Как-то раз задумали ребята всем скопом на даче вечеринку. Их возраст был таков, когда интерес к противоположному полу есть, а до паспорта (в наше время паспорт выдавали в шестнадцать лет) ещё не дошёл, и тем более до собственным трудом заработанных денег. Если перевести это в конкретику – это были старшеклассники - дети «больших родителей».
(Многие из этих родителей получали лечебное питание - так называлось официально то, что в народе обзывали «кремлёвский паёк» с легендами о его содержимом. К сведению: на всю страну таких, кто за особые заслуги перед народом и партией, не считаясь со здоровьем, воевал и работал на благо социалистической Родины, насчитывалось, наверное, меньше пяти тысяч.
Их теперь обвиняют буржуазные демократы недавнего контрреволюционного разлива – беззаветные борцы с привилегиями, что эти люди, без оговорок преданные делу пролетариата и трудового крестьянства, шли на всяческие лишения и самопожертвование только для того, чтобы дорваться до сытой жизни и жрать в три горла, когда вся страна якобы умирала от голода. Сейчас, наверное, большинство из них, кто когда-то получал это лечебное питание, лежит на Новодевичьем, Ваганьковском, Донском и других кладбищах столицы и городов нашей необъятной Родины.
Лечебное питание получали по талонам. Этих талонов: завтрак, обед и ужин, - которые вовсе не были бесплатными, хватало помимо самого «служивого» в виде сухого пайка, то есть на вынос, чтобы прокормить вмсте с продуктами из обычного магазина(хлеб,картошка,макароны,крупы) среднюю семью из 4-5 человек без всяких излишеств, не считая само качество продуктов. Многие, которые семей не имели, питались в столовой, и тогда выносить было уже нечего, или выносили суп, второе и чай в судках.
Можно было видеть, как старые большевики в перекрашенных и перешитых шинелях тащились с этой посудой по близлежащим улицам и переулкам. Конечно, случались карьеристы и проходимцы, просочившиеся в ряды этих самоотверженных борцов за правое дело, ради доступа к кормушке. А где и когда не было этих мерзавцев в соответствии со всем известной пословицей: «В семье - не без урода» /можно подумать, что сейчас их меньше, а может быть больше?/.
В дополнение к этой короткой справке добавим, что распределители этой «манны небесной» располагались в нескольких местах: на улице Грановского (ныне Романов переулок) только для «служивых», на Старой площади только для «служивых» и на Берсеневской набережной в Доме Правительства для «служивых» и членов семей». В последнее место могли приходить все, у кого были талоны, и дети в том числе).
Родители были суровые в прошлом (в Гражданскую и Отечественную войны) бойцы, а теперь строгие воспитатели. Денег детям, за исключением разве что на мороженое или леденцы и то не каждый раз, да и только за какие-нибудь заслуги, не давали. Считалось - не надо портить детей и приучать к незаслуженным поощрениям.
Поэтому все карманные деньги – это были тщательно по копеечкам собираемые и копимые средства от сладостей.
После того как все собрались накоплениями в складчину, денег не набралось даже на две бутылки портвейна «Массандра» на десять человек. Стали ломать голову, где добыть недостающие рубли.
Так случилось, что у одного участника будущей вечеринки родители уехали в отпуск к родственникам в Армению. На прожитьё вместо денег оставили несколько талонов лечебного питания. Карен, так звали нашего товарища, решил войти в долю складчины одним талоном на обед.
Хозяина безналички и ещё одного парня - по имени Виктор, решили отправить в Москву на Берсеневскую набережную для реализации виртуальной ценности во что-нибудь материальное для продажи. По здравому размышлению решили, что лучше свежей курицы ничего не придумаешь. Надеялись, что курочку, да ещё из «кремлёвки» будет несложно обналичить.
Однако сложности начались с первых шагов осуществления замысла… В распределителе тётя Маша, выдававшая продукты в обмен на талоны, отказалась дать большую хорошую курицу малолетним и стала предлагать взамен двух цыплят.
Она не отрицала, что такая курица у неё есть, но что она будет делать, если с такой же просьбой к ней обратится сам «служивый»,а у неё не будет этой самой курицы.
- Так что, ребята, или берите цыплят, или приходите к вечеру. Если за день курицу не спросят, то она ваша.
Хорошо, талон отдала. Конечно, цыплята ребят не устраивали, несмотря на всю аргументацию властительницы продуктов.
