Сквозь расстояние и время
Аннотация:
Маленькая Настя вновь приезжает с мамой в больницу. Вроде бы ничего особенного не случилось, но в этот раз маленькой девочке придётся столкнуться с насмешками, высокомерием, подлостью и с давним детским страхом. Справится ли она со всем этим и найдёт ли настоящих друзей?!
Посвящается: Анастасии, которая показала мне мультфильм: Коты-аристократы.
Первая глава
Снова в больницу
Терпеть не могу эти дни. А это был именно тот день, который я не люблю сильнее всего в жизни - день, когда надо ехать в больницу. Из-за того, что по утрам в ней много пациентов, мне от этого всегда не по себе. Это одна из причин, их немного, но они все весомые для девятилетий девочки. Но сейчас я не об этом…
Восемь часов утра. Мамин голос нежно шепчет моё имя. Я не чувствую своего тела, но внутри себя уже проснулась. Мысли формируются в мозгу медленно, и спустя, кажется, вечность, в голове возникают всего лишь две короткие фразы.
- Ненавижу! Оставьте меня в покое! - мысленно рычу я.
Эти фразы я повторяю в голове снова и снова. И злюсь… Очень злюсь! На маму, на свет в комнате, на врачей, на весь мир! Эти минуты прошли как в тумане. Каждое утро проходит у меня именно так. Кроме выходных. Несмотря на то, что я в коляске, я хожу в школу и учусь, как и все дети. По-настоящему просыпаюсь только на улице.
Мелкий колючий снежок быстро заставляет меня прийти в себя. Начало декабря. Скоро… Очень скоро наступит январь. Восемнадцатого января мне исполнится десять лет. Так много и одновременно так мало…
В машине смотрю в окно. Погода серая и хмурая! Терпеть не могу такую погоду. Голова разрывается на части, а тошнота подступает к горлу. Лишь бы мама не заметила, что мне плохо. Не хочу, чтобы даже она видела меня слабой. Я всю свою сознательную жизнь внушала себе, что должна быть сильной.
Некоторые врачи, которые знают меня с рождения дали мне прозвище: «Маленькая, но сильная звездочка.» Назвали они меня так не за красивые глаза, а за то, что терпела без слёз почти все процедуры. И я, имея это прозвище, обязана не показывать слабость.
- Настя, ты как? - в мамином голосе я отчетливо услышала волнение.
Вот как ей это удается? Наверно, у каждой матери это есть. Интуитивно чувствовать, когда её ребенку хорошо, а когда плохо. Надеюсь, в своё время у меня будет тоже такая же интуиция. Вздохнула я и посмотрела на нее:
- Мам, всё нормально!
Соврала.
Увы, не вышло - у меня всё было написано на лице. Мама нахмурилась и сняла с меня шапку, попросив водителя открыть окно. Я сделала глубокий вдох, когда почувствовала свежий воздух, и расстегнула куртку до середины. Мама взяла меня за руку и легонько её сжала:
- Дыши, глубже! Немножко осталось…
Киваю и смотрю в её встревоженные глаза. Мы с ней настолько разные, но для меня мама самый любимый и родной человек. Дышу глубоко - это немного помогает отогнать мою тошноту. Сейчас в голове крутится только одно - выбраться из машины. Надоело. Терпеть не могу, когда меня укачивает в машине, в такие моменты я чувствую себя беспомощной. Дорога кажется вечностью… Хотя мы едем час или два, не больше. Головную боль я уже почти не чувствую. Тошнота сейчас сильнее её! Усталость давит на плечи. Эти ощущения в поездках давно стали для меня привычными. Наконец машина останавливается. Совсем скоро… Я окажусь в ненавистном мне месте. Снова «войду» туда… Снова в больницу…
Вторая глава
Будет «весело»
Я посмотрела на маму. Темные и короткие волосы находятся в легком беспорядке. Серо-зеленые глаза спокойно смотрят на врача. Женщина в белом халате выслушала маму и теперь смотрит мою толстенную папку с многочисленными выписками и диагнозами. Руки мама сцепила на коленях в замок. Черные брюки и зеленый свитер не показывали её фигуру с выгодной стороны, но маме некогда ходить по магазинам из-за наших поездок в больницы и её работы.
Едва слышно вздыхаю. Врач быстро меня осматривает. Через полчаса мы уже на отделении. Белые стены и потолок раздражают. Белый цвет я не люблю так же, как и питерский серый декабрь. Белый цвет – это то, что есть во всех больницах, так что я уже смирилась.
В палате, в которой нас поселили, из шести кроватей было занято только две. Значит, мама будет спать, хотя бы какое-то время, на кровати, а это уже хорошо. Для меня мы заняли кровать у стены. Я боюсь спать, когда рядом нет стены, из-за того, что боюсь упасть. Пока мама брала у сестры- хозяйки постельное бельё, я познакомилась с одной из девочек.
Её звали Элеонора. Девушка попросила, чтобы я называла её Эли или Нора. Ей было шестнадцать лет. Я отметила внешность соседки, о ее характере судить было явно рано.
