«Для Литературной Евразии».
БРИГ.
Я пришел с работы и нажал кнопку звонка. Радостная Ольга, открыв мне дверь, не здороваясь, произнесла: "Посмотри, кто у нас появился!" Посреди комнаты сидел ещё маленький по возрасту, но довольно крупный щенок. Завидев меня, он взвизгнул и, не раздумывая, подбежал ко мне, сел возле моих ног с интересом поглядывая на меня своими умными черными глазами. Я давно хотел завести собаку, но жена была против. Юре тогда было меньше двух лет, а Сергей только родился. Перспектива постоянно убирать в квартире шерсть пугала Ольгу. Что её подвигло в тот раз на это? До сей поры не пойму, но у меня появился самый преданный в жизни друг. Лучше которого в моей жизни, пожалуй, не было никого!
Я тогда работал в отделе, где весь персонал, в основном занимался переводом со всех языков мира, поэтому практически все постоянно ездили за границу для практики языка. Сухих смесей для детей, как теперь на каждом шагу, раньше не было. Были смеси российские, с различным толокном, гречкой, пшеницей, но в них было столько сахара, что даже после просеивания они вызывали аллергические сыпи у моих детей. Поэтому, Юрик уже сидел на нормальной пище, а для Сергея я заказал всем уехавшим за рубеж купить различных детских смесей. Так как многие были уверены, что вероятно не смогут привести, я заказал покупку питания сразу всем, кто выехал в командировку. Через месяц половина балкона была завалена детским питанием – привезли все! Всё было просто замечательно, но Сергей практически с первых месяцев отказался от всех этих смесей и стал питаться тем, что давали его старшему брату. В этот момент и появился в нашей семье Бриг! Так по родословной сокращенно звали нашего нового члена семьи. Ему сразу понравились балконные запасы, что избавило нас от вопроса, куда все это теперь девать?
Две недели я работал без выходных и при первом, взяв щенка на руки, пошёл с ним в лес, который был в пятидесяти метрах от моего дома. Было восхитительное лето. Всё вокруг было интересно щенку, он без какой-то робости стал обследовать округу, старательно принюхиваясь ко всему. Я стал играть с ним, то убегая от него, то ловя его, когда он убегал от меня. Затем стал играть в прятки с ним. Убегал метра на 3-4 и становился за дерево, затем ждал, когда Бриг найдет меня. Так мы забавлялись около часа, но в очередной раз, когда я спрятался, собака не нашла меня. Я подождал и вышел из-за дерева. Брига нигде не было. Лес был мне знаком до последнего куста. Я стал звать щенка и искать в ближайшей округе. Он словно испарился. Его нигде не было. Поискав часа два, я уныло пошёл домой. Там я увидел, что возле соседнего подъезда собралось немало народу, словно давали какой-то дефицит! Я подошёл туда. На лестнице подъезда, забившись в угол, сидел мой щенок и рычал на всех. При виде меня он со всех лап пустился мимо окруживших его людей ко мне и как обычно сел у моих ног. При этом его небольшой хвост, не переставая, вилял из стороны в сторону. Я взял его на руки, и он лизнул от всей щенячьей радости моё лицо.
Овчарке с раннего возраста было запрещено заходить на кухню и в детскую комнату. Коридор, ванная комната после прихода с улицы для мытья лап, большая комната и балкон – это всё, где Бригу разрешалось находиться, что он неукоснительно выполнял. Но перед моим приездом с работы, собака за полчаса до моего появления, нарушив правило, шла на кухню и, встав передними лапами на подоконник, смотрела в окно и ждала меня. Жена вначале ругалась за это на Брига, но поняв, что это неисправимо, оставила его в покое. Да заодно она сама могла уже знать о том, что я скоро приеду. Говорят, что у животных нет души. Я думаю, что, наоборот, у многих людей нет порой души. Попробуйте определить, где находится человек, которого вы любите? Хотя бы направление. Попробуйте определить, когда он придет с работы. Вот видите, вам, как и мне, это сложно. А Бриг это мог. Как можно тут говорить, что у собак нет души. Думаю, она была побольше, чем у меня самого на тот момент.
