Уже год я в отставке. Лампасы на прощанье дали, но до шестидесяти дослужить не вышло. Может и к лучшему. В Приморье нас с женой ничего не держало, в Крыму никто не ждал. Сил и энергии было достаточно. Куда их приложить? Посоветовался в Крайкоме партии. Всё что здесь могли предложить, мне не нравилось. Хотелось по настоящему нужной, "живой" работы. Разговор был прямой и откровенный, в конце концов Первый неожиданно подытожил,
- В колхоз иди, председателем! Страну накормить нужно. Карточки отменили, но продуктов не хватает. Тут и люди и хозяйство, а проблем... под стреху! Не знаешь? Подучишься, ты там не один будешь. Все колхозы за райкомами расписаны, партия поможет.
Ты, Николаич, дивизией командовал, там хозяйство не меньше. Не даром Никита Сергеевич Хрущёв на демобилизованных военных надежды возлагает. Если Вы страну не вытяните, то тогда кто?
Сейчас самые крепкие колхозы на Кубани, а у тебя сын там, если не ошибаюсь?
Подумай, а я, если решишься, их первому позвоню, чтоб он подобрал тебе колхоз, к сыну поближе.
Так мы с женой оказались на Кубани. Станица Холмская раскинулась вдоль дороги местами грунтовой, местами засыпанной щебёнкой. Дорога связывала равнинную часть с предгорными станицами и выходила на побережье Чёрного моря. 80 километров от Краснодара, 40 - до моря. Вправо Новороссийск, Анапа, влево Туапсе, Сочи. Нефтяники выбили фонды и дорогу начали асфальтировать. Через год-два станет трассой союзного значения. Холмская - значит холмы. Положение выгодное, а вот пригодных пахотных земель в колхозных угодьях было не много. С одной стороны - заросшие лесами предгорья, с другой - железная дорога со своей полосой отчуждения. Пяток озёр и горных речек, весной отсекающих целые районы. То есть вкладывать в этот колхоз нужно было много, а того самого главного, что требовали с Кубани - хлеба, сажать было негде. Да ещё нефтяники повсеместно ставили свои вышки и "качалки". К ним рыли траншеи, прокладывали трубопроводы. Нефть дело тоже государственное. Оставалось животноводство (где заготавливать корма не понятно), овощеводство, садоводство.
Народ в колхозе был трудный. Мужчин призывного возраста практически всех выбила война. Переселенцы с Центральной России сильно отличались от казаков и не хотели работать от рассвета до заката за палочки трудодней, хотя теперь партия разрешила продавать излишки мяса и овощей на рынке. У колхозников завелись гроши. Вот только с любого колхозного урожая они старались обеспечить свои семьи и частенько со значительным перебором. Начались конфликты. Пообещали прибить. Стал носить с собой пистолет. Пару раз пальнул в воздух. Тогда пошли жалобы. Мол, с оружием гоняется за колхозниками.
У Арины тоже не задалось. В военных гарнизонах всю неслужебную жизнь (трудоустройство офицерских жён, разбор конфликтов, случаи адюльтера, воспитание детей, контроль за их успеваемостью, а так же качеством и ассортиментом товаров, завозимых в гарнизонные магазины) занимались женсоветы. Как правило, жена командира была председателем такого совета. Арина всегда активно участвовала в женсоветовских хлопотах. Здесь же ничего подобного не было, а на попытку создать в станице, получили жалобу от колхозного парторга в райком о попытке создания внепартийной организации. А от выжатых до предела баб, кличку «Чеканутая генеральша», чокнутая значит.
Два раза в день, я на зачуханом конике объезжал всё хозяйство и не переставал удивляться. Работали люди вроде неплохо, но запросто могли прогулять несколько дней.
И не один человек, не два, а разом половина колхоза.
- Почему прогулял?
- Огородом занимался.
- Четыре дня?
- Отдохнул денёк.
- А ты?
- Болел или жена болела.
С этим вопросом была проблема. Медицины в станице не было.
Составил служебную записку и поехал в Краснодар в Крайком партии. Поговорил по душам с Первым. Обещал помочь, чем сможет.
- Вы же понимаете, фондов почти нет, всё на Целину идёт, попробую через нефтяников и дорожников.
Короче, вставили нас в план. Построить столовую и магазин на автовокзале, и фельдшерский пункт открыть. Но не всё так просто оказалось. Для столовой и магазина персонал я должен обеспечить, а для фельдшера, жильё подготовить и рабочее место, благо два десятка пустых хат в станице стояло, только отремонтировать и чистоту навести.
Проехал по соседним колхозам, с председателями пообщался, кое что подсказали но главное, посоветовали особенно не напрягаться, мол с райкома дадут ЦУ (ценные указания), что как и когда. Не выполнишь дадут ЕБЦУ (ещё более ценные указания).
Вообще, по моему, с самого начала с колхозами всё было не правильно задумано. Рабство какое-то получалось. План сверху спускали не на реальное количество колхозников, а неизвестно из какого расчёта. Даже если колхозник будет работать по 12-14 часов, бывают и неурожайные годы, как тогда? А когда ему о собственном пропитании заботиться? Вот они и прут из колхоза, кто сколько сможет. Тут на Кубани, хоть на своём огороде почти всё вырастить можно, но на это время нужно. Времени на это не отпускалось. Клуба нет, в войну сгорел. Паспорта взрослого населения у меня в сейфе лежат. Отпускать из колхоза запрещено. Чем не рабство?
Однако план выполнять нужно. Постепенно стал гайки закручивать. Дали мне лич-ку Берия и пару выговоров по партийной части. Дожил, в армии одни благодарности, а тут за год два взыскания!
Через год вызвали меня в райком.
- Тимофей Николаевич, ты у нас человек заслуженный, таких беречь нужно, так что давай на заслуженный отдых. Охота, рыбалка, грибы , ягоды. Лошадку колхозную мы за тобой закрепим. Отдыхай, пока никого не убил. С планом всё у тебя хорошо, строительство нужное начал, но жалоб на тебя… у нас их складывать негде. Ты человек армейский…не получается у тебя с колхозниками. Мы тут в райкоме почтальона бояться стали.
Вдруг ты зашибёшь кого, да даже кто от страху помрёт, с нас же головы поснимают, почему не реагировали.
Поживи простым пенсионером, присмотрись к их жизни, а там видно будет.
- В университет хочу поступить, марксизма-ленинизма.
- Вот это здорово! Мы Вам и направление напишем. Это очень даже здорово!
Об университете я особо не думал, были мысли, подучиться, но такой поворот давал возможность отставку представить в виде направления на учёбу. Что с того, что мне под шестьдесят, голова - то соображает.
Дом я купил. Самый большой каменный дом в Холмской. Две отапливаемые комнаты и два узких пенала, вроде веранды. Сарай с большим погребом. Фруктовые деревья. Огород до горизонта. Недалеко живёт старичок – агроном, с дореволюционным стажем. Он мне как-то по секрету сказал, что на этих угодьях, только виноград замечательно плодоносить будет.
У него на участке и правда такой виноград растёт! Я в Крыму такого не видел.
Вино, делает сам, прекрасное.
Вот и я займусь. Сын не далеко, в Краснодаре. Коммуной с Успенскими живёт. В вшестером домик снимают. Когда - никогда приедет поможет. Внук подрастёт, на лето ко мне привозить будут. Сколь многим вещам я должен успеть его научить.