Мои «широкие» познания в физике и биологии были почерпнуты из всезнающего гугла и моей бурной фантазии. Но фантастика – на то она и фантастика, не так ли?;)
Часть первая. Алика.
Пролог.
"Я на шоссе в ад.
И я проеду, проеду
Весь путь до конца.
Я на шоссе в ад."
"Highway to Hell", AC/DC
Скользкий тип с бегающими глазками «обслуживал» в темной подворотне очередную клиентку – высокую, стройную девушку в джинсовом комбинезоне с длинными рукавами, в черном, полностью закрывающим волосы платке и солнцезащитных очках в пол-лица.
- На какое имя делать документы?
- Лика Вольт.
- Возраст?
- На ваше усмотрение, между 20-ю и 25-ю годами.
- Только ИК (идентификационная карточка) и ПН (персональний номер) или что-нибудь еще?
- Права класса «0»
«Байкерша», - ухмыльнулся про себя тип - у него самого был мотоцикл. Он зашелестел купюрами, вынутыми из протянутого девушкой конверта. Там же находилась и голограмма симпатичной синеглазой брюнетки .
- Отпечатки пальцев?
Девушка протянула ему плотный синий конверт и маленький пластиковый контейнер с ватной палочкой внутри.
- Это – для ДНК-базы.
- Родственники нужны? С родственниками будет дороже.
- Нет! Сирота и единственный ребенок. И все материалы после уничтожить!
- Фирма гарантирует конфиденциальность. – ухмыльнулся тип, показав крупные желтые зубы. - Через неделю в этом же месте и в это же время.
- Детка, с тебя дополнительно 500 кредитов.
Девушка в том же кобинезоне и платке рассматривала документы, слегка приподняв очки. Услышав эту фразу, она опустила их обратно и повернулась к типу.
- С чего это вдруг?
- В ДНК-базе поставили новую защиту, затр*хался, пока взломал.
- Это не мои проблемы. Мы договаривались. И денег у меня больше нет.
Тип схватил девушку за плечи и прижал к стене
- Договорились один раз, договоримся и во второй. А денег нет – так я натурой возьму.
Он сорвал с головы девушки платок и длинные черные пряди волной упали ей на плечи. Намотал на руку пряди и шумно вдохнул их запах – волосы пахли розами и немного химией – запах дорогой и качественной краски. Затем вынул из кармана складной нож (щелкнув, выпрыгнуло лезвие) и, поддев острием за дужку, сорвал с лица девушки очки.
- Ух, какие глазки, так и выковырял бы один на память, - протянул он, водя лезвием ножа по скуле жертвы, - люблю синеглазеньких.
В этот момент густо-синие глаза вдруг полыхнули серебряными искрами и несостоявшийся насильник выронил нож, схватился за голову, рухнул кулем на грязный асфальт, пару раз дернулся и затих.
Девушка отошла от стены, подняла, встряхнула платок и спрятала под него волосы. Подобрала очки и выпавший из рук пакет с документами и сунула их в карман. Затем, кривясь от отвращения, обыскала труп (только у трупов бывают такие мутные, невидящие глаза и отрешенные лица). Пригоршня смятых кредиток – как крупных, так и мелких, черный брелок с изображенной на нем серебрянной звездой и два маленьких пакетика с белым порошком.
- Так ты еще и кристалином торгуешь! - сказала, как сплюнула девушка, - собаке – и смерть собачья.
Она обтерла пакетики и положила их типу назад в карман, затем нажала кнопку на брелке - и из-за контейнера, набитого разным хламом, выехал, мигнув фарами, мощный черный мотоцикл.
Патрик, дежурный патологоанатом, в изнеможении опустился на стул. Ну что за день такой! Напарник в отпуске, а тут все прям как взбесились – 30 минут до конца смены и опять привезли очередного жмура, да еще из не самого фешенебельного квартала! Явно какой-нибудь нарк или бомж. Ладно, еще этого – и он валит домой! И видеофон вырубит к чертовой бабушке. Он тяжело вздохнул и закатил длинный черный сверток в сканер.
- Время смерти – 20 часов 53 минуты, причина – кровоизлияние в мозг, - надиктовывал Патрик через 10 минут своей ассистентке. Ее пальчики быстро порхали по виртуальной клавиатуре. - Разрыв сосудов...- он выдал длинное мудреное название, - в доле... – еще одно мудреное название, – привело почти к мгновенной смерти. Надо же, а вроде как и нестарый. Небось, одни суррогаты жрал и кристалином баловался. А это – не пиши, - обратился он к ассистентке. Ассистентка захихикала и стерла последнюю строчку.
- Документы при нем были?
- Нет, но я пробила по отпечаткам пальцев.
- Показывай.
