Грешница
Кто из вас без греха - пусть
первый бросит в нее камень.
Из Библии.
Глава первая
Надежда
- Послушай, Маша, если тебя это так мучит - сходи к священнику, исповедуйся. У нас недалеко есть монастырь, в нем церковь, там отец Павел, просвещенный и, к тому же, красивый - хотя тебе не это важно. Я была у него года три назад, в зависти каялась, мне помогло и муки совести ушли.
Мария - молодая женщина лет тридцати пяти - была в гостях у подруги, точнее - пришла специально поделиться счастьем, которое не давало ей покоя своей греховностью, да тут еще мелкие тучки стали собираться на еще недавно чистом небосклоне.
- Я тебе и то рассказала только самое общее, без всяких подробностей, а там - в церкви - наверное нужно все-все, чтобы без утайки. Я там, Соня, от стыда сгорю или просто уйду, сбегу от твоего красивого священника. Я ведь хочу чтобы мне грехи мои тяжкие отпустили.
- Он добрый и праведный, и духовную академию закончил, он все сделает как положено, да еще и подскажет как тебе с этим жить, молитву даст, ну он сам знает. Ты сходи в храм и спроси как на исповедь попасть, и как к ней подготовиться. Тебе все объяснят, а после легче станет. А потом, когда снова согрешишь - уже наперед будешь знать, что и как делать; как говорят: не согрешишь - не покаешься, а не покаешься – не спасешься.
В церковь Маша отправилась на следующий день, и там выспросила у служителей как попасть на исповедь, Ей объяснили, что прийти на службу нужно к ее началу, отстояв служение и очередь, подойти к Батюшке с заранее подготовленной запиской, в которой указать какой грех совершен и в чем просишь прощения Божьего. Еще ей объяснили как нужно готовится и что еще будет происходить во время покаяния. Затем ей будет дано причащение святых: Тела и Крови Христовых.
Машенька не была набожной, отношения своего к Вере, Церкви и Господу не демонстрировала, слов святых всуе не произносила и понапрасну мольбами небо не тревожила. Воспитание ее и характер святости не требовали, но приличие, порядочность и другие признаки культуры светской и духовной были ей присущи. Считала себя верующей, крестилась без иконы, редко.
В этот раз она шла на исповедь готовясь, читала специальную книжку – «В помощь кающемуся», проникалась серьезностью, на помощь рассчитывала и волновалась до дрожи и, как ни пыталась вникнуть в проповедь, все думала о грешности своей, пытаясь раскаиваться, сама себе не веря.
- Грешна я, батюшка, - произнесла Мария, отдавая листочек с указанным проступком своим, глядя прямо в лицо священнику, подняв на него зеленовато-голубые глаза, наполненные слезами. Она вслушивалась и все ждала главных слов, за которыми и пришла – «Я выслушал Тебя и теперь ты можешь совершить причастие».
- Отец Павел, я могу подойти к вам позже, когда вы будете свободны? – спросила прихожанка, не услышав слов прощения.
- Да, - великодушно ответил священник.
Маша дождалась когда батюшка, сменив одежды, вышел во двор и обратилась к нему с просьбой:
- Не могли бы Вы уделить мне больше внимания и назначить встречу? Мне необходимо понять, что толкнуло меня на эту связь, как я оказалась во всем этом? Мне стыдно, к тому же сомнений во мне уж очень много.
- Есть у меня один человек, когда-то он помог моему родственнику. Беда была большая, мы всей семьей уже надежду теряли, Господь помог и мы как-то на него вышли. Да это, собственно, не так уж важно.
- Он священник?
- Нет, но я ему очень благодарен. Вот вам его визиточка, позвоните и скажете, что вы, Мария, по моей рекомендации. Храни Вас Господь!
Маша положила карточку в карман и бережно держала ее там в ладони пока не покинула церковный двор. Выйдя на улицу девушка, вздохнула, обернулась к храму, несколько раз перекрестилась и убрала «надежду» в кошелек. Она не поспешила набирать номер, нужно было еще раз все обдумать, а, может быть, и посоветоваться, но уже не с подругой Соней.
Самыми заветными подробностями Маша всегда делилась с мамой - самым надежным ее прибежищем - и правило это ею выполнялось неукоснительно.
- Если рекомендует Батюшка, то воспользоваться можно, иначе ты сама себя съешь. – уважительно сказала мама.
- Я ведь, мама, до сих пор решения не приняла, не хочу сама себя обманывать, я даже не знаю, что этому таинственному духовнику скажу.
- На то и специалисты по проблемам человеческих душ. Звони часика в четыре, я так думаю, после обеда и отдыха люди мягчают. Все, Маша, как-то устроится. Бог поможет, а человек этот, наверное, помощник Отца, как его зовут?
- Отец Павел, мне уже интересно и я совсем перестала волноваться, спасибо, мама. Я позвоню ему завтра. Все, мама, я пошла – они поцеловались и Мария отправилась в садик, за сыночком.
Глава вторая
Не боясь откровений
- Добрый день, меня зовут Мария, я по рекомендации отца Павла… - начала она свой такой важный телефонный разговор.
- Здравствуйте, Мария, батюшка меня известил о Вашем возможном обращении и даже сказал, что я могу быть Вам полезен. Меня зовут Александр Николаевич, можно просто Александр, слушаю Вас.
- У меня сложная ситуация и я бы хотела попросить Вас назначить мне встречу, если это возможно.
- А когда Вам будет удобно?
- Я могу завтра, примерно в это время, только мне после встречи нужно будет успеть за ребенком.
- Приходите завтра в четырнадцать часов, мой кабинет находится в районе Центрального Парка, в одном здании с библиотекой; совершенно автономный отдельный вход и под козырьком табличка с адресом и номером - «1А». Вы, наверное, знаете этот дом? – Мария подтвердила. - Такая тёмно-коричневая дверь там одна, и козырек над ней того же цвета.
- Я буду обязательно, как договорились. До свидания.
