Пойти туда, не знаю, куда... Главы 5-6

Глафира Кошкина
                Глава 5.

        Вроде задремал сперва, а потом как в бок кто со всей силы толкнул – проснулся. Напрягся, прислушался – тихо. Ан нет, не тихо, голоса послышались, мужской и женский, причем вроде пожилого возраста люди. А слов не разобрать.

        Быстро прошел сон у Андрея, сдвинул шторку на полглаза и ждёт. Дождался – зашли в пещерку двое, и сразу как взвосияло, будто люстра агромадная сверху зажглась, так светло стало.

        Глянул Андрюха на пришедших и обомлел, потому как узнал в них политиков, коих по телевизору через день, да кажный день не по разу кажут.

        Женщина как бы постарше, а мужчина, хоть и помоложе, однако тоже в возрасте.

        И еще одно заметил Андрей: женщина на своем языке лопочет, мужчина - на своем, а друг друга всё ж таки понимают, и он, Андрюха, тоже их как-то понимает.

        Вот мужчина отвернулся от женщины, глянул куда-то в стену, да и говорит:

        - Эй, служка, а чтоб были сей момент, ковры бархатные, кресла мягкие, и чтоб всё было изукрашено, как полагается для отдыху людям царского звания!

        Стол темного дерева со скамьями после слов его сразу исчез. Откуда ни возьмись, замелькали в воздухе  ковры, кресла, покрывала и мебель всякая. Помелькала-помелькала перед глазами и быстро улеглась по своим местам.

        Стала пещерка похожей на номер в дорогущем отеле. Видал парень наш такие номера в кино про буржуйских богатеев.

        - А теперь покорми-ко нас, служка, - снова просит мужчина.

        Тут опять в воздухе мелькание началось. Приборы чайные фарфору тонкого, серебро столовое, утирки с вышивками. А запахи какие вкусные, Андрей аж слюной подавился, однако поостерегся выходить, решил посмотреть, что дальше будет.

        Пока ели – всё жаловались друг другу на всяких царей-королей-президентов, да на собственные народы, которым не угодить, вздыхали о доле своей тяжкой, женщина даже всплакнула маленько.

        А служка невидимый всё это время им то вино подливает, то утирку подносит, то еду подкладывает, да знай тарелки грязные куда-то в дальний угол мечет, и они в своём полёте на глазах тают.

        Вот поели политики, встали, к дверям пошли.

        Мужчина женщине дорогу уступил и ручкой показал, дескать, согласно обхождению, только после вас, ступайте же, сударыня. Женщина всхлипнула напоследок и  вышла, мужчина – за ней, тут свет сразу и погас. Еда исчезла, и вместо царской мебели прежний стол со скамьёй стоИт.

        Андрюха долго не думал, шторку отодвинул, вышел на середину да и говорит:

        - Эй, служка, покорми-ко меня!

        Еще сумлевался, откликнется-нет на его-то зов служка неведомый, и ведь откликнулся! Снова взвосияло, однако, раз мебели царской и обзаведения не попросил, то на столе темного дерева обычная еда появилась. Ну там щи, каша, курник и питьё навроде чаю, что Марьюшка ему заваривала. Однако пахнет так, что голова кружится.

        Посмотрел Андрюха на эти чудеса, да и попросил вдруг:

        - Служка, человек я простой, не с руки мне одному за такой стол садиться! Присядь-ко со мной, вместе потрапезничаем!

        И голос тут услышал, только почему-то этот голос ему знакомым показался:
 
        - С превеликим удовольствием сяду, сколько лет кому только ни служил, ты первый к своей трапезе меня пригласил.

        Вот едят они. Чудно Андрею смотреть, как чарки, да ложка с кашей сами собой вверх поднимаются полные, а вниз в тарелку уже пустые подлетают.

        Как подъели всё до последней крошки, говорит Андрей:

        - Служка, а служка, а можешь ты объявиться мне в натуральном своем обличье?

        - Отчего нет? – говорит служка, - за погляд-от денег не берут!

        Опустилась тут перед Андреем крупинка золотистая и стала увеличиваться, медленно вращаясь вокруг себя по часовой стрелке. И что за диво? В золотом тумане проступает силуэт человечий, становится больше, больше, а в человеке том - вот диво так диво! - как в зеркале Андрюха себя опознал!