На Патрика смотрел тип с гнусной рожей и жирными волосами-сосульками. В досье сообщалось, что Сэмюэл Кронер не имел ни жены, ни постоянного места жительства и работы, а являлся закоренелым асоциальным элементом: поножовщина, две попытки изнасилования (и одно удавшееся), подделка документов и торговля кристалином. «Ну и гнида!» - скривился патологоанатом.
- Пробить родственников по ДНК-базе?
- Да ну его к черту! Или ты хочешь лишние два часа тут сидеть, родственников ждать и акты о передаче подписывать? Да по этой харе даже родная мама плакать не станет!
Ассистентка скривилась – сидеть лишние два часа ей не улыбалось. Зато улыбнулся Патрик.
- Отправляй отчет в департамент, я этого – в утилизатор, и пойдем пиво пить. Я угощаю.
Пальчики ассистентки запорхали по клавиатуре с удвоенной скоростью, а патологоанатом, кряхтя, вытащил сверток из сканера и покатил его жерлу утилизатора.
Глава №1
- Привет, Алика, куда намылилась?
Высокий, атлетически сложенный зеленоглазый брюнет вышел из домика-сторожки у ворот КПП Исследовательского городка и, улыбаясь, подошел ко мне. Надо же, даже в шлеме меня узнал. Хотя и понятно – визор-то открыт. Серж (именно так звали этого парня) мне очень нравился. Я улыбнулась ему в ответ, затем стянула с головы шлем и тряхнула волосами. Конечно, сделать ими «волну», как девушки в рекламе шампуня, я не могла, но мои светлые, постиженные «перьями» пряди длиной до подбородка были тоже весьма эффектны.
- Да вот, хочу свой подарок испробовать, - и я похлопала рукой по рулю «подарка».
- Ох, ё-моё, он что, на бензине ездит? Зачем тебе это старье? Взяла бы лучше на электрических или водородных модулях.
- Но-но, это не старье, а классика. И вообще, не обижай мою лапочку!
- Да «байк», вообще-то, мужского рода...- начал было он, но, заметив мои демонстративно надутые губы, улыбнулся еще шире и поднял руки в жесте «сдаюсь». – Все-все, лапочка так лапочка. Хотя... ее хозяйка еще большая лапочка. Мои губы «сдулись» и опять расцвели в улыбке. Серж мне ну оооочень нравился.
- Пойдешь сегодня на танцы? – спросил он, подойдя ко мне практически вплотную.
- Конечно!
Каждую пятницу в Клубе Мирного Атома устраивали дискотеку. Я ее никогда не пропускала.
- Ты классно танцуешь, Алика.
- Спасибо.
Еще бы! Ведь ради того, чтоб привлечь его внимание, я уже полгода занималась современными танцами и стрип-пластикой по вирт-урокам из Сети.
- Я за тобой тогда заеду в 22:00, вместе поедем. Хорошо?
«Йессссс!»
- Хорошо.
- А сейчас, мисс Фортес, отметьтесь в журнале регистраций входа-выхода и не забудьте, что периметр закрывается через два часа.
Он подмигнул мне и пошел назад в сторожку.
Я приложила свою карточку жителя к сканеру на воротах, надела шлем и выехала за периметр. Хорошо-то как! На целых пятьдесят миль в округе никаких жилых объектов, только холмы, поросшие лесом, а в лесу куча всяких тропинок с кочками, по которых можно гонять и классно на них подпрыгивать. Хотя один жилой объект за периметром все же был, примерно в двух милях – бункер чокнутого Штефа, как его называли местные. Он раньше жил в Исследовательском городке, работал вместе с моими родителями и даже дружил с ними, но два года назад вдруг все бросил, перебрался в этот старый, построенный еще во времена атомной угрозы, бункер и «окопался» в нем. Мне как-то сказали, что у него там полное автономное обеспечение – замкнутый цикл водо– и воздухоснабжения с системой очистки и т.д, генератор для освещения, запас продуктов и даже свой личный утилизатор. Ну, я считала, что каждый имеет право сходить с ума как ему нравится, поэтому от Штефа не шарахалась и всегда, когда прозжала мимо бронированной двери его «квартиры» сигналила и махала рукой. На двери были камеры наружного наблюдения, и он меня точно видел. Посигналила и помахала и в этот раз и повернула до упора ручку газа своего блестящего красного мотоцикла.
