Небо заволокло тучами, но дождя не было. Духота, казалось, издевалась над всем моим существом. Еле волоча ноги после трех лекций, я вошла в преподавательскую и устало плюхнулась в кресло. Наш офисный «менеджер» Мэтью (хвала всем богам за таких служащих) уже ставил на столик чашечку черного кофе с маленькой долькой лимона, когда преподаватель Философии, профессор Филипс из Дели, присел в соседнее со мной кресло. Жара и духота испытывали меня самым изощренным способом: голова раскалывалась, в висках пульсировала дикая боль.
Потягивая маленькими глоточками кофе, в надежде хоть мало-мальски заглушить эту ужасную боль, я просматривала записи в своем ежедневнике и ужасалась тому, что до вечера еще нужно было сделать уйму дел.
- Полагаю, что у тебя очень болит голова, - обратив все свое внимание на мой плачевный внешний вид, проговорил Филипс. И, не дожидаясь ответа, встал с кресла и положил свои ладони мне на виски. Руки его были мягкими, ласковыми…
- Совсем, как у моего папы,- подумала я, учитывая, что и по возрасту доктор Филипс годился мне в отцы.
От студентов я уже знала, что профессор помимо общей философии серьезно занимается теологией, а конкретно – учением Брахмы.
Прошептав какие-то молитвы-заклинания, Филипс погладил меня по голове, как маленького ребенка. К моему удивлению боль абсолютно прошла.
- Отпусти свои сомнения и переживания на волю! Голова-то не от духоты у тебя болит, - сказал Филипс, широко и по-доброму улыбаясь.
- Если бы всё у людей с самого начала было бы прекрасно, то представь, что стало бы с человечеством в целом!
- Жизнь была бы вольготной, беспроблемной, радостной, - уже терзаясь сомнениями по поводу своих мыслей, ответила я.
- Нет, дорогая! Человечество бы перестало совершенствоваться и плыло бы просто по течению жизни. Мы бы никогда не узнали, что собой представляют Добро и Зло, не ценили бы то, что имеем. Впрочем, многие из нас и так часто жалуются на судьбу и неудачи, не стоящие внимания, быстро забывают все хорошее, перестают ценить положительные моменты… Почему-то люди по своей природе, по своему сознанию, больше ориентируются на негативизм, а вот о хорошем забывают…
За окном сверкнула молния, громыхнуло и дождь, так долго ожидаемый, припустил с такой силой, что казалось именно сейчас этот дождь и смоет, унесет в своих водах все наши, и конкретно мои, негативы и сомнения.
- Да, да, вода смывает негатив, - будто читая мои мысли, проговорил Филипс, - нельзя утверждать, что все окружающее нас, – зло. Ведь каждый из нас сам выбирает свой путь и решает, поступать ли ему согласовываясь с высшей моралью, или же делать так, как говорят тебе только твои желания и потребности. Все мы привязаны к земной жизни, ибо не знаем, что нас ждет потом, в неизвестном нам Завтра. Просто нужно, детка, помнить, что наши чувства, страсти и желания – это своеобразный якорь, притягивающий к месту и не дающий расправить крылья, чтобы парить над всем тем, что в другой мир мы с собой не унесем. Пусть они будут, эти мирские желания, только не позволяй им топить себя.
Знаешь, я давно пришел к выводу, что в земной нашей жизни, по большому счету, нет ничего, что следовало бы принимать всерьез.
А хочешь вдохнуть свободы?
Не дожидаясь моего согласия, Филипс схватил меня за руку и, минуя лифт, поволок меня вниз по ступенькам. Он бежал так, как будто ему было не шестьдесят, а двадцать пять. В легких, кофейного цвета, мокасинах, в спортивного кроя пиджаке, распахнутом навстречу всем ветрам. Сила и грация его движений восхищали! Мы выскочили в университетский дворик и он, задорным мальчишеским тоном, крикнул: «Летим!». Разведя руки в стороны, изображая птицу, он кружился под дождем, вовлекая меня в это сумасшествие. А еще минут через пять с нами кружились и студенты, сначала наблюдавшие за сумасбродством двух своих преподавателей через стеклянные двери.
«Петля придворной атмосферы» уже не душила меня, сильные струи дождя смывали накопившиеся сомнения. Казалось, что кто-то невидимый отпускает меня на свободу…
В тот вечер началась наша долгая дружба, то замечательное общение учителя и ученика (ученицы, каковой я себя считала по отношению к Филипсу).
А еще, в общении с моим другом-учителем, я усвоила, поняла, что в трудные жизненные моменты нужно каждый раз «учиться играть на скрипке», которую ты берешь в руки впервые, играть до тех пор, пока звук не станет чистым…