Мемуары. Часть 10

Александр Ивашкевич
      Это совершенно точно и верно: язык наш, враг наш!
      Но, блин,  следи, не следи за языком, на морде то очень много чего написано.
      И поведение твоё и окружающих трактуется обычно и всегда довольно своеобразно... Ну  и, тем более, если, когда скажешь кое-что о кой о ком, кое-как... Особенно если у тебя точный и острый язык.
      У меня  довольно точный и острый язык... Я не виноват. Все претензии к Богу!  Понимаю, отдаю отчёт, стараюсь контролировать... Но, всё равно, прорывается, - говорю придурку или  идиоту, что он придурок или идиот или дура -  особенно, если нахожусь на эмоциях...
      Убеждался не однократно в негативности такого поведения. Но не мог в детстве в полной степени это контролировать...
      Однажды, после футбольного матча (5-й  класс "Б" школа №39 Душанбе), когда я забил несколько голов и  довольно резко высказался в процессе матча  по поводу имени одного пацана, - меня  ожидали на берегу речки, - ответвления  реки "Душанбинки" (арыка, метров 5 по ширине,  как мы тогда называли), - группа пацанов.
      Иду я себе по дороге домой от школы  вдоль этого арыка и вдруг, как писал поэт,  вижу:
      " Они стояли молча в ряд,
      Они стояли молча в ряд -
      Их было восемь...."
      Но я тогда ещё не знал этой песни и не стал бить их первым... Хотя мог.
      Они  просто напали на меня как стая псов. Я не ожидал.  Толпой. Я, конечно,  не герой Высоцкого и не имею силы Сигала и менталитета Путина - первым бить не стал. А стоило бы.
      Я ушёл в глухую защиту. Закрылся руками. Ну эти слабаки  попихали  меня немного своими кулачками. Я даже им через некоторое время подсказал - мол, чуваки,  хватит  уже ребята, у меня из носа кровь пошла. Вы чё, типа... Они, то ли услышали, то ли им надоело меня пихать, - разбежались... Забздели, точно... Я теперь понимаю, что я бы мог их изувечить, если бы захотел. Я очень сильный человек. Жим руки 80 кг. Подтягивался столько, сколько нужно - обычно было достаточно 14 раз. Поднимал штангу своего веса... На каждой ноге мог присесть 10 раз.  Повезло тогда хулиганам. В 12 лет я записался в секцию по боксу в общество "Динамо".
      Пошёл к арыку (мы по нему плавали на надутых автомобильных баллонах - это было очень интересно и здорово: каких только автомобильных баллонов я не надувал и не обвязывал их верёвками...), промыл нос и пошёл домой.
      Родители ничего не заметили. На следующий день рассказал эту историю пацанам нашего класса. Все возмутились, пошумели, побухтели, - что мол им надо также ответить. Хотя реальных желающих на это действие никого не нашлось. Слаб человек. Как говорится, настоящих буйных мало...
      А те, из другого класса, повели себя тихо, без понтов, и даже дружелюбно, как будто ничего и не было... А я и не понял тогда, кто лично меня бил.
      Короче, по пацански замяли ицидент. Меня больше никто особо не задевал.
      Ничем. Все зауважали. Даже  признанный наш  "авторитет", второгодник и признанный  хулиган  Алтынбаев. "Золотой человек" в переводе с таджикского.  Он меня  "зауважал"  по своему. Особенно после того, как я  на следующий год  "постукался" с одним наглым немцем (в нашем классе тогда  учились аж 12 немцев- их родители работали на бетонном заводе). Этот говнюк сам напросился - плюнул мне в лицо на перемене. Я не стал его сразу бить - предложил "выйти", как положено...Ему пришлось "выйти"...
      Мой противник признал свой проигрыш в драке. Тогда у нас в Душанбе "стукались" либо до первой крови, либо до терпения.
      Желания продолжить, когда его спросил Алтынбаев,  он не высказал. Победа была честно присуждена мне. Этот парень, после данной драки,  вдруг стал очень вежливым...
      После этого "стукания" я  вообще  стал неприкасаемым... В 6 классе.