Как же здорово, что я здесь живу. Вообще-то, жить в Исследовательском городке ИИМА (Институте Изучения Мирного Атома), принадлежащего компании «Атомтроник», имели право лишь работающие в самом Институте люди, члены их семей и обслуживающий персонал – всего 1055 человек. Мои родители были физиками – самыми главными физиками, которые и изучали этот самый мирный атом, а старший брат Тод был при них лаборантом и подающим надежды биофизиком. Чем отличается атом мирный от немирного? Да ничем. Разве что в целях и областях использования. Раньше энергия атома была направлена на разрушение, сейчас же занимались исследованиями более безопасного и эффективного получения энергии для бытовых нужд. А мои родители пошли еще дальше, еще и Тода подключили. Они исследовали положительное влияние различных излучений на живые организмы. Кстати, именно эти исследования больше всего интересовали «Атомтроник» - они щедро им финансировались и ученых постоянно подталкивали к новым экспериментам. «Ты только представь себе, - говорила, сверкая глазами, моя мама,- если радиация оказывает негативное влияние на ДНК клетки, то вполне возможно, что так же существует и такое излучение, которое может влиять положительно! Улучшение регенерации, продление жизненного цикла или даже изменение структуры ДНК в лучшую сторону! Представь, человек получил бы новые качества и сверхспособности!» Я фыркала и отмахивалась. Это только в дешевых комиксах задрот-очкарик падал в атомный или какой-то там еще реактор и выходил оттуда супергероем. Или задрота-очкарика кусал генномодифицированный таракан и он (очкарик, а не таракан) опять же становился супергероем. Я была скептиком и немного консерватором, поэтому и решила не идти по стопам «продвинутых» родителей, которые постоянно что-то расщепляли, заново собирали, разгоняли, сталкивали, облучали и измеряли, а решила помогать человечеству проверенным способом – стать врачом. А конкретнее – хирургом. И поступать решила в Первый Медицинский Институт, одно из последних учебных заведений Союза Государств, где еще обучали по традиционным методам и готовили именно врачей, профессионалов, а не операторов и придатков разной «умной» техники. К тому же, в последнее время родители все чаще разговаривали ночью на кухне, думая, что мы с Тодом спим, о том, что от них требуют все более сложных экспериментов, и что «Атомтроник» гонит лошадей, невзирая на риск.
До начала учебы оставалась неделя, вещи были сложены, подписки о неразглашении подписаны и сейчас я «откатывала» последние свободные деньки на своем красном мотоцикле – подарке родителей на мое двадцатилетие. Серж обозвал его «старьем», но я, как уже говорила, была консервативна и мне нравилась такая «старомодная» техника. Мне нравилось, когда мотор рычал и выплевывал облачка вонючего дыма, а не тихонько жужжал или оставлял после себя дорожку из капелек воды, как будто он, пардон, описался. Да, можете ругать меня за то, что я загрязняю окружающую среду, но современные бензиновые моторы «хлебали» не больше полутора литров на сто миль. Так что не смертельно. Откуда такая любовь к мотоциклу? Да от Тода. У моего старшего брата (он старше меня на четыре года) был моцик, и он научил меня на нём ездить, когда мне было пятнадцать. Хоть при своих друзьях он и называл меня «малявкой», но любил и баловал, и даже давал втихаря погонять по лесу. Поэтому, когда родители спросили меня, что я хочу на день рождения, у меня был уже готов ответ. На права я, кстати, тогда уже сдала и причин для отказа больше небыло. И так я стала обладательницей своей «лапочки».
Отгоняв час по лесу и основательно отбив пятую точку о всякие кочки, я повернула назад к «дому». Я могла бы и дольше ездить, но еще нужно было отмыть от пыли и налипшей грязи «лапочку» и самой «принять ванну и выпить чашечку кофе», а так же подготовиться ко встрече с Сержем. Поэтому я сделала последний вираж и помчалась в сторону городка. Уже на подъезде, недалеко от бункера Штефа, я услышала рев сирены атомной тревоги, но не придала этому никакого значения. Сирена ревела каждый день, а иногда даже по нескольку раз, ее включали перед каждым экспериментом. Но в этот раз сигнал не был «ложной тревогой»...
Я только успела традиционно посигналить, как яркая вспышка ослепила меня. От неожиданности я дернула руль и мотоцикл, потеряв на полной скорости равновесие, рухнул набок и по инерции потащил меня за собой. Мое тело горело – с одной стороны его раздирал, несмотря на комбинезон, острый гравий дороги, а с другой – поджаривало незатухающее рукотворное солце. Визор шлема треснул, и я инстинктивно обхватила руками голову, защищая лицо. Казалось, это все длилось вечность, хотя спустя всего несколько секунд после падения я с громким «Бэмс» впечаталась шлемом в двери бункера и отключилась.
Глава №2
Я с трудом разлепила глаза. Где это я? Голова гудела, тело саднило. Вроде, я не справилась с управлением. Я сейчас в больнице? И что со мной? Приподняла голову (меня сразу же затошнило) и осмотрела себя. Я лежала на кушетке без какой-либо одежды, зато все тело было затянуто в белково-плазменную сетку, ускоряющую регенерацию. Вроде никаких следов не осталось, только на правой руке сквозь сетку просматривалось что-то непонятное. Шрам или ожог странной формы: в виде переплетенных линий, и цвета, голубого с серебристым отливом. Как будто все правую руку – от плеча и до кисти - обвила молния. Во рту пересохло, жутко хотелось пить.
