Либо конго, либо карабалИ

Александр Попов 8
Кто такие «конго» и кто такие «карабалИ»


Cразу нужно пояснить, что в заглавии моего очерка слово «конго» означает не одну из двух стран  африканского континента с таким названием, не название самой глубокой реки в мире, а название африканского племени,  выходцы из которого в колониальную эпоху в массовом масштабе вывозились из черного континента на американский  в качестве рабов.
В древности в Африке было королевство Конго.
Сегодня существуют два африканских государства, носящих название Конго - Демократическая Республика Конго со столицей в Киншасе, а другое под названием Республика Конго со столицей в Браззавиле.
В действительности что первично, этноним или топоним: на этот вопрос могут ответить только ученые, историки, географы и иже с ними.  Что и чему дало начало?
Хотя, если честно сказать, то  они могут запутать и себя и кого угодно в этом вопросе.
Так вот, я вернусь к первоначальному разговору, к слову «конго» как названию племени. Именно потомков этого племени, как и потомков других африканских племен, массово вывозили работорговцы с черного континента и завозили на  Кубу и другие страны американского континента..  Название этого племени вошло в народную пословицу на Кубе, которая звучит приблизительно так: «В каждом кубинце найдешь либо конго, либо карабалИ».
Кстати, это так  напоминает укоренившуюся в России фразу «Поскреби русского – найдешь татарина».
Но продолжим разговор о Кубе. Почему появились конго на Кубе?
Выходцы из племени конго, как и выходцы из других африканских племен, появились с возникновением рабовладения на острове.
А рабовладение как социально-экономический уклад практически почти совпало с открытием европейцами острова.
Как известно Куба была открыта 28 октября 1492 года Христофором Колумбом во время первого своего путешествия и сразу же приобрела стратегическое значение для испанской метрополии, потому что в дальнейшем  этот остров служил для Испании удобным плацдармом для завоевания и освоения территорий сегодняшней Латинской Америки.
Этот фактор для метрополии долгое время был главным,  хотя освоение природных ресурсов самого острова тоже имело значение для испанской короны.
Остров располагал плодороднейшими почвами. На нем выращивали табак, сахарный тростник и другие культуры. Табак выращивали, чтобы удовлетворить охвативший Европу курительный бум. С целью освобождения площадей под сельскохозяйственные культуры, интенсивно вырубались леса, древесина твердых тропических пород дерева также отправлялась в Европу. Большое распространение получило также разведение рогатого скота, и в Европе кубинская кожа стала цениться.
Однако чьими руками осваивалась Куба?
Первоначально на острове обитали аборигены-индейцы, которые были коренным населением до прихода европейцев. Испанские плантаторы и колонисты практически уничтожили индейское население, которое погибало в результате нещадной эксплуатации. Тяжелый труд под тропическим солнцем был не под силу индейцам. Более того они не готовы были воспринимать подневольный труд и по морально-этическим соображениям, если можно так сказать. Они веками привыкли быть свободными, а поэтому, чтобы избежать рабства,  в те времена многие из них массово совершали самоубийства. Среди индейских племен были и упомянутые  ранее карабалИ. 
«Ппоскреби кубинца и увидишь карабалИ».
Сегодня, конечно, вы не увидите на острове настоящих карабалИ. Они либо исчезли вовсе, либо смешались с испанцами.
В современной Кубе можно иногда увидеть смуглых красивых юношей и девушек с прямыми, черными, как смоль, волосами и миндалевидными глазами. У них даже бывают глаза зеленого цвета. Знающие кубинцы говорят, что это метисы от смешения белых иберийских колонистов и аборигенов из племени карабалИ.
Рабский труд на определенном этапе развития острова был наиболее выгодным для плантаторов (вплоть до отмены рабства в 1886 году).
В эту эпоху из-за господствующих в Испании социально-экономических отношений труд белых людей не мог быть рабским, а поэтому рабами могли быть либо индейцы, либо африканцы.
Человеческий трудовой ресурс индейцев быстро иссяк и к середине XVI века произошел стремительный рост работорговли африканскими невольниками, совпадающий со стремительным развитием плантаций сахарного тростника.
Здесь я хочу добавить еще один штрих, о котором мало пишут и говорят. Черные рабы-африканцы оказались самыми выносливыми в условиях тропиков для работы на сахарных плантациях. Они могли работать целыми днями на плантациях под палящим тропическим солнцем, в условиях повышенной влажности. Их черная или черно-коричневая кожа позволяла им находиться под солнцем без рубашек или другого покрова и не терять много солей через потоотделение. Это сохраняло силы.
В противоположность им белый человек, индеец или представители других расовых групп не могли работать с оголенным торсом. Вынуждены были одевать рубашки, под которыми образовывался своеобразный «парниковый эффект». В результате  - обильное потоотделение, потеря солей из организма, потребность в большом количестве пития воды, восстановления солевого баланса, перегрев организма, общая слабость, большая уязвимость, по сравнению с черным человеком, перед тропическими желудочными заболеваниями.
Черный человек из Африки оказался вне конкуренции. Позже землевладельцы  завозили на латиноамериканские тропические плантации индусов и даже китайцев из района Кантона, но все это оканчивалось крахом.  Африканоид оказался вне конкуренции.
Вот теперь мы выяснили наконец-то, уважаемый читатель, кто такие конго и кто такие карабалИ.