Найти дом было не сложно, она хорошо помнила парк и библиотеку, но уже давненько здесь не бывала. Козырек над появившимся входом со ступеньками заметила издалека – «Решение входа интересное и человек, наверное, будет интересным, сможет ли он - этот Александр - расположить меня к открытому разговору, получится ли наша встреча?..»
А вот и кнопочка звонка - ждать не пришлось, дверь отворилась автоматически, она вошла в очень приличную прихожую и остановилась - два кресла и небольшой столик с журналами в приличных обложках приглашали к ожиданию. Маша присела в неудобной позе с готовностью встать по первому зову, но к ней не выходили. Волнение нарастало, но вскоре из коридора вышла девушка, на вид лет двадцати:
- Здравствуйте, Вы - Мария? – прозвучало вопросительно и как-то пристально.
- Да, я к доктору, - почему-то назвав хозяина кабинета именно так, разглядывая, видимо, ассистентку, как будто пытаясь по ней определить, что будет дальше, ответила гостья.
- Проходите, пожалуйста, Вас ждут.
Дверь была полуоткрыта, аккуратно постучав и услышав позволяющее «Да», Маша наконец-то оказалась в кабинете. Доктор сделал шаг навстречу и протянул руку:
- Давайте знакомиться, имя Ваше я помню – Мария, а я - Александр Николаевич. Вот присаживайтесь в любое из этих двух кресел сразу поудобнее. Отвлекать Вас не стану, говорите с чем пришли, что сейчас для Вас главное; будем общаться о Вашем, без моих вопросов - пока в них не будет нужды.
- Мы учились в одном классе; Он и его друг сидели сзади, прямо за нашей партой, это было в классе седьмом – восьмом. Мне такие как Он не подходили – крупный какой-то, хотя вполне приличный. Наши мамы дружили, работали в нашей школе и часто общались по телефону. И вот как-то сказала мне мама, что мальчик этот в меня влюблен. Позже, уже в девятом, он передал мне записку: «Позволь мне любить тебя» – это меня окончательно оттолкнуло. Настоящие ребята так не поступают…
После школы он вообще потерялся из вида, я о нем даже и не вспоминала…
И вот весной позапрошлого года пришла пора отмечать двадцатилетие нашего выпуска, и, соответственно, провести вечер выпускников. Я даже участвовала в его организации, помню, как кафе подбирали и собралось нас человек двадцать.
- Слушаю вас, Маша… - отозвался доктор, округляя паузу.
- Мы уже потанцевали, поели, попели и тут Он пришел, смотрю - улыбается: «Привет» - так всем сказал и в мою сторону посмотрел, именно приветливо. Вижу - получился из него приличный мужик и фигура статная, и морда не квадратная, как-то зрелости соответствует и даже приятен. Заиграла быстрая музыка, я плясала от души, ведь, собственно, ничего не произошло - ну пришел и ладно. А потом зазвучала медленная и он подходит: «Разрешите Вас пригласить?» – и я, конечно, пошла и мне было приятно, разговор возник сам собой: он рассказал, что работа его связана с командировками, что она очень ответственна и даже опасна, помогает людям, выполняющим служебный долг там, где как говорится бывает всякое. Говорил свободно, но все же в общих чертах и я, догадываясь о чем речь, уже проникалась серьезностью и даже, наверное, переживаниями. Да, он - бывший неподходящий одноклассник, но теперь я без всяких рассуждений почувствовала в нем мужчину. Вечеринка подошла к концу, я спросила его о семье, он тему не поддержал, отошел к ребятам и вскоре отчалил, не назначая встреч, мы лишь обменялись телефонами.
- Хорошо. – произнес Александр и принял в своем кресле более удобное, комфортное положение. Мария проделала тоже самое, и, уже сопровождая рассказ мимикой и жестами, продолжила:
- Завтра начиналась новая неделя, работа, ребенок и домашняя жизнь было отвлекли меня от встречи, но наступило воскресенье, я заглянула в телефон и открыла Его номер. Что-то мне подсказало - человек рядом с опасностями, мало ли как, а я даже не звоню?
Дома - в моей семье - в ту пору положение было сложным, думы о разводе перешли в разговоры: тяжелые, напряженные и тупиковые. Поиск выхода чувствам обратил меня в сторону единственно приятного в ту пору момента: «Он интересен и я хочу думать о Нем», нужно хотя бы написать, ведь Он любил меня когда-то, я это помню, да и служба у него такая опасная. И еще, знаете, Александр, какая-то простая и в тоже время сложная тяга привела меня к письму:
«Как дела, ты в городе или там?» - Ответил он сразу: «Я пока здесь, очень рад твоему посланию. Хочу тебя украсть, пригласить на кофе?». «Не такой уж он и лопушок» – подумала я. Спросил меня куда подъехать - значит на машине, тогда все проще… Я назвала улицу и мы договорились. Оделась эффектно - каблуки, как на желанную встречу, а в общем - по-обычному, не зная куда мы пойдем. Подумаю, мол, посмотрю – он всего лишь школьный товарищ.
Говорили о жизни его и моей. У него дочь, с женой нелады, живет из-за ребенка. Я ему о своей в общих чертах, не совсем прекрасных на сегодня. Обнаружили не мало общего – почти все! Кофе пили в машине, в неожиданно очень красивом месте города, говорили и любовались простором. Романтичность была в душе, я вдруг вспомнила, что Он очень хорошо рисовал и даже еще тогда в школе нарисовал мой портрет. Вернулись к месту встречи, он поцеловал меня в щечку и мы расстались…
На другой день начался мой отпуск и мы с мамой и сыном поехала на Базу отдыха.
- Можно мне выйти, мне нужно? – неожиданно спросила Маша.
- Да конечно, все там - направо, пожалуйста.
Вернувшись, она заняла прежнее место и, ожидая вопроса, глянула на доктора.