Шло время, щенок рос. Это было всегда на глазах, поэтому было не заметно, для нас с Ольгой. Однажды он от радости, стоя передо мной на задних лапах, положил передние мне на плечи. Его голова была на голову выше моей. Это был уже не щенок, а огромная овчарка – переросток. Придя домой, я измерил высоту холки Брига от пола – 75 см. На 3 см он был выше высоты кухонного стола!
Наступила первая для Брига зима, я купил ему шлейку и он с удовольствием к радости моих малышей возил их по заснеженному полю. К этому времени из везде снующего щенка выросла очень послушная и очень добрая собака. Порой дети, не понимая еще, что творят, пытались залезть ему пальчиками в нос или глаз, а Юрик часто не давал Бригу нормально кушать, то открывая, то закрывая крышкой еду, и часто буквально дрались из-за игрушек. Собака терпела всё. Она с удивительным спокойствием выносила любые глупости и выходки от моих детей. Когда дети были совсем невыносимы, Бриг просто начинал лизать детей в лицо или просто переходил в другое место. Это была самая заботливая няня для детей, можно было спокойно уйти в магазин, зная, что дети в полной безопасности, раз собака осталась с ними.
Время шло. Бригу было уже три года. Мы затеяли ремонт, так как собака подросла, да и дети тоже. Больше некому было рвать обои и рисовать на них. Бриг уже не грыз коробки дверных проемов. Пора было обновить все в квартире, и мои друзья привезли мне обойный клей, так называемую "стружку". Я был на работе, поэтому мешок с клеем оставили в коридоре. Приехав с работы и погуляв с Бригом, я покушал и пошел в детскую комнату, заниматься с детьми чтением. Через два часа в комнату зашел Бриг. Ему запрещалось заходить сюда. Значит, он зашел неспроста. Еще не понимая в чем дело, я попытался выгнать собаку, но Бриг подошел ко мне и положил мне голову на колени, при этом я заметил, что его бока сильно раздуты. Страшная догадка дошла до моего сознания. Я пошел в коридор. Мешок с клеем был разорван, половина клея была съедена Бригом. Овчарка никогда не ела без команды, не брала ничего у других, не подбирала ничего на улице. Почему Бриг самовольно порвал мешок и наелся клея, кто теперь поймет? Я хотел поругать собаку, но ком подошел к горлу. По глазам собаки я вдруг понял, что жить Бригу осталось совсем чуть-чуть.
Он не скулил, он просто почти по-человечески вздыхал и виновно смотрел на меня, словно извиняясь за свою глупость. Если бы он зашел пораньше, возможно можно было бы спасти его, отпоив растительным маслом, но было слишком поздно. Клей разбух и рвал пищевод собаки изнутри. Я обнял его. Так он и умер у меня на руках, не скуля, от рвущей изнутри боли. Смерть Брига, словно опустошила меня изнутри. Мысль о том, что я сам стал невольным убийцей своего друга, даже сейчас, через тридцать лет, порой не дает мне покоя, хотя отлично знаю – собака продолжает любить меня даже на том свете, отводя беду от моего дома, моих близких и меня. Жизнь несколько раз подтверждала это мое убеждение. Я твердо уверен, что один из Ангелов моей семьи сейчас с любовью смотрит на нас, и зовут этого Ангела Бриг!
ЛЮБВИ ВСЕ ВОЗРАСТЫ ПОКОРНЫ
Зима грустная пора. Жена снова угодила в больницу. Сломала ногу, буквально, на ровном месте. Поскользнулась и, падая, задела ногой о парапет. Итог – больница! Я заскакиваю по дороге в магазин “Цветы”, не тот, что Первомайской, а рядом с больницей, ну вы знаете. Через минут десять я в белом, накинутом на плечи, халате уже целую в щёку жену и вручаю розы. Рядом с интересом на меня почти в упор, оценивающим взглядом, смотрит соседка жены по палате. Божий “одуванчик”, лет 80-ти, 85-ти. Смотрит в упор, не отворачиваясь, так, словно ей 25-ть, не больше и она с первого взгляда на меня запала. Ну, это вы тоже проходили. Если девушка смотрит упорно вам в глаза, значит, она уже на всё согласна.
