I
О, целый зверинец в моей грудной
клетке, в моей черепной коробке,
в моем пульсирующем алом сердце.
И есть во мне еще что-то:
человеческое сердце: сердце
мужчины-ребенка, сердце женщины-ребенка;
это и отец, и мать и возлюбленная;
и пришло это Бог знает откуда;
и уходит Бог знает куда… Я – сторож
в зверинце; это я говорю – да и нет;
я пою, убиваю и работаю. Я друг всему
живому. Я вышел из природы»
- Карл Сэндберг
Маленький районный центр, где мы жили, и где я пошел в первый класс, обладал довольно внушительным и, местами, нетронутым парком. Вдобавок в нем было еще и огромное, заросшее ряской и камышом, озеро. Крадешься по «своим» тайным тропами и вдруг вываливаешься на открытое пространство, а там… вода, гудение шмеля, утка с выводком срочно хиляет в камыш, молнии стрижей, цапля, кваканье в ряске… Подходишь, видишь лягушек, словно впервые… и вокруг необъятный, огромный мир. Берег с пустыми ракушками и рыбьей чешуей. Буквой «S» скользко извивается по своим делам уж, к листу осоки приклеилась улитка и дрожит, зависнув на месте, голубой вертолетик стрекозы. А в маленькой лагуне, заросшей желтыми кувшинками, медленно тонет, сосущая в себя сквозь щели зеленоватую воду, полугнилая плоскодонка, прикованная к старой иве ржавой цепью. А на дне лагунки, в тени лодки, черепаха доедает дохлого пескаря и сидит в засаде жук-плавунец. И на нос этого тонущего дредноута садятся то мигающий крыльями-ресницами павлиний глаз, то торжественная траурница, то трясогузка с нервным росчерком-тремором хвостового пера… А на песчаной отмели, наискосок, в кулисах камышей, одинокая босая нимфа, после прохладного купанья, не подозревая о малолетнем зрителе, в накинутом на плечи сарафане, переступает загорелыми ногами, пытаясь снять мокрый купальник, и в счастливое мгновение, в цветистом декольте, на сметанной белизне вдруг мелькают хрупкие ключицы и нежнорозовый сосок.
И утробная дрожащая тоска. И странный зуд под лопатками. И, в то же время, изумленный вопрос самому себе, - не ее ли толстую, свитую из кувшинок и лилий, косу ты недавно обнаружил в березовой роще на краю поляны, неровно отсеченную под корень, и решил, что та роща, и опушка ее, и озеро с камышами по топкому берегу, наверняка знают леших и ведьм?!
«…Как мальчик, игры позабыв свои,
следит порой за девичьим купаньем
и, ничего не зная о любви,
все ж мучится таинственным желаньем.
Как некогда в разросшихся хвощах
ревела от сознания бессилья
тварь скользкая, почуя на плечах
еще не появившиеся крылья, -
так век за веком – скоро ли, Господь? –
под скальпелем природы и искусства
кричит наш дух, изнемогает плоть,
рождая орган для шестого чувства»
- Н. Гумилев
Так свежо, так росно, так хорошо и интересно жить!