Настя сидела в машине, первые лучи солнца аккуратно легли на капот Крайслера, желтые листья медленно падали на лобовое стекло, вокруг воцарилась безветренная погода. Стекла были опущены, благодаря чему салон наполнился осенними ароматами. Голубое небо с легкой розовиной по линии горизонта ласкало глаз. Чувство безмятежности окутало сознание.
Авто стояло на обочине, мимо по трассе проносились редкие машины. Справа пестрел разноцветьем лес, а слева раскинулись обширные поля.
- Мы стоим здесь почти час, – сквозь дремоту произнесла девушка.
Но ответа не последовало, тогда Настя приоткрыла глаза:
- И все-таки ты меня нарисовал, - и заискивающе улыбнулась.
- Прости, не удержался.
- Мог бы и сказать.
- Постеснялся, наверно.
- Чтобы ты постеснялся?
- Представляешь, я еще могу удивлять, - широкая улыбка озарила красивое мужественное лицо. – Да и уже не мог носить твой образ в голове, нужно было перенести его на полотно. Теперь ты всегда смотришь на меня.
- Прости, что вот так пропала. Мне нужно было время все переварить, - затем она помолчала с полминуты, - и принять.
- Я понимаю. Тем не менее, было тяжело. Думал, потерял не только друга, но и тебя.
- Помню, говорила, что не смогу без него, что никого и никогда больше не полюблю. Но время действительно лечит, хоть и слишком медленно.
- И что? Полюбила? Этого офисного невротика с явно заниженной самооценкой?
- Зря ты так. Он хороший.
- Маловато как-то для любви, не находишь?
- Ты же меня знаешь, я не особо распыляюсь о чувствах. Максим для меня – шанс на ту жизнь, о которой я всегда мечтала. С ним хочется быть обычной девушкой, без тараканов. Понимаешь?
- Долго ты так не проживешь. Мы – вот твоя семья, твоя суть. И Влад это знал, потому и привел к нам без лишних раздумий. С этим Максом ты быстро завянешь, либо начнешь втайне посещать Филиппа, либо признаешься и наткнешься на непонимание и неприятие. В любом случае, исход будет печальным.
- А не думаешь, что я сама хочу уйти от Филиппа? Хочу простой жизни.
- Эти выходные доказали обратное, дорогая Дульче, - недовольно хмыкнул Эрнест. - Или хочешь сказать, что не соскучилась? Не рада была увидеть всех нас? Только не лукавь.
- Да, была рада и да, соскучилась.
- Тогда не тешь себя иллюзиями. Мы такие, какие есть. И твое место рядом с нами.
- Отвезешь меня до дома Максима?
- Да без проблем, - нервно забарабанил пальцами по рулю.
- А вдруг он примет меня такой? – словно в пустоту бросила Настя. - Филипп ясно сказал, если я встречу того, кто разделит мои взгляды, он примет его с радостью.
- Попробуй. Только твой Макс не из тех. Он типичный представитель своего социума.
- Я тебя поняла, - отвернулась она и уставилась в окно. – И да, мне бы переодеться.
- Само собой, - осмотрел ее Эрнест.
Стройные аккуратные ножки в капроновых колготках телесного цвета и без туфель лежали на приборной панели, отчего короткий край юбки слегка задрался, обнажив бедро, грудь мерно вздымалась, лучи солнца играли на расшитом бисером корсете платья, а изящные плечи и шея так и просились их поцеловать. Эрнест ощутил желание немедленно прикоснуться к ней, в своем воображении он уже стянул с этих ножек колготки, начал целовать ее пальцы, скользил языком по ступням, после поднялся выше. Когда руки дотронулись до горячей кожи бедер, а губы – шеи – он даже в кресло вжался, тогда же расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, ибо в легких резко закончился воздух.
- Только не подглядывай, - игриво улыбнулась Настя и перелезла на заднее сидение.
Она взяла сумку, достала оттуда джинсы, майку, кожаную куртку и кеды с носочками, затем начала расстегивать платье, но поскольку корсет был на крючках, а те располагались на спине, пришлось обратиться за помощью:
- Не затруднит? – и повернулась к Эрнесту спиной.
Он, молча, развернулся, насколько это было возможно. Когда пальцы нащупали крючки, очередная волна возбуждения прокатилась по всему телу художника, а остановилась в брюках. Тогда-то Эрнест не сдержался, обхватил ее за талию, прижал к себе, а второй рукой забрался под юбку. Вот она - нежная, гладкая и горячая кожа. А запах ее тела? Он принялся целовать обнаженную спину.
- Эрнест, остановись, - спокойно произнесла Настя. – Мы с тобой давно условились на счет всех этих порывов.
- А если это не порыв? – он никак не мог оторваться от нее.
- Тогда тем более.
- Ладно-ладно, - кое-как взял себя в руки Эрнест и отпустил ее. – Сейчас помогу.
Только пальцы плохо слушались, что было удивительно для него самого.
Когда все же расстегнул, сел на место и уставился вперед себя, а Настя тем временем сняла платье, быстренько натянула майку и джинсы, накинула куртку и принялась за кеды.
- Я готова.
И он послушно завел машину, вырулил на трассу.
Добраться удалось быстро, все же время столь раннее и московские дороги не успели наводниться спешащими на работу горожанами. На парковке Настя сразу увидела машину Макса.
- Можно оставлю сумку с платьем у тебя?
- Конечно.
- Что ж, тогда, пока… И спасибо за то, что был рядом, - она протиснулась между сидениями и поцеловала его в щеку.
- Угу, - сквозь раздражение протянул Эрнест. – Удачи, Дульче.