Я решила, что у меня будет достаточно времени, чтобы узнать Нору получше. Эли высокая, тонкая, черноволосая, кареглазая девушка. На первый взгляд Нора была вполне милая, но первое впечатление часто бывает ошибочным. Так что не буду судить сразу. Сначала просто посмотрю.
Вторая соседка гуляла где-то по коридору. Потом познакомимся. Нора сказала, что вторую соседку зовут Марина и ей тринадцать лет. И она по характеру не очень дружелюбная и разговорчивая, но я привыкну, по словам Эли. Когда мама вернулась, она сразу застелила постель, положила на неё меня и быстро переодела.
Потом переоделась сама. Я оглядела палату. Светло-желтые стены, белый потолок с обычным светильником, шесть кроватей по три слева и справа, обычный, деревянный, квадратный стол и два больших, чистых окна, с простыми однотонными занавесками.
Над моей головой была прикреплена кнопка для вызова медсестры. Напротив, моей кровати была закрытая дверь в туалет, а напротив третьей кровати закрытая дверь в ванную. Мама вскоре разобрала вещи, познакомилась с Эли, узнала, как зовут вторую соседку и дала мне мой маленький столик, мобильник и планшет.
После этого она вышла из палаты, чтобы поговорить со старшей медсестрой, выписать себе постоянный пропуск, а также узнать режим этого отделения. Я же, тем временем, взяла в руки мобильник, проверила баланс, глупая привычка, но я это делаю всегда перед тем, как кому-то позвонить или написать СМС, написала два сообщения. Первое для папы, а второе - для моей лучшей подруги Алены. Вскоре я получила ответы. Папа и Аленка были рады, что мы с мамой нормально доехали и что в палате пока мало людей.
Я отложила телефон и только включила планшет, как дверь в палату резко распахнулась, и ворвалась девушка, а я вздрогнула от неожиданности, а Нора закатила глаза.
- Привет, Эл! Ты знаешь… О, привет, Мелочь! Ты наша новая соседка? - спросила незнакомка.
При этом она слово: «мелочь» выделила голосом так, что мне стало обидно. Нет, когда меня так называл мой брат Дима - это было привычно и как-то ласково. Но это прозвище, сказанное незнакомой девушкой, било по моему больному месту. Я всегда выглядела младше моего настоящего возраста. Над чем многие подшучивали, и это раздражало.
Молча кивнув, я мельком оглядела вторую соседку. Марина невысокая, хрупкая, светловолосая, голубоглазая. Одеты обе девушки были в джинсы и футболку. Только футболка Эли светло-зеленая с подмигивающим смайликом, а футболка Марины была черная с черепом.
- Меня зовут Анастасия! И. Я. Не. Мелочь. Мне девять лет. - произнесла я сдержанно.
Соседка хмыкнула, вздернула остренький носик и легла на кровать. Я повернулась к планшету и, едва слышно вздохнув, вдруг поняла, что с этой девчонкой мне будет «весело»!
Третья глава
Знакомство с тезкой
Прошло четыре дня. За это время я прошла пару процедур, и меня осматривали врачи. Нору я узнала чуть лучше, и пока отрицательных чувств она у меня не вызывает, но я всё ещё к ней присматриваюсь. С Мариной всё намного сложнее. Она кажется мне холодной и высокомерной. Хотя, я же не знаю ничего о её судьбе, может жизнь сыграла с девушкой жестокую шутку. Днём вторую соседку почти не вижу. Нет, Нора тоже выходит из палаты. Сидеть в четырёх стенах невозможно, особенно для ходячего человека.
Но всё же Эли не исчезала, как Марина, на весь день. Я вижу Марину только рано утром, когда все просыпались, она, лишь кивала на наше общее доброе утро, но вечером девушка иногда здоровалась с Эл, а нас с мамой просто игнорировала, хоть мы много раз пытались поговорить с ней, но разговор быстро заканчивался из-за нежелания Марины, хотя бы коротко отвечать. Нору мне не хотелось спрашивать, почему наша вторая соседка так себя ведёт, ведь Нора и так предупредила, что у Марины характер не сахар.
Мы с мамой узнали, что здесь есть школа, только обе подумали, что она мне без надобности, ведь я написала все контрольные в прошлом месяце. Учителя пошли нам навстречу, поскольку они знали, что я могу пролежать в больнице весь декабрь или даже больше. Первое полугодие я закончила хорошо, без троек. Получила много крепких, не натянутых четверок и даже несколько пятёрок. Поэтому сейчас, здесь, в больнице, в свободное время я играла в игрушки на планшете, рисовала на том же планшете или иногда в альбоме, писала редкие сообщения и смотрела в окно. Большую часть свободного времени все эти четыре дня я сидела в палате.
Знакомиться мне ни с кем не хотелось. У меня и так было много «подруг» из больниц. Обычно меня с такими «подругами» сводила палата. И такое общение почти всегда заканчивалось, когда уезжали эти «подруги» из больницы или, когда я сама уезжала. Когда мы лежали вместе, то находили темы для разговоров, а вне больниц мы почти всегда расходились.
