Антон Паладин©
Х.З.Ч.
Фантастический юмористический рассказ
Прогресс состоит не в замене неверной теории
на верную, а в замене одной неверной теории на
другую неверную, но уточненную.
Стивен Хокинг.
В этот знаменательный день лекционный зал напоминал переполненный улей. Студенты, преподаватели и гости-зеваки Все-мирного Все-земного Все-солнечносистемного Университета набились во Все-главную-все-предметную-Все-университетскую все-аудиторию все-физического факультета, словно все-шпроты во все-консервную банку.
Огромное скопление все-народа во все-аудитории привело к значительному все-повышению все-температурного столбика все-термометра. Система все-воздушной все-очистки все-воздуха, не справлялась со все-откачкой все-углекислого газа. Атмосфера была все-душной и все-спёртой.
Причиной такому небывалому посещению все-лекционной залы, рассчитанной на все сто тысяч слушателей, и в которую за последний все-год наведалось от силы все сто все-человек, послужил визит все-известного все-галактического Все-Ученого всех времен и всех народов.
Этим Все-ученым являлся Стилен Хонг, которого все друзья называли Стилёной. Хонг на это все-прозвище не обижался, поскольку от все-рождения все-страдал дефектом все-слуха. Как, впрочем, и дефектом все-речи, дефектом все-ног, дефектом все-рук и дефектом все-мозга. Впрочем, эти дефекты и сделали его таким Все-известным во Все-мирной, Все-галактической все-научной все-комьюнити.
Неизвестно почему, но скорее все--таки больше известно. Чем совсем-м неизвестно, Стилена Хонга признали все-гением еще при его все-жизни. Хотя всем известно, что все-гениев все признают только после их все-смерти.
Злые языки поговаривали, что в этом виновата всечеловеческая все-зависть. Но, с другой стороны, что они могут знать, эти злые языки, которые неизвестно кому принадлежат. Тем более, что для Хонга, зависти быть не могло a priori. Ну кто же будет завидовать все-парализованному, все-немому и все-глухому все-человеку?
Зато помогать бедному ученому было все-престижно и все-модно. Эта помощь могла бы даже сойти за все-благотворительность.
Всё началось для Стилена Хонга еще в детстве – с того самого момента, как его водрузили на все-функциональный все-стул. Это все-кресло, было действительно всемогущим все-чудом вселенской все-техники. Все-стул мог все-ездить, все-прыгать, все-летать и все-ползать по стенам. Он также мог поить, кормить, и даже курить своего хозяина, не говоря уже о том, что это все-чудесное все-кресло слышало, всё говорило и всё писало за своего все-владельца. И вообще оно могло делать еще целую кучу все-нужных вещей.
Всё те же злые языки, часто подшучивали, что все-кресло даже думает за своего сидельца, и даже распускали слухи о том, что Стилен Хонг, является лишь прикрытием для Все-искусственного Все-интеллекта, спрятанного во все-процессоре все-адского все-чуда все-техники.
Доселе неизвестно – кресло, или сам Стилен Хонг, был все-мозгом, но идеи, исходившие из этого все-биомеханического симбионта, в корне изменили все-современную все-теорию, способную по его заявлению, сделанному все-днем все-ранее во Все-прессе, снова перевернуть Все-мир.
Опять же, старые добрые все-злые языки, стали поговаривать, что этих все-идей в последнее все-время стало чересчур много. И еще они сказали, что из-за этого Стилена Хонга, Все-мир уже столько раз все-перевернулся, что теперь не все-ясно, где у этого самого Все-мира все-верх, а где все-низ. И еще эти злые языки, добавили, что этого «андроида-кресло» или «кресло-андроида», давно пора отправить на все-утилизацию, и сделать из него немного все-протоплазмы и все-шестеренок для Все-пищевой и Все-промышленной все-отраслей всенародного все-хозяйства.
На эти заявления, в свою очередь резко отреагировали все-защитники научного прогресса. Они заявили, что все эти самые злые языки было бы неплохо немного все-подрезать или хотя бы все-подвязать, а то они, по их мнению, чересчур разболтались. Также защитники научного прогресса заявили, что эти самые злые языки в последнее время чересчур часто употребляют префикс «все-», тыкая его где надо, и где не надо. Правда за это заявление защитников все высмеяли, и им пришлось залечь на все-дно.
