"... Платье было надето,
Фиалки цвели..."
А. Вертинский
Весна наконец пришла – она чувствовала это всем сердцем. Она шла в парк, неся букет жёлтых нарциссов. На ней было любимое платье – синее с розами, так идущее к её светлым волнистым волосам и голубым глазам.
Это был Тот Самый День. Она поняла это, как только проснулась, по тому как радостно-торжественно пели за окном птицы, как сияло солнце на промытых ночным дождём небесах. Сегодня Он появится. Она знала, где они встретятся, и что он узнает её по жёлтым цветам. И теперь она несла их на согнутой руке, гордо подняв голову, с прямой спиной балерины, и глаза её сияли, и сияла улыбка на нежном лице, и лёгкий румянец чуть проступал на тонкой, до прозрачности, коже.
Всё было позади: тридцать лет одиночества, шёпот «старая дева!» за спиной, пустота в душе. Она увидит Его сегодня, её героя, мужчину её жизни. Она знала это наверняка. Она улыбнулась. "Они смеются, что я верю в сказки где Золушки всегда находят своих принцев и рыцари спасают принцесс из одиночества мрачных темниц! Это не сказки, нет, каждая великая книга говорит о том же! И мама встретила отца, когда ей было почти сорок! Она могла ждать. Я тоже могла. Но я встречу его сегодня!"
Она обогнула рощицу молодых лип и оказалась у маленького пруда, переливающегося в рассеянном свете, проникающем сквозь юную, свежую изумрудную листву тополей и берёз. Она была уверена – он будет здесь. Он и был здесь! Она узнала его немедленно. Высокий, средних лет, с узким интеллигентным лицом, обрамлённым тёмными непослушными волосами. Она улыбнулась. Она шла прямо к нему.
Он увидел её, и его лицо осветилось. Он чуть помедлил, словно узнавая. Её сердце прыгнуло и стало, и дрогнули тонкие колени. Она остановилась, боясь споткнуться на непослушных ногах. Он почти бежал ей навстречу, и распахнутый плащ развевался, как мантия средневекового рыцаря. Блики на воде, казалось, стали ярче и играли теперь всеми цветами радуги.
Он остановился прямо перед ней. Её ресницы взлетели. Она глядела прямо в тёмно-серые глаза, полные робкой надежды и страдания.
- Извините пожалуйста...
Его голос звучал как орган, играющий хорал Баха. Мир вокруг перестал существовать. Её душа, казалось, сейчас выпрыгнет из тела и взлетит в поднебесье, и помчится, как ласточка, выписывая радостные круги в чистом, прозрачном небе.
- Да... – выдохнула она. У неё не было для него другого слова.
- Извините, не могли бы Вы – пожалуйста! – продать мне Ваш букет?