Господа, минуточку, не переключайте канал! Давайте потолкуем о сокровенном. Поговорим, так сказать, за интим. За бурную и пёструю альковную жизнь на голубом, хотя уже и повсеместно цветном телеэкране. Даже местами с плоским расширением.
Красоте нового времени нужно зеркало, предпочтительней — в ванной. Если учесть, что большинство наших жилищ суть продолжение наших ванн — выходит одно на всех волшебное стекло: ТЕЛЕВИДЕНИЕ.
Мы дожили до благословенных времен, когда теловидений на нашем телевидении стало вровень с американ-ским проверенным стандартом! Очевидно, во избежание застарелых комплексов: мол чем мы хуже, почему нас опять обделяют? Нет — говорят нам — уже не обделяем: кушайте на здоровье!
Ну да хоть так, лишь бы не иначе. Так вот об этой злополучной эротике.
Эротика — продукт непростой. Я не говорю о скрытой её ипостаси. Я не говорю. Уж коли нас колышут две опорно-двигательные силы (о порно! о двигательные!), то щекотливо-волнующий момент при желании можно извлечь откуда угодно: от подъёма серебристой байды стартующего ракетоносителя до налитого моло-ком вымени коровы Милки в ролике о детском молочном шоколаде где от неустанного внушения и впрямь того гляди замычишь! При таком сверхпоиске эротического гена, отдистиллировывая нечто, разлитое в пространст-ве, положение резко осложняется — всё равно что выщупывать иголку в стоге сена задницей. Занятие более комическое, нежели сексуальное.
Отсюда, пардон, вытекает, что ТЕЛЕВИДЕНИЕ — не мёртво хватающий механизм, а сладко опутываю-щий организм. Эротика на экране не для того, чтобы облагодетельствовать граждан бесконечным кайфом, этот клубничный довесок тянет к другим, более серьёзны вещам; это — прикармливание и увещевание. Любой фар-мацевт знает, что в таблетке собственно лекарство, а что — подсластка. И не беда, что оболочки больше, чем ядрышка, смысл-то — в нём. Они, хитрые орешинки, спрятанные под толстым-толстым слоем шоколада, творят одну работу — программируют спрос.
Эрогенных зон у TV на самом деле не больше, чем у любого нормального организма. И самые обширные (по части стимуляции) — это музыкальные видеоклипы и телереклама. Первые активно влияют на наше гор-мональное самочувствие, вторая вскармливает так, что буквально не даёт оторваться от своей свиноматочной (в смысле обилия сосков) груди.
Что преобладает в клиповой мешанине? Голая плоть, недвусмысленные телодвижения, психоделические навороты, ритм и пульс первородного, обострённого как нерв инстинкта. Биологическая свобода самовыраже-ния, провоцируемая более всего агрессивной музыкой, даже не требует слов, их никто не слышит, они лишь жалкое эхо страсти.
Что мы тут имеем (или как имеют нас)?
1. Стиль «монстров рока»: разнузданно-свальный грех в некоей вселенской бойлерной, секс чертей и ко-чегаров, обкурившихся анаши на краю геенны огненной. Выдержать такой натиск неподготовленному чело-веку — это рискнуть поползновением крыши в сторону «Розы Мира» Даниила Андреева.
2. Уже устоявшийся пласт масс-поп-культуры, который составляют композиции из офилософствованного гомоэротизма, закамуфлированного идеологами новой молодёжной эстетики под модный и прогрессивный унисекс. Разновидностей гомоэротизма нынче тьма тьмущая, от домотканого до прет-а-порте. Есть любовь-тоска, любовь-обожание, любовь-смерть… То есть чувства безответные. Кроме того красиво. Очень размягчает душу! С той стороны нам услаждают слух и плоть Элтон Джон и Джордж Майкл, с этой отзываются, как кобылицы в загоне на зов диких мустангов, Борис Моисеев и Шура… Бартер не очень равноценный, но дорого что своё. И греют ещё больше сопутствующие теловидения «танцующих Эвридик» неопределённого полу. Эротизьм!
3 и 4. Кардинально отклоняется от вышеперечисленного культ героического насилия. Это высокотехно-логично и по-палеозойски мощно; в потребителе рычат пращуры, кое-как прикрытые бизоньими шкурами! Где-то как-то между собой близки мелодия покинутости и мелодия ненайденности: в одной Цезарь изменяет Клео-патре с империей, в другой сидит на берегу моря Ассоль без перспективы увидеть алые паруса Грея. Слезоточиво донельзя.