Примечательно, что до сих пор никто не знает, где это самое все-дно, на которое все залегают, находиться. Хотя при необходимости залечь туда, все- без исключения сразу находят туда все-дорогу. По этому поводу появилась даже целая все-теория: о без размерности все-дна; так, как если бы оно имело размеры, то все, кто там залегает, должны бы уже давно это все-дно переполнить. И еще сказали, что хорошо было бы придумать специально для этого все-дна какое-нибудь все-измерение, чтобы вписать его во все-картину все-мира.
На подобное предложение, защитники научного прогресса спешно запротестовали, и закричали со все-дна – что им там и безо всяких все-измерений тесновато, и что это вообще дурная все-мода – по каждому пустяку придумывать новые все-измерения. Мол, из итак уже набралось несколько тысяч, хотя начиналось все- с каких-то трех-четырех штук.
Злые языки, в свою очередь заорали, чтобы защитники научного прогресса залезли обратно на свое все-дно, и заткнулись.
Заткнутся защитники научного прогресса не пожелали, и всё закончилось очередной Все-войной. По причине этой Все-войны, Стилен Хонг опоздал в этот все-день на свою все-лекцию, засмотревшись на онлайн все-трансляцию все-войны во все-тубе. К счастью, эта все-война, как, впрочем, и все все-войны современности закончилась достаточно быстро – полной все-аннигиляцией обоих все-противников - таковы издержки все-ядерного все-вооружения.
При въезде все-кресло-все-человека, во все-аудиторию повисла все-тишина. Стало даже все-слышно, как летает все-муха. Пожалуй, не стоит утомлять все-читателя всем текстом все-лекции, в которой Хонг методом все-сложнейших все-дифференциальных все-уравнений и всяких прочих все-функций доказал все-слушателям, что эта все-муха должна называться просто мухой, чем сильно позабавил выживших во все-ядерной все-войне злых языков, и обрадовал таких же выживших защитников научного прогресса. Опустим и ту часть выступления, в которой Хонг с помощью все-интегральных все-уравнений и всяких все-производных удивился: откуда взялись эти самые выжившие после все-аннигиляции оных, и что сам этот все-факт ставит под сомнение всю все-аннигиляцию, и вообще надо всех этих языков и защитников поставить к стенке. Языки и защитники завопили что они бессмертны, а лектор-идиот, впрочем, Хонг на это не обиделся, так как был всё еще все-глух.
В конце концов Все-ученый перешел ко все-докладу о своей все-новой все-теории. Это выступление вошло в последствии во все-летописи и все-хроники, а потому его стоит привести дословно:
- Итак, мои все-дорогие и все-любопытные все-слушатели! Вам всем конечно же все-известно, что наше все-человечество все-давно освоило всю все-солнечную все-систему, и не менее давно мечтает полететь ко все-звездам дабы разнести все-зерно все-жизни по всей Все-все-ленной. И также вы знаете, что население нашего все-мира превышает все-триллион все-человек, и этим все-человекам всё больше не хватает все-места и все-ресурсов – то бишь, все-энергии.
Толпа мрачно загудела и завыла. Кто-то особенно проникшийся все-насущной все-проблемой все-человечества даже всхлипнул.
Дождавшись, пока все-толпа изрыгнет свои эмоции все-ученый продолжил:
- Итак! Главным препятствием для все-покорение этих все-звезд стала скорость все-света, которая не позволяет нам двигаться быстрее нее. Вот такая она эгоистка, эта скорость все-света!
- Не позволяет! Эгоистка! – зарыдал кто-то из глубины все-зала. Где-то раздался выстрел из все-пистолета.
Когда все-санитарные все-уборщики вынесли все-тело все-самоубийцы, Хонг продолжил доклад:
- Так считали со все-давнего все-времени, и все-наука упёрлась во все-математический все-предел. И как ни крути, этот все-предел никак не выкручивался. – В зале снова послышались стоны и всхлипы… и выстрелы. – Но, я подумал, что нужно его всё-таки все-выкрутить! Для этого я перебрал все- основы все-математики, и нашел одну все-важную все-деталь! – с этими словами Хонг торжественно окинул все-взглядом все-аудиторию, и все-кресло приняло позу гладиатора-победителя. Переждав очередную волну всхлипов и выстрелов, все-ученый продолжил:
- Все знают, что на все-ноль делить нельзя!
