Глава 24. «Мудрёное утро»
Трансмутации – это чушь!
М. Флейшман, С. Понс
Вставать в такую рань преступно. Вдвойне преступно заставлять это делать других. Но бессердечная хозяйка совсем не боялась преступать законы гостеприимства. Сначала будильник, столь звонкий, словно она хотела поднять не только весь дом, но и пингвинов в Антарктиде, потом грохот посуды над ухом несчастного гостя. Он не выдержал и ушёл в ванную. Спать здесь было сложно, но ещё сложнее оказалось проснуться. Ник пустил воду и залез под душ. Интересно, можно уснуть под ледяными струями? Они так мерно шуршат…
Едва не расквасив нос, он вылетел из-под потока, когда шею стала сводить судорога. Покрытая мурашками кожа, стучащие зубы, ломота в висках – то, что надо, чтобы прогнать сон. Ещё бы было, зачем… Дрожа и икая, Ник кое-как вытерся, по минимуму облачился и поспешил на кухню. Где уже давно ожидала напарника энергичная и деловая женщина.
Сильвия сидела за столом и изучала экран своего планшета. Заслышав шлепки влажных голых ступней по полу, она недовольно вскинула взгляд. Не найдя, что сказать, Ник просто виновато развёл руки.
– А у тебя голова мокрая, – сообщила Сильвия таким тоном, словно считала, что это будет новостью для Ника.
Не зная, что ответить, тот молча прошествовал к холодильнику. Там, между прочим, обнаружилось немалое количество колбасы, сыра, ветчины и прочих, существенно более съедобных, нежели ожидалось, продуктов. Ник выудил откуда-то из глубин холодного белого шкафа завёрнутую в плёнку бутербродную булку, распаковал и полез в буфет за ножом. Сильвия с вялым интересом наблюдала за самодеятельностью партнёра, отхлёбывая кофе из чашки и периодически зевала, прикрывая рот ладошкой. Партнёр героически выдержал все взгляды, соорудил себе внушительных размеров сэндвич, наполнил большую кружку из кофейника и уселся напротив хозяйки.
– Оказывается, в этом доме можно нормально поесть, – поведал он ей о своём открытии. – И для кого же это всё припрятывалось?
– Почему бы тебе не представить, что у меня могут быть гости с гастрономическими пристрастиями, отличными от моих?
– Значит, если кто-то из твоих любовников захочет мясца или сырку, то – пожалуйста? А верному напарнику – бурду из полусырых овощей?
– Что это за формулировки такие: «кто-то из»? Ты что, встречал поблизости толпы любовников?
– Признаться, нет.
– То-то и оно, – печально вздохнула женщина. – Откуда им взяться? Целый день крутишься, как белка в колесе, а по ночам в соседней комнате храпит вот это.
– Ты знала, с кем связывалась, – сказало «вот это» с набитым ртом. – По крайней мере, я не дам добру пропасть.
– Кто бы сомневался. А пока прочти кое-что, – она подвинула к нему планшет.
Ник прочёл. Потом перечитал ещё раз. Внимательнее. Однако. Это был ответ из Орофино. Краткий, но весьма содержательный. Джералд Эткинс не признавал себя виновным в течение всего срока пребывания в тюрьме. Более того, по мнению тюремного начальства, он никогда не имел и не мог иметь связей с преступным сообществом. Это был законопослушный, воспитанный и доброжелательный гражданин. С таким набором личных качеств за решёткой его ждала весьма незавидная судьба. Однако он обнаружил несгибаемую волю, выдающиеся выдержку и хладнокровие и не только дожил до конца срока, но и завоевал авторитет и уважение в жестоком и безжалостном обществе заключённых. То есть, на волю вышел закалённый боец с железным характером. И если уж такой человек продолжал настаивать на своей невиновности…
Также сообщалось, что до восемнадцати лет Эткинс проживал в Мобиле, штат Алабама, а окончив школу, отправился изучать астрономию в Университет Северной Аризоны во Флагстаффе, где и остался работать, до злополучного отпуска на Ки-Мэрайя.
Получается, что этот человек на самом деле мог быть невиновен. Тем удивительнее и непонятней выглядят и скорость с которой были проведены расследование покушения и суд, и отсутствие сомнений у Милна по поводу личности его неудачливого убийцы, и паника Локридж с Сэйвером… Во что они, вообще, впутались? Тарелка уже не в доме, Невиллам она задаром не нужна, воры охотятся друг за другом, с каждым днём появляется всё больше новых персонажей, и всё менее очевидной становится необходимость во всём этом разбираться. Да, нет клиентов, да, нечем заняться, ну так и надо побездельничать! Лично у него это получается лучше всего…
Очнувшись от размышлений, Ник посмотрел на Сильвию. Та устроила голову на локте и закрыла глаза.
– Эй! – он пощёлкал пальцами перед курносой физиономией. – Кто тут ведёт здоровый образ жизни? Почему я уже проснулся, а ты – нет?