Жена теребит вопросами о детях, о том, как дома, да и вообще обо всех новостях. Я рассказываю, а сам чувствую, что краснею. Одуванчик смотрит так, словно у неё глаза искусственные и совершено не мигают. Кто у “следаков” был на допросе, тот в курсе, как на тебя лампочка ярко смотрит в глаза, не мигая. Вот и одуванчик минут десять уже не мигал. Я посмотрел на соседку. Её лицо сразу, словно помолодело. С него ушли окопы полного профиля и блиндажи морщин, отрытых жизнью. Глаза ещё больше засияли. В них даже промелькнула слеза. Появилась напряжённая улыбка. Соседка словно спрашивала меня немым укором: какого ляха я делаю у кровати этой молодки, да ещё розы подарил? Жена тоже заметила взгляд соседки и шепнула мне: “Не обращай внимания, она на всех мужчин так смотрит”. Теперь настала пора, удивляться мне: каких, ещё кроме меня, мужчин видела соседка? Но от этого вопроса меня отвлёк телефонный звонок. Это был телефон соседки, спасший меня от её неусыпного взгляда.
“Хорошо! Жду”, - услышал я еле журчащий голосок, и рука сунула телефон снова под подушку. Затем эта же рука извлекла из потайных мест пакет с бижутерией и, при помощи второй руки, словно новогоднюю ёлку, украсила божий одуванчик. В завершении, рука достала губную помаду и чётко заученным движением обрисовала контур губ владелицы. Губы несколько раз сомкнулись, словно в поцелуе и помада равномерно распределилась по ним. “Молодой человек! Ну как я вам, нравлюсь?”- её лицо, словно впитало знак вопроса. Я невольно вздрогнул от её вопроса, но, улыбнувшись, ответил: “Вы просто очаровашка!”,- и улыбнулся. “Я знала, что вам понравилась! С первого взгляда вашего это поняла”, - прожурчал голосок. Ответить я не успел. В дверь буквально влетел на “крыльях любви”, скорее всего тот, кто сейчас звонил. Это был довольно бойкий старичок, с какой-то детской неуёмной энергией. На вид ему было не меньше его пассии, а может даже больше. Но в нём было столько энергии! Одуванчик гордо подняла свою головку и восторженно улыбнулась. Дальше они уже не замечали ни нас с супругой, ни медсестру, принесшей бумажные стаканчики с прописанными врачом таблетками.
Да уж, недаром говорят: ЛЮБВИ ВСЕ ВОЗРАСТЫ ПОКОРНЫ!
PS\ Да, кстати, никто не видел, где мои тапочки, второй день найти не могу, пока жена из больницы выйдет и себя потеряю...
АНЖЕЛО, ИЛИ ПАДШИЙ АНГЕЛ
Поезд подали за 5 минут до отхода. Все свободные марки до пфенинга я просадил ещё неделю назад по гаштетам, поэтому пришлось ехать поездом, а не лететь самолетом. Но дорога прибавлялась к дням отпуска, поэтому я особо и не парился. Дольше едешь, больше отпуск. Найдя своё купе, я поздоровался с тремя остальными пассажирами, которые уже находились в нём. Двое из них были, похоже, супругами. Даже, скорее всего молодожёнами, решившими поехать в круиз по Европе. Молодого человека звали Марек, а попутчицу Магда. Они были уроженцами Польши и ехали до Варшавы. Третий был, скорее всего, мулат из Парижа. Он плохо говорил по-русски, но имя он назвал чётко : ,,Анджело”. Ангел? – переспросили мы в три голоса, когда стали знакомится друг с другом. Он вымучено улыбнулся: ,,Анджело”.