        - Ты никак сродник мне? – севшим голосом спрашивает.

        - Я – сила твоя! – отвечает ему образ из тумана.

        - А что ж ты, сила моя, служишь кому попало? – удивляется Андрей.

        - Так ты ж меня не чуешь и не знаешь. А когда своей силе не хозяин, то на чужое добро охотники всегда найдутся.

        - Но теперь-то я тебя знаю! – воскликнул Андрей.

        - Удержишь меня, да не запАмятуешь – в твоем владении буду, - слышит в ответ.

        И тут как вихрем Андрюху в туман золотой затянуло, да давай мотать то в одну сторону, то в другую. Однако удержался он, не запаниковал и памяти о встрече в пещерке не потерял, укрепился как-то. Может встреч с чудесами уже много было, может натура крепкая от рода досталась, но помотало-помотало его сколько-то и вынесло в тишину.


        Очнулся дома, в кровати. Рядом Марьюшка сидит, ладошку его своими нежными рученьками гладит.

        Положил он вторую руку на её пальчики, так и встретили они молча рассвет, рука об руку, душа об душу.

 

                Глава 5.

        Вот приходит он наутро в редакцию, сразу к этой бабе, к начальнице-то. А та уже ждет, посмеивается.

        - Вижу, - говорит, - что лихо ты управился с заданием, себя нашел и живым вернулся. Нужны такие люди государевым службам! А сейчас оформляй себе отпуск, будем тебя с молодой женой венчать. Я от своего слова не отпорная!

        Быстро редакторша бумаги Марьюшке справила, обозначила её через миграционную службу беженкой из какой-то страны ближнего Зарубежья. День рождения ей поставили по дате фотографии, на которой она горлицей пела. А фамилию сразу Андрееву дали.


        Вскорости после этого, они и свадьбу сыграли. А потом ушел Андрюха в отпуск, вроде медовый месяц у него, а из отпуска не вышел, написал заявление об увольнении и вместе с молодой женой уехал куда-то из города.
 
        Новая-то редакторша тоже быстро уволилась, еще раньше, чем Андрей. Говорят, она и позвала молодую семью вслед за собой, то ли квартиру им посулила, то ли зарплату высокую, то ли еще интерес какой.

        Как у них на новом месте срослось –  не знаю, врать не буду. На прежней работе парня недолго вспоминали. Рекламной, видишь, стала его газета из молодежной-то, сразу другие люди пришли, ну и темы другие пошли, только успевай-разворачивайся.
 
        Правда, одна Андреева фотография осталась. Висит в редакционном коридоре до сего дня в простой рамке картинка весенняя: на чистом небе две веточки, пичужка на нижней сидит, и солнышко мартовское так светит, будто от пичужки и от солнышка два лучика идут и одной песней становятся.
 
        Зайдет бывало, рекламодатель какой заявиться о своём товаре, мазнет глазом по фото, а потом остановится на секунду и затуманится. Встряхнется, пройдёт в нужный кабинет, а как порешает с делами, вдругорядь в этом месте остановится, уже на подольше.
 
        Случалось, что которые и выкупить фотографию хотели, да только ни один из всех редакторов последующих дозволения на то не давал. Сказывают, баба-то, которая недолго главной редакторшей была, самолично её в коридоре на гвоздь прибивала. Вот и не снимали. Боялись её почему-то.




                ПОСЛЕСЛОВИЕ.
 
                От автора – шибко умным.

        Конечно, нормальные люди прочитают этот текст и откликнутся, если по сердцу придется. А не придется, так перелистнут и молча дальше пойдут. Автор к тем и другим с полным расположением, потому как и сам не всегда и не у всех откликами отмечается.

        Но есть шибко умные читатели, которые цепляются за инфо и интересуются, откуда дровишки. Ну что ж, вот вам, ловите горяченькое:

     1. Сказка «Пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что» из сборника «Русские народные сказки».

     2. П.П.Бажов. Сказы «Малахитовая шкатулка», «Две ящерки», «Сочневы камешки».

     3. В.Я.Пропп. «Исторические корни волшебной сказки».


        А нашей сказке на этом конец. И всем - моё почтение.