Нас было много, отчаянно много, два десятых класса! И у каждого своё суждение, хотя не каждый хотел его высказать. Был зимний выезд на турбазу. Вечером, после лыжной прогулки, мы расселись у ярко пылающего камина и повели нашу традиционную беседу на ночь. Домик, в котором мы разместились, стоял среди заснеженного леса. Тихонько завывала вьюга, трещали поленья и души наши заходились от восторга.
- Пой, - сказал медвежонок.
- Ля-ля-ля! - завопил заяц. И Ежику сделалось совсем плохо. К чему нарушать торжество вечерней тишины?
Я в первый раз сумерничаю, - сказал Заяц. – Поэтому не знаю правил. Вы не сердитесь на меня, ладно?
- Мы не сердимся, - сказал Ежик.
Мы уже давно привыкли сумерничать, тишину торжества идей и помыслов лишь иногда нарушала наша спутница-гитара. И тогда мы все вместе пели: «Ребята, надо верить в чудеса…»
Но в тот зимний вечер мы расселись на ковре перед камином и повели речь о счастье.
Конечно же, каждый из нас понимал, что это – сложная тема для дискуссий. Счастье слишком довольно собой, а потому не требует комментария. Если бы кто-нибудь рискнул выстроить Дом Счастья, самую большую комнату пришлось бы отвести под зал ожидания.
«Никогда не говори никогда!». Рекомендация вдвойне справедливая. Мы уже тогда знали, что «Мы всегда будем…», «Мы никогда не перестанем…».
- А что там внутри Счастья?
- А счастлив ли будешь ты, если тебе достанется только кусочек от Счастья?
- Одинакова ли мера Счастья для всех? И как одно Счастье может для всех быть разным?
И тогда, вечно философствующая Анька, поведала историю, которая рассеяла все наши сомнения, по крайней мере в тот снежный январский вечер:
… Три друга решили отправиться на поиски Счастья. Собрали нехитрые котомки и по вьющейся узенькой тропке пошли в никуда… Впрочем путь их имел конечный пункт направления, еще вчера седой звонарь местной церквушки поведал им о высокой горе, на вершине которой и обитало, по его заверению, Счастье.
В пути почти не разговаривали, каждый из друзей думал о своем Счастье.
В полдень вышли они на большую поляну, которая благоухала ароматом земляники и от огромного ее количества казалась мягким бордовым ковром. Первый из друзей попробовал две-три ягодки и предложил продолжить их путь. Второй набрал целую горсть, собираясь полакомиться ягодой в пути. А третий восторженно промолвил: «Я никогда не видел столько земляники! Неужели можно есть сколько душа пожелает? Вот оно СЧАСТЬЕ! Я нашел Его!»
Продолжили путь к горе уже двое друзей. К вечеру они остановились на привал у подножия скал. И пока Первый разводил костер, раздался крик восклицания, изумления и восторга Второго: «Багульник! Как же красиво он цветет! Я возьму отросточки и разведу у себя в саду это чудо! Вот оно, Счастье!»
- Ля-ля-ля! – завопил Заяц. И Ежику сделалось совсем грустно.
Последний путник решил не дожидаться утра и направился к подножью величественного и высокого хребта горного массива уже в одиночестве. Путь преграждали огромные камни и поваленные недавним ураганом деревья. Он поднялся по крутому косогору и подошел к самому основанию горной гряды. Поднявшись на десятиметровый гребень самого высокого утеса, он увидел, как внизу в разные стороны разбегаются ручьи, и несутся кристально чистые воды в глубокие тенистые долины, и весело шумят по пути к плавно катящейся широкой реке. Кустарная ольха переплетала своими раскидистыми ветвями ручьевые долины, а мощные осины разнообразили собой чернь елово-пихтового леса. Красоту дополняли березы и оранжево-красные кисти рябин. Все было окрашено таинственной фиолетовой дымкой, а сам утес, казалось, упирался в облака.
«Боже! Какая красота!» – воскликнул наш герой и ему тут-же ответило горное эхо: «Красота-а-а-а!»
Сиенитовые скалы, по велению природы принявшие облик исполинских великанов с угадываемыми очертаниями людей, животных и мифологических существ, таили в своих лазах и опасность, и восторг продвижения.
К рассвету наш герой предстал перед узкой, но высокой расщелиной, увенчанной огромным камнем, который стоял необычным клином и образовывал собой исполинские ворота. И именно через эти ворота наш путник шагнул на встречу восходящему солнцу.
Облака ласкали его развивающиеся на ветру вихры. Воздух пьянил свежестью, а на резных лепестках пахучей смолевки, пробивающейся сквозь скалы, серебрилась утренняя роса. Заря дарила тепло в нежных розовых тонах, отчего фиолетовый колорит утеса становился неописуемого цвета.
- Вот оно, Счастье! , - воскликнул Путник.
И всем своим нутром понял он, что все, что видится человеку, зависит от того, как и куда он смотрит. Каждый мечтает жить на вершине горы, но все счастье, все развитие происходит именно в тот момент, когда ты туда взбираешься.
«Спасибо!», – вслух сказал Ежик.
«Не за что!», – беззвучно выговорил кто-то, кого Ежик даже не видел. – «Вот так история… Разве кто поверит?!» И заковылял в тумане.
А потом, прикрыв глаза, пил чай с земляничным вареньем, слушал тишину, вдыхал ароматный запах багульника и думал, что, если бы не друзья, то зачем бы понадобилось тепло восходящего солнца…
Анка замолчала. В воздухе повисла философская тишина. И, глядя на горячие угли в камине, слушая капризные звуки метели за окном, мы запели: «Ребята, надо верить в чудеса, когда-нибудь весенним утром ранним…»