- Водка, коньяк, виски, может вино?
Юная стюардесса с ослепительной улыбкой остановилась возле его кресла. Металлическая тележка занимала почти весь проход между кресел и была заполнена батареей разноцветных бутылок. Мельком глянув на шеренгу бутылок и увидев знакомую этикетку, он хрипловато ответил:
- Коньяк, пожалуйста.
Приняв из рук девушки стакан, он взглянул в иллюминатор. Облака. Огромный белый ковер. Белая пушистая пустыня…
***
Расплатившись с таксистом и достав из багажника большую дорожную сумку, он нашарил в кармане ключи и вошел в дверь подъезда. Знакомая дверь привычно скрипнула, он улыбнулся. Хорошо. Почти полгода не был дома.
На повороте перед последним лестничным пролетом на свой третий этаж, он услышал всхлипывания. Уже поднимаясь по ступенькам, увидел девчушку лет двух-трех, стоящую у открытой двери квартиры соседки Кати. Катя, озорная брюнетка с бесенятами в черных глазах. Парикмахер или как она сама любила говорить о себе, мастер хорошего настроения. Катя жила по соседству с ним уже года три. Они с мужем снимали квартиру. Муж Кати, постоянно работал где-то в дальних командировках, приезжая изредка на пару недель и устраивая шумные праздники с подарками, застольями и шопингом для всей семьи. Девчушка с залитыми слезами щеками была их дочуркой. Её звали кажется Надя.
- Привет Надюх. Что за слезы такие горькие поздним вечером? А где мама?
Девочка сначала отстранилась от протянутой к ней руки, перестала всхлипывать и настороженно присмотрелась к нему.
- Мама тям, исит, дём.
Узнав его, она протянула ручонку. Ухватила за палец и потащила за собой, вглубь темной квартиры. Второй рукой она вытирала слезы на пухлых щечках и даже попыталась улыбнуться ему.
- Тям мама, исит. Дём.
Улыбнувшись в ответ, он пошел за ней. Девочка крепко сжимала ладошкой его палец и вела его за собой по коридору на кухню. Перед приоткрытой дверью она остановилась и показывая пальчиком в проем опять сказала:
- Тям исит.
Он шагнул в кухню. Катя висела на сложенной вдвое бельевой веревке прицепленной к крюку люстры.
Черт! Нож! Где здесь нож!
Выдвигая рывками ящики, разбрасывая попадающуюся под руку кухонную утварь, он вдруг увидел ножи. Прилипшие к магнитному держателю прямо перед ним, на стене.
Пододвинув ногой табуретку, он перехватил Катю за ноги. И приподнявшись вместе с ней, одним движением перерезал веревку. Катя свалилась ему на плечи. Бросив нож, он осторожно потянул пальцами петлю, освобождая нежную кожу. Веревка подалась легко. Сняв удавку и бросив на пол, обхватил Катю второй рукой. И осторожно двинулся в сторону комнаты. Девочка была где то рядом, но он её не видел.
Осторожно ступая, вошел в комнату и опустил тело на диван. Глаза девушки были закрыты, пульс нащупать он не смог. Наклонив голову к самому лицу девушки, он затаил дыхание. Вдруг Катя захрипела и со свистом начала втягивать в себя воздух. Он отпрянул. Быстро сбегал на кухню налил в чашку воды из стоявшего на столе чайника, прихватил полотенце и побежал в комнату. Катя уже не хрипела. Она, приподнявшись на локте, опустила голову и левой рукой держалась за шею в том месте, где пару минут назад ее сдавливала бельевая веревка. Когда он вошел, она подняла глаза и удивлением и даже укором взглянула на него. Он подошел, присел возле дивана на корточки.
- Ты чего это Катюх, а?– он поднес к ее губам чашку.
Катя из его рук сделала несколько жадных глотков. Подняла глаза и увидев его лицо, она вдруг обняла его и заплакала. Всхлипывая и захлебываясь слезами, вздрагивая всем телом при каждом всхлипе. Он всегда чувствовал себя растерянным при виде женских слез. Но сейчас он просто обнял Катю и легонько поглаживал ее по волосам и спине. Все в порядке. Слезы это не страшно, это не верёвка, которая еще валялась на полу кухни. Катя постепенно успокаивалась, всхлипы стали реже, она крепче обняла его, когда он пошевелился. Потом откинувшись и не отпуская рук, спросила:
- Вань ты как тут оказался?
- Самолетом Кать,— он грустно улыбнулся. Она снова обняла его и уже из-за спины сказала:
- Сережку убили Вань, – опять всхлипнула протяжно и в голос заскулила тоненько.
Сережка это муж. Здоровяк и рубаха парень он любил свою Катюшку. Приезжая со своих «северов» с карманами полными наличности он всегда привозил ей цветы. Простой букет полевых цветов. Даже зимой где то доставал откапывал из-под земли букетик ромашек или колокольчиков. Он видел однажды, как она смотрела на Серегу, когда он как факир ниоткуда вытащил букет.
Теперь значит, не будет ромашек в феврале. Катя понемногу успокоилась. Отпустила его и попыталась сесть на диване.
- Ты куда? – он протянул к ней руку.
Она сжала его ладонь в ответ и молча прошла в ванную.
Он вспомнил вдруг о Надюшке.
Где она?
Оглянулся. Ребенок мирно посапывал в кресле напротив дивана. На заплаканном личике застыла улыбка.
Все хорошо.
Поднявшись, он прошел на кухню. Поднял веревку с пола и встав на стул, отцепил обрезок от крюка люстры. Хотел выбросить в мусорное ведро, но подумав, сунул в карман. Прошел в прихожую и там, за открытой дверью на площадке забрал свою сумку.
Вернувшись на кухню, он увидел там Катю. Она сидела за столом, закрыв ладонями лицо. Не плакала, просто молчала. Он достал из сумки бутылку коньяка и свернув пробку, щедро плеснул в стакан. Катя подняла голову:
- Его зарезали. На вокзале в Тюмени. Наркоманы. Следователь звонил, мой номер у него в кармане нашел,..
Он протянул ей стакан с коньяком:
- Выпей.
Катя взяла стакан и залпом выпила. Закашлялась, задохнулась крепким ароматом иноземного напитка. Приложив ладонь ко рту, поискала глазами. Он понял. Налил ей холодной воды в чашку. Жадно хлебнув, она отдышалась:
- налей еще.
Он налил. Теперь она сразу запила водой жгучую янтарную жидкость…
***
Он посмотрел на стакан в его руке, коньяк в нем был той же марки. Выпив остатки залпом, поставил стакан на откинутый столик. В иллюминаторе все так же плыли облака. Без начала и конца, огромный ковер.
alexnord = Тангетан
2013 год