- Ай, ай-ай, нельзя-я! – закричал какой-то инфантильный очкарик с первого все-ряда, поднося все-пистолет к виску. К счастью его сосед вовремя чихнул, и выбил локтем оружие.
Впрочем, падая, все-пистолет всё-таки выстрелил, убив какого-то вполне приличного студента.
- Так, вот – выждав, пока восстановится порядок продолжал Хонг, - я все-подумал и все-решил, - а если все-таки все-делить на все-ноль можно?! – все-ученый снова умолк, и снова торжественным взглядом окинул все-публику.
- Ай-яй-яй! Можна-а! Ура! – снова завопил инфантильный очкарик, пробуя повеситься на галстуке. Это очкарику не удалось, но его всё-таки подстрелил кто-то из задних все-рядов.
- И что же мы тогда все-получаем? – продолжал все-лектор. – Все-икс поделенный на все-игрек дает все-зет – это все-классическое все-уравнение. Тогда все-игрек будет равен все-икс разделенный на все-зет. Если наш все-игрек равен все-ноль, то чему же тогда будет равен все-зет?
- Ай-яй-яй! Чему равен все-зет?! – истекая кровью и слезами заревел раненый очкарик. Кто-то из заднего все-ряда добродушно добил дебила.
- Так вот,- продолжал вещать человекостул, - все-зет предположим будет равен некоей все-сигме. Введя это понятие все-сигмы, все- станет все- ясно. Образно говоря дабы не утруждать все-слушателей все-сложной все-математикой, я предлагаю назвать эту все-сигму все-неопределенностью Хонга-Кресла, или неопределенностью Все-Кресла-Хонга. Исходя из все-изложенного – деление на все-ноль порождает все-неопределенность Хонга-Кресла, и если сто-то разделить на ничто, то результатом будет «Хрен Знает Что»! «Хрен Знает Что», как число отсутствует во все-алгебре, и оно не имеет в себе все-определенности. Также эта все-сигма, при умножении на все-ноль, не даёт все-ноль, и эта все-сигма всегда равна самой себе после любых математических действий. Все-сигма – это Антиноль, это как антиматерия! Это то что невозможно уничтожить, и то что невозможно породить…
- Так что же это такое?! – закричал из зала стрелявший в инфантильного очкарика студент, поднося все-пистолет к своему виску.
- Это… ВНИМАНИЕ – это «Хрен Знает Что»! И это «Хрен Знает Что» – величайшее открытие нашего времени, дамы и господа!
В зале послышались сотни выстрелов, а может и тысячи. Закипевшие мозги брызгами испачкали потолок все-аудитории. Но человек-стул неумолимо продолжал:
- Вы только представьте себе наше новое будущее: ХЗЧ-двигатели для межзвездных перелётов, ХЗЧ-электростанции, ХЗЧ-мониторы, ХЗЧ-интернет, ХЗЧ-туб, и даже ХЗЧ-мороженное…
В зале раздался грохот, и добрая половина зала попадала замертво, судорожно сжимая в руках пистолеты.
- Если раньше, - заканчивал свою историческую речь Человек-Кресло, - мы могли летать со скоростью света, и получать энергию при помощи моей В.С.Е. – теории, - теории «Великой Силы Ежа», то теперь основой нашей ХЗЧ-экономики и нашего хзч-общества, станет Х.З.Ч.- теория про «Хрен Знает Что»! – с этими словами хзч-ученый Стилен Хонг покинул хзч-аудиторию на своем хзч-кресле.
Выжившие хзч-слушатели повскакивали со своих хзч-мест и хзч-аудитория взорвалась в хзч-взрыве хзч-аплодисментов.
Так, в тот великий день наступила новая хзч-эра в хзч-прогрессе хзч-человечества. Наступила эра «Хрен Знает Чего», а эра «Великой Силы Ежа» канула в хзч-лету.
30.01.2013