В принципе, можно было и подождать ещё полчасика, пускали только с двенадцати, но вдруг получится как-то дуриком прорваться? Улыбку надеть номер четыре: робость и чистота.
-- Здравствуйте! А где можно бахилы взять?
-- Вон там. Вы к больному или к врачу?
-- К больному. Это моя родственница, ей руку ампутировали. Шестой этаж, отделение множественной и сочетанной травмы.
Так. Теперь натянуть бахилы, минуту посидеть в нерешительности и, добавив граммулечку цинизма, снова шагнуть к охраннику.
-- Извините… А если бы я сказала, что иду к врачу, вы бы меня пропустили?
-- Такую симпатичную можно и пропустить. Только позвонить надо.
-- Давайте позвоним.
Он делает вид, что звонит.
-- Ладно, идите. Если что, скажите, что я не дозвонился. А, вообще, если будете ходить, надо пропуск сделать, это несложно.
-- Спасибо большое!
Через восемь часов, возвращаясь, демонстрирую ему пропуск гордо, как двоечник первую пятёрку в дневнике. Пропуск переходит из рук в руки через нашу больную, но охраннику этого знать не обязательно. Радуется:
-- Уже сделали? А когда теперь придёте? Завтра? Я буду на другом входе.. Подождите!
Кажется, я переборщила с обаянием. Но он трогательно искренен и я останавливаюсь.
Охранник лезет в тумбочку и извлекает из неё шоколадную конфету «Степ».
-- О, люблю с орешками, спасибо. До свидания!
-- Меня Эдик зовут. Эдуард. А вас?
С Леркой Власовой мы никогда не были близкими подругами. Виделись несколько раз в компании, знала я о ней, в общем, немного. Она мне даже никогда особенно не нравилась: слишком быстро думает и говорит, используя чуждые мне обороты. Всех, независимо от степени знакомства и возраста, называет «котиками». Потом по цепочке «друзья друзей» оказалась у меня в друзьях в Фейсбуке. Ничего необычного, пока однажды я не разместила объявление с просьбой: если у кого, мол, сейчас отдыхают знакомые в солнечном Таиланде, не привезут ли они один хороший шрамозаживляющий гель для моего сына? Срочно надо, я, конечно, оплачу. И Лерка откликнулась в числе немногих. Правда, к тому моменту уже пообещали привезти другие люди, но к Лерке я прониклась уважением и благодарностью. Ещё больше, когда оказалось, что она, вообще, регулярно кого-то спасает в составе поискового отряда «Лиза Алерт». Это такое общественное движение, где обычные граждане ищут пропавших детей и взрослых эффективнее, чем полиция.
Сейчас Лерка в Склифе и ей ампутировали руку выше локтя – руку переехал КАМАЗ, сбив её мотоцикл. Ещё раздроблена ключица, но, вроде бы, ключицу удачно собрали.
Ей тридцать три года. Красивая, высокая, независимая, невероятно сильная. Она даже руководила процессом извлечения того, что раньше было её рукой из-под колеса. И потом, до приезда Скорой, тоже командовала случайными добрыми помощниками, чтобы ненароком не навредили – спасибо очередной переподготовке в «Лизе Алерт».
В Фейсбуке моментально создали группу поддержки и выяснилось, что у Лерки нет родных, но миллион друзей. Они удивительно, без лишних соплей и с полным взаимоуважением организовались по всем направлениям: посещения в больнице, чтоб одновременно не больше двух, ибо в палате есть ещё тяжёлые, передержка кота, погашение кредита за машину, поиск информации о профильных клиниках, юридическая поддержка, сбор средств на дорогостоящий протез. Протез может стоить, как космический корабль, но мы стараемся.
В эти выходные я дождалась своей очереди на роль сиделки. Лерке несколько дней назад сделали очередную операцию, как она выразилась, по «кройке и шитью». Кусок здоровой кожи с бока пересадили на культю. Я согласна быть хоть «котиком», хоть горшком.
В воскресенье, уже на улице меня окликнули по имени. Вчерашний охранник. Надо же, выскочил из здания и бежит за мной.
-- Здравствуйте, Эдик. Как поживаете?
-- Я боялся, что уже вас не увижу. Вы мне очень понравились, давно такого не было.
И протягивает мне шоколадный батончик. Большой, как «Сникерс», только снова «Степ». Степ бай степ. Росточком с меня, невзрачный, бубнит смущённо, что-то про жену, с которой недавно расстался. Прости, Эдик, если я соглашусь сейчас даже на игрушечное свидание, то мне придётся тащить тебя на себе, а сил быть трактором уже нет. Но он настоял, чтобы я хоть телефон записала: «Вдруг скучно будет?».
Вкус черешни, в отличие от насыщенного, терпкого вишнёвого, не интересный, просто сладкий, прямой, как звук без обертонов. Поэтому, только вишня. Купила целый килограмм у метро, предвкушая, как тупо съем её, а потом ещё косточки буду грызть, там внутри крошечные ядрышки, похожие на миндаль, с кислинкой и горчинкой.
По подземному переходу идут две девушки, совершенно неудачно одетые. Вызывающе аляповато. На лестнице они догоняют старушку с пакетами, предлагают помочь тащить тяжести, та вежливо отказывается. А девушки мне сразу нравятся.
У аптеки молодой папаша наклонился и пускает мыльные пузыри прямо в лицо малышу, сидящему в коляске. Ребёнок озадаченно моргает.
Слева от дорожки какой-то парень зашёл под дерево и сладострастно мочится.
Мне не скучно, Эдик, думаю по дороге к дому. Пока есть руки, ноги, глаза, уши, нос, челюсть, всё можно увидеть, услышать, понюхать, потрогать, попробовать. Береги себя.
Если кому интересно, что такое "Лиза Алерт", тут редкое интервью с рулевым:
http://www.pravmir.ru/liza-alert-ishhet-lyudey/