Дневальный с тумбочки прогорлопанил мою фамилию на всю казарму.
- На выход! - продолжал он истошно орать.
У дверей ждал незнакомый парень с ефрейторскими лычками на погонах.
- Дело есть. Серьезное. Поговорим?
- Поговорим.- согласился я, с любопытством рассматривая незнакомца очень высокого роста, спортивного телосложения.
- Мне нужен спаринг-партнер для тренировок. Через несколько месяцев собираюсь на дембель. До армии был в сборной республики намереваясь забраться повыше, но подружка любимая слишком упертая, пояснила, что не хотела бы жить с дебилом...- он сильно смутился.
- Интересное заявление. А теперь то что изменилось?
- Изменилось.- он помолчал с минуту и нехотя пояснил:
- Выскочила замуж за другого... - вид у парня не праздный, мне стало жаль его.
- Понятно. - сказал я с сочувствием. - В отместку решил стать дебилом?
Он улыбнулся. - Чемпионом. Ну что, по рукам? Ты, я наслышан, в боксе не промах?
- Все в прошлом. Год как перчатки не надевал. Навсегда завязал. Есть на это причины. Но чем могу, помогу.
Встреча состоялась на следующий день в пустом спортзале и мне в свою очередь стало жалко себя за сговорчивость. Пропуская удары один за другим, невольно восхищался игрой его ног,которые в дьявольском танце едва касались пола, это был не мой уровень мастерства - бешеная скорость и мощь, мудреные, отточенные комбинации. Вскоре, на секунду лишившись сознания и оказавшись на полу, стоя на коленях со страшной болью в подбородке, где-то сверху расслышал слова:
- Ну что, поехали дальше?...
Из деформированного сознания туманно вырисовываются опасения его неверной подружки на предмет скудоумия. Парня ничуть не тронуло мое плачевное состояние, для него я просто "мешок" - на боксерском жаргоне партнер чемпиона. С боксом, по серьезным причинам, я давно распрощался, но мешком быть не жаждал. Молча поднялся продолжив безнадежную партию...
Ночью совсем не спалось, не столько боль в одурманенной голове, сколько ситуация в которую влип. Пойти на попятную? И тогда узнает вся рота, что опальный кандидат в мастера спасовал... Для себя самого было ясно как день, просто-напросто струсил. Герой Джека Лондона, Мартин Иден, мой с детства кумир, отстаивал свои принципы голыми кулаками. Я очутился в том же капкане, где баранье упрямство вцепилось железной хваткой в уязвленное самолюбие. С этой братией спорить не просто. А я и не спорил.
Ранним утром ,еще до подъема роты, выпросил у приятеля, полусонного каптерщика, старые солдатские брюки, отрезал штанину, и завязав один конец крепким узлом, вывернул наизнанку, насыпал песок - вот и сносная боксерская груша, на безрыбье, как говориться.
Спаринги продолжались почти ежедневно и к исходу недели, когда солдаты сдавали в стирку белье, мое полотенце пестрило бордовым оттенком от корви из носа и губ. От тяжелых пропущенных хуков, уши как оладьи распухли...
Я выбрал тактику постоянной слепой атаки, пропуская массу сокрушительных ударов, что постепенно открывало глаза, готовило через лишения к прозрению. И оно наступило: с грехом поплам добился той же скорости противника, реакции, мгновенному осмысленю ситуации в этом нечеловеческом режиме мелькания кулаков. Вот таким хромоногим "троянским конем" удалось пробрался в его неприступный город. Молодость, это непредсказуемое, чудное, прекрасное и хоть плачь, обратноневозвратимое.
Кто из нас являлся придурком, вроде как зависло вопросом. Оба? Два сапога пара? Скорее всего. Через несколько месяцев мы поменялись ролями...
Меня давным-давно осенило, что чемпион, это нечто совсем не земное и кажется вбил эту мысль кулаками в голову сослуживцу, который вскоре укатил в свою республику. Обоюдное баранье упрямство сблизило нас, расстались как братья родные. Позже, в своих письмах, он часто шутил: "Два брата акробата..." Продолжение рифмовалось неприличным сочетанием слов, но в самом добром, человеческом смысле.
Чуть-чуть поправил этот рассказ,он раньше назывался "ДЕБИЛ". Постоянно резало слух.