Я посмотрела на дисплей телефона и ускорила шаг. Через пятнадцать минут от вокзала должна была отправиться последняя маршрутка до поселка Еловка Прибайкальского района. Мысль об этом месте приводила к ароматной свежести леса, прохладе нетопленного дома и приятной тени под большим синим навесом. Город настоялся в непрерывной духоте, вдыхая зной, и даже под вечер воздух оставался тяжелым, липким и тягучим.
- Нас, возможно, пересадят в другой микроавтобус, - сказал мне пожилой мужчина, когда я забралась в салон и направилась к одиночному сидению возле окна.
- Хорошо, спасибо. Я ведь успею сбегать до магазина, купить воды?
- Если быстро, то успеете. Только поторопитесь, а то он, наверное, уже не будет ждать, - мужчина провёл рукой по лицу, смахнув пот, и кивнул в сторону водителя, который стоял на улице и курил.
- Я быстро!
- Хорошо, если что, то я скажу, что вы придете.
- Спасибо, - я оставила рюкзак на сиденье и подошла к выходу. Но в этот момент на ступеньку поднялся огромный мужчина в майке-матроске и преградил путь.
- Куда? – строго спросил он и насупил брови.
- Мужчина, дайте пройти, - я посмотрела на него, но не поймала взгляд, наткнувшись на темноту солнцезащитных очков.
- Пожалуйста, проходите! – неожиданно радушно сказал он и пропустил меня, обдав перегаром.
Я сбегала до соседнего магазина и купила бутылку воды, а когда вернулась, увидела, что мужчина в матроске расположился рядом с моим сидением.
- Пересаживаемся! – крикнул водитель, заглянув в салон.
Я взяла свои вещи и пошла за другими пассажирами из микроавтобуса. Подойдя к маршрутке с обозначением «Ильинка», я заглянула внутрь и как только собралась подняться в салон, почувствовала, что кто-то крепко вцепился в мой рюкзак. Обернувшись, я снова увидела этого мужчину.
- Спасибо, но не надо мне помогать, - сказала я и дернула лямку рюкзака на себя.
В начале салона было три свободных места и два в самом конце – я пошла именно туда. Возле окна сидел подвыпивший мужчина лет сорока и разговаривал по телефону. Я села между ним и девушкой, сидящей у противоположного окна. Мужчина в матроске направился вслед за мной и жестом руки попросил убрать рюкзак, который я поставила на свободное место.
Присев, мужчина сразу же достал телефон и стал кому-то звонить.
- Да что такое! Не работает! – крикнул он и затряс телефоном, - Мам! Позвони мне!
И тут я увидела хрупкую пожилую женщину, сидящую спиной к водителю в самом начале салона. Она тоже была в солнцезащитных очках, как и её сын и, услышав его просьбу, торопливо полезла в сумку.
Микроавтобус тронулся и в открытые форточки подул долгожданный ветер. Сосед слева закончил свой разговор по телефону, наказав кому-то ждать его возле магазина.
- Не идёт, - сказала пожилая женщина, несколько раз поднеся телефон к уху.
- Да что ж это такое! – снова воскликнул мужчина в матроске, - восьмой телефон за месяц покупаю и все как один – туда же!
- Это как так? – спросил сосед слева и с интересом повернулся в нашу сторону, - ты купи себе такой телефон, на котором веревочка предусматривается, и ходи себе спокойно. Никто не отберёт, - и он добавил матерную ругань к своим словам, которая, по всей видимости, получалась у него непроизвольно.
Мужчина в матроске строго посмотрел на него, что-то обдумывая.
- Вы знаете, с моей шеей это весьма затруднительно сделать, - наконец, произнёс он, - я бы сказал, невозможно, - и засмеялся.
Передо мной сидела молодая женщина с ребенком лет семи. Она повернула голову и внимательно посмотрела на него, улыбнулась.
- И думаю, что все телефоны под такие веревочки подходят, - продолжил он, - а у меня другой случай. Они просто ломаются.
- Это что ты с ними такого делаешь, что они ломаются по восемь штук за месяц? Расскажи, а? Даже интересно стало, - спросил подвыпивший сосед и снова сматерился.
- Я рыбак.
Лицо соседа просветлело.
- А-а-а, и как же ты их топить умудряешься? Это где их хранить надо, чтобы они пропадали?