- Не злись, - теплая ладонь коснулась его лица, - Ты очень дорогой для меня человек.
- Сразу после Влада, а теперь и Макса.
- Прошу, останься мужчиной, к которому я всегда могу обратиться.
- Хорошо, - Эрнест накрыл ее руку своей, после подтянул к губам и поцеловал. – Кстати, - постарался вернуть себе привычное состояние. – Ты была великолепна. Прочие маркизы зеленели от зависти.
- Правда? – смутилась Настя, после чего улыбнулась. – Все… побежала…
Она вышла из машины и направилась в сторону подъезда. Когда поднималась на этаж, все думала о том, что же скажет Максиму и будет ли он рад ее видеть.
Настя тихонько открыла дверь, вошла в квартиру и прислушалась. Из ванной доносился шум воды. Девушка беззвучно проникла в ванную. Сквозь шторку просвечивал его силуэт, Макс склонил голову под потоком воды, уперся руками в стену. Чтобы не терять драгоценного времени, она быстренько сняла с себя вещи и по-кошачьи тихо забралась в ванну.
- Макс? – голос прозвучал спокойно, чтобы не напугать, однако он резко выпрямился и машинально повернул голову. – Прости, - Настя обняла его со спины, прижалась всем телом. – Я пришла сказать, что люблю тебя.
Скоро одна рука легла ему на грудь, а вторая опустилась вниз. И когда она коснулась его члена, тут же улыбнулась. Но Максим не спешил поворачиваться к ней, он словно замер. Спустя пару мгновений почувствовал горячие поцелуи у себя на спине, а рука Насти начала совершать движения вверх-вниз. Теплая вода тонкими струйками била по груди, пар окутал пространство.
- Повернись ко мне, - прошептала она.
Тогда Макс развернулся, подтянул ее к себе, помог поставить одну ногу на бортик, после чего немного присел и вошел в нее. Настя тут же обхватила его за шею и припала к губам. Через несколько минут уже оба были готовы кончить, только Максим хотел ощутить власть над ней, он резко вышел, повернул ее к себе спиной и прижал грудью к прохладному кафелю, после чего ввел в нее два пальца, Настя лишь глубоко дышала и даже не думала сопротивляться. Скоро пальцы, полностью покрытые их смазкой, скользнули к ее попе, прошлись между ягодиц. Тело девушки подалось навстречу ласкам, она расслабилась, а уже через секунду ощутила, как головка вошла в зад. Макс не торопился, позволил ей привыкнуть, затем вышел и снова вошел, но уже чуть глубже. И только когда Настя окончательно расслабилась, начал двигаться.
Его пальцы продолжали ласкать ее между ног.
- Я хочу кончить в тебя? – прошептал Максим ей на ухо.
На эти слова она лишь стиснула зубы и зажмурилась, темные локоны прилипли к лицу и плечам, что придало ее облику дикости. И Макс больше не смог сдерживаться. Когда же Настя ощутила, как его член пульсирует внутри, то окунулась в это особое состояние следом.
Испытав такой мощный взрыв, Макс почувствовал приятную слабость во всем теле, он опустился и сел в ванну, потянув за собой и Настю. Она прижалась спиной к его груди, откинула голову на плечо.
- Я хочу кое-что спросить у тебя, - заговорил спустя несколько минут.
- Спрашивай.
- Выйдешь за меня?
- Ты уверен, что готов стать моим мужем? – усмехнулась Настя, а в душе готова была прыгать от радости.
- Я уверен, что больше не хочу с тобой расставаться. Желательно никогда.
- А ты перестанешь меня ревновать к каждой встречной ширинке?
- Сделаю все, что в моих силах, - усмехнулся Макс.
- Тогда да, я выйду за тебя.
А пока Настя мирилась с Максимом, Эрнест вернулся домой. Художник жил в роскошном особняке, что расположился в элитном коттеджном поселке. Машина въехала в ворота и остановилась на парковке, рассчитанной на несколько авто. Раздался тихий звук закрывающихся ворот. С виду Турин был спокоен и, казалось бы, расслаблен, но вот глаза горели огнем. Он искренне старался забыть Настю, в чем со временем наметился прогресс, однако ее очередное появление всколыхнуло некогда уснувшие чувства. Он хотел проверить себя, хотел убедиться, что смог выбросить девушку из головы и сердца, только все вышло до точности наоборот.
Эрнест вошел в пустой дом, встал посреди огромной гостиной. Взгляд блуждал по мебели, предметам интерьера, полу, потолку, стенам, а потом остановился на полотне, что висело на стене справа. Девушка в маске смотрела на него. Она была рождена его памятью, раздета его воображением и нежно перенесена кистью на холст. Некоторые мазки Турин совершал пальцами, в те моменты он будто касался ее по-настоящему.
В эти выходные Настя была с ним, держала под руку, танцевала, смеялась. И смотрела сквозь прорези в маске так же, как и та, что взирала на него сейчас с картины.
Эрнест зашел на кухню, отыскал виски, налил доверху в стакан и отправился в мастерскую. Эмоции бушевали в нем, в груди все горело. Он залпом выпил виски, отставил пустой стакан в сторону и принялся писать кистью по холсту. Это была агония. Небрежные мазки сменялись аккуратными и выверенными движениями, пот струился по лбу, поскольку все окна были плотно закрыты, скоро помещение заполнилось терпким запахом масла и растворителя. Турин остановился спустя два часа. Он обессиленной походной подошел к окну и распахнул створы, в мастерскую тут же ворвался свежий воздух, после чего вернулся к картине и сел на пол напротив нее.
С холста ему улыбалась полуобнаженная Настя, сидящая в машине с ножками, заброшенными на приборную панель.