ххх

Рене, Лариса и девушка «карабалИ»

Сам же я на Кубе впервые услышал слово «карабалИ», когда в течение нескольких лет работал на острове  в 70-е годы переводчиком. Работал в группе советских военных специалистов, курировавших кубинских офицеров из различных родов войск.
Среди кубинцев выделялся один молодой офицер-танкист. Если не ошибаюсь, его, кажется, звали Рене. У него была известная на Кубе фамилия – Монтанье. Его дядей был член Политбюро кубинской компартии Хесус Монтанье, сподвижник  Фиделя Кастро.
Сам Рене был нормальным парнем и никогда не кичился своими родственными связями. Если чего-то добивался, то только благодаря своим личным заслугам. В разговорах он даже не упоминал своего дядю. И о его родственнике я слышал только от других кубинцев.
Вообще в то время, в середине 70-х годов у кубинцев не принято было пользоваться родственными связями, это считалось неприличным и не патриотичным. Не соответствовало революционной морали.
Поэтому Рене жил,  как и все другие молодые офицеры. У него, например, не было своего жилья и когда оно у него будет, он и сам не знал.
Внешне, конечно, он бросался в глаза. В военной кубинской форме, зеленого оливкового цвета, высокий, где-то под метр девяносто, но не мастодонт. Лет тридцати, звание воинское его не помню, но, наверное, старший лейтенант.  Блондин. Думается, что многим женщинам он должен был нравиться. На поясе, на ремне носил какой-то большой револьвер в кобуре, похожий на кольт.
Кубинским военным в те годы разрешалось носить пистолеты даже в повседневной жизни не на службе, когда они были при форме.  Такое допущение сохранилось еще с первых послереволюционных лет, когда человека в форме где-нибудь в городе могли провоцировать различные «контрас». И тогда офицер революционных сил, если на него поднимал кто-либо руку и если он оказывался сбитым с ног на землю, мог вытащить пистолет из кобуры и применить его на поражение против обидчиков.
Отсюда что следовало? – Мало находилось чудаков, кто осмеливался бы оскорбить офицера и применить по отношению к нему насилие. Каждый из таких чудаков понимал, что в случае возникновения конфликта с военным, тот может не ожидать драки и ему достаточно просто упасть на землю, чтобы использовать личное оружие, находясь в лежачем  положении.
 Ну а вообще-то как всякого кавказского джигита украшает кинжал, так и всякого человека в форме украшает хороший кольт в кобуре.
При этом в те годы не было на Кубе никаких правил по табельному оружию: у кого-то был браунинг, у кого-то кольт… Полная чересполосица…
Ну а у Рене своя игрушка, свой кольт…
Его фамилия Монтанье была французского происхождения. Предки Рене были французами, бежавшими на Кубу после гаитянской революции, свершившейся в 1791-1803 годы во французской колонии Сан-Доминго.
Свою блондинистость Рене унаследовал от своих предков. А вообще–то для кубинцев такой цвет волос – большая редкость. Но, с другой стороны, они  ничему не удивляются. Общество у них многорасовое, а история и родина одна.
Рене отличался еще одной замечательной чертой. Он хорошо говорил по-русски, потому что учился в Советском Союзе в Военной академии бронетанковых войск имени Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского. Ни много ни мало, а это длилось лет шесть. И будучи очень способным, он хорошо освоил ранее незнакомый ему язык.
Освоению языка во многом способствовало и то, что у Рене была русская подружка Лариса, молодой врач, москвичка. И поэтому к его необычайным способностям к языку добавились преимущества частого общения с носителем языка.
Вообще я замечал, что в России осваивали русский язык намного лучше те иностранные студенты и курсанты, у которых была русская подружка. Хотя, правда, при этом встречались курьезные и забавные случаи, когда новоиспеченные ученики этих подружек перенимали у них и запоминали слова из ненормативной лексики, а потом на уроках русского языка, не различая, что такое хорошо, а что такое плохо, шокировали педагогов своим знаниями.
Но с Рене этого не происходило, потому что Лариса была культурной, рафинированной молодой женщиной, да и сам он был на уровне.
Рене настолько освоил русский, что мог писать стихи на языке Пушкина и Тургенева. Я был шокирован этим, особенно, когда на одном банкете, где собрались наши советские специалисты и их кубинские подопечные, вдруг Рене, чтобы сделать советским людям сюрприз, прочитал пару своих стихотворений на русском языке.
Повторяю: я был приятно шокирован, потому что сам знал не родной мне иностранный язык, то бишь - испанский. И знал его не плохо. Более того в юности я писал стихи и мне была знакома техника и хитрости стихосложения, но тем не менее я не сумел бы прилично что-нибудь сотворить на испанском. Не смог бы может быть, потому, что со мной не было рядом в течение многих лет какой-нибудь Марианны или Лурдес.  Но если говорить серьезно, то, наверное, потому что у меня не было такого дарования как у Рене.
Рене влюбился в Ларису, готов был на ней жениться  и забрать ее на Кубу после окончания своей учебы в Союзе.
Но тут возникло одно обстоятельство… Обстоятельство…
Инстанции, определенные кубинские инстанции не рекомендовали Рене жениться на иностранке, даже если это и советская гражданка. Не рекомендовали и категорически были против, потому что на Кубе не приветствовались браки иностранцев с родственниками лиц, входящих в главную номенклатуру руководящих лиц государства и правящей партии.
Ну что ж, это, в общем, логично…
И бедный Рене вынужден был подчиниться… А у себя на родине продолжал «сохнуть» и мучиться. Долго не мог забыть Ларису.
Иногда через наших спецов, отправляющихся в отпуск в Союз, передавал ей подарки и сувениры.
Но говорят, что время лечит.  И через несколько лет я увидел Рене с необыкновенно красивой девушкой. Это, как мне сказали, была его невеста. Она была смуглой, с  прямыми черными волосами почти до пояса, отдающие каким-то особым металлическим блеском, с миндалевидным разрезом зеленых глаз., с необычайно стройной фигурой. Ее предками были свободолюбивые карабалИ.
 
Москва                июль 2016 г.