- В трусах.
- А чего ты себе водонепроницаемый не купишь? – сквозь неприятный и скользкий смех спросил мужчина.
- А разве есть такие?
- А то! Сейчас всё есть, - сосед снова закончил речь матерным словом.
Молодая женщина не сдержалась и обернулась к нему.
- Мужчина, вы можете не выражаться? Здесь вообще-то ребенок сидит.
- Могу. По крайней мере постараюсь, - кивнул тот и опять обратился к мужчине в матроске, - до простых людей, правда, всё редко доходит, те всё своим распродают по дешёвке, а ссылаются на всякие акции. Да, да! Ничего людям не достаётся!
- Хорошо, - мотнул головой здоровяк, - думаю, что воспользуюсь вашим советом в ближайшее время.
- Ха! В ближайшее... Слушай, мужик, а ты вообще куда шагаешь?
- Я не шагаю, а еду.
- А я шагаю. По жизни шагаю, - он пододвинулся ближе.
- Мужчина, вы не видите, что я здесь сижу? Не наваливайтесь на меня, - сказала я, откинув его руку, которую он положил на мой рюкзак.
- Ну так что? - снова обратился он к здоровяку в матроске, - пойдем, поохотимся?
- Да я больше флорист, - сказал тот после небольшой паузы.
- Флорист, - опять неприятно и скользко засмеялся мужчина, - а ведь никто и не догадается! - и снова сматерился в конце фразы.
- Слышь, мужик! Тебя ведь попросили не выражаться! - обернулся к нам впереди сидящий мужчина с прилизанными волосами.
- Молчу, молчу, - противно улыбнулся сосед и посмотрел на здоровяка.
- Что? Культурные слова так и лезут? - мужчина в матроске поправил очки на переносице и засмеялся.
- И не говори! Одни культурные слова и знаю. А ты кто вообще? Бурят?
- Я? Нет, я не бурят.
- А почему тогда бурят?
- В смысле? - здоровяк снова засмеялся, - а ты кто? Татарин?
- Почему это я татарин? Я русский. И вообще я - семейский. А с чего ты решил, что я татарин? - и он расширил свои мутные зеленые глаза.
- А ты с чего решил, что я бурят?
- Вы можете не кричать на всю маршрутку?! - снова повернулась к ним женщина, - только вас и слушаем здесь, ваши глупые разговоры! Собственных мыслей не слышно!
- А ты думай погромче, - посоветовал сосед слева и зевнул, не забыв сматериться, - очки сними, посмотрим, кто ты, - обратился к здоровяку.
Мужчина в матроске снял свои солнцезащитные очки. Улыбнулся и снова надел их.
- Ну вот, бурят же, - захихикал сосед.
- Да что вы в самом деле! - сказала я и попыталась привстать, чтобы пересесть вперед, к матери здоровяка, рядом с которой было два свободных места, но не смогла протиснуться и на сантиметр.
- Через полчаса приедем. Сиди! - скомандовал мужчина в матроске и улыбнулся.
Я ничего не ответила.
- Меня Бартас зовут. Тебя как? - спросил он меня, но я сделала вид, что не слышу.
- Вова я, - сосед участливо протянул ему руку.
Бартас молча пожал её.
- Вот мне дома-то щас попадет. Я же дома три дня не ночевал.
- А по вам, Владимир, и видно, что вы непоследовательный человек.
Женщина опять хотела что-то сказать, но только улыбнулась Бартасу.
- А хочешь, я тебе анекдот расскажу? - Володя сузил глаза и захихикал.
- Я все анекдоты знаю.
- Ну тогда ты сам и рассказывай!
- Не хочу.
- А я хочу. Давай про баб.
- Попрошу вас придержать язык, Владимир. Мы не в том обществе.
Сосед махнул рукой и уставился в окно.
- Ну так что, Бартас? Куда шагаешь? - спросил, снова нарушив тишину.
- Слышь, Володь, ты сам-то где чалился? - неожиданно агрессивно ответил тот.
- Да где только не чалился! Ты сейчас-то куда шагаешь?
- До Петуховки я. Чего пристал? Когда я еду, я глух и нем. Понял?
- Понял, понял. Трус ты, Бартас. Поговорить боишься. Или человека застыдился? - сосед снова сматерился и захихикал. Противно и долго.
