Уважаемые читатели! Просим внести дополнительные сведения!
89262371485@mail.ru 8 903 158 89 23 Евгений Пажитнов
ИЩЕМ ПОТОМКОВ!
===
==
Автор статьи В. Малышева
В прошедшем 2014 году исполнилось 125 лет со дня рождения первого вятского скульптора и мецената Зинаиды Дмитриевны Клобуковой (1887–1968). Выставка её произведений состоялась в Музее-усадьбе художника Н. Н. Хохрякова.
В выборе будущей профессии юбиляра большую роль сыграл скульптор Наум Львович Аронсон (1872–1943), приезжавший к брату-дантисту в Вятку из Парижа и Петербурга, вероятно, в 1904 году. Именно он разглядел в Клобуковой будущего скульптора ещё в то время, когда она была ученицей Мариинской гимназии Зиночкой Абрамовой.
В воспоминаниях своими первыми учителями она называет также превосходного рисовальщика Николая Николаевича Хохрякова (1857–1928) и портретиста Сергея Александровича Огородникова (1886–?). Общение с вятскими художниками А. А. Рыловым, А. Н. Юдиным, Н.;Н.;Румянцевым, братьями В. М. и А. М. Васнецовыми, земляком-екатеринбуржцем В. В. Игнатьевым формировало её художественные взгляды.
Будучи уже замужней дамой, Зинаида Дмитриевна занималась активной общественной деятельностью и творческим саморазвитием. Клобукова избиралась заместителем председателя правления Вятского художественного кружка художника-фотографа С. А. Лобовикова. Силами кружка был открыт в 1910 году Художественно-исторический музей. Помещение музея ремонтировали на средства Клобуковой и её мужа Петра Павловича. Клобукова выручала музей своими средствами, являясь постоянным членом правления. А с 1912 и вплоть до ноября 1918 года музейная экспозиция располагалась на втором этаже родового дома Клобуковых на углу Спасской и Спенчинской, оставшегося в наследство вдове Елизавете Петровне, свекрови Зинаиды Дмитриевны. При доме супружеской четы Клобуковых на углу Семёновской и Царёвской в 1912 году был сделан пристрой с узкими простенками между окон для скульптурной мастерской Зинаиды Дмитриевны.
В экспозиции выставки в Музее-усадьбе художника Н. Н. Хохрякова было пять скульптур Клобуковой, сохранившихся с 1918 года, которым обозначены её дары музею. Самая ранняя из них – этюд младенца Павлуши, примерно 1913 года. Это последний, четвёртый её ребёнок и единственный сын Клобуковых.
Как раз в это время зимним утром 1913 года в Москве исполнилась мечта Зинаиды Дмитриевны: она на выставке познакомилась со скульптором Анной Семёновной Голубкиной (1864–1927) и стала заниматься у неё лепкой. Начинали с этюдов по методике Голубкиной, сначала лепили руки, ноги, головы, чтобы выучить натуру, а потом уже делать портреты и композиции.
Изображение сына также присутствует в композиции «Тревога», выполненной примерно в 1917 году. Известно, что в декабре 1916 года во время эпидемии скарлатины у Клобуковых умерла дочь Алевтина, и в образе матери эмоционально выражена отчаянная мольба о сохранении дорогого существа. Фотограф Лобовиков снимает этапы работы над композицией в скульптурной мастерской Клобуковой. По этим фотографиям можно судить, как скульптор умело и свободно пользуется глиной, оставляя её свежей, живой, не замятой. Здесь виден след руки скульптора, создающего произведение. Отлитое в гипсе, оно мертвеет, теряет непосредственность лепки. Чтобы получить подлинное эстетическое наслаждение, надо видеть эту композицию в текучей бронзе. Но сто лет назад в Вятке только зарождалось искусство скульптуры.
А Павлуша рос, и примерно в 1918;году, пока семью не выселили из купеческого дома, Зинаида Дмитриевна вновь вылепила его портрет, уже гимназиста с погончиками на мундире. Смышлёный мальчик смотрит снизу вверх на взрослого человека. Этот гипсовый портрет в отличие от этюда и композиции имеет нежно-розовую тонировку гипса.
Около этого времени у скульптора подросла дочь Ирина. В семье сохранились фотографии девочки, естественно сидящей в кресле и стоящей в непринуждённой позе в портрет-ателье Лобовикова. У Зинаиды Дмитриевны в скульптурном портрете дочери Ирина также необычайно обаятельна. Непосредственность детской натуры скульптор передаёт живой импрессионистической лепкой. Девочка с бантиками в волосах идёт, говорит и улыбается, зная, что она всеми любима. Её артистичная натура выявлена и фотографом, и скульптором. Ирина станет художником, а сын и внучка Ирины Петровны – архитекторами.