Но сегодня мама меня вывезла из палаты в холл, где стоял телевизор, а на нём стоял простенький DWD и, с разрешения медсестер, поставила мне мультфильм. Мультфильмы и фильмы хранились в шкафчике, который стоял слева от телевизора. Диски здесь оставляли взрослые и подростки. За долгое время дисков набралось больше тридцати, по словам медсестер.
Мама оставила меня одну в холле, поставив мне мультфильм «Артур и минипуты». Я никогда его до этого не видела, а аннотация показалась весьма интересной. История захватила меня полностью. По коридорам ходили родители, дети, подростки, врачи и медсестры, а я никого не замечала и при этом надеялась досмотреть историю до обеда.
Но к середине фильма ко мне присоединились трое темноволосых, высоких, крепких, шестнадцати или семнадцати лет на вид, парней. Я их мельком оглядела и вернулась к просмотру. Посмотрев мультфильм несколько минут, мои невольные соседи стали комментировать и шутить над историей. Шутки были откровенно глупыми. Сначала я пыталась отрешиться от их голосов, но минут через двадцать не выдержала.
- Может, вы замолчите! Может, вы смотрите это кино не в первый раз, а я его никогда не видела. Так, что пожалуйста, не мешайте… -произнесла я немного раздраженно, но при этом, не глядя на парней.
Невольные соседи рассмеялись, а я поморщилась и огляделась, но никого из медсестер не увидела. Вот, черт! Вот, когда они не нужны, ходят толпами по коридору, а когда их помощь требуется - их нет.
- Да, это не кино, а розовые сопли! Ты разве этого не видишь? - произнес черноволосый парень, сидящий напротив меня.
- А на вкус и цвет все фломастеры разные! - сказала я уже спокойнее.
- О, посмотрите! Эта мелкота умничает! - издевательски хмыкнул шатен, сидящий справа от черноволосого.
Да, что же такое! За четыре дня второй раз бьют по больному месту! Никогда такого не было. Это больница, что - заколдована темными магами? От этой мысли мне самой стало смешно, но раздражение почему-то лишь возросло. Только я хотела рявкнуть на парней, как услышала ломкий и очень звонкий голос.
- Ребята, живые Барби сейчас ждут на первом этаже! А здесь нормальные люди живут! - произнесла наглая незнакомка.
Мы с парнями одновременно повернули головы. Первое, что могу сказать, девушка не показалась мне красивой. Незнакомка была невысокая, худая, бледная, светловолосая. У неё были резкие черты лица, густые брови, пронзительного, серые глаза, остренький носик. Из-за её бледности губы выделялись на лице, и было такое ощущение, что она их накрасила яркой помадой.
- Милая, нарываешься! - не улыбнулся, а скорее оскалился брюнет.
Незнакомка хмыкнула, но тут мы услышали шаги, звонкие шаги. Сюда шла женщина на высоких каблуках. В глубине души я взмолилась, чтобы это был доктор, и мои молитвы были услышаны.
В холл вошла женщина лет тридцати, рыжеволосая и голубоглазая, одетая в темно-синюю форму, в руках у неё была большая папка, и на шее у врача висел стетоскоп. Она встала за стол и, положив папку на него, улыбнулась нам.
- Ребята, вы здесь, не ссоритесь? - спросила доктор нас.
- Нет, мы просто общались… - ответила незнакомка мило улыбнувшись.
Мы с парнями быстро кивнули. Троица встала и ушла из холла, а бледная незнакомка села в ближайшее кресло слева от меня. Врач дописала что-то в папке и, взяв её, тоже ушла из холла. Фильм, к моему сожалению, почти закончился. Я расстроено вздохнула и протянула светловолосой незнакомке руку.
- Привет, меня зовут Настя, а тебя как? - дружелюбно улыбнулась я.
- Привет. Очень приятно познакомится, тезка! - пожала мне руку девушка и подмигнула.
- Слушай, а сколько тебе лет? Не обижайся, просто ты такая маленькая и хрупкая… - смущенно спросила Ася.
- Мне девять, а тебе сколько? - поинтересовалась я.
- А выглядишь на семь, но через пару лет твоя молодость может быть тебе полезна. Сколько ты мне дашь? - во взгляде собеседницы загорелся огонёк любопытства.
- Наверное, шестнадцать лет? – прищурилась я.
- Нет, четырнадцать, - вздохнула Анастасия.
- Противоположности притягиваются. - пробормотала я.
На экране уже шли титры. Я снова огорченно вздохнула. Моя новая знакомая заметила, куда направлен мой взгляд и, встав, взяла пульт.
- До какого момента ты досмотрела спокойно? - приподняла брови моя тезка.
- До… До момента встречи Артура с дедушкой. -ответила я, чуть подумав.
Настя кивнула и, повернувшись к экрану, перемотав до нужного момента, вновь села рядом со мной.
- Знаешь, это мой любимый мультфильм. Я смотрела его раз десять. - улыбнулась моя собеседница.
- А я его в первый раз смотрю. - сказала я.
