Всё для фронта ! Всё для Победы! Враг будет разбит, Победа будет за нами! - Эти лозунги военного времени вошли в нашу жизнь, вошли в наш быт, стали нашими главными в учёбе, в работе… А работали мы очень много…Начиная с 1 класса после уроков пешком уходили в ближайшие колхозы подбирать оставшиеся колоски. Голодные, мы иногда растирали колосья в детских ладошках и съедали пшеничные зёрна. Они казались нам невероятно вкусными. В самом начале нами руководили учителя или солдаты, пришедшие с войны без руки, без ноги. Они были искалечены войной, мы им сочувствовали, жалели и подчинялись. Мальчишки, не сообразив, что это было результатом жуткой , тяжелейшей войны , даже иногда сочиняли частушки. Мы как –то их приструнивали и говорили, что где – то там, далеко на западе идёт война, и наши отцы тоже там воюют и тоже, может быть придут без рук или без ног, а, может быть, вообще не вернутся, и они замолкали. И странное дело, у девочек почему – то это чувство трагедии войны было сильнее, чем у ребят. Но как ни странно, они нас слушались, и насмешки прекращались.
Мы после уроков, наскоро переодевшись, ходили в заготзерно лопатить пшеницу, чтобы она не погибла. Сначала мы не понимали, зачем зерно из одной кучи перебрасывать в другую деревянными лопатами и нужно было как можно выше поднимать лопату с зерном и перебросит на другую кучу. Мы часто думали, что занимаемся никому ненужной пустой работой. Оказалось, что это необходимо, чтобы сохранить пшеницу, чтобы она не запрела и не загорелась в старых кучах.
Мы подрастали, а война не кончалась… Глубокой осенью нас направляли в колхозы, чтобы убрать последние, оставшиеся на полях, около межи картошку, морковку или свёклу. Лопат, конечно, не было. Мы приспосабливались, брали палочки и ими ковыряли мёрзлую землю, вытаскивая из неё картошку или свёклу. Мы были такие голодные, что готовы были есть свёклу прямо сырой, но мальчишки приносили иногда из дома спички. разжигали костёр, и мы пекли свёклу на костре и, едва отряхнув от золы, съедали эту вкусноту. Солдаты, которые пришли с фронта, нам сочувствовали и иногда даже вместе с нами ели эту подогретую на костре картошку или свёклу. Потом они куда – то исчезли, и на их место пришла семья Ляпуновых – муж и жена. Они запретили нам разжигать костры и печь там овощи. А я до сих пор помню, как они собрали нас вечером и «проводили работу» : «Как вам не стыдно, там на фронте наши солдаты голодают, они ждут от вас этих продуктов, а вы здесь наслаждаетесь у костров картошкой или свёклой. Всё до последнего корешочка вы должны отдавать фронту». Мы смотрели на их румяные лица, на жирные, жадные руки и, голодные, старались всё до последнего корешочка отдавать фронту. Оказалось, что мы были у них просто рабами. Всё, что мы с трудом выкапывали из земли, оседало в их погребах, а колхозное начальство помогало им и за небольшую плату оно мирволило им, наживаясь на нашем труде. Но мы, малыши ничего этого не знали, откровенно, с энтузиазмом работали, старались, думая, что всё это попадёт нашим солдатам.
Однажды случилось непредвиденное, мы были просто убиты этим эпизодом. Мы уже учились в 3 классе, в помощь нам привели ещё домохозяек. Они помогали нам справиться с мёрзлой землёй. А когда поле уже было очищено, пришли Ляпуновы:» Ну, что управились?» «Да, с божьей помощью всё сделали» - сказала тётя Луша. « Ну, что ж ладно, завтра перейдём на другое поле, будем убирать капусту» Было воскресенье. Утром мы узнали, что не пришла тётя Луша. Что случилось? Оказывается, она при Ляпуновых сказала, что очистили поле «с божьей помощью». Мы спросили у хозяев, что случилось. «Болтать не надо, а то с божье й помощью, подумаешь, не сами убрали, а с божьей помощью». Мы, малышня, замолчали, ничего зазорного не увидели в этой фразе. А её отправили потом в какие – то трудовые лагеря, а троих детей разбросали по разым детским домам. Муж погиб на фронте, а тётя Луша, после трудового лагеря, больная, немощная, ещё долго потом разыскивала детей по детским домам и умерла. Она так и не нашла ещё двоих. Мы, повзрослев, помогали ей, как могли. Писали во все детские дома, искали детей. Иногда приносили ей что – нибудь поесть, хотя сами были очень голодные. Кто виноват во всём этом? Кто посмел донести на неё? Что крамольного сказала она тогда ? А жизнь загублена… И не только её жизнь, были сотни других, подобных ей … Мы не знаем, кто виноват во всём этом? И не было в наших незрелых головках, что виноваты все те, кто стоял у власти, кто командовал нами, когда мы ковырялись в промёрзшей земле . И только потом, много лет спустя, мы понимали это… Да, это жизнь...