Более лаконичный язык формы, плавные широкие плоскости и объёмы скульптуры решают погрудный портрет сестры Галины в модной шапочке, облегающей голову. Галина училась в Сорбонне (Парижском университете), знала языки, была хорошо воспитана, сдержанна в чувствах в отличие от эмоциональной Зиночки. Её характер продиктовал скульптору певучий, не лишённый монументальности стиль. Галина жила некоторое время вместе с Зинаидой в Москве и так же, как сестра, преклонялась перед Голубкиной.
Таким образом, все произведения скульптора относятся к раннему периоду творчества и имеют семейный характер. Весьма благоприятно, что именно они были оставлены скульптором в дар музею, в то время как более 20 других произведений вятского периода были вывезены в Москву или утрачены в связи с репрессиями, которым подверглась Зинаида Дмитриевна в 1938–1939 годах. Из сибирского лагеря НКВД она написала письмо о возможности спасения Н. К. Крупской, так как А. В. Луначарского, в 1918 назначавшего её уполномоченной Наркомпроса по вопросам искусства в северных губерниях, уже не было в живых.
Очень удачный по передаче эмоционального состояния портрет Надежды Константиновны в барельефе принадлежит нашему музею с 1990-х;годов. Барельеф сделан по натурным зарисовкам в те годы, когда, став москвичкой, Клобукова наблюдала выступления Крупской, её беседы с людьми. В облике известной революционерки-просветительницы переданы присущие ей качества – общительность, сердечность, доброта.
Рельефные изображения на фанере и рисованные портреты Анны Семёновны Голубкиной также были подарены музею в 1990-е годы московскими потомками Клобуковой, когда готовилось 100-летие со дня рождения скульптора и мецената.
Главной идеей работ последнего периода творчества Клобуковой было увековечение любимого скульптора и учителя. Она рисовала её целеустремлённой, в приподнятом творческом настроении, «когда расходятся тучи», и грустной, скорбящей, больной – всякой, какой видала в течение нелёгких 13 лет знакомства, учёбы, сотрудничества. Каждое состояние модели, зафиксированное сто и пятьдесят лет назад движением руки известной землячки, ценно для нас.
Выставка размещалась в гостиной комнате дома Хохрякова и приблизительно передавала атмосферу мастерской скульптора в особняках Клобуковых, которые меценатствовали, покупая живописные и графические произведения художников-земляков.
Вятский художественный музей имени В. М. и А. М. Васнецовых ходатайствует об установке памятной мемориальной доски на доме её проживания (1907–1917) и преподавания на скульптурном отделении в Вятских художественно-промышленных мастерских (1918–1923) по улице Воровского, д. 16, где они и размещались.
Зинаида Дмитриевна Клобукова по родителям Абрамовым и мужу Клобукову – потомственная почётная гражданка г. Вятки, меценат, первый вятский скульптор, член Союза скульпторов (с 1918), член Московской организации Союза художников, заслуженный деятель искусств Кара-Калпакской АССР (1944).
В Первую мировую войну в Вятке Зинаида Дмитриевна на свои средства оборудовала госпиталь для раненых солдат и сама служила в нём сестрой милосердия. В 1915 году она выкупила у мастера скульптуры Голубкиной свой мраморный бюст (в настоящее время в залах Вятского художественного музея), а Голубкина передала деньги в фонд помощи раненым и семьям жертв мировой бойни. Автор и модель были единодушны и действовали заодно.
Пять работ З.;Д.;Клобуковой, три произведения А. С. Голубкиной, несколько полотен и рисунков вятских художников Н. Н. Хохрякова и В.;В.;Игнатьева, миниатюрные портреты из семейной коллекции пожертвованы меценаткой Вятскому художественному музею в связи с её отъездом в столицу.
В 1923 году Зинаида Дмитриевна с мужем и тремя детьми переехала в Москву. Туда же возвращалась из сибирской ссылки в 1940-м и эвакуации из Кара-Калпакии в 1945 году. До конца жизни занималась станковой, монументальной, парковой скульптурой и созданием музеев А. С. Голубкиной в Москве и Зарайске.
