть 3 - http://www.proza.ru/2016/07/10/1433