- С какой стати ты мне тут тыкаешь? Я тебя не знаю, чтобы ты ко мне так обращался! Ты кто такой вообще? - Бартас повернулся к мужчине всем корпусом.
- Мужик, ты чего там встал? Хватит вам! Рассадите их, - зычно крикнул водитель.
Мужчина с прилизанными волосами поднялся и толкнул Бартаса на переднее сидение рядом с матерью.
Лицо Бартаса стало свирепым и страшным. Казалось, будто теперь какая-то дикая сила разбужена в нем и готовится к ответному удару.
- Я не люблю ездить спиной! - зарычал Бартас, - не трогайте меня! Какое вы имеете право? Что я не так сделал?! Я - офицер, а вы кто такие? Не я матерюсь, а он! - и показав в сторону Володи, он снова пошел в конец маршрутки и сел рядом со мной.
- Мужик! Иди на место! Ты че, не понял? - крикнул водитель и остановил микроавтобус, - Мы никуда не поедем, пока ты не сядешь, куда надо!
- Место у собаки, а я свободный человек! Я офицер! - зашумел в ответ Бартас, брызнув слюной.
Водитель хлопнул дверью, вышел на улицу и поднялся в салон.
- Еще раз повторяю, что мы никуда не поедем, пока ты не пересядешь!
- Пожалуйста, пересядьте, - попросила женщина и обняла сына.
Бартас сжал кулаки, заиграл желваками и пересел к матери. Водитель вернулся за руль и мы снова тронулись.
В салоне стояла невыносимая жара. Мы проезжали ремонтный участок, где выравнивали дорогу и форточки пришлось закрыть. За окном ничего не было видно, кроме пыли. Внезапное затишье прервалось возгласом Бартаса.
- Я же сказал, что не люблю ехать спиной! - крикнул он и поднялся. Мать поймала его за руку, но он со злостью откинул ее и опять направился в конец маршрутки.
- Ты мне руку вывихнул, Лёва! - воскликнула пожилая женщина и заплакала, - остановите! Мы лучше уйдем.
Водитель остановил машину и подошел к двери. Мать Бартаса-Лёвы вышла на улицу, поддерживая руку другой рукой.
- Никуда мы не пойдем! Закройте дверь! А ты сама виновата! - неистово зарычал Бартас.
Мужчина с прилизанными волосами поднялся и тоже стал кричать, используя нецензурные слова. Володя сидел в углу и спокойно за всем наблюдал.
- Это всё ты! - гневно рыкнул Бартас, - зачем ты всё это заварил?! Сейчас ответишь! - и он занёс руку для удара. Она пронеслась перед моим лицом и застыла. В этот момент испугались все. И все, как один, почувствовали, что сила, которая сейчас ведёт Бартаса, может сделать всё, что угодно, а самое угодное этой силе - смерть.
- Бартас, пожалуйста, присядь вот сюда, так ты тоже будешь ехать не спиной, - спокойно и по-доброму произнёс водитель, указывая на одиночное место возле окна, которое освободила девушка, пересев на место его матери.
- Пожалуйста, Бартас, успокойтесь, - сказала я и погладила его по широкой руке, - не обращайте внимания, успокойтесь. Пожалуйста.
- Да, Бартас. Нам осталось ехать десять минут. Десять! - водитель показал свои десять пальцев, - Мы ведь все устали и хотим домой. Так ведь?
- Да, да, все устали. Все после работы, да и духота такая, - закивали пассажиры.
- Как ваша рука? Доедете? - обратился водитель к матери Бартаса и помог ей подняться обратно в салон.
- Вы простите нас, он ведь и правда - контуженый, - плача, произнесла она и присела у окна.
Дверь автоматически захлопнулась и мы снова тронулись с места. Мужчины открыли форточки и свежий, прохладный ветер лесов и рек заполнил душный воздух микроавтобуса. Все с облегчением вздохнули.
- Вы простите меня. Стыдно мне, стыдно. Моветон какой-то получился, - торопливо забормотал Бартас, - моветон какой-то... Как так?
- Ничего, и ты нас прости. Это всё духота, - сказал мужчина с прилизанными волосами, - ты, главное, мать свою не обижай.
- Моветон, какой моветон... - повторил Бартас, смотря на нас долгим, невидящим взглядом.