Карик с Виктором понимали, что дело их полузаконное, попахивающее спекуляцией. Ребятам даже в голову не приходило, что об операции обращения тушки в деньги известно только им. Им казалось, что все сразу сообразят, зачем им нужна курица.
Поэтому качать права и ссылаться на родителей не следовало. Оставалось только надеяться на кого-нибудь из взрослых – кто войдёт в положение. Конечно, при этом оставалась опасность того, что, как только они легализуют эту замечательную курицу у тёти Маши, то её тут же и заберут. Тогда они останутся с носом и придётся реализовывать цыплят. Это по их представлениям было хлопотнее в два раза.
Пока они решили дежурить у входа: вдруг повезёт и пойдёт кто-нибудь из знакомых взрослых. Видимо, судьба наблюдала за ними. Она решила помочь…
- Карик, а чего ты здесь делаешь? Где родители?
- Да они уехали в Армению к родственникам. Оставили талоны на кормление. А тётя Маша курицу, которую я приглядел, не даёт. Говорит, приходи к вечеру. Если её никто не возьмёт, то тогда бери.
- Сейчас я твою проблему решу. Пошли.
Не прошло и пяти минут, как ребята стали обладателями вожделенной курицы, завернутой в крафтовую бумагу. (В наше время можно видеть, как с такими же крафтовыми свёртками расползаются из Романова переулка избранники народа).
- Вас никуда подбросить не надо? Я готов двух таких замечательных орлов, добывших курицу, подбросить к месту назначения.
- Спасибо, дядя Арсений, мы ещё в кино собирались…
- Не надо, так не надо. Смотрите, чтобы курица не протухла.
Мальчишки тут же помчались на Каменный мост обналичивать курицу. Все, кому они не предлагали тушку, отказывались. Мало того как услышат, что это – «кремлёвская курица», прямо из распределителя, так вообще шарахались и норовили быстрее уйти. Ребята и с другой стороны моста её предлагали. Всё аналогично. Тут видят: ими милиционер - лейтенант заинтересовался.
- Вы что здесь делаете, ребята?
- Да, гуляем мы, никому не мешаем.
Витька курицу в крафте к себе прижал (он Карика подменил курицу по мосту гулять, а то тот устал) и пошли они скоренько с приятелем от милиционера.
Спустились под мост, чтобы с другой стороны выйти, где лейтенанта нет. Да не тут-то было. Они не видели, как милиционер вышел на проезжую часть, и поднял руку. Машины встали. Блюститель порядка быстро перешёл на другую сторону моста. Стоит и их поджидает…
Тут судьба опять решила вмешаться и взять мальчишек под своё крыло.
Выходят они из-под моста, а милиционер перед ними.
- Что это у вас в крафте?
Витька взял инициативу на себя.
- Курица свежая из распределителя.
- Из «кремлёвки» что ли? Продать хотите?
«Семь бед – один ответ», - подумали мальчишки.
- Конечно, хотим. Ребятам из двора (Витька так как-то неопределённо махнул в сторону Дома Правительства) обещали в кино сводить и ещё мороженое взять на всех. А где денег взять? Вот и продаём…
Милиционер на секунду задумался. Решил на всякий случай кое-что проверить. Уставил палец на Карена.
- Как фамилия?
Карик даже рот открыть не успел, а Витька возьми и ляпни:
- Орджоникидзе.
Милиционера это не удовлетворило.
- Имя как?
Витька совсем обнаглел и лепит:
- Серго.
- Что сам молчит?
- Да неудобно ему.
- Твою фамилию спрашивать не буду. И так всё понятно…
Открыл крафт, понюхал курицу.
- Свежая? – больше пяти рублей, как хотите, не дам.
Ребята хором:
- Конечно, свежая, - только что из столовки.
- Вот вам пятёрка. Чтоб я вас здесь больше не видел. Нечего таких отцов позорить.
Карик с Витькой бежать, а милиционер с крафтовым пакетом, содержащим в себе «кремлёвскую» курицу, важно зашагал в другую сторону.
Этой пятёрки хватило, чтобы добавить денег на портвейн и ещё купить пирожных на всех. Мальчишки и девчонки были довольны удачным рейдом в Москву, а когда узнали, как всё происходило, хохотали до колик, а Карика с этого случая стали звать «Серго».