Это дело так и запечатлелось в моей памяти с какой-то ностальгической ноткой. Будто взяли саксофон – альт и нежно заиграли мелодию на крыше, в дождь. И где-то далеко, далеко от тебя, будто совсем в другой жизни играет музыка, а ты лежишь в кровати, дремлешь и сквозь уже начавшийся сон слышишь мягкие раскаты и переливы.
Дело было громким и довольно неприятным. Тело генерального директора небольшой фирмы по производству косметики нашли в холле, распластанным на парадном коврике с надписью «Welcome».
Я только устроился в полицию, и мне поручали самую скучную, бумажную работу. О самом деле я узнал, конечно же, не от свидетелей, подозреваемых или прохожих, а из обычного рапорта в картонной папке с потрепанной тесьмой. Меня тогда интересовали все дела, все несчастные случаи в округе, я был полон энтузиазма и нерастраченной энергии. Казалось, я смогу раскрыть все. Во мне зиждилась уверенность, что я обязательно помогу следствию - предоставлю незамеченные никем улики, найду важные детали, раскрою все мотивы преступлений.
Увы! Дело шло мимо и без моего участия.
Следствие задержало секретаршу Светочку на два дня. Они допрашивали бедняжку чуть ли не с применением запрещенных техник НЛП и только потому, что тело несчастного лежало по направлению к ее столику - ресепшн. Девушка, миловидная блондинка с карими глазами, плакала и ни в чем не сознавалась. Она клялась, что шеф отпустил ее в тот день пораньше, сказав, что доработает и закроет все сам. Наивная счастливица отправилась по магазинам - благо, что зарплату начислили накануне. Как назло, у нее не было свидетелей и железного алиби – она ничего не купила.
Второй подозреваемый вел себя много сдержанней, и представлял собой памятник скорби себе и своей утраченной семейной жизни. Да, ее муж был бабником. Да, он волочился за каждой юбкой, и она не удивится, что кто-то из его пассий узнал и смертельно приревновал его. Да, это могла быть и Светлана. Она не знает наверняка, но никогда не доверяйте блондинкам. Тем более, муж в последние полгода часто задерживался на работе.
Следователи опросили всех подчиненных, сотрудников близлежащего офиса-конкурента, но нигде не было ни единой зацепки. Вскрытие показало, что удар нанесен ножом в сердце, и в связи с раскрывшимся моральным обликом жертвы это выглядело очень символично.
- Почему именно в сердце? Зачем такие Шекспировские страсти? 21 век на дворе, - возмущался Баранкин, но не докладывал свои мысли начальству, потому что начальство оно такое – юмора не понимает, интересных преступлений чурается, а романтизма в бандитизме не видит.
Мне еще тогда подумалось, что сердце – это отвлекающий маневр. Но тут поднесли очередной рапорт, и я сел проверять ошибки.
Прошло две недели. Следствие зашло в тупик. Нужно было кого-нибудь арестовать, но вот кого? Баранкин хотел рвать на себе рубашку и патетически кинуться в ноги начальству с просьбой о помиловании. Накануне поступил приказ – к концу квартала, чтобы нераскрытых дел не было. Вот по всем отделам и висело два – баранкинское и еще одно, с черепно-мозговой травмой. Но там все нормально – свидетель оказался соучастником и в данный момент скрывался в бегах. Всего-то и делов – поймать, да в клетку посадить.
Тут же все висело в воздухе...
Конец квартала приближался, Баранкин ходил до того несчастный, что даже мне становилось жалко мужика. В конце концов, не Баранкин же виноват, что этот рыжий кот, как прозвали следователи жертву, всю картину испортил? Сидел бы себе дома, гулена, и не махал бы хвостом перед кошечками.
На предпоследней оперативке начальство что-то говорило про моральный дух и этическое поведение, но через туманные и пафосные фразы мы так и не поняли, к кому относилась речь - к Баранкину или покойному?
В один прекрасный день, а вернее вечер, я спускался после плодотворного и утомительного трудового дня, когда услышал препирательства на проходной.
Подойдя ближе, несказанно удивился. Хоть я и не видел девушку ранее, но, без всякого сомнения, это была Светочка. Она дрожала, не смотря на свой теплый синий пуховик, и почему-то кусала губы. Весь ее облик выражал полную решительность и непримиримость.
- Я же вам говорю, Иван Сергеевич ушел. Завтра приходите.
- Нет, вы не понимаете, это срочно. Срочно!
- Что случилось? – я сделал профессиональное покер фэйс, как нас учили в школе милиции, и девушка повелась. Она бросилась ко мне и чуть не перевалилась через турникет.
- У меня есть вещественное доказательство, мне нужно срочно к следователю И.С. Баранкину.