- Это была наша первая беседа - знакомство и вхождение в Вашу, Мария, историю. Я предлагаю на сегодня встречу закончить и здесь - в этой комнате, обязуюсь сохранить в неприкосновенности все, что было Вами сказано. Когда Вы придёте в следующий раз, все будет в целости, сохранности, и даже чувства будут Вас ожидать.
- А когда мы встретимся? – спросила она без раздумий, ведь рассказать удалось так немного.
- Я предлагаю завтра, в то же время, если вы, Маша, сможете.
- Я смогу.
- Завтра мы будем говорить дольше… До встречи.
- До свидания. - проводила ее та же юная особа: в белой блузке и тёмно-серой юбке, похожей на служебную форму. Наверное, она секретарь, помощница, но почему такая видная и к тому же серьезная?
На другой день все продолжилось, но теперь Маша чувствовала себя свободнее и, кажется, стала понимать доктора, во всяком случае уже не боясь предстоящих откровений. Юная красавица уже была в холле и по звонку встретила спокойным «Добрый день, проходите, пожалуйста». Осмысленная речь и особенно взгляд её удивляли Машу, а природа такой зрелости была интригующей и туманной.
Войдя в кабинет Мария тут же обо всем забыла и с надеждой, уже без робости взглянула на доктора.
- Здравствуйте, Александр Николаевич!
- Здравствуйте, Мария! Вот видите - все на месте, присаживайтесь, сейчас и чувства вернуться, те, что были вчера. Продолжайте, пожалуйста, я пока не мешаю, но сегодня вопросы у меня могут возникнуть, Вы не против?
- Конечно нет, я вам доверена и расскажу все, что получится, ведь иначе боль моя греховная не пройдет и может остаться со мной навсегда...
- Как только мы все втроем прибыли на Базу и устроились на отдых в предоставленном номере, состоявшем из комнаты и комнатки с диванчиком, который тут же облюбовал мой сын, я вернулась к мыслям о Нем. Вспомнила его легкий поцелуй и даже ощутила его на своем лице и погладила это место пальцами.
Я первой написала ему. Он ответил. Мы начали обмен посланиями, завязалась переписка, которая день ото дня наполнялась шутками, веселыми интернетными картинками. Для нас обоих такое общение было желанным, оно было ко времени и к нашим личным обстоятельствам; мы поднимали друг другу настроение, иногда, получив забавный ответ, я смеялась вслух и мой ребенок однажды спросил: «Мама почему ты смеёшься, тебе что ли весело?»
Сквозь чепуху нередко звучали подробности нашей семейной жизни. Его обиды на жену звучали по детски, словно жалобы маме и тогда я грустно улыбалась, но тон наш всегда был наполнен лирикой.
Еще он рассказал, что брак этот у него не первый, в первом он не прожил и года как произошла размолвка… У первой супруги возникли почему-то вопросы о разделе имущества и свадебных подарков в случае развода. Жить с ней было не просто, но до этих разговоров уходить он не собирался, верил, что все наладится, а вышло вот так - брак не состоялся, и они развелись. Все, о чем он писал мне, было интересно, он уже подходил мне и все его перипетии меня волновали.
Он рассказал в своих небольших, но многочисленных письмах, что со своей старшей сестрой они не общаются, что она старше его на много лет и всегда ревновала родителей к нему, чувствовала себя обделенной вниманием, и, хотя живут в одном городе, практически не видятся.
Родители его были в разводе, жили раздельно, но он всегда сохранял связь с отцом, хотя жил с мамой.
В отношениях с его теперешней женой довлел тот факт, что брак их был неравным, конечно, в смысле материальном, и это давало ее родителям основание относиться к зятю как к второстепенному члену семьи, который только и годился для выполнения их поручений и воли. Как самостоятельная структура их маленькая семья для тестя и тещи вообще не существовала.
Не изменило ситуацию и рождение дочери, его маленького, драгоценного, любимого, родного человека. Принцесса-жена упрекала его в малом заработке и даже предлагала ему сидеть в декрете с малышкой. Обида и возмущение терзали его, он стремился достигать всего сам, но чего бы не делал, отношение к нему в доме не менялось. Удерживала его в браке лишь дочь, сейчас она уже учится в первом классе, школьница, – так он описывал свою жизнь.
В телефонных разговорах и переписке вызревали наши отношения и пока не виделись мы находили друг друга в этом.
Слово за слово все перешло в наши близкие отношения, хотя мы даже не целовались, в беседах звучали лирика и страсть, интимный тон. Предпосылки встреч уже окрашивались живыми красками, эскизами того как они могут, а может и будут происходить.
Нам было здорово, мы беззастенчиво могли касаться любых тем и не было у нас лишь прикосновений. Я очень ждала возвращения домой, но время той разлуки было по-настоящему прекрасным.
Мы прибыли домой и он снова украл меня - предложил выехать на природу, на эту встречу я шла уже не просто пить кофе. В летнем спортивном костюме и вьетнамках я шла на свидание с мужчиной. Приветствие в машине было сдержанным, мы сразу поехали к воде, взобрались на камень, стояли там и смотрели на волны; потом стали обниматься, целоваться…
Теплое, нежное чувство охватило меня, он вдыхал мой аромат, иногда громко называл меня своей девочкой, как бы в резонанс с дочкой, любовь к которой звучала в нем всегда. От его отношения ко мне как к ребенку я ощущала себя маленькой. Мне в ту пору это было нужно, необходимо и я тянулась к Нему.
Это был прекрасный день и мы были счастливыми людьми, страсти зашкаливали и требовали разрядки. В машине поцелуи моей руки пронзали меня насквозь и отзывались всюду.
Вскоре, возвратившись из сказки очарованными друг другом и оторванными от всех забот, мы въехали в город.
Ему все чаще звонили, разговоры были продолжительными и очень серьезными, я не вслушивалась и не стремилась слышать того, чего знать не нужно - любопытства не проявляла. Понимала, что речь шла о выезде туда, где опасно. Трепет страсти переходил в тревогу и дрожь, которая вскоре затмила все остальные чувства, оставив только нежность.