- Есть тут кто-нибудь? – ну и хрип! Как будто меня придушил кто.
Тут послышался звук шагов, и я увидела перед собой Штефа – полноватого мужчину 45-ти лет в роговых очках и бобриком уже полностью седых волос.
- Очнулась! Наконец-то!
- Сколько я тут уже?
- Сутки.
- Сколько!?
Я резко села и тут же рухнула назад на кушетку, потому что в глазах потемнело. Немного оклемавшись, я спросила.
- А что все-таки произошло?
- А что ты помнишь?
- Ну, я ехала домой и не справилась с управлением...И еще какая-то вспышка...вроде.
- Не вроде. Вспышка была. – Штеф немного замялся, подбирая нужные слова. – Дело в том, Алика, что в ИИМА во время эксперимента произошло ЧП. С ужасными последствиями. ... ИИМА больше нет....как и всех жителей Исследовательского городка.
- Нет! Такого не может быть! Они ведь сколько раз! И мама говорила, что это все безопасно, и...". И тут я вспомнила их «кухонные разговоры». Значит, их все-таки заставили провести какой-то рискованный эксперимент!
Наверное, я забилась в истерике, потому что Штеф вынул из шкафчика инъектор, я почувствовала легкий укол и на меня навалилась какая-то усталость и равнодушие.
- Алика, извини, но это так. Я тебя не обманываю, смысла нет. Ты вообще сама чуть не погибла, я успел тебя вовремя втащить к себе, но дозу излучения ты все-таки получила, особенно правой руке досталось. И... еще кое-чему...
Когда такую фразу говорят молодой привлекательной девушке, можно думать лишь о одном.
- Дай мне зеркало, пожалуйста.
Он вытащил из кармана складное зеркальце и протянул его мне. Нет, у меня не вырос второй нос или третий глаз, но... Кожа на лице была слегка покрасневшая, как от легкого солнечного ожога и намазана тонким слоем охлаждающего геля, а вот глаза... Из светло-голубых они стали густо-синими и по краю век имели тоненький серебристый контур, как будто их кто-то обвел подводкой. Я отдала ему зеркало и облизала пересохшие губы.
-Пить хочешь?
- Да.
Он принес мне стакан воды и я выпила его мелкими глотками, а потом спросила.
- Я что, ослепну?
- Ты знаешь, когда ты была без сознания, я просканировал тебя и сделал пару тестов... Мне кажется, ты будешь видеть даже лучше, чем раньше.
- В смысле?
- Какая у меня татуировка? – вдруг спросил он.
- Голова тигра на груди справа, - ответила я и замерла с открытым ртом. На Штефе был застегнутый на все пуговицы абсолютно непрозрачный белый халат, а под ним еще и синяя футболка. Горловина ее выглядывала из выреза халата.
- Как я это сделала?
- Я думаю, что в вашем Институте все-таки смогли что-то нахимичить или, правильнее сказать, нафизичить. В результате взрыва ты получила небольшую дозу излучения и обрела так называемое рентген-зрение.
Я закрыла лицо руками и тихонько засмеялась. Это ж надо, я оказалась тем самым задротом-очкариком, упавшим в реактор. А-ха-ха-ха! Наверное, я все-таки начала смеяться громче и снова впадать в истерику, потому что снова почувствовала укол инъектора и вырубилась.
На этот раз я проспала всего час и, проснувшись, в истерики больше не впадала. То ли это были последствия шока, то ли у Штефа было такое хорошее успокоительное, но я с каким-то отрешением приняла как данность то, что все, кого я знала и любила, погибли. Но я была жива.
И я буду жить дальше. И привыкать к моим новым способностям. После моего второго пробуждения Штеф помог мне встать с кушетки, снял с меня белково-плазменную сетку и подвел меня к большому зеркалу, чтобы я смогла себя осмотреть. Кожа тела как будто покрылась легким загаром, на самом теле не было никаких следов, только этот непонятный ожог на правой руке. Он не болел и не имел уродливых рубцов, но кожа в этом месте была тоненькая, гладкая, без волос и отливала то голубым, то серебряным, как будто под самой кожей перекатывалась ртуть. Кстати, на всем теле волос тоже небыло, только на лице остались брови-ресницы и волосы на голове. И пряди стали как бы чуточку длиннее. С лица уже сошла краснота и оно тоже слегка потемнело и на нем горели темно-синие, обведенные серебрянным «каялом» глаза. Это было красиво и в то же время немножко жутко. Но красивого все-таки было больше. Затем Штеф принес мне одежду. Правда не мою – комбинезон был прожжен и изодран, белье все в крови и это все было отправлено в утилизатор, - а свою. Он был немного выше меня – у меня рост метр семьдесят пять, а у него метр восемьдесят - но, естественно, шире в плечах и гораздо толще, и его футболки болтались на мне, как на вешалке, а брюки спадали несмотря на застегнутый на последнюю дырочку ремень. В итоге он вытащил из закромов старый джинсовый комбинезон с длинными рукавами, «со времен бурной молодости», как он сказал. В нем я могла ходить без риска рухнуть, запутавшись в спадающих портках. После этого он меня накормил каким-то жидким супом, и я попросила его показать мне наш Исследовательский городок...Вернее, то, что от него осталось - у Штефа был радиоуправляемый дрон с камерой и мы снова отправили его в полет.....Вначале он завис над ИИМА. Само здание уцелело, но все окна были разбиты и осколки стекла засыпали улицу. Дрон начал снижение и плавно пролетел перед пустыми «глазницами» окон. На стенах комнат были какие-то пятна. Я навела резкость камеры и меня чуть не стошнило. Это было то, что осталось от сотрудников. Черные, прилишпие к стенам, стульям и полу ошметки , «трафареты» человеческих тел. Это было то, что осталось от моих родителей и моего брата – ведь они всегда присутствовали на всех опытах.....Дальше дрон полетел по центральной аллее в сторону периметра...Дальше от центра в некоторых домах еще сохранились стекла, а тела не напоминали трафареты, а скорее бесформенные кучи. Но Штеф был прав – погибли все. Ведь никто никуда не прятался – это была пятница, стояла прекрасная погода, те, кто не работал, прогуливались по улицам, сидели в единственном кафе или пили кофе на балконах квартир. Никто не ожидал подобного, а когда все случилось, то это было так быстро, что никто не успел среагировать. Уже у самого периметра я увидела последнее тело. Это был Серж. Узнать его я смогла лишь по форме – темно-синяя, какая-то раздувшаяся глыба не имела ничего общего с красивым, высоким парнем. Счетчик показал зафиксированное количество «неактивных человеческих единиц» - 1054. Я была 1055-ой.
- Достаточно, - глухо сказала я и отвернулась от экрана видеотранслятора.
В этот же вечер (а на улице был уже вечер) мы со Штефом начали проверят мои «сверхспособности». Он показывал мне пластины из разных материалов со спрятанными за ними предметами и спрашивал, что это. Оказалось, что через неорганику (пластик, металл) я не вижу. Через дерево вижу, но очень-очень слабо. Зато я прекрасно могла видеть Штефа сквозь одежду. Я сфокусировала взгляд на рукаве его халата и вдруг....увидела его голую руку, а потом....Я заорала от ужаса! Его руку оплела какая-то густая, темно-красно-синяя сеть! Лишь спустя несколько секунд до меня дошло, что я вижу его кровеносные сосуды. Это было завораживающе – я видела, как они пульсируют и ток крови по ним. Я хотела «посмотреть» еще «глубже», но тут Штеф окликнул меня : «Алика, что ты увидела?», я моргнула и картинка исчезла.
- Что ты увидела?
- Твои сосуды. Кровеносные.
- Да? Твои глаза слегка засветились. Надо же, как интересно! Попробуй еще.
И я попробовала. На этот раз ногу. Я видела красные, блестящие мышцы, белые сухожилия, кругляшек коленного сустава и.....опять брючина!
- Тебе надо тренироваться, Алика. Это не предел! Я уверен, со временем ты сможешь видеть людей насквозь, во всех разрезах и ракурсах! Поразительно!
- Штеф, а ты ничего в это время не чувствовал? Ну там, зуд, жжение или прикосновение?
- Нет. Так что ты сможешь раздеть любого красавчика взглядом, а он этого и не почувствует.
Наверное, он хотел меня этим подбодрить или рассмешить, но никаких красавчиков, кроме Сержа, мне раздевать не хотелось. А Серж был мертв.
Заметив мое минорное настроение, Штеф решил меня отвлечь другим способом.
- Попробуй подвигаться, понаклоняться, станцевать что-то. Может, изменилось не только зрение?
Я послушно прошлась по комнате, потом попрыгала. Вроде ничего не изменилось, летать я не научилась или что-то в этом роде. На шпагат, правда, села запросто, и запросто с него встала, так же само и с « мостиком». Но, в принципе, я и раньше была гибкой.
- А теперь попробуй потанцевать. Покружиться. Проверь координацию движений.
Он достал простенький транслятор, нажал кнопку воспроизведения и из него полилась «клубная» музыка. Я закрыла глаза и представила себя в клубе...с одним человеком...и этот танец был только для него...
Когда трэк закончился я остановилась, открыла глаза и посмотрела на Штефа. Он сидел в кресле , глаза его были полуприкрыты, лицо красное и потное и он тяжело дышал, как будто пробежал стометровку. Я бросилась к нему.
- Штеф! Тебе плохо?
- Нннннет, - выдавил он сквозь зубы, - мне очччень хорошо. Выйди, пожалуйста. И не танцуй больше так при мне.
Я пожала плечами и вышла в коридор. Минут через 10 он позвал меня. Когда я спросила, что это было, он ответил, что.....в общем, это было как безконтактный секс. Я обалдела. Это что же получается, меня все теперь будут вот так???? Ничего себе, способность...Но он мне сказал, что когда я просто хожу, сижу, прыгаю и так далее, такого эффекта нет. Потом мы все таки решились на повторный эксперимент и я опять станцевала, только обычный клубный танец из серии «два притопа, три прихлопа, поворот вокруг оси» - эффекта небыло. Но стоило мне представить что-нибудь эдакое и захотеть понравиться....Штеф резко выключил музыку и опять выгнал меня в коридор.
Это был последний эксперимент за этот день. Вернее, день наступил уже следующий – на улице ярко светило солнце. Мы быстро « позавтракали» кашей с тушенкой, выпили чаю и легли спать. Я - на своей «больничной» кушетке в лаборатории, а Штеф – в своей единственной жилой комнате
Глава №3
Когда я проснулась, первая фраза, которую я услышала, была «Алика, тебе нужно уйти».
- Алика, тебе нужно уйти!
- Почему? Что случилось?
- Я перехватил одно зашифрованное сообщение. Через 24 часа сюда прибудет Группа Зачистки от «Атомтроник»
- Так это же отлично! Нас заберут отсюда и мы сможем рассказать всем, что тут произошло, и....
- Не будь такой наивной! – перебил меня Штеф, - ты думаешь, нам это позволят? Да нас просто уберут, как нежелательных свидетелей!Ведь эти эксперименты были в большинстве своем нелегальны и не разрешены правительством! Вернее, меня уберут, а тебя запрут в лаборатории у будут проводить над тобой опыты, а потом разберут на запчасти и законсервируют в пробирках. Ты этого хочешь?
Он был прав. Конечно, «Атомтроник» никогда не признается в нелегальных экспериментах, а просто свалит все на несчастный случай или что-то в этом роде.....
- Я отвезу тебя в столицу, - продолжал между тем Штеф, - в тамошних гетто можно легко затеряться и сделать фальшивые документы.
- А ты разве не поедешь? Почему мы не можем убежать вдвоем?
- Если мы оба исчезнем, то нас будут искать. Ведь погибших было 1054, они-то знают, сколько жило людей в Городке, и знают обо мне. Тогда нас будут искать, и искать серьезно. Ты хочешь прятаться всю жизнь?
- Нет....
- Поэтому я отвезу тебя, а сам останусь здесь. Скажу, что ты была за периметром во время взрыва, но упала с мотоцикла и ударилась головой и в добавок «хватанула» излучения и через сутки умерла, а я сжег тебя в утилизаторе. Тогда тебя искать не будут.
- А ты?
- А что я? Я ведь – чекнутый Штеф. Мне общественность не поверит, так что может, еще и пронесет..А если нет....То хоть тебе какая-то польза будет.
Мы сразу принялись собираться. До столицы было 1000 миль и надо было добраться туда и успеть обратно до Группы Зачистки. Штеф принес 2 сумки : одну побольше, чтоб носить через плечо - в нее он положил для меня две свои футболки и спортивные брюки «на первое время», 3 плитки шоколада и пачку белковых галет, и одну маленькую, чтоб носить под одеждой на груди, этакий «рюкзак наоборот» - в нее отправилась пачка кредитов, жетон для уличного коммуникатора и бумажка с номером . Этот номер был у Штефа так же «со времен бурной молодости» - он знал одного типа, который раньше был компьютерщиком, а потом скатился по наклонной плоскости и начал подделывать документы. Я даже не подозревала, что у некоторых бывших сотрудников ИИМА может быть такая бурная молодость....Или Штеф все же не так прост, как кажется. Я ведь точно не знала, почему он ушел из Института.....Но это его тайна. Он помог мне, и это было главным. Еще одна проблема возникла с обувью. Мои ботинки были сожжены в утилизаторе, а ступни Штефа были на 4 размера больше. Пришлось надевать 2 пары носков и запихивать в его старые кроссовки газеты. Видок у меня был еще тот....Волосы я решила запрятать под платок. Обрезать их не имело смысла – как лысая неформалка я привлекла бы внимание, да и как загорелая яркая блондинка тоже. В итоге я намотала себе «чалму» из какого-то черного чехла и стала похожей на представительницу одной довольно распространенной на территории Союза Государств религий – эти женщины прятали волосы и носили одежду с длинными рукавами при любой погоде. Это также объясняло то, почему я «парюсь» по такой жаре в закрытом комбезе – «светить» руку было бы тоже опасно. Напоследок Штеф вручил мне маленький электрический шокер. На всякий случай. В течении получаса сборы были закончены и мы вышли из бункера.
Приборы показали, что излучения больше нет – вероятно, это был лишь краткосрочный, но такой смертельный выброс. Мой мотоцикл так и лежал на дороге, но он небыл больше красным и блестящим – лак с него облупился а шины были расплавлены. Да уж, если даже машину так покорежило, то что можно было говорить о людях?
Мобиль Штефа находился в подземном гараже – он не пострадал и завелся сразу же. В навигаторе мы выбрали самые непопулярные проселочные дороги – на крупных магистралях были камеры слежения. Сейчас было 15:30, предполагаемое время прибытия в столицу – 01:30. Если ехать без перерыва. Мы решили сменяться за рулем – 3 часа мой спаситель, потом 3 часа я и остаток пути опять он. Мобиль был мощный и одной из последний моделей – он мчался со скоростью 110-120 миль в час даже на разбитых дорогах, приподнимаясь над ямами и колдобинами на воздушной подушке, а система раннего обнаружения оповещала о пересекающих дорогу животных и о приближении других мобилей. Останавливались мы 2 раза – чтоб сменить друг друга за рулем и сбегать «в кустики». Последний отрезок пути я провела, лежа на задних сидениях – чтобы отдохнуть и в целях конспирации. Наконец мы прибыли.
Это было какая-то жуткая окраина. Я, выросшая в чистеньком Исследовательском городке и бывавшая лишь в Партоне (ближайший к нам город, находившийся в 50 милях от ИИМА и насчитывающий 150 000 жителей) и в Квенте (в котором находился Первый Медицинский Институт) была просто в шоке от этой грязи и от размеров местного гетто. Штеф высадил меня в какой-то подворотне.
- Это еще не самое плохое место, Алика. Ты просто к такому не привыкла, но, поверь мне, тут есть места еще и похуже. Плохо, конечно, что мы прибыли ночью, но в другом случае мы бы просто не успели. Пересиди эту ночь в мусорном контейнере и начинай искать себе комнату утром, когда рассветет. Днем здесь относительно безопасно.
- Где я должна пересидеть эту ночь!??
- В контейнере, мусорном. И я тебе скажу, что общество крыс четвероногих гораздо безопаснее и приятней, чем крыс двуногих.
Он подошел о одному из стоявших у стены контейнеров, открыл его и, наклонившись, пошуршал в нем какой-то металлической палкой, взятой из-под сидения мобиля.
- А здесь даже крыс нет. Залезай.
Я вздохнула и подошла к контейнеру.
- Алика, ты справишься. Помни, что нас не убивает, то делает нас сильнее. Тренируй свои способности – я уверен, они тебе пригодятся. Ну, давай.
Я крепко обняла его и поцеловала в щеку.
- Спасибо, Штеф. Я буду помнить о тебе всю жизнь, и о том, что ты сделал для меня.
- Да ладно, - отмахнулся он, - может, мы еще встретимся.
Он подсадил меня и я запрыгнула в контейнер. Крышка закрылась. Я точно знала, что сейчас попрощалась со Штефом навсегда.
Глава №4
Штеф Артон - бывший сотрудник ИИМА и ОИВИЖО (Отдела Изучения Влияния Излучений на Живые Организмы) – закрыл крышку мусорного контейнера и постоял немного, слушая, как шуршит в нем девушка, устраиваясь поудобнее. Когда шорох стих, он тяжелой, какой-то старческой походкой подошел к мобилю и со вздохом сел в него. Жутко хотелось курить, но последняя пачка сигарет осталась в бункере.
Надо же, как получилось! То, что он считал невозможным и аморальным принесло свои плоды. Единственный плод, стоивший стольких жизней и риска. Но, несмотря на это, ему было искренне жаль этот «плод» - ведь было понятно, что девушку просто замучают, если она попадет в лапы ученых и еще, окрыленные таким результатом, они продолжат сомнительные и опасные опыты. Им еще здорово повезло, что эти сукины дети зашевелились лишь на третьи сутки и дали им возможность уйти. Наверное, не знали, что делать со свалившимся на голову «подарочком» или размышляли, как бы половчей все замять. А скорее всего и то, и другое вместе.
Давно он небыл в столице. А ведь он вышел из этих гетто почти 20 лет назад. Сын простых работяг, он испытывал непреодалимую тягу к знаниям, особенно к физике и биологии. Закончив Обязательную школу с блеском, он продолжил учебу по вирт-урокам из Сети. Один его дружок смог «хакнуть» сайт с программами подготовок в институт и Штеф занимался по ним после работы. Учеба стоила дорого и чтобы поднакопить деньжат ему пришлось якшаться со всякими темными личностями и даже поторговывать кристалином, но, к счастью, он ни разу на этом не попался. После института, так же оконченного с блеском, его, как очень перспективного молодого человека, приняли на работу в ИИМА, где он и познакомился с Фортесами.
Фортесы были необыкновенно талантивыми учеными, особенно мать Алики – Юлана. Это она первая выдала предположение о позитивном влиянии излучений. Команда с энтузиазмом принялась за работу, но Штеф со временем понял, что они пытаются играть в богов. Одно дело предотвращать негативное влияние радиации или ускорять регенерацию клеток, а вот создание «сверхлюдей» и идея «бессмертия». Понятно же, КТО будет пользоваться этими «благами» и для чего......Штеф отказался участвовать в этой затее. К счастью, он еще не увяз в этом слишком глубоко и поэтому его просто уволили – да что там уволили, вышибли с треском из Института – и взяли подписку о неразглашении и о невыезде. Поэтому он и жил в том бункере – в Городок было уже нельзя, а в нормальный город – еще нельзя. Хотя странно, что его вообще не убрали. Наверное, оставили для перестраховки, если в Фортесами что-то случиться. И вот случилось.
Штеф проглотил таблетку стимулятора – ему предстояло мчаться без перерыва более 10 часов – и завел мобиль. На место он прибыл в 12:20. В 10 милях до Городка покрытие дороги кончилось и началась грунтовка, усыпанная гравием. На ее поверхности воздушная подушка и шины мобиля оставляли характерные следы. Мужчина вышел, углубился на пару метров в лес и вышел оттуда с охапкой еловых веток. Ветки он привязал к заднему бамперу мобиля черным синтетическим шнуром, проехал пару десятков метров, остановился, снова вышел из мобиля и посмотрел на дорогу. Следов не осталось. Снова сел в мобиль и медленно тронулся, стараясь не поднимать слишком много пыли. В кабине он порылся в бардачке и вытащил из него древний аудионоситель, вставил его в транслятор и в кабине раздалась старая, но такая любимая песня... «Highway to Hell, Highway to Hell» тихонько подпевал он давно покойному исполнителю. Да уж, для него это был точно путь в ад...
Остановившись у бункера, Штеф отвязал от бампера ветки, засунул их в пластиковый мешок ,а сам мешок - в утилизатор. Загнал мобиль в свой подземный гараж, где смыл с него пыль, протер все поверхности салфеткой с чистящим средством, прошелся по сидениям аппаратом вакуумной очистки а затем, навев на ни в чем не виноватую машину черный аппарат, похожий на мощный карманный фанарь, нажал на кнопку на этом «фонаре». Этим аппаратом был ГЭМИ (генератор электромагнитного импульса) и теперь электронный мозг модуля был мертв и никто не смог бы выяснить, куда и когда на нем ездили. Он посмотрел на свой хронометр – осталось еще 2 часа. Мужчина прошел в свой бункер и в нем тоже почистил пол «вакуумником», протер все поверхности и предметы, которых касалась или теоретически могла коснуться Алика, оставив нетронутой лишь кушетку, на которой она лежала и стакан, из которого она пила( но ободок стакана, где касались губы, все-таки вытер) . Он поставил этот стакан на кушетку и положил рядом с ним карточку жителя девушки и ее мотоциклетный шлем. Шлем перед этим еще раз ударил, да посильнее, о дверь бункера и при взгляде на эту покрытую трещинами поверхность никто не засомневался бы, что тот, кто носил этот шлем, получил как минимум ушиб мозга средней тяжести. Штеф отправил так же в утилизатор все образцы, которые он взял у девушки, содержимое колбы «ваккумника» , а затем «расстрелял» всю свою технику из ГЭМИ. Взгляд на хронометр – остался 1 час. Он достал простенький видеотранслятор, который пока избежал « расстрела», и вставил в него видеоноситель....Он любил эти коротенькие, старые, да что там говорить – древние фильмы, созданные еще задолго до объединения государств в новый Союз. Они были какими-то наивными и добрыми и вызывали у него легкую улыбку. Особенно ему нравился фильм с фразой про то, что «в основу работы синхрофазатрона положен принцип ускорения заряженных частиц магнитным пол-лем». Когда по экрану видеотранслятора побежали титры, последовал последний выстрел из ГЭМИ....Осталось 20 минут. Он неторопясь сварил себе на лабораторной спиртовке кофе – настоящий, натуральный кофе, налил его в чашку и закурил сигарету. Штеф как раз успел сделать последнюю затяжку и выпить последний глоток божественного напитка, как весь бункер содрогнулся от грохота выбиваемой бронированной входной двери.
Конец первой части