Мы не стали с ним спорить, но про себя уже окрестили Ангелом. К тому же он был очень рослый и грузный. Единственно, что портило имидж, это его тёмнокожесть. С другой стороны вы видели ангелов? Вот и я не видел. Может они все такие. Пшекаши сносно говорили по-русски, к тому же я сам ещё помнил, как ругалась моя бабуля, произнося постоянно: курва и пся крев холера ясна. Этими знаниями я поделился с новыми попутчиками, что привело в ярко красный цвет нашу единственную даму в купе.
Ровно в 23.00 по Берлину локомотив дал предупреждающий гудок и состав, задрожав всей своей массой, стал медленно набирать ход. В соседнем купе зазвучала гитара, и пара мужских глоток стала орать на весь вагон песню о дембелях. Затем послышался женский голос, скорее всего проводницы, который пытался урезонить начинающих свои гастроли молодых армейских певцов. Как ни странно, это удалось, и тот же голос через минуту я услышал в нашем купе. Он предложил чай и постельное бельё.
После отхода поезда, вновь прибывшие пассажиры стали закидывать ненужные вещи в багажные отсеки, о чём свидетельствовало хлопанье по вагону нижних сидений, а вскоре послышались и характерные хлопки открывающихся бутылок. По всему вагону поплыл запах дорожных припасов русскоязычных пассажиров. Эти припасы надо было съесть до границы, и народ спешил. Мне очень часто приходилось мотаться на поездах на соревнования, в командировки и просто путешествуя. Во время поездок, старался, есть в ресторанах, когда был на нуле, сидел на чаю, либо кофейном суррогате. Поэтому, выпив свой чай, я застелил свою постель на нижнее, ближе к хвосту поезда, место. Выше меня уже взгромоздился Ангелок, а на ближнем к локомотиву нижнем месте устроились молодые. При этом они толкали друг дружку и хихикали. Я стал убирать складной стол у окна, но Ангелок стал что-то лопотать быстро, быстро по-французски. Я попытался ему объяснить, что можно упасть и нехило приложиться об этот стол, но он на ломаном русском объяснил, что уже упал, но из-за того, что стола не было. Он спросонья подумал, что стол на месте и стал, смело спускаться. Итог был плачевным, он показал синяк на правой ноге, похоже растянул, причём сильно. Я понял, что без стола ему ни как и лёг спать.
Ночью поезд резко затормозил. Я понял, что граница… И тут что то, словно большой мешок с пищевыми отходами, упало у меня прям перед лицом на стол, а затем на пол. В этот момент, проходящая открывать двери пограничникам проводница, от испуга залепетавшая на немецком, зашла с молитвами в купе и включила дежурный неяркий свет. Первым, что я увидел, был Ангел, упавший с небес на стол, а после еле сдерживающихся от хохота Марека и Магду, они видели это второй раз и уже привыкли. Даже тени удивления не было на их лице. А больше всего был удивлён я, Ангелок, плохо говоривший по-русски, сыпал сейчас отборным чистейшим матом, даже без акцента.
Я не знаю, как выглядят Ангелы. Я их не видел. Но как выглядит падший Ангел, знаю теперь точно.
КРАСОТА СПАСЁТ МИР
Приехал мой сын, протянул мне паспорт бывшей супруги и сказал , что мама в больнице и просит оплатить за нее кредит . На следующий день я глянул в интернете где находится Банк и вышел на улицу . Погода была просто восхитительная . Ни облачка , ласковое солнце грело так, что на асфальте появились лужицы миражей , а воздух преломлялся поднимающейся к верху влагой. Не Москва а Майями!