Настя хмыкнула, и мы повернулись к экрану. Кажется, это знакомство принесёт мне много интересного.
Четвертая глава
Тебя больше никто не обидит
Мы с Асей досмотрели мультфильм, ещё немного поговорили и при этом успели на обед. Ну, как успели, моя мама пришла за мной, чтобы отвезти меня в палату. Мы никогда не ели с ней в больничных столовых, потому что в палате обычно было спокойнее.
Маме вроде бы понравилась моя тезка. Она даже разрешила моей новой знакомой немного задержаться у нас в палате сегодня, после отбоя. Мама всегда сильно радовалась, когда у меня появлялись новые друзья. Тезка пришла сегодня вечером ко мне в гости.
Мы с Настей почти соседи. Моя знакомая лежит в шестой палате, а я в четвертой. Также оказалось, что девушка пересекалась с Мариной и Эли. Увидев Анастасию, Нора дружелюбно улыбнулась, а Марина выбежала из палаты. Я была удивлена подобной реакцией.
- Объяснишь? - спросила я почему-то шепотом.
- Это обычная история. Таких сотни. - отмахнулась моя возможная подруга.
- И всё-таки расскажи. - попросила я более настойчиво.
В очередной раз хмыкнув, Настя села на мою застеленную кровать и задумалась, а я краем глаза заметила, что Эли отложила книгу и явно навострила уши. Я предпочла сделать вид, что я этого не вижу и направила взгляд на новую знакомую, ожидая рассказа.
- Это случилось год назад, когда мы с Мариной лежали в этой больнице в одной палате. - начала рассказ, нахмурившись, Ася.
- Тогда в соседней палате лежал парень шестнадцати лет. Обаятельный и умный, и чем я ему приглянулась - не знаю, но он заботился обо мне, как о младшей сестре. - продолжала Настя, заметив, что мне и правда интересно.
- А как его зовут? - полюбопытствовала я.
- Антон. Высокий худощавый сероглазый брюнет с узким лицом. Добрый, заботливый и справедливый, но не отвлекаемся. Мы с ним гуляли на улице, делали уроки и смотрели вместе мультфильмы и фильмы. Он иногда читал мне сказки вечером. То есть вел себя так, как должен себя вести старший брат с младшей сестрой. - в глазах девушки зажглась какая-то нежная грусть, и она мягко улыбнулась.
Я тоже не смогла сдержать улыбки. Ее рассказ ненадолго прервался. Я это время потратила на раздумья о том, что услышала. Начало этой истории мне понравилось, только я уже догадывалась, что конец у неё будет не очень хороший, но всё равно было интересно.
- Надо сказать, что тогда мы с Мариной были в хороших отношениях, но при этом не были подругами. Я довольно быстро заметила, что Антошка ей интересен. Но он был интересен Марине не как друг, а как парень. Только Антон не замечал или делал вид, что не замечает ревнивых косых взглядов, улыбочек и весело-слащавую интонацию, с которой она произносила простое: - Привет, Антон! Но вскоре у них состоялся неприятный разговор… - тяжко вздохнула Настя.
- А потом твой друг тебе рассказал об этом разговоре? -спросила я, потому что мне казалось это логичным.
- Нет. Марина в тот день примчалась в палату в слезах. Она накричала на меня, сказала мне, что я виновата в холодности моего друга. Позже я узнала, что Антон сказал Марине, что никаких отношений у них быть не может, потому что она слишком маленькая, а младшая «сестренка» у него есть, при этом ему со мной интересно. Если мягко, то он поставил её на место. Марина тогда правда была прилипала, какая она теперь, я не знаю. Не общаемся. А если встречаемся, то стараемся делать вид, что друг друга не видим. Вот и всё! - закончила рассказ Ася.
- М-да… Обычная история, но теперь понятно, почему она такая. Спасибо, что была со мной откровенна. - вздохнула я, а потом искреннее улыбнулась моей новой знакомой.
- Да ладно, как ты сама сказала, это обычная история. Кстати, какой у тебя любимый цвет? - неожиданно для меня спросила Анастасия.
- Темно-зеленый. Как листва в августе. - ответила я.
- А у меня вишневый! - улыбнулась Настя, и разговор плавно свернул на тему о вкусах и предпочтениях.
Мы с девочками ещё час разговаривали о мелочах. И я на это время почувствовала себя простой, средне - статистической девочкой. Без проблем, без боли и без коляски. Потом моя тезка ушла в свою палату, пожелав нам с Эли спокойной ночи.
Прошло ещё десять дней. За этот маленький кусочек времени я окончательно привыкла к больнице, палате и соседкам, и за это время мы с Асей часто были вместе и болтали обо всем и не о чём, смотрели разные фильмы или мультфильмы, а иногда просто сидели рядом. В такие моменты я рисовала в альбоме, а моя новая подруга читала книжку или плела простенькие фенечки.