- Слушай, а ты не из баранкинского отдела?
Я кивнул. Постовой облегченно выдохнул.
- Прими тогда, а завтра Баранкину передашь.
Вот так я и познакомился со Светой.
Сначала она плакала, и говорила, что все вокруг подставщики и сутенеры – наживаются на чужом горе. И у нее есть доказательство, есть вещественная улика. Я терпеливо ждал, пока она выговорится и успокоится. Ждать пришлось долго. Наконец, взглянув на часы и обнаружив стрелку далеко за десять вечера, я решительно потребовал предъявить улику.
Девушка полезла в сумку и достала телефон. Сначала она краснела и будто собиралась с мыслями, а потом подошла к моему столу вплотную. Я обратил внимание на ее по-детски испуганное лицо и большие глаза. Мне тогда еще подумалось, что с такими глазами не врут.
- Это очень личное. Я проработала полгода с Игорем Исаковичем, и все это время он проявлял ко мне ... повышенный интерес. Не то, чтобы он мне не нравился, но мы же на работе... Поэтому я делала вид, что не понимаю его намеков. А накануне убийства...
У нее задрожали губы, и она опять собралась расплакаться. Честное слово, сердце разрывалось от ее несчастного вида. Не понимая толком, что делаю, я бросился утешать и даже приобнял за плечи. Ее била крупная дрожь, и если бы не стакан воды, новая истерика началась бы незамедлительно.
- Показывайте, Светлана. Ну же.
Видеокамера на Светочкином телефоне была слабая, но зато хорошо ловила звук. Рыжий смотрелся импозантно, и в свои сорок сохранил отличную физическую форму. Вон как на стол присел – бицепсы так и играют под тонкой хлопковой рубашкой.
- Светлана, я хотел бы объясниться, - он вздохнул, - Вы, вероятно, думаете, что я ловелас или Казанова, что не могу пропустить ни одной юбки. Вы думаете, что я сплю со всеми секретаршами, которые сменяются каждый месяц. Это не так. Светочка, вы не представляете, до чего циничны женщины! Они сами чуть ли не с разбега запрыгивают на меня и ожидают вечной любви и благодарности. Как моя жена. Но вы... Вы намного чище и светлее, Светлана. Да, вы настоящая женщина, добрая и нежная, и я очень хотел бы стать частью вашей судьбы. Да, считайте это предложением, Света. Я определенно хочу видеть вас рядом. Во мне просыпается что-то теплое и приятное, когда я смотрю на вас. Не отворачивайтесь, Света. Вы самая прекрасная женщина, которую я только встречал. Знаете, я стал плохо спать, и вы мне даже снились пару раз. Да... Мы гуляли по морю, по самой воде и держались за руки. Вы любите море, Света? Давайте бросим все и уедем? Света, Светочка, вы даже не представляете, сколько я готовился к этому разговору. Да я даже кофе два дня не пью, как у меня сердце колотится. Света... Я вас люблю. Правда. Конечно, вы обо всем хорошо подумайте, у нас разница в 16 лет, но это же такие пустяки, Света, если есть настоящее чувство...
- Дальше не нужно, - Света выключила запись и быстро убрала телефон в сумку, - Я попросила оставить меня одну... Этого достаточно, чтобы снять с него все мерзкие обвинения?
- Обвинения?
- Вы не слышали? Два его бывших секретаря обратились с иском об изнасиловании.
- Почему вы записали это?
- Хотела избежать домогательств. Включила на запись сразу, как он вошел.
- Но вы же говорите, что никаких домогательств не было?
- Не было. Но я-то тогда этого не знала.
Она повздыхала, подписала бумаги и ушла.
Наутро я передал всю запротоколированную информацию Баранкину, но к делу это не приобщили. Через месяц мне предложил один из бывших преподавателей перейти в прокуратуру, и я согласился.
Со Светочкой мы столкнулись случайно в супермаркете и, как говорится, наша встреча затянулась. Да, маленькое чудо сопит за стенкой, а любимая под боком.
Как рассказала Света, убийцу нашли через два месяца по какой-то чистой случайности – сотрудник из офиса конкурентов когда-то проворачивал махинации с рыжим, и налоговая их накрыла. Вдова тоже была причастна.
Света всегда отзывается о шефе с большой теплотой. Как она говорит, никогда бы не подумала, что такой человек способен на сильные чувства. Страх и злобные языки не позволили заметить ей это раньше. И кто знает, что было бы с рыжим, если бы она приняла приглашение на ужин?
Я не ревновал нисколько, потому что в одном был с ним солидарен – Светлана, мягкая и нежная, действительно, оказалась самой прекрасной женщиной, которую я когда-либо мог встретить.