Спасибо тебе за все, - прощаясь, сказал он.
Я буду за тебя молится, - сказала я, глядя ему в лицо мокрыми глазами.
Больше до его отъезда мы не виделись, пару раз он позвонил, наверное, из города, а потом звонки стали редкими и краткими.
Глава третья
Люблю до сих пор
- Наконец пришла долгожданная весточка: «Я в городе» – гора свалилась с плеч; опасность миновала, он жив и здоров у него все хорошо. Я воспрянула духом, но не тут-то было. В этот же день произошла сильная размолвка с мужем, я и без того готовилась ставить точку в отношениях с ним, но слабо представляла как это скажется на жизни ребенка, как мы будем ему всю эту несуразицу объяснять и что мы скажем ему когда он повзрослеет.
После очередной ссоры - на пути от его родителей муж проявил себя не по мужски – бросил среди дороги, в темноте. Домой мне пришлось добираться пешком, сперва к остановке маршрутки, а потом в городе по темным улицам. Высказано было в мой адрес немало всяких гадостей, всю дорогу я шла в слезах и в обиде, и необходимость разъехаться с ним хотя бы на какой-то период во мне утвердилась.
Сынок наш в летнее время жил у его родителей в частном доме в поселке, близко к природе, там, где воздух был чище, а разная зелень, ягоды и фрукты росли в собственных угодьях возле дома. Конечно, мы его навещали, муж и ранее иногда оставался в отчих владениях, а я возвращалась в город, в квартиру близкую к моей работе и к моим родителям.
Так вот, я вернулась домой уже поздненько, вслед за мной пришел муж. Он долго выяснял отношения, выдвигал требования и в итоге ушел жить к родителям и к сыну. Я, по его мнению, должна была свои визиты согласовывать с ним и так далее.
Наконец то, после всех этих мытарств я оказалась в доме одна, и вернулась к мыслям о Нем - обо всем приятном и личном, что на время выпало из моей головы.
Возвратило меня Его сообщение: «Я соскучился, когда мы можем увидится?». Я тут же ответила: «Вечером свободна, заезжай в любое время». Поглощенная делами я отвлеклась, но часиков в девять пришло смс: «Буду через пол часа». Я смыла дневные мысли и усталость, оделась для прогулки и вышла к машине. В салоне горел свет, я без труда определилась, где меня ждут и, распахнув дверцу, с улыбкой спросила: «Ты специально меняешь авто, чтобы избежать слежки?» – он засмеялся – «Нет, просто у меня в распоряжении их несколько, в общем много».
Пошли обнимашки и целовашки как с родным человеком, слова, вопросы «Куда поедем?» - «Куда ты - туда и я». Он уточнил сколько у меня времени и я ответила не задумываясь - «Утром надо на работу успеть».
Взяли кофе в Макдональдсе и он без всяких служебных подробностей рассказал о том, как жил все это время, а затем спросил как мол у тебя? Я ответила, что пока решили пожить с мужем в разных местах. Все накалено, но уступать нет желания – все надоело, проблема в одном - как это будет переживать ребенок?
Он завел машину и твердо сказал: «Я знаю куда мы поедем». Ехали долго, больше часа, я бы ехала с ним и дальше, но вот мы прибыли и остановились у озера. Вокруг не было никого, вышли из машины, расположились у воды, присели на холмике, он укрыл меня покрывалом, обнял за плечи и предложил купаться. Мы разделись и под светом луны предстали друг перед другом, он восхищался моей фигурой и красотой тела, изяществом и так, под звуки комплиментов, мы погрузились в наслаждение. Вода была теплее воздуха, мы плавали как дельфины – без одежды, бултыхались врозь, а потом обнимались все плотнее и ближе, и наконец слились воедино. Из воды он вынес меня, буквально на себе.
Песок еще не остыл от дневного зноя, нам было ни до чего, и не до кого, - все погрузилось в сладкий туман…
«Я все еще люблю тебя, люблю до сих пор…»
«А я люблю тебя уже - теперь, сегодня…»
После этих слов долго долго было совсем тихо, звучали только звезды и дыхание. Страсть перешла в нежность, потом мы отдыхали, тихонько разговаривая.
«Сейчас я живу одна и, может так и буду жить, меня никто не контролирует и не ждет, а тебя ведь ждут дома, наверное?»
«Во сколько бы я ни пришел, хоть днем, хоть ночью, меня все равно не ждут ни пироги на столе, ни улыбка и радостный голос «здравствуй, мой родной»… Я сам себя обслуживаю и радую тоже сам, если получается. Ты не замерзла, к рассвету стало чуть прохладнее, полезли в машину, там очень удобно?» Страсти продолжились - салон действительно принял нас гостеприимно, а мы ответили ему изобретательностью и все кресла были нам в помощь. По прежнему было сладко, но уже сонливо и не так ярко как ночью.
Досыпала дома одна, не больше часа; собралась с чувствами и силами, и поехала на работу. Моментами я вновь оказывалась у озера, а то и в принявшей нас купели. Интересно и приятно мне было от того, что, не смотря на бессонную ночь, чувствовала я себя великолепно, так как наверное и должна ощущать себя женщина, которую любят всей душой и всем телом, ощущала себя обласканной и, как говорят, была на той самой высоте.
Я снова была не одна, теперь у меня был Он; о Нем я думала, помнила, переживала и с тех пор все больше жила нашими встречами.
- Думая о счастье, не вспоминай горя, не порти вкусной трапезы безвкусными историями – так говорят мудрецы. – заговорил Александр.
- Вы, Машенька, в рассказе в этом месте ваших встреч остановились на самом пике блаженства, сколько времени прошло после этих счастливых дней? – спросил Александр.
- Это было примерно год назад, началу истории больше года, а окончания нет, мы не в ссоре и союз наш не расторгли. Встречаться стали реже, планируем, а оно не всегда получается, Он ведь за это время вырос служебно и деятельность его стала многоплановой.