Каждый рисунок я рисовала тщательно, а потом раскрашивала то, что получилось, поэтому рисунков у меня пока было немного. Ну и, конечно, я проходила обследования, а ещё дважды в больницу приезжал папа. Я познакомила его со своей тезкой. Они вроде друг другу понравились. Единственное, что мы не обсуждали, так это наши болезни. Она видела, что я на коляске, и ей этого хватало. А я знала, что она лежит с раннего детства в больнице так же, как я и, хотя Настя была ходячей, мне этого тоже было достаточно.
Моя тезка часто шутила, а я много смеялась. Почему-то мой громкий и искрений смех нравился многим взрослым, даже некоторым врачам и медсестрам. Хотя я не понимала, что их так привлекает в моём смехе.
С Эли мы тоже неплохо общались. Раза два или три даже вновь устраивали посиделки втроём. Оказалось, что моя первая соседка тоже занималась творчеством, а именно вышивала. Я видела её вышивки. Милые картинки. Сама Нора говорила, что вышивание успокаивает, учит терпению и помогает найти решение для сложной, на первый взгляд, проблемы.
Вторую соседку я всё также видела крайне редко хотя, и в общении с ней были маленькие подвижки. Марина со всеми здоровалась утром и желала нам всем спокойной ночи, а ещё иногда улыбалась и похвалила пару моих рисунков. На одиннадцатый день спокойствия, когда я не ждала беды, случилось то, чего я совсем неожиданное и неприятное.
Днём я сидела в коляске, в палате - рисовала на планшете. Мама ушла купить что-нибудь вкусное. Марины, как обычно, не было в палате, видимо, опять где-то бродила по коридору. Эли снова что-то вышивала, сидя на своей кровати, при этом что-то бормоча себе под нос. Ася ушла по каким-то личным делам. Личные дела — это личные дела. Я ничего у неё не спрашивала, ведь она всего на пять лет, но всё же старше меня. Мне было важно лишь одно, чтобы она не нарушала правила больницы, а то её отругать или хуже того - выписать без права поступления могли. Но моя тезка меня заверила, что ничего такого она делать не будет. У меня не было причин не верить Насте, поэтому я была спокойна. Неожиданно дверь в палату распахнулась так, что мы с Норой вздрогнули от резкого звука. В палату влетела Марина с круглыми выпученными глазами, и лицо у неё было каким-то взволнованным. Мы с Эли быстро переглянулись и вновь уставились на соседку.
- Что случилось? – испуганно спросила я.
- Тебя… Мелочь… На посту требуют… Говорят это важно! Пошли скорее! -произнесла Марина серьёзно, чуть-чуть задыхаясь.
Удивление от слов Марины было сильным, настолько, что я даже забыла привычно возмутится по поводу мелочи. Я снова переглянулась с Норой, и девушка пожала плечами. А я повернулась ко второй соседке и кивнула. Та улыбнулась, забрала у меня планшет и отложила его аккуратно на тумбочку. Взялась за ручку моей коляски, но прежде сняла её с тормоза и, открыв дверь, вывезла меня в коридор.
А я, уйдя в себя, стала размышлять. Зачем я понабилась именно сейчас врачам. Они решили, что со мной делать? Операция или очередная процедура? Или они ещё раз хотят меня посмотреть? Жаль, что я ещё мала, чтобы понимать врачей! Для этого я действительно ещё маленькая, но это я признаю, поэтому без моей мамы, чтобы врачи не решили, они ничего не будут делать. Это я решила твердо, лишь бы я не начала нервничать, как это обычно со мной бывает в подобных ситуациях. Я знаю, что слишком впечатлительна, но такая уродилась, ничего здесь не поделаешь, но я очень сильно постараюсь. Неожиданно я поняла, что мы слишком долго идём, но было уже поздно!
- Всё. Пришли! – произнесла наигранно весело соседка и поставила коляску на тормоз.
Я встрепенулась и огляделась. Темно. По бокам от меня стены и напротив меня стена. Подняла голову к потолку. Над головой маленький козырёк. Я знаю, что свет есть за спиной, но сюда он не попадает. Меня начало трясти.
- Марина, зачем ты так? -спросила я чуть дрогнувшим голосом.
- Посмотрим, как ты справишься без своей подружки! - злорадно рассмеялась соседка и убежала.
А я задергалась. Темноты я боялась с раннего детства, и Марина это знала. Дома я всегда спала с ночником, а в больницу брала трёх любимых привидений из Киндер-сюрприза. Они светились в темноте и всегда дома стояли на рабочем столе, а в больнице стояли на тумбочке. Я завертелась и заёрзала в тщетной попытке повернуться, но не получилось. Мобильный я оставила, как назло, в палате.
Стала вспоминать, что рассказывала Настя об этом тупике. От последней и, к тому же пустой палаты, этот тупик далеко. Время от времени здесь собирались группки девчонок, чтобы тайком пошептаться о парнях и редко, но здесь же встречались парочки, тайком от врачей, медсестер и чужих мам, чтобы по обниматься и вволю нацеловаться. Такие тупички в больницах были редкостью, но, на счастье, точнее на моё несчастье, на моём отделении он был.