5. Романтизм в обёртке блокбастера вообще достоин отдельной строки, как и его антипод (6.) — секс ро-ботов (заслуги компьютерной графики).
Имеет ли смысл после всего сказанного в тысячный раз исследовать природу бисексуальных томлений порочной католички Мадонны — девочки с трудным детством, превратившейся в женщину-вамп транснацио-нального масштаба, или истоки неврастенической озабоченности вечного подростка Майкла Джексона, зара-ботавшего достаточно средств, чтобы отбиваться из раза в раз от обвинений в педофилии? Эпатаж — вообще затянувшийся писк времени: их «Армия любовников» — наши попс-помещицы Распутина и Салтыкова, их «Острые перцы» — наши сладкие «на-найцы»… Столь действенного материала клипмейкерам хватит на века, эксплуатируй без страха и упрёка, ибо инстинкт вечен.
А теперь о питающей телевидение рекламе-маме. Она повседневна, пестра и бесцеремонна, как ушлая вокзальная цыганка, но в массе — то что надо. Помните, как на заре телекоммерциализации нюхала грязную рубашку мужа-дальнобойщика его молодая жена? Хорошая проверка не только для стирального порошка «Тикс»! А ещё не старая и, я бы сказал, аппетитная Эмма Петровна и её заводная невестка в ворохе отстиранного порошком «Ариель» белья? И это только половина дозы! Настоящая нега, расслабуха и кайф — в империи орешковых, шоколадных и сладко-газированных страстей. Тут что ни жвачка — то эликсир любви, что ни монпансье — то афродизиак, что ни освежитель — то конский возбудитель. Поборниц(к)ам сильных мужчин рекомендуются сигареты «CAMEL» (по-русски так и читаемые — «САМЕЦ»), а равно многочисленные причиндалы бритвенной корпорации «Жиллет». Воздыхающим по спортивным мотоциклистам в сексапильной амуниции «а’ля Марлон Брандо в молодости» — реклама сигарет «Лаки страйк», а в сюжете о джинсах «Джордаш» каждая половая особь найдёт объект себе по вкусу. Все прочие визионисты пусть насладятся купанием незнакомки, не обращая никакого внимания на то, что в руках у неё мыло «Сорти», для буквального понимания сути которого в конце не хватает одной буковки «р» — сиречь заурядно «туалетное».
Вот и получается, что вода была бы безвкусной, когда б не «Инвайт» и «Юпи», а жизнь у телеэкрана пре-сной — когда б не эротический концентрат, добавляемый куда попало. И не будем о такте и мере: с рекламой на телевидении то же самое, что испокон на Руси — чудь чудит, а меря меряет! Русь — она ведь от края и до края, от моря и до моря, как пел «Анкл Бэнс» 60-х Поль Робсон. Да и кого можно увидеть в зеркале собственной ванной?
Эротика жизни, а не товарных знаков, всё же естественнее, когда в обнимку не с диваном из одноимённо-го магазина, а, скажем, в кино на TV. Его родимое (впрочем, напротив очень даже чужестранное) нам вовек теперь не пересмотреть, даже если б захотели. Телевидение подарило нам сериалы. «Шансы» и «Династия», «Санта-Барбара» и «Элен с ребятами», а так же все многодетные, как сама Азия и Латинская Америка, «Дикие Розы», «Мариэлены», «Эдеры» и «Мануэлы»… Вот где так много загорелой тренированной плоти и нешуточ-ных страстей из-за оторванной пуговицы! Бабушки, выросшие на «Чапаеве», упорно называют «Тропиканку» Тропи-Анкой и — смотрят. О, я их понимаю! «А это что? — Щёчки! Ей-богу, щёчки!» — вот на чём заканчи-вался экранный секс их юности зенитчиц и пулемётчиц, их эротический ликбез с уклоном сугубо в технику боя.
Поэтому в нынешней телепрограмме для бабушек — отчаянье одно: если бы молодость знала, если бы старость могла! Отводят душу, переживая за других, старательно выучивая трудные имена и с завидной памя-тью ухватывая все родственно-многоугольные хитросплетения взаимоотношений экранных героев и героинь, их многочисленных чад и домочадцев. А для ностальгических чувств по утраченной Родине — повтор «Угрюм-реки»; серий поменее, зато Людмила Чурсина во всей младой красе и статности, и меркнет сексапильность всех заморских мулаток перед русским ретро с уклоном в сибирскую любовь. Только угрюмо этим капелькам отбур-лившей эпохи в полноводье эротических пришельцев — среди англо-говорящих маклаутов, вандаммовых яблок раздора, крутых яиц Уоккера, невероятных приключений Тома Круза, сталлоне-литейного проката, махровой бандеросовщины и спасателей Малибу в Акапулько верхом на старине Флиппере.