На Киевской было, как всегда , полно народа . Людской гвалт перекрывал все остальные звуки, и вдруг , поднимаясь вверх по эскалатору я услышал как этот гвалт затихает , стали слышны поднимающиеся снизу чьи то шаги . Звук шагов поравнялся со мной и направился вверх . Я повернул голову влево , что бы понять отчего наступила тишина и увидел шедевр природной красоты , воплощенный в тело лет 25 девушки . Русые , слегка вьющиеся , локоны обрамляли ее красивую головку , ниспадая на плечи и спину . Ее , как у греческой богини , фигурка была словно вытесана из розового мрамора , светясь молодостью и непринужденностью , свободой и полной раскрепощенностью . Белая майка прикрывала ее сверху , а вот низ ... Спортивная сумка висевшая на ее боку, прижала , поднявшуюся вверх видно от подпрыгивания по ступенькам, юбочку к поясу. Нижнее белье красавица видно совсем не любила носить, предпочитая всю свою красоту нести людям. Вот от просмотра этой красоты и наступила полная тишина , словно от просмотра новой серии ,, Голые и смешные " . Причем в отличии от этого сериала, тут просмотру не мешало ничего , все было крупным планом, так как поднималось это все перед глазами вверх. Это продолжалось минуты три, пока чьи-то увесистые две оплеухи не нарушили тишину. Видимо, чья то женская рука поправила своему мужчине зрение в нужную сторону.
ПРИКОСНОВЕНИЕ ДУШ.
Ты случайно душою своей прикоснулась ко мне лишь на миг,
От чего я вдруг крылья свои ощутил за спиной и взлетел,
Пусть недолго продлилось касанье твое, как того я хотел,
Но душа воспарила моя журавлем и раздался на небе
восторженный крик!
ИВОЛГА
Сегодня иволга в ночи
Мне пела о твоей любви,
Но, только уходя тогда,
Сожгла ты за собой мосты,
И пламя я задул в ответ свечи.
А может вновь зажечь огонь
И навести мосты по гати?
Ты протяни свою ладонь -
Моя рука её подхватит…
Я РОДНИК ЗАЦЕЛУЮ ДО СМЕРТИ
Я родник зацелую до смерти
Под усталый шёпот листвы
Утолю свою старость проседью
Под серебряный проблеск зари.
Не вернуть тишину окриком
Не гореть среди водной тиши
Полетать бы на небе с облаком
Да пожить бы в дремучей глуши.
Окунуться с утра бы в проруби
Да вернуться к истокам своим
Вы летите за счастьем голуби
Я ж устал, всё гоняться за ним…
МАМА
Мама.
Мне порою тебя не хватает,
Твоих нежных и ласковых рук.
В небе облако медленно тает,
И часов в тишине мерный стук.
Время быстро летит. Не догнать.
Тридцать лет я живу без тебя.
В том углу, где стояла кровать,
Лишь остались висеть образа.
Сны не снятся мне. Ты же знаешь.
Оттого не приходишь во сне.
Ты лишь облаком медленно таешь
Средь других облаков в тишине...
ТЕПЕРЬ ЕЁ НЕ РАСТРЕВОЖИТ ОН
Кудрявый месяц меж берёз
Качает небо над собою.
Заполнил паузу вдруг дрозд
Колоколов звучащих боем.
Он серебром своим укрыл,
На плечи мне накинув память.
Об облике, который мил,
Чарует нежностью и манит.
О память тех далёких дней!
Когда был молод и влюблён.
Тревожил душу соловей.
Теперь её не растревожит он.
РУСЬ
Русь! Даль далекая,
Ширь бескрайняя...
Из берёзок и златых полей.
Ты любовь моя одинокая,
Сторона Богом данная,
Нет прекрасней тебя и милей!
ЗАВЫЛ В ТРУБЕ РАЗБОЙНИК ВЕТЕР
Завыл в трубе разбойник ветер,
И молнии по небу нить.
Похоже непогожий нынче вечер.
Подкину я полен, чтобы не дать огню остыть.
Вновь прохудилось за гардиной небо,
Дождь с градом, словно из ведра!
Давно я в этом доме не был,
Где жил отец, теперь живёт моя сестра.
Всё та же мебель, обстановка,
Да только нет как год отца.