- Так, Анастасия, спокойно! Будто бы дома свет никогда не отключали! - пробормотала я, пытаясь успокоится.
Электричество у нас, конечно, отключали, но тогда я спала с родителями, потому что мне так спокойнее и как-то безопаснее. Я могу пройти любую процедуру без нытья, и мне хватает терпения и сил вытерпеть физическую боль молча. Я не раз и не два удивляла своей силой воли, но, когда меня вот так вот заставили встретится с моим детским, но довольно сильным страхом, я не справилась. Нет, конечно, я пыталась несколько раз громко позвать на помощь, подождала, но ни шагов в мою сторону, ни ответного крика я не услышала. Потом пыталась успокоиться после неудачных попыток, когда я звала на помощь, но никто не пришёл, и у меня вроде как это получилось, даже руки перестали дрожать, но, как только я, сделав несколько глубоких вдохов, попыталась позвать на помощь ещё один раз, мой голос резко сорвался на писк. Тогда я поняла всё! Больше не могу! Да, я почти всегда бываю храброй, но иногда эта храбрость даёт сбои, вот как сейчас, например, и я превращаюсь простую маленькую глупенькую девочку.
По моим щекам покатились крупные слёзы. Они скатывались по щекам и капали с подбородка на кофту. Мне уже было всё равно, считают меня сильной или нет. Сейчас я была ребёнком, которого загнали в угол и который смертельно устал. Я плакала не только, потому что оказалась в темноте, но и потому что какой-то девчонке тринадцати лет удалось обвести меня вокруг пальца. Ведь говорила Нора, хоть не прямым текстом, но говорила, что Марина подлая. Но я всё равно пыталась видеть в этой девушке хорошее. Вот и получила по заслугам!
Я не знаю, сколько прошло времени, может полчаса, может час, может три. Я просто знала, что слёзы кончились, и только тихонечко всхлипнула, уже не надеясь, что до прихода мамы меня кто-нибудь обнаружит. Но к своему огромному удивлению, я услышала до боли знакомый голос за спиной:
- Слава богам, я тебя нашла! – воскликнула моя тёзка.
- Настя? – спросила я, не поверив своим ушам.
- Ну а кто ещё, глупенькая? – фыркнула девушка.
Я услышала два характерных щелчка и поняла, что тормоза сняты. Она резко, как мне показалось, вывезла меня в коридор. Яркий свет после темноты ударил мне по глазам, и я невольно зажмурилась.
- Посмотри на меня. - попросила Ася, она уже стояла напротив меня.
Я нехотя открыла глаза и подняла взгляд к лицу моей единственной в этой больнице подруги. Как только Анастасия заглянула мне в глаза, её лицо исказилось злобой:
- Я её убью! – прошипела девушка.
- Не надо, не трогай Марину, у тебя будут неприятности. - попросила я жалобно.
- Это подло с её стороны было играть на твоих страхах, ты же ещё совсем маленькая!
Я опять невольно шмыгнула носом.
- Эй, ну не реви! Пожалуйста! – Настя опустилась передо мной на колени и взяла на плечи. – Всё закончилось! Всё хорошо! Тебя больше никто не обидит, я не позволю!
- Правда? – спросила я и снова всхлипнула.
- Естественно! Верь мне! Тебя никто не обидит! – повторила она, и я ей поверила.
Да и как не поверить той, которая с первого дня нашего знакомства относилась ко мне, как к равной и возможно считала младшей сестрой.
Ася притянула меня к себе ближе, а я обняла её за шею, ещё раз шмыгнув носом, и набатом звучала в ушах её фраза: -Верь мне! Тебя больше никто не обидит!
Пятая глава
Больнично-новогоднее развлечение
Прошло ещё девять дней с того происшествия.
Настя чуть и правда не убила Марину, остановило её лишь то, что рядом почти постоянно после случившегося находилась моя мама. Она как-то узнала, что вторая соседка решила надо мной подшутить. Но Анастасия добилась того, что Марину перевели в ту палату, в которую лежала Настя, а Асю – к нам.
Теперь мы почти всё время проводили вместе: в палате, в холле, в коридоре – везде. У меня было такое ощущение, будто тёзка считает себя виноватой, но я прекрасно понимала, что она не обязана постоянно со мной нянчиться, как с несмышлёнышем. Ведь Настя вполне взрослая девушка, и у неё могут быть свои интересы, в которые я никак не вписываюсь.
Приближался очередной Новый год в больнице. Врачи решили мне ничего не делать, видимо, они считали, что не могут мне помочь, хотя меня это не сильно расстраивало – я не горела желанием ложиться на операцию. А вот мама, наоборот, была расстроена, потому что это были ещё одни врачи, которые от меня отмахнулись.
Так что через три дня после Нового года, я уеду наконец домой, только на этот раз мне как-то не хочется уезжать. Ведь здесь я встретила Настю и Нору. С первой я, надеюсь, у нас больничная дружба у нас перерастёт в дружбу настоящую, а с Норой мы, скорее всего, расстанемся навсегда.
И вот наступил тот день, о котором я старалась не думать, это был Новый год. Хотя начался этот день вполне предсказуемо – с подарков.