Изготовление мемориальной доски и расходы по её установке наследники З. Д. Клобуковой, живущие в Москве, возьмут на себя. Внучка Зинаида Павловна Светлосанова и правнучка Анастасия Андреевна Казакова участвовали в юбилейном торжестве, и, по их мнению, Зинаида Дмитриевна родилась 16 октября 1889 года в Екатеринбурге. Отец её, Дмитрий Николаевич Абрамов, происходил из нижегородских крестьян, но оказался предприимчивым человеком, женатым, к тому же, на красивой женщине южных кровей. Зиновия Николаевна родила десятерых детей, при этом увлекалась музыкой и поэзией, а муж активно искал приложения своих сил в качестве финансового агента, переезжая из города в город. В Вятке он стал управляющим отделения Волжско-Камского банка и потомственным почётным гражданином.
======================
Воспоминания З.Д.Клобуковой о А.С.Голубкиной.
Искусство рано начало интересовать меня. Также рано я узнала и о Голубкиной, из рассказов братьев Васнецовых, Аронсона, Юдина, Рылова.
(…)
Живя с мужем в Вятке, я часто ездила в Москву. Я стала работать у Фишера, познакомилась с Лебланом. Приходилось мне встречаться и с другими художниками … ‚ но я никак не могла добиться знакомства с Голубкиной.
«Попробуйте, пойдите. Она такой человек, сейчас вас выставит, —так говорили мне знакомые художники о Голубкнной. Ее представляли мне неприступной, суровой.
В год моего знакомства с Анной Семёновной мне было 24 года, и у меня уже было четверо детей, но благодаря моей моложавости никто не давал мне более восемнадцати лет.
(…)
Я решила поехать на выставку в галерею Лемерсье. Я поехала туда рано, чтобы одной походить по
выставке. Поднимаясь по лестнице я увидела большой зал. В зале, на скамейке, сидела одна-единственная женщина. Поставив локти на колени упершись подбородком в кулак, она в глубокой задумчивости смотрела на выставленную картину. Во мне все задрожало. Это — Голубкина!Кто же это может быть еще? - безотчётно решила я.
Видна была сразу значительная, крупная фигура,
А кроме того, и одежда совпадала с тем описанием, которое мне хорошо запомнилось со слов художников, видевших Голубкину: на ней была длинная серая юбка и простая белая блузка.
===
....поэтому им была предоставлена полная свобода пользоваться окружающей природой.
Рассказы старого деда влияли на впечатлительность; каждый кустик, ветла, кочка вызывали образы. Особенно как говорила Анна Семеновна, на неё очень действовала вспаханная земля. Она целыми часами сидела на борозде и всматривались в вывороченные комья, и это был
неисчерпаемый источник образов. У нее уже с детства Запала мысль, что эта вспаханная земля дает потом ростки. И она с замиранием сердца и с радостью ждала первой весенней зелени; впоследствии, это помнят многие, как она любила незатейливые полевые травки, как часто выкапывала их и привозила с дёрном в Москву. а ухаживала за ними больше, чем за роскошным подаренным ей цветком.
И самое творчество её с детства —это была вспаханная земля, дающая ростки мысли. Отсюда её манера работать, отсюда необычайно тонкое‚ любовное отношение к глине. такое же почтительное, как к вспаханной земле.
Часто в процессе работы со мной. она с болью останавливала меня: «Да не мните же зря глину, думайте, прикасайтесь только тогда, когда не можете уже видеть, что надо делать. Смотрите, глина сама скажет, а то закройте глаза и уйдите, дайте ей дойти, тогда оно может расцвести».
И мне было это понятно. она доходит, т.е. ты до неё дойдёшь в этот перерыв. Вырастет живая мысль, новый образ, новая весенняя зелень.
Выражения А. С. Голубкиной:
— Кто не плачет над своей вещью, тот не творит.
— Держитесь, Зинаида Дмитриевна, до последней силы держитесь. только не продавайте искусство —это предательство.
О красоте:
—Челолека ищите. Если найдёте человека в портрете — вот и его красота.
0 критике:
— Пусть, пока жива, ругают. Хуже. если. Когда умру, хвалить будут жуки-мертвоеды. Они бы лучше, чем говорить. свою деятельность направляли бы для того. чтобы накормить художника, а это невыгодно.
— Не будьте плохой Голубкиной, будьте хорошей Клобуковой, умейте сохранить все, что у вас есть ценного. Кубисты, футуристы и всякие "исты" — все это ерунда, для заработка, а вы работайте только правду вашу, правду— и выйдет «стиль» Разве создатели какой-нибудь школы знали, что они "исты" какие-нибудь, им потом это навязали.
-- Храните глину. Чуть её замяли — и мысль свою туда же утоптали.
(…)
Рука и мысль должны встретиться. Не торопитесь работать, лучше обдумайте.
— Скульптуре не научит школа. Это воспитанье дисциплины в работе.