- Вы, Мария, грустите об этом, о том, что все именно так складывается?
- Не грущу, наверное, так надо… Мы остались в семьях, со своими детьми, мы их не обидели и боли, не утихающей в их сердца не принесли. У его девочки и моего сына есть родители и они живут с ними вместе. Ребята в школе и в садике об этом знают и взрослые знают, знакомые разные, соседи.
Я живу с мужем, отношения наши с тех времен значительно изменились, нет тирании, никто никого не драконит. Вернулось уважение, взаимное, согласие… А вот тайна живет – жива, и вместе с ней живет не отмоленный грех, где-то по-прежнему желанный… Ушло безумие, впрочем полной одури не было, все же мы с ним люди взрослые, и жизнь нас уже научила голову не терять и для страховки в сложные моменты двумя руками ее придерживать.
- С каким чувством Вы сейчас об этом говорили? – спросил доктор мягко, но тщательно избегая собственных интонаций.
- Даже с удовлетворением - я рада, что ничего не рухнуло и щепки не летели; в свое время брани было много. Я бы сказала - Бог помог, но воздержусь – покаяния, раскаяния моего еще не наступило, и не наступает, жалко мне расставаться…
- Чего же вам жаль, что Вы сохраняете, чем оно вам дорого?
- Все, что было в этой истории, спасло меня от паники тех дней, я тогда многого боялась и за себя, и за сыночка, и мужа своего и за Него, каждый день боялась и каждую ночь. И вдруг любовь, я этого слова теперь не боюсь, я в неё поверила, именно это чувство сменило и затмило своим прекрасным покрывалом все черные страхи и жути. Наверное, дорожу любовью, ее следом в памяти и в душе.
- А сейчас чувства какие, что там?.. – спросил Александр и показал ладонью себе на грудь.
- Да, вы верно показали, любовь именно там, может даже безусловная и беспредметная, как-то ко всему сразу, даже к себе… – Маша мягко улыбалась и будто придремала в кресле; она устала от переживаний и сейчас отрешилась даже от беседы.
Доктор молчал ничем не тревожа «грешницу», даже не поднимая на нее взгляда. Вскоре она пришла в сознание.
- Как Вы себя чувствуете?
- Хорошо и как-то странно, как будто мне все это снилось.
- Может быть, Машенька, и на самом деле все снилось?..
- Когда мы увидимся? – будто спохватившись спросила Маша.
- Сегодня вторник, давайте вначале следующей недели, скажем, в понедельник?
- Спасибо, меня устроит. - она уже намерилась выходить, как вдруг спросила. – У Вас удивительная помощница, у нее такие большие и такие загадочные глаза, можно спросить ее имя, я ведь с ней вижусь и здороваюсь, и, если честно, мне хочется обращаться к ней по имени.
- Зовут ее Изольда, конечно, Вы можете с ней познакомиться, но она не многословна, очень сдержана, мы то с ней знакомы давно… Большего я не скажу, хотя там, где жили ее предки, глаза такие у всех.
- А где они жили?
- Этого никто не знает – сказал он шёпотом. Оба улыбнулись… Помощница уже ушла и Александр проводил гостью до выхода.
?
Глава четвертая
Как родственники на вокзале
Немного опоздав, в понедельник Мария прибыла на следующую встречу, вопреки привычной схеме дверь ей отворил сам Александр: - Проходите, пожалуйста, располагайтесь…
- Продолжим Вашу историю?
- Да. Так вот, тогда мы даже хотели совместной жизни, тема эта обычно исходила от него. Я, не разрушая иллюзий, поддерживала разговор; мы строили планы, сближались, заглядывая в перспективу и, порой, уже чувствовали себя семьей.
И все же я не спешила, мне захотелось предсказать наше будущее, и я вспомнила о мужчине провидце, мастере гадания по кофейной гуще. Где-то чуть больше года назад я обращалась к нему по поводу уже бушевавшего внутрисемейного конфликта. Мужчина убедительно рекомендовал семью сохранять - все сложиться, время лечит. В этот раз гуща кофе показала: жизнь с супругом не имеет будущего.
Прогноз и в этом случае силы не возымел, и разъехались мы с супругом не окончательно.
О Нем - моем тайном союзнике - провидец произнес, что да, есть такой, но жить мы с ним не будем – он слишком привязан к семье и к дому.
Исполнение моих мечтаний поддерживалось подарками, достаточно дорогими, все это радовало меня, но больше я хотела иного и поняла, что вот этого у него нет, дать самого себя, беззаветно - он не сможет. И все же, на тот момент меня все устраивало и большего я не просила.
В наших нередких встречах мы оба поддерживали праздник души, хорошее настроение, показывая отсутствие забот (при их явном наличии), подтверждая все радостными глазами и словами - все у нас было в порядке. Все было прекрасно…
Поздравление с Новым годом не было ярким, скорее было стандартным, настоящее, праздничное как бы подразумевалось позже.
Вскоре, после каникул, я позвонила ему сама, чего никогда прежде не делала и сказала: «Я хочу встретиться». Он приехал и я сказала, что хочу определенности, хочу знать, что меня ждет впереди, хочу понимать саму себя.
Практически от ответа он ушел сказав, что мол «люди мы взрослые, у меня сложный период, стройка, усталость – прихожу, валюсь с ног и ничего не хочется.» Все это было подтверждением того, что я уже ощущала - ослаблением и затуханием чувств.
В том разговоре, длившемся минут сорок, мы пили кофе, я смягчала сущность встречи шутливым тоном. Обнялись как родственники на вокзале, без признаков ласки и с мягкой иронией, сквозь грусть я сказала: «Как жизнь наладится, заезжай». Внутри осталась пустота.
Потом были звонки: как-нибудь заскочу, порой извинения; и так я переставала ждать, предвосхищения ушли – наступил «пофигизм». История не закончилась… Я не могу сказать, что не хочу продолжения, но не очаровываюсь и не расслабляюсь.