Эли подарила нам с тёзкой маленькие ёлочки со светящимися красными звездочками. Мы были благодарны ей за такие милые подарки. Моя тёзка подарила Эле книгу Стефана Цвейга «Мария Стюарт», и соседка сказала, что это довольно оригинальный подарок на Новый год, на что, моя подруга лишь рассмеялась весело и искренне.
- Я же не была оригинальна и подарила Норе рисунок, на котором нарисовала её любимую птицу, ворона. Получилась, почти, похоже.
Нора тепло мне улыбнулась и поблагодарила за подарок. Мы же с Настей договорились, что подарки подарим друг другу вечером, когда будем сидеть снова вдвоём в холле. И после этого для меня начался Ад, хотя это громко сказано, ведь мама просто решила очень красиво меня нарядить и накрасить ресницы.
Я, когда была чуть младше, очень хотела, чтобы мне накрасили глаза, но сейчас я считала, что нет особого повода. Мы с мамой чуть не поссорились, девчонки наблюдали за нашей небольшой перепалкой с интересом, ведь они никогда не видела, как мы ссоримся, даже по пустякам. Но ничего в этой ссоре не было необычного, и вскоре я даже уступила, подумав о том, что даже Новый год в больнице лучше проводить без ссор. Мама одела мне мою одну из любимых кофточек серебристого цвета. Штаны у меня были белые, волосы я распустила. Выглядела я вполне симпатично.
Тёзка оделась в голубую кофту и голубые штаны и тоже распустила волосы. И тоже выглядела вполне мило.
Но Нора, на удивление, одела белую кофту с длинными рукавами и чёрную юбку до колена, а волосы, которые обычно держала распущенными, заплела в косу, хоть мы и пытались убедить её, что даже праздник в больнице - это повод немного принарядиться. Она была упряма, как никогда, и вскоре мы оставили безуспешные попытки - пусть делает, что хочет.
Лично для меня, праздник прошёл довольно смазано и быстро. Единственное, что мне запомнилось - это большая искусственная красивая ёлка со звездой на макушке.
Многие дети читали стихи и пели песни. Слава богу, мне в этом участвовать не пришлось. Я ещё в начале поступления в больницу сказала, что я не буду участвовать в никаких праздниках, если только как зритель. И Ася с Норой тоже, кстати, были лишь зрителями. А вот мама была немного недовольна, что я не выступаю, потому что считала, что надо использовать любые возможности, чтобы показать себя с хорошей стороны, но я была непреклонна. И ей в этот раз пришлось отступить.
Вечером, когда уже все разошлись по палатам, мы с Настей уже привычно устроились в холле, она в кресле, а я рядом с ней, на коляске.
- Кто будет первым дарить подарки? – наигранно весело спросила я.
- Давай ты! – с искренней радостью произнесла Анастасия.
Я чуть наклонилась вперёд и вытащила из-за спины яркий конверт ручной работы.
- Конверт мне помогала делать Эли, но раскрашивала его и содержимое я делала сама. - произнесла я, немного смущаясь.
Подруга осторожно взяла у меня конверт, аккуратно его вскрыла и вытащила открытку и собственный портрет, который, как я надеялась, ей понравится. Открытка была самой обычной, в качестве рисунка служили снежинки, а внутри я витиеватыми и цветными буквами написала вполне стандартное пожелание к Новому году: «счастья, любви и здоровья». Портрет тоже вроде получился похожим на оригинал. Во всяком случае, я старалась. Подруге вроде понравились мои подарки.
Меня же она попросила закрыть глаза и протянуть левую руку. Я послушалась, и через минуту почувствовала на запястье браслет. Открыла глаза, как только мне позволила Настя, и ахнула, увидев на руке браслет довольно-таки широкий из тёмно-синего мелкого бисера с моим собственным именем из золотистого бисера. По бокам от буквы «Н» и «Я» из того же бисера вырисовывался знак Козерога. Браслет был мне немного великоват, наверное, она это сделала специально, чтобы я могла носить его подольше. У этого браслета была застёжка, так что он мог сниматься.
- Когда ты успела сделать этот браслет? – спросила я. – И сделать так, чтобы я его не увидела?
- Тогда же, когда и ты успела сделать открытку и нарисовать мой портрет. Кстати, получилось очень хорошо. Спасибо большое! Это, наверное, самый лучший подарок на Новый год в моей жизни, потому что мне никто ещё не рисовал портрет.
- Я рада, что тебе понравилось. –смущенно опустила я глаза.
- Я могу повторить ещё раз. Ты можешь стать очень хорошей художницей в будущем, если, конечно, будешь много заниматься, - мягко улыбнулась тёзка.
Я ответила благодарной улыбкой.
Настя ещё раз внимательно оглядела подарки и отложила их на диван рядом с собой, а я, с улыбкой посмотрев на свой браслет, огорчённо вздохнула. Ася сразу же это заметила и удивлённо приподняла брови:
- Ты чего? Что случилось?