Марыся, кошка, старая плутовка,
Теперь хозяйка этого дворца.
Она как женщина, к мужчинам льнёт
И от внимания замлевшая урчит.
Пол мраморный холодный, словно лёд,
За двадцать лет, не потерявший вид.
Столетний Бёзендорфер в отблесках камина
Навеял отзвуком далёким и родным,
И столь же старая над ним картина…
Я встал и тихо подошёл, неся Марысю к ним.
Пюпитр любезно показал мне ноты Баха.
Давно не слышал я его.
Рояль задумчиво, как будто бы от страха
Вдруг заиграл токкату с фугой ре-минор.
Завыл в трубе разбойник ветер,
И молнии по небу нить.
Вновь Бах наполнил этот дом и этот вечер,
Не дав огню в душе моей остыть.
РОССИЯ СТАЛА ВНОВЬ ВЕЛИКОЙ
Пришёл декабрь метелью белой,
Снежинки на свету горят.
Они, как бабочки, не смелы,
Танцуют вальс вперёд, назад.
Прохожий, завернувшись в шарф,
Спешит быстрее на работу.
Высотка, словно книжный шкаф,
Машинами прикрыла томную зевоту.
Весь город спит во множестве шкафов.
Зима не спит, по городу бродя.
К неудовольствию таджиков и котов.
Им лучше летняя, пусть жаркая, пора.
У мавзолея ели голубые,
Как часовые стражами стоят.
Тут захоронены вожди иные.
В стенах Кремля, как вредный клад.
Их, как богов, народ мой возносил,
И в том проклятие народа моего.
Лежит и тот, кто больше всех убил,
Россию изничтожив, так отмстив за брата своего.
Не сам он убивал, а карандаш его,
Подписывая декреты и указы.
Он напрочь загубил деревню и село,
Россию в целом загубил, что европейская проказа.
Я не сужу его, как всех воров в законе.
Он был счастливый человек!
За алчной местью жил в погоне,
И имя будет жить его, но проклят он уже вовек.
Теперь другие времена.
Россия стала вновь великой, хотя иной.
Другие люди, другие правят имена.
Орёл вновь воспарил над окровавленной звездой.
Кумач развязан на руках России.
Над нею гордо реет триколор,
И над Москвою небо синью,
И мавзолей стоит, как наш позор…
КОНСТАНТИНОВО
Высокий берег над Окой,
Ступени деревянных лестниц
И прелесть “рощи золотой”,
Как память о России вестниц.
Здесь неземная красота
Лугов, полей и пашен.
Чарует леса пестрота,
Что осенью для нас раскрашен.
Здесь отдыхаю всей душой,
Люблю бродить под медью ивы,
И одноногий клён родной
Кивает кудрями учтиво.
Берёзки милые мои,
Меня завидев, загрустили,
Как будто вспоминая дни,
Когда Есенина любили…
Я ГДЕ-ТО ВЕДЬ ВИДЕЛ
Я где-то ведь видел…
Во сне, на яву,
Цветами черёмух
Зима опадала…
Любовь! Что, не вечна?
Я в толк не возьму.
Под холодом взгляда,
В цветах остывала…
Я где-то ведь видел…
Нежна ты была.
Тот сон нескончаем,
Да жизнь угасает…
Тасует по новой
Колоду судьба…
И чью-то любовь
Вновь зима заметает…
ПОЭТУ ВАЖНА ТИШИНА
Поэту важна тишина.
Лишь в тишине ложатся строчки.
Душе не нравиться война,
Где трассеров пунктиры, точки,
Разрывы жёлтые гранат
И запах гари, запах смерти.
Тела холодные ребят,
Что рвались в бой недавно. Черти!
Поэту важна тишина.
Лишь в тишине ложатся строчки.
И с тишиной любовь важна.
Такая, чтобы до верхней точки!
Такая, чтобы душу рвало,
Сносило крышу от неё.
Тогда поэт в стихах устало
Напишет правду... как враньё.