Восьмого марта он позвонил, поздравил – я сказала «спасибо, звони»..
«Обязательно, на следующей неделе» - Я не жду его, я помню…
- У вас, Маша, когда хотите услышать друга, возникает желание взять да позвонить самой или написать ему?
- Было, конечно, но я все это придушила, опыт жизненный подсказал - не отнимай у мужчины инициативы, и я поставила запрет.
- А если завтра он придет и предложит жить с ним, и квартира уже есть и любовь жива – как Вы?
- Я не соглашусь – что я скажу ребенку? Уходить из жизни сына - уже взрослого мальчика, или забирать его у папы, предложив чужого дядю взамен, я не стану. Сегодня живем мы все втроем, вместе, не смотря ни на что.
- А Вы, Машенька, поверили бы в серьезность его слов, в то, что это правда?
- Он, Александр Николаевич, и тогда все это говорил и сам верил во все сказанное; и сейчас он так же верит в то, что произносит – я всегда это понимала, желаемое в такие моменты кажется ему действительным.
- Что же в вашей истории является самым важным, самым нужным, необходимым для Вас; в связи с чем вы не хотите закончить ее в одночасье, что она – история – Вам дает?
- Для меня, как для женщины, очень важно, что мной интересуются, меня хотят видеть, слышать, ласкать; что мужчине важно где Я, с кем, что о нем думаю, какие испытываю чувства? Важно, что я ему нужна и как человек, и личность - нужна именно я.
- В этом актуальность ваших отношений?
- В этом актуальность моей жизни; в этом истоки семьи, детей и будущего...
- Да, это действительно настоящее, но думаю не каждая женщина так четко может о себе сказать.
- Я тоже не всегда понимала, чего же хочу, в юности у меня были этому простые названия: хочу нравиться, хочу чего хочется, мне это было интересно и любопытно, как оно все получится? Ведь мне уже очень далеко за тридцать. - сказала Мария и по взрослому, без наивности улыбнулась.
- И что получилось?
- В любом случае все это было приятным, хорошо прожитым моментом жизни.
Разговор был естественным, непосредственность Марии доктора не удивляла, он не мешал ей и даже дыханием был в резонансе. После рассказанных ею откровенностей чувствовал себя посвящённым в секреты и даже в ее жизнь.
- Знаете, Александр, мне вдруг пришла в голову нелепая мысль, что мой рассказ с будуарными картинками, наверное, выглядит как мемуары пожилой дамы, которые она надиктовывает молодому автору. Вот только куда девать Грех мой?
- Он Вас мучит днем и ночью или все как-то по-иному происходит?
- Я знаю, что эту сложную ситуацию буду чувствовать всегда. До этой встречи я могла винить в наших семейных неурядицах мужа, но с появлением сладких вечеров, ночей и мыслей больше не могу все валить на него - сама то я что творю? – сказала Маша громко и с возмущением.
- Как же Вы, Машенька, жили с того времени, как стали взрослой, когда стали женщиной, когда вышли замуж?
- Это мой третий брак, жила не просто и сейчас мне трудно понять, почему все так нескладно складывалось - и вот повторяется вновь.
- Главную роль примирителя в совместной жизни играет любовь, в испытаниях она закаляется, множится и охраняет двух любящих людей. Это дар Божий, проникновение чувством заботы друг о друге и ответственностью за прочность священного союза. Без нее человек обречен на одиночество, любовь соединяет, это волшебный канал и брак без него чахнет.
- Я влюблялась гораздо больше раз чем была замужем, влюбленность носила в себе еще школьницей, это состояние мне было необходимо, оно охватывало меня романтикой, фантазиями, порой давала отдохнуть от реальности.
- Это, Машенька, извечная попытка заменить любовь страстью, в ней и есть истинная природа греха, хотя вопрос этот очень сложен! В любви человек отдает себя, а страсть захватывает, хочет - я тебя хочу, иди ко мне – это продукт алчности.
- Как мне ее определить, как отличать? Бывает, что я буквально теряю себя и когда начинаю увядать от тоски обращаюсь к морфию влюблённости, хоть на время - нет у нас с Ним никакой любви, а мне лично её не хватает даже для того, чтобы чувствовать мужа.
- Любовь, Маша, развивается во времени, она не боится возраста, посмотрите на пары пожилых, за семьдесят людей, как дружно они выходят на прогулку, в театр, в магазин и в транспорте бережно относятся друг к другу. Ее проносят сквозь беды и неприятности. Может быть, в такой паре когда-то был опыт супружеской измены и они пережили эту бурю?
- Наверное, и все мои браки до любви не доживали, и быть может любви в моей жизни не было, а все, что я принимала за нее - было просто дурманом?
- Если это так, то придется любви учиться. – наполовину вопросительно отметил Александр. – У нее свои признаки и, при желании, они узнаваемы.
- Вы, доктор, можете это пояснить, может быть она во мне живет, но где-то глубоко, без проявлений?
- Вы людей любите? Храните в сердце память о их делах, словах, о ваших совместных переживаниях? Они дороги Вам? Любить умеют малыши, они говорят: «Я люблю маму, это моя мама, любимая, она любит меня».
- А берется она откуда, все ли могут любить и где этому учатся?
- Любовь передается от людей, родных и не только. Она совсем не то, что называют уважением, уважение от ума, хотя может и ощущаться; любовь - это совсем другое, безусловно волшебное явление. Может Вы сейчас вспомнили что-то любимое?..
- Да, что-то я вспомнила. – помолчав сказала Мария. - И все же?
- Учиться - это всегда работа, преодоление собственных привычек, взглядов и привязанностей, но если Вы захотите счастья - то освоите.
Счастья без любви не бывает, есть только его замены.
- Влюбленности мои всегда завершались разочарованиями, под конец все было уже не тем, и вообще… В кино герои любят друг друга и продолжают любить до самой смерти, даже расставшись. Я думаю, что в жизни такого не бывает, у меня во всяком случае все таяло без следа - с глаз долой и из сердца вон. На самом деле авторы фильма хотят, чтобы зритель верил в вечную любовь, а сюжет был бесконечным.
- А Вам чего бы хотелось, как лучше для Вас?
- Я хочу, чтобы меня любил тот, кто рядом, и чтобы любила я. По-моему, союзы, которые сохраняют ради детей, становятся бессмысленными, когда дети взрослеют и начинают жить самостоятельно, и вот тогда совместные обязательства вместо любви становятся обузой.
Мои родители никогда не делали ничего подобного ради нас с братом; их жизнь была полна единства. Я не знаю - было это любовью или большим уважением, но они всегда и во всем были вместе. Бывает, что «ради детей» папы и мамы ругаются, дерутся, порой ненавидят друг друга, но не разводятся, а дети их вынуждены в такой обстановке жить.
- Какой же климат на сегодня у Вас в доме?
- Сейчас у нас появляется что-то похожее на комфорт, ребенок относится с любовью к нам обоим и мы оба любим нашего сына. Это влияет на нас и упорно ведет к примирению. Скандальность стала неуместной, хочется мира и более того, портить настроение сыну нам – взрослым - ну никак нельзя.
- Что все же беспокоит Марию сейчас; чего бы Вы хотели, какого развития вашего сюжета?
- Хочу, наверное, невозможного - чтобы все было одновременно: и дружба, и любовь, и страсть, и влюбленность - и все это чтобы всегда меня сопровождало. А чего, Александр, Вы мне пожелаете?
- Хочу, чтобы всего перечисленного Вам хотелось всегда. Важно как Вы будете совмещать все это с честностью, искренностью и открытостью – вопрос этот очень сложный и, я так думаю, вечный. Такой же как попытка не путать Грешное с Праведным.
Глава пятая
А что с грехом?
На следующей встрече Александр взял инициативу на себя и в продолжение прошлого разговора спросил:
- А что для Вас отношения с другом теперь, во что они переросли, если все так неукротимо идет на затухание?
- Теперь это приятное излишество для души, женщине всегда легко, когда ей пишут, когда есть встречи. Если раньше для совести у меня были обоснования почему и зачем, то сейчас это превратилось в настоящий грех. Живет еще мысль о том, что ведь никто от этого не страдает, а для двоих людей приятно. – объяснила Машенька в завершение красноречиво улыбнувшись.
- Ваш муж когда-нибудь подозревал Вас в измене?
- Прямых обвинений не было, но, возможно, что-то чувствовал.
- А что с грехом? – спросил Александр уже не в первый раз.
- Система оправданий у меня существует, вся она в том, что уже сказано.
- Теперешние отношения с мужем как-то влияют на Ваше хочу?
- Ненависти к нему нет, я стала добрее, но когда я по разным причинам им недовольна, когда я в аффекте - внутри меня звучат очень грубые слова. В лицо я их не говорю, но гнев вскипает, не смотря на признание его теперешних заслуг - хороших поступков, которых раньше просто не было.
Уважение к нему как к отцу есть - теперь он меньше придирается и реже цепляет меня.
- А как вы живете с Ним, если можно так выразиться?
- Ласковое отношение к Нему остается, я люблю ласку и получать, и отдавать. Дома с мужем я ее не получаю и не проявляю, нет ее ни спонтанной, ни принятой, ни от кого она не исходит. Отклики моего тела на его прикосновения слабы, они даже меньше, чем при виде сильных мужчин, - не всех конечно.
- Была бы любовь - к себе, к Богу, а ласка найдётся. Душу ласкает даже доброе слово, а тело Вы ведь не всякому доверите? Так-что довольствуйтесь мужем, а вот в интиме ему нужно помогать.
И все же как с другом на сегодня?
- Все как-то и рядом, и в прошлом - ласки было много и она была именно той и такой; она в моей памяти и я чувствую ее всем организмом, даже когда вспоминаю…
- Истории заканчиваются, Мария, а потребности остаются? Может быть, батюшка изначально отправил Вас ко мне для того, чтобы выйти из тупика самого понятия «грех» – порой спекулятивного, обличающего и уничтожающего «грешницу». Или вообще лишая людей данной Им - самим Господом – свободы.
- Знаете, Александр, в жизни разные бывают ситуации и предложения от мужчин звучат порой беспардонно, без всякого соблазна. Женщинам приходилось идти на связь с подлецами, чтобы спасти любимого - это есть в истории в литературе, да и в жизни такие наши женские жертвы еще существуют. Грешницы ли они или все зависит от обстоятельств?
- Именно похоть инквизиторов толкала их на борьбу с женщиной, с её красотой и непостижимостью, с невозможностью овладеть её душой; стремлением добиться от неё любви принуждением.
Многие трагедии посвящены этому - они актуальны и сейчас. Можно ли вообще заставить любить? К чему Вы пришли, что стало для вас понятнее и проще?
- Многое за эти почти два года и особенно последние месяцы стало для меня ясным… Я поняла, что проблема эта - во мне и она во мне продолжает оставаться. Ну и что мне теперь делать – понимать все это и ждать? Потребность есть и она не удовлетворяется. Многие так и живут - как-то. И завидуют даже мне в том, что у меня муж есть и ребенок, некоторые вообще одиноки. Но я даже не могу назвать ни одной пары о которой могла бы сказать: «Хочу жить как они». Даже с моим сегодняшним раскладом я понимаю, что живется мне лучше чем им - но от этого не легче.
- А как же долг - ведь вступая в брак Вы обещали хранить верность мужу? Вы его чувствуете - этот долг чести, он Вас, Мария, мучит?
- В том и дело, что мучит. И поэтому я у Вас, Александр.
- А что говорит муж?..
- Недавно он сказал, что меня не понимает, чувствует себя временным человеком в моей жизни: «Потому что я хотел с тобой обвенчаться, а ты не хочешь!»
- Женщину понять нельзя, понимать нужно самого себя. Она то рабыня, то царица, то блудница, то святая – конечно, если в ней это заложено. Мужчине нужно иметь к даме соответствующий подход; к тому же женщине присущи капризы и попробуй угадать, к чему она сейчас расположена.
Вы, Маша, таких чувствующих момент мужчин встречали?
- Наверное, это мой папа.
- А мужчины вашей жизни, с которыми Вы расставались, были хоть как-то на него похожи - характером или внешностью?..
Мария долго молчала и доктор не вмешивался, не нарушал тишины ни словом ни взглядом – ждал, понимая что следующие фразы она будет говорить самой себе и что именно они будут очень важными в их диалоге.
- Мое видение всего этого, Александр, было наоборот направлено на семью, да и не такие уж мы набожные… Думаю, что муж мой в этом обвинении проявляет не религиозную традицию - его цель закрепить наш союз, сделать его неразрывным с гарантией - застраховаться. «Даже церковь расторгает брак только в случаях измены» – вот что он говорит.
- Сложно определить чего хочет человек, может и правильно в народе говорят, что мы ищем свою половинку; видимо, Вы ему подходите больше, чем другие женщины. Что же Вы ему ответили?
- Я сказала: «Ты сумасшедший». Я пытаюсь найти в нем притягательные факторы, но он не дает мне возможности находиться в этом намерении. И вообще, я стараюсь не расслабляться от признаков нашего семейного мира во избежание огорчений.
- И все же, как теперь быть с грехом, в котором Вы, Мария, сами себя обвинили и даже имя ему на листочке написали?
- С грехом мне теперь стало ясно, я вздохнула, а вот с лаской что делать?
- Как я понял, Вы исчерпали все ресурсы вашего друга, а он получил от Вас то, чего хотел? Как вы его чувствуете и видите сейчас?
- Раньше мне хотелось думать о нем и теперь я скучаю о тех прежних мыслях – которые уже утратили всякий смысл. Вы знаете, Александр, он вот совсем недавно, совершенно неожиданно, стал напоминать того мальчика, который сидел за мной в школе и не привлекал меня вовсе. Но энергию недавних встреч я не забыла - вот даже сейчас вспомнила...
- Возможно, не получив что грезилось, он утратил страсть, а вместе с ней и огонь, и образ его поблек. Скажите, Машенька, а в вашем «черном ящике» розового цвета уже хранится эта новая история, что она для вас - роман, повесть или новелла?
- Роман не сложился, так же как и браки не складывались, все очень похоже...
- Роман - форма серьезная по глубине и по возвышенности; по выразительности натур и окрасу характеров. А Вы, Маша, довольны своим характером, хотели бы Вы что-нибудь в нем изменить, если бы это было возможно?
- Я ничего менять не буду кроме отношения или представлений. Думаю, характер не изменишь, это не фамилия. Можно Вас спросить не по нашей теме?
- Нет таких вещей, которые не имели бы к ней отношения. В конце концов все мы не святые… Я слушаю Вас.
- Как дела у вашей Изольды, где она, что с ней? Это конечно любопытство, но я ее хорошо запомнила.
- Родственники звонили и просили взять девушку сюда до осени; она, дескать опять встретилась с тем, кто был причиной ее неприятностей. Тогда Изю привели ко мне в тяжелом состоянии - я не буду рассказывать подробности, но все отчетливо помню. Она была здесь долго и многое в ее психике восстановилось, прошла обследование прекрасных специалистов и курс терапии… А теперь брать её я не хочу, во-первых - не знаю что с нею произошло, а во-вторых - насколько глубоко ее расстройство. С ней сложно: она слишком красива и очень ко мне расположена.
- Да, она удивила меня своей внешностью и даже какой-то магией.
- Я романтик и к тому же люблю людей - влюблённость не отвергаю и не боюсь, но могу и привыкнуть… Я не взял её к себе от греха подальше. Шутка, конечно. Я лекарь, а не соблазнитель, мне помогает профессия; опыт защищает меня от магии красивых женщин, и от вашей тоже. – произнес Александр вполне серьёзно.
- Может так получиться, что Вы все-таки возьмёте Изольду, не смотря ни на что?
- Все может быть, если она придёт без родни и я увижу в глазах её страх и слезы – то наверное, отказать не смогу.
А как дела у Сони, у той, которая вам про батюшку сказала, она знает вашу историю?
- Пока нет, но может быть я ей потом расскажу... Скажите, Александр Николаевич, мне нужно встретиться с батюшкой, это принято после такой работы с Вами?
- Это как Вы, Мария, почувствуете, а так живите своей жизнью.
- Я пока не пойду, а там видно будет…
- Похоже, Маша, что пришла пора нам расставаться: история одноклассников остановилась, проблемность отступила, динамика ваша положительна. Вы со мной согласны?
- Да, главное что грешницей я себя больше не чувствую - никто не пострадал, а все остальное принадлежит только мне и находится в моем личном тайнике на хранении…
Проводив Марию, доктор заглянул ей в глаза и, осторожно поцеловав, сказал: «Спасибо за работу, за исповедь и твердость духа»
- И я Вам благодарна, Вы мне очень помогли. До свидания…
Спустившись по склону к дороге и повернув на аллею парка Мария задумалась о том, что же теперь? «Вроде как все осталось на прежних местах, все герои истории продолжают свою жизнь, а я иду в садик за своим сыночком, но что-то стало иным - настроение выровнялось.
Улыбаюсь, сплю спокойно и даже начала поправляться, может худеть начну, прямо сегодня.
Еще надо купить себе что-нибудь – да, это точно». От нахлынувших мыслей стало жарко, добралась она быстро и вскоре уже была во дворе детского сада. Видимо не случайно в этот момент подошел муж, а навстречу им из корпуса выбежал сын и объявил во весь голос:
- Здравствуйте, вот мы и собрались все вместе прямо тут у меня. – родители засмеялись, сын взял папу и маму за руки и они втроем, дружно шагая направились домой…
15 мая 2016