- Да вот, я думаю, я уеду через два дня, а ты останешься ещё на месяц здесь, потому что тебе, возможно, сделают операцию. - произнесла я обреченно.
- Это хорошо, что ты не увидишь меня после операции, не надо тебе такую меня видеть. К тому же, ты говоришь так, будто мы прощаемся! - возмутилась подруга.
- А разве это не так? – изумлённо спросила я.
- Нет, если мы обменяемся телефонами и будем созваниваться. -фыркнула тезка.
Я без лишних слов вытащила из кармана телефон и протянула его Насте. А она с улыбкой взяла его и вбила свой номер в список контактов и отдала его обратно. А я тут же позвонила на новый номер, чтобы Настя могла внести мой номер в список контактов. Когда с этим было покончено, мы убрали телефоны, только новый номер не почему-то не радовал меня.
- Эй, ну ты совсем скисла! – произнесла Настя немного возмущённо.
Я отвела глаза, чтобы не встречаться с ней взглядом. Прошло несколько минут напряжённого молчания.
- Слушай, а у меня есть идея! – воскликнула подруга.
- Какая? – я повернулась к ней с особым интересом.
- Я тебя покатаю…
- Ты меня уже катала, - произнесла я равнодушно.
- Нет, я тебя покатаю, но на скорости! – в глазах подруги зажегся какой-то странный огонёк.
- Дурь какая-то! Ну, давай.
Ася улыбнулась, встала, сняла коляску с тормоза и вывезла меня в коридор.
- Ты готова? - спросила она с азартом.
- Ну давай, - кивнула я.
Через пять минут мы уже носились со смехом по коридору, врезаясь в стены. Забава была действительно дурной, но она помогла забыть, что день был длинным и утомительным. Теперь я этот Новый год, наверное, буду считать хорошим.
Эпилог
Сквозь расстояние и время
Вот и наступил этот день - день отъезда.
Когда я только приехала в больницу, то мечтала, чтобы пребывание здесь быстрее закончилось. А ещё я не хотела заводить друзей, но всё-таки подружилась с Норой и Настей.
И за этот месяц я повзрослела. Теперь я не такая наивная дурочка, какой была раньше, по крайней мере, я на это надеюсь.
Сегодня уже двадцать седьмое декабря. Предыдущие два дня для нас с мамой прошли в суете, беготне и в напряжённом ожидании.
Но вот это день наступил.
Сумки собраны и перепроверены. Справки уже были на руках, и папа приехал. Элеонора крепко меня обняла после того, как меня уже одели, пожелала довольно стандартное пожелание для больничных подруг: «счастья, скорейшего выздоровления и творческих успехов». К таким пожеланиям я уже давно привыкла и считала их обыденными. Я улыбнулась Норе и пожелала ей тоже выздоровления, та в ответ тоже улыбнулась.
Меня расстраивало то, что Анастасия опять ушла по каким-то личным делам, и я боялась, что мы не успеем попрощаться. Мы прошли по коридору, завернули за угол, останавливаясь для того, чтобы попрощаться с медсестрами и врачами. Все они, конечно, опять-таки, желали скорейшего выздоровления и успехов. Я кивала, улыбалась, но мои мысли была заняты Настей, потому что время утекало сквозь пальцы.
Но вот мы уже остановились у лифта, и я попросила родителей подождать ещё пять минут, и они, к моей радости, согласились.
Я уставилась в коридор, надеясь, что вот-вот из-за поворота выбежит Ася. И через пару минут это произошло.
Она вылетела из-за поворота неожиданно, с криком:
- Настя, подожди, не уезжай! – и подбежала ко мне.
Я её оглядела, она была одета в красную футболку с короткими рукавами и в джинсы с кедами. Светлые волосы, как обычно, были завязаны в хвост.
Анастасия крепко меня обняла.
- Я думала, ты не успеешь… - обнимая ее в ответ, прошептала я.
- Обижаешь! – фыркнула подруга, щёлкнув меня по носу.
- Звони мне… -тихо попросила я.
- Обязательно! – быстро кивнула тёзка.
Они с родителями обменялись парой стандартных фраз. Мы вызвали лифт и вскоре втроём в него вошли. А Настя осталась в коридоре и смотрела на меня.
Повернув голову, я грустно ей улыбнулась. Тезка ободряюще улыбнулась мне в ответ.
Двери лифта медленно закрылись, и он поехал вниз. А я очень надеялась, что наша дружба с Настей выйдет за рамки больницы, и что она пройдёт сквозь расстояние и время…
Благодарности:
В-первую очередь хочу сказать спасибо Яне Мамедовой. Яна, дорогая, за твою веру в меня. Во-вторую очередь я хочу поблагодарить Дмитрия Абрамова, который редактировал повесть от начала и до конца. Спасибо большое, папа. В-третью очередь хочу поблагодарить маму. Которая не дала мне бросить повесть на середине. Спасибо тебе, моя родная. Также просто спасибо большое Алене Гебровской. Ещё хочу сказать спасибо Татьяне Воробьевой, которая вдохновила меня своим творчеством. Спасибо тебе, Таня!