– Потому что я проснулась больше часа назад… – пробурчала женщина, не поднимая век. – Эти поездки на континент меня доконают.
– Отоспишься по дороге. Так и быть, я первым поведу. Только, чур, мою машину. Но ты заметила, что даже в тюрьме Эткинса считали белым и пушистым?
– Угу… – Сильвия зевнула и открыла один глаз. Но голову не подняла. – А ещё я заметила, что ответ пришёл вчера вечером.
Ник проверил. Действительно. Словно в Орофино ждали их запроса. Или…
– Выходит, кто-то уже интересовался этими сведениями.
– Ну да, – она с трудом выпрямилась и потянулась к кофейнику, чтобы ещё раз наполнить чашку, – видимо, пресловутые «северяне». – Сильвия посмотрела на Ника и добавила, ткнув пальцем в планшет. – Это ещё не всё.
Ник сдвинул письмо и обнаружил под ним ещё одно, из вооружённых сил США. Там говорилось, что Брайан Сэйвер погиб при выполнении воинского долга во время спецоперации на Ближнем Востоке летом тысяча девятьсот девяностого года…
– По острову разгуливают ожившие мертвецы, – задумчиво проговорил он. Психи выздоравливают, погибшие солдаты воскресают, невиновные выходят из тюрьмы, отсидев полный срок, все возвращаются туда, где их печальные истории зародились и снова начинают действовать. И всё это – спустя четверть века. Есть от чего задуматься. Причём, похоже, задумались не только частные детективы Слотер и Жирар…
– Смотри, какая интересная заметка, – прервала его размышления вновь взбодрившаяся партнёрша. Она уже извлекла откуда-то свой телефон и читала прямо с экрана: – «В наши дни промежуток времени между научным открытием и широким проявлением его последствий в жизни становится таким коротким, что некоторые весьма достойные достижения человеческой мысли остаются вне пределов внимания общества. Люди получают всё новые и новые устройства и приспособления, облегчающие наш быт, даже не задумываясь, как те появились на свет. Сегодня мы попытаемся исправить одну из будущих несправедливостей и рассказать об открытии, плоды которого человечеству ещё только предстоит вкусить…»
– Вот что за язык у этих журналистов?! – воскликнул Ник с досадой. – Ведь то же самое можно было сказать в пять раз короче.
– Не нравится, пиши статьи сам. А пока слушай: «Речь пойдёт о явлении сверхпрозрачности. Данный феномен возникает при распространении световых волн строго определённых длин через материалы со строго определённым составом. Обычно это монокристаллический кварц с присадками европия точно заданного количества. В такой среде электромагнитные колебания не взаимодействуют с атомами решётки и могут перемещаться на миллиарды километров без потери интенсивности. Процесс пока не имеет полного теоретического описания, но достоверно обнаружен опытным путём и обещает произвести революцию в сфере связи и энергетики. Вот что говорит один из авторов открытия, профессор Калькуттского технологического института, Нараин Ананд:
«Дело даже не в том, что большую мощность и огромный объём информации становится возможным ретранслировать на любые расстояния. Мы получаем массу немыслимых ранее оптических элементов: призм, линз, фильтров и прочего с уникальными свойствами. Благодаря этому появляется реальная перспектива построения световых компьютеров, которые будут на много порядков быстрее электронных и впервые позволят перевести разговоры об искусственном интеллекте в практическую плоскость. К сожалению, до полноценной реализации идеи ещё очень далеко. Для достижения результата требуется не просто внедрить в решётку оксида кремния нужный процент атомов европия. Это должны быть оба устойчивых изотопа элемента: сто пятьдесят первый и сто пятьдесят третий, причём опять же в жёстко заданной пропорции по всему объёму. На Земле такой результат недостижим. Под действием силы тяжести более тяжёлый изотоп успевает утонуть в расплаве, по отношению к лёгкому, при длительном процессе кристаллизации, и баланс нарушается.
Остаётся надеяться, что современные ракеты смогут доставить на орбиту громоздкие установки роста для производства в условиях невесомости материала в промышленных количествах. Уверен, что такие затраты окупят себя в самые короткие сроки. Пока же растёт потребность исследовательских лабораторий в чистом европии для отработки технологии на Земле», – Сильвия закончила читать и уставилась на Ника с выражением победного превосходства. Словно это она сделала открытие или, по меньшей мере, написала статью.
– Да ну, – махнул рукой тот, – очередная утка. Как жаропрочные сверхпроводники или холодный ядерный синтез.
– Ты даже про них помнишь? Это же было лет тридцать назад.
– Так и мне примерно столько же.
– И ты с младенчества читал научные журналы?
– Я их никогда не читал, но радио и телевидение довольно долго бубнили на эти темы. Хочешь, не хочешь, а запомнишь.
Телефон Сильвии заиграл какой-то хлёсткий молодёжный ритм.
– Робби, – пояснила она, взглянув на экран. – С добрым утром, юноша. Да, конечно. Спасибо. Так заходи прямо сейчас, дверь не заперта, – ещё один взгляд на устройство. – