надо давать сдачи
Положим, что человек не нищ духом, и у него есть что отдать. Отсюда и необходимость притчи о «второй щеке». Если же человек нищ духом (весь в Боге, ничего своего), то и отдать ничего не может: нельзя же, согласитесь, отдать всего Бога (или поделить Бога и отдать часть)? Все остальные блага, включая милосердие, любовь, даже аскезу именования (то, чем я сейчас занимаюсь) не есть истина, а лишь стремления её стяжать.
Предположив, что мы отдаём Бога, мы лишь создаём иллюзию сдачи: умножаем сущности и что-либо из них пускаем на потребу (прежде всего) себе (полагая, что нами кому-либо даётся какая-либо сдача). Итак, сдача - это версия "второй щеки".
Но, когда человек нищ духом, у него нет надобности во второй щеке.
А возомнив себя богатым (дескать, у меня Бога много), забывают, что сдача - это всего лишь версия истины.
У нищего духом нет стремлений стяжать себе версии истины; нам сие (быть без стремлений) невозможно - мы стяжаем; потому я полагаю: я не нищ и готов подставить свои версии второй щеки, так называемую сдачу: отсюда (почти сродни торговле индульгенциями, и всё же много объёмней) и идёт невсеобщее-Небесное, но частное (частичное), собственно русское и Земное "положить душу свою за други своя".
Я своей душой (жизнью) готов выкупить у смерти другие души и другие жизни. У меня есть нечто бо'льшее моего личного-вечного имения: общее-вечное, и часть (или всё) этого большего я готов отдать сдачей всем тем, кто полагает любое моё вечное имение сделать для себя (а не для меня) удобней и приземлённей (то есть унизить мой дух)... То есть я готов отрывать от себя часть себя.
Разумеется, с моей стороны это жертва. Но она вполне постижима.
Однако ж Бог непостижим: всё, что постигнуто, не есть Бог; откажись и иди дальше. Стремишься стяжать версификации истины? Значит, тебе возможно отдать эти вероятностные стремления к вероятностям (прямо-таки происходит от "ясть", от знаменитого горбачёвского "пир-духа").
Надо давать сдачи всем этим, нашими душами пирующим! Наш дух поедающим, пиршествующим нами. Надо отдать им то, что они хотят в нас увидеть: нашу ложь, наши заблуждения, наши слабости и поражения.
Пусть съедят именно это.
Но ведь, даже отдав всё это, мы ничего не отдаём. Даже напротив: отдавая, мы приобретаем; стало быть, чистота помыслов при любом отдавании как бы и не мути'тся? Да ни в коем случае! Просто-напросто потому, что нет чистоты помыслов, есть версификация того, что мы так или иначе можем считать "торговлей в Храме".
Которая известно чем закончилась: Спаситель ушёл, и торгующие к нам вернулись.
Или - не вернулись? Ведь им незачем было: мы сами обернулись ими. Ибо - это всё равно: если мы решаем дать сдачи, мы так или иначе переходим в сферу торга. Впрочем, что ещё и ещё напоминать об этом? А ничего: доколе живы, будем живы и слабы. Дабы стяжать себе силы. Части той силы, которая - перекидывает (сохраняя внешность, меняет природу сути).
Думаю, со стороны взгляда над (иначе именуемого некоторой метафизикой частности) здесь добавить нечего, кроме души. Которую, как известно, окончательно продать невозможно; и что тогда добавлять или убавлять, если душу полностью не потерять? И есть ли смысл исчисливать её по частям, дабы продолжать о сдаче? Коли и без того «Познал я, что все, что делает Бог, пребывает вовек: к тому нечего прибавлять и от того нечего убавить, - и Бог делает так, чтобы благоговели пред лицем Его.»
Но мне этого явно недостаточно. Я тоже получаю от мироздания некое количество сдачи. Такой, например: «Есть и такая суета на земле: праведников постигает то, чего заслуживали бы дела нечестивых, а с нечестивыми бывает то, чего заслуживали бы дела праведников. И сказал я: и это - суета!»
Итак, мы неизбежно приходим к выводу, что давать сдачи - бессмысленно, но - приходится. Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую… (Мф. 5: 38-41) А вот какова окажется эта другая щека, и не разобьётся ли о её граниты (не рассечёт ли о грани моего Санкт-Ленинграда, не откратится ли маннергеймовскими и немецкими полкам от его бастионов) длань бьющего - это совсем-совсем другая история, история моего тела, которое живёт именно так, потому что жить хочет.
Моя родина - моё мистическое тело; с кем, говорите, граничит Россия? С кем хочет.
Вот и выходят, что русская национальная идея - спасение мира русскими. Там, где в сущем душа моя (а существует она, где хочет), я даю сдачу всему - спасая весь мир.
На самом деле, к чему это я? Казалось бы, всего лишь перечислил некоторые очевидности, некоторые обоюдности, некоторые общеизвестности. И (благодаря тому, что видят внутренние очи) перешёл к сбережению родины... А всё оттого, что я ничего, кроме неё, не знаю и знать не хочу.
Ведь для жизни вообще нет никаких основании, кроме простого: я хочу.
Кроме промысла Божьего, разве что; но наш удел - это люди.
И вот здесь-то выясняется, что и таинств моей родины я не полностью осознаю (причём не только по Тютчеву, а определённей - с твёрдой верой все тверди, о которые опирается душа, становятся разве что многомерней; а что сама непостижимость бытия может являться неким знанием и даже твёрдой основой для внутренних "космосов" - миропорядков, никем до конца не определяемых, ни для кого не новость); задача данного размышления - понять, как моё мистическое тело даёт сдачи агрессивной среде, не более, но и не менее.
"Обо что опирается дух, дабы перевернуть плоть" - можно сказать и так, эта версия ничуть не хуже других. Во что обернётся плоть, ежели её миропорядок обратен тому миру, который идёт на нас войной? Это и означает, что душа моя даёт сдачи экзистансом моего тела.
Отсюда, кстати, русское чудо: на краю погибели происходит наше "не в силе Бог, но в правде", и (вместо погибели) приходит победа. Собственно, весь этот текст - не более вопроса: нам что, опять откатиться до Волги, и лишь потом взять своё?
Взять своё. Сначала - отдав своё.
В который раз сначала нас побьют.
А прежде изощрённо предадут.
А после просвещённо растолкуют,
Что мы любили родину другую.
Что правильную надобно создать
И для того всё прошлое предать.
И это колесо всебытия,
Которое вращали ты и я,
Всё возвращая на круги своя,
Настолько правильно и несомненно,
Что я противоречу всей вселенной,
Когда не соглашаюсь предавать.
И вот враги окружат города,
Как волки обреченные стада…
Но здесь я обращаюсь вспять,
Внезапно начиная наступать
И следовать простому чувству долга:
Что долго был собой, а не другим!
Что долго был любовь, а не измена!
И есть такое чудо во вселенной,
Что Бог всегда на стороне России.
Я просто начинаю наступать,
Словно ступает по крови мессия,
Чтобы опять напомнить о любви.
Мы в это верим. Как не верить, если сама история - этому иллюстрация. Кажется, что сама структура миропорядка основана на принципе торга: ты мне - я тебе, доколе реальность не совокупится с чудом, и тогда торг становится не-уместен... Ибо природы места и времени уступают и место, и время природе души.
Я даю сдачу с природы моей души; но и тогда величина этой сдачи - запредельна... Категория веры - превыше любой меры… Однако же я слаб: тело моё уязвимо и уязвлено; даже мистическое тело моё, моя родина - уязвимо… Уязвимо - везде. Ведь с кем граничит Россия? С кем хочет.
Всё остальное - частности. «Не забывай, христианин, что ты по крещению, миропомазанию и причислению к Церкви - гражданин неба и отечества небесного, куда Предтечею вошел наш Искупитель Христос Бог, Матерь Божия и все святые, ветхозаветные и новозаветные. Вы уже не чужие и не пришельцы, но сограждане святым и свои Богу (Еф. 2, 19).»
праведный Иоанн Кронштадский
Я уже говорил о частичности самоопределения; так вот, оставим о частичности и оставим о всеобщем: положим, что здесь (на уровне моего понимания) всё решено: надо давать сдачи (отчасти - не от части, а от частности - честь; честь не отдают никому).
Осталось определить своё, чтобы слова «моя родина - моё мистическое тело» и «с кем граничит Россия? С кем хочет» не опошлились до забвения простого факта: Христос воскресал не для того, чтобы стричь газоны.
Для иллюстрации: «Дмитрий Михайлин
Давно замечено: западная Церковь - это религия Рождества, Православная - религия Пасхи. Там - про рождение и жизнь, здесь - про смерть и воскресение.
Европейского человека всегда интересовало то, что сейчас. Русского - то, что потом.
Отсюда, например, наш беспрецедентный героизм - это ведь не миф, а факт, тысячу раз отмеченный всеми, включая фашистов. Русский человек идёт на смерть не то, чтобы охотно - идиотов нет, но он идёт на неё - спокойно. Потому что точно знает - и это записано в генетический код - что после смерти обязательно наступает жизнь.
Этот паренёк, который в Сирии вызвал огонь на себя - он мог быть только русским, неважно, верующим он был или нет.
Но отсюда же - и наше пренебрежение внешней стороной жизни. Нам не очень понятно, зачем сто лет стричь пресловутый газон, если Христос приходил сюда точно не из-за газона.
К слову сказать, 9 мая стало главным народным праздником поэтому же - потому что это про смерть и воскресение: страны, народа, про "смертью смерть поправ". Отсюда стелы с именами погибших в каждой деревне, отсюда Бессмертный полк - как символы воскресения.
9 мая - это гражданская Пасха.
В России никогда не будет скучно. Потому что умирать и воскресать - это наша национальная традиция.»
Надо давать сдачи. Тем, что не позволить решать свои проблемы за наш счёт. Одного этого (из-за огромности нашей и экзестенциальности нашей) будет более чем достаточно; но ни в коем случае (в этой достаточности) не скатываться в опошленный гандизм; вот ещё текст для иллюстрации: «Амирам Григоров
Не могу не отметить - холокостопоклонство, культ беженцев, мерзкий экстаз жертвенности - продолжает набирать обороты, и на пути у этой квазирелигии стоит наш культ победы.
Наши шагающие вооружённые мужчины, архаичный признак нашего вида - как соринка в глазу у всех, кто наслаждается беженцами, жертвами, всевозможными терпилами и пострадавшими. Поэтому те, у кого нет ни позвоночника, ни, простите, яиц, только и делают, (ну, конечно помимо характерных стонов и рыданий) что без устали клеймят и проклинают наши парады.
Ряды вооружённых печатающих шаг мужчин они бы заменили кем угодно - разряженными в пух и прах педерастами. инвалидами на каталках, беременными женщинами. транссексуалами, цыганским табором, "интеллектуалами" с белыми лентами, делающими намаз азиатскими плиточниками - да безразлично кем.
Конечно, были в ту войну все эти безоружные жертвы, были - калеки, психически больные, несчастные сироты, плюшевые януши корчаки, еврейки-монахини, непротивленцы, и прочие невинно пострадавшие.
Но разве эти жертвы разгромили 150 дивизий Гитлера? Они сожгли все его танки, сбили его самолёты, утопили в Балтике его транспорты и подводные лодки? Или это сделали отцы-основатели либеральной религии? Может, пронаркоманенный Вальтер Беньямин взял винтовку и пошёл на фронт? Может, Ханна Арендт прошла курсы медсестёр и кинулась на передовую? Может, Эйн Рэнд? Аллан Гинзберг, может, пошёл в лётчики?
Знаете, чем занимался во время войны Бэрроуз? Учился в Гарварде. А потом посетил Европу. Когда всё кончилось.
Что делал Сартр при немцах в Париже? Угадайте с трёх раз! Преподавал философию. Оляля!
Нам пытаются внушить, что войну выиграли толпы жертв в концлагерях, всевозможные трусы и бздуны, которые "не поддержали гитлера в душе", Эдит Пиаф, которая прятала членов т.н. "сопротивления" в парижском борделе (вот-вот договорятся до героического заражения немецких оккупантов французской болезнью), чокнутая дочка композитора Скрябина, и приблизительно дюжина немецких праведников мира, пасторов и пацифистов, которые разбрасывали листовки.
Нет, нихуя. Не они.
Войну выиграл советские войска, Красная Армия выиграла войну. Её солдаты, которые в мёртвый слой клались на колючую проволоку, подрывались гранатами, которые десятками тысяч остались под Вязьмой, Ржевом и Смоленском, которые стреляли по танкам из дурацких противотанковых ружей, метали бесполезные бутылки с зажигательной смесью, у которых были винтовки против самолётов и сапёрные лопаты против танков в начале войны. Её фантастические и фанатические офицеры и политработники. Её особисты и СМЕРШевцы. Генералы её, битые-перебитые вначале. но позже сумевшие взять уроки и переломившие ситуацию в свою пользу. Её политическое руководство и верховный главнокомандующий. Как бы кое-кому ни хотелось всё это переврать.»
Так-то вот. Притчу о второй щеке следует понимать буквально и без уклончивых толкований: стань нищ духом, и дух твой (а он - не твой) будет отдан тому, кому он более необходим. Это и есть сдача.
И никто (сколь бы ни был умён, ибо всегда следует помнить: "Рай полон добрыми, а ад - "умными". Монах Симеон Афонский ) не обойдёт эту "гору". Зато, взойдя на неё, получит то, что много больше горы. Или ты будешь вынужден его победить - иначе; но этого ли ждёт от тебя твоё мироздание (в котором русская национальная идея спасение мира русскими)?
Как будто уже победили.
Лазурное чудо победы
В ажурную арку победы
Пока что не заключили.
Пока что не осознали
Того, что уже победили.
И враг враждовать продолжает.
И друг предавать продолжает.
Меня самого унижает,
Что я победить предназначен
Победой, что будет оболгана.
Я снова опёрся о Волгу лопатками и позвоночником.
И вот я опять победил.
И снова читаю подстрочником весь перечень братских могил.
А враг враждовать продолжает.
А друг предавать продолжает.
И словно бы длится сражение.
Поскольку наивно мешаю
Свои им проблемы решать за счёт моего унижения.
Унизить меня - сделать меня недостойным меня. Но это невозможно. И всё на этом.
P. S. Нет, не всё. Как всегда, только начало всего.
P. P. S. Многим известны очень жёсткие строки Сергея Кизякова: "Мне кажется, что превращение бывшего Christentum в Вечную Пустыню Насекомых, в карстовые пустоты бытия - дело уже нескольких десятилетий, может, двух-трёх, и с Европой всё станет ясно, как почти всё ясно сегодня с Америкой. Один большой Макдональдс, вокруг которого шумят поливиниловые голливудские черти - итог 2000 лет европейской культуры. Две тысячи лет на "фу-фу"… Бессмысленная борьба тысяч и тысяч людей непонятно за какие идеалы, чтобы итогом великой цивилизации стал человек-курица, человек крыса, пелевинский "oranus", упрощённый до самого фундамента, до биологического каркаса, до сплетения кишок и нервов, угрюмый производитель кала…".
Меня один вопрос достаточно давно занимает: "Способны ли русские хотя бы отсрочить превращение Земли в Вечную Пустыню Насекомых?".
_______________________________Елена Андреева
Всё как всегда: лишь начало.