Вот роковой соблазнитель Майкл Дуглас подкачал: на улицах Сан-Франциско, где преимущественно проистекает любовь голубая и розовая, только и делал, что скакал несколько недель подряд через заборы и крыши, охотясь за незадачливыми огенриевскими воришками, с глазами комиссара Мегре заглядывая им в ду-шу... А ведь не секрет: могёт и не то! Променял весь сексапил на пошлый криминал! Бе-зо-бра-зи-е!!! Симпатяга Майкл прямо заслуживает приза зрительских симпатий за стоический кинообраз «белой вороны» телеэкрана импортного разлива. Не раздеться ну хоть до пояса в наше время — подвиг. Кокетка Дуглас, конечно, отвяжет-ся на видео по полной программе, тем реабилитировав себя в глазах мировой общественности и спасши свою репутацию перед многочисленными российскими киноэротоманками.
Впрочем, телеэротика попыталась было коваться и отечественными кузницами кадров. Был ещё до НТВ канал «2х2», — кто помнит? Был. И редакция «СПИД-инфо-видео», помнится, консультировала полуночников, как избавиться от докучливого либидо на зачаточной стадии соответствующей индустрии. И был Игорь Уголь-ников со своими угловатыми скабрезностями и детсадовскими переодеваниями. И «городошник» Илья Олейни-ков только-только начинал, ещё без звезды травестийных теленовелл Юрия Стоянова, а с кем-то позабытым другим. И не было ни «ОСП-студии», ни «СВ-купе», ни самого ТВ-6. Всё как вчера, а сколько воды утекло! И не верится, что имели мы одно на всю страну «Джентльмен-шоу» безо всякой одесской коммунальной квартиры. Ску-у-ка… Славные традиции Александра Калягина и Олега Табакова, из «Здрасьте» и «До свидания» на все времена, не сразу нашли продолжение на отечественном телеэкране. Лёд ещё не тронулся, а открепчавший маразм ещё попугивал на предмет высева клубнички в эфирных просторах TV. Да ведь и Интернета не было! И как мы жили?
Зато теперь… Бог с ними, с отморозками Бевисом и Бат-Хедом и со всем «эмтивишным» «ФАКультетом», где все друг с другом живут, как в фильмах Педро Альмодовара. Но уж если на государственном втором канале раз в неделю крутят высокохудожественное порно (раньше и доныне этим грешил лишь «31 канал», пе-реименованный в «М 1», но куда как пошлее и низкопробнее, несмотря на свежеотмороженный проект с со-вмещением программы новостей и стриптиза), то куда, граждане, дальше-то? Ведь на РТР после полуночи, а то и раньше, выхухоли делятся на похухолей и нахухолей, вокруг эрегированные члены стоят и из них семя в жи-вом эфире льётся. Ужас!
Европейское кино далеко шагнуло от «Эммануэли», и нам всё чаще везут свежачок. Это отрадно. Но не забудем и первых ласточек, ведь если б не они… Немое кино тоже теперь наив, но и там есть нетленные шедев-ры. Иному овощу мало своего времени. Телевидение — эротическая грёза нации, это бесспорно и с порно и без порно, а телеэротика — это уже как «Орбит» с ксилитом и карбонидом; средство от оскомины, развивающей кариес. Что же из этого следует? Эротическая фантазия — яд и эликсир человеческого мозга, живая и мёртвая вода, а говоря научно — либидо и мортидо нашего бытия. Музы ведь подвигают художников на акт высокого творческого подвига не сразу, начинается с малого. Телеэротика так прожорлива на наше внимание потому, что она ещё маленькая. Ей надо вырасти. Дайте срок.
А вообще она нужна и даже необходима. Она ныне призвана, как рядовая зенитчица-пулемётчица, бия прямой наводкой в святая святых плоти — в сердце, вести нас в грядущее царство потребительского благоден-ствия. И пока не изжита наша природа, мы — заложники эротики. А флагманом в управлении массами, сменив безмерно вздорожавшее кино, прочно укрепилось в повседневной жизни российского обывателя ЕГО МНОГО-ВЕЩАТЕЛЬНОЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО ТЕЛЕВИДЕНИЕ.
Так что наше вам с лобзанием! Ча-а-ооо!
1999 г.