Когда я стал обращать внимание на девочек, среди них были как на подбор одни украинки. Моей первой любовью была Леночка Демченко, второй – на всю жизнь – Тамара Исаенко. Если бы не было второй, у нас бы наверное сложилась общая судьба с одноклассницей Валюшей Шевченко – живой и добросердечной, с которой нас связывала острая взаимная симпатия.
У нас в классе не было евреек. Я и в школе их не помню, кроме одной, по имени Циля. По-моему она училась на класс младше нас – бледная, прыщавая. Я приезжал в школу на велосипеде, и она всё время лезла мне под руку, садилась на раму и: «Юра, покатай!» От неё неприятно пахло едким женским потом и ещё чем-то противным. Я старался держаться от неё подальше. Как-то раз меня перехватил на улице её папаша, и громко на всю улицу с резким местечковым акцентом: «Почему вы не хотите дружить с моей дочкой?! Мы, евреи, должны держаться друг за друга!» Симпатии к дочке и в её лице ко всем еврейкам не прибавил.
Моя жена была русская, а из трёх моих любовниц две – еврейки. Они в корне изменили моё отношение к еврейкам. Да и кто его знает, были ли они на самом деле еврейками, а мои бывшие одноклассницы – все как одна украинками. Фамилия и даже внешность ни о чём не говорит. По статистике определения отцовства по ДНК каждый девятый ребёнок, рождённый женщинами в браке - не от своих законных мужей. А по давно известной статистике, половина мужей воспитывает не своих детей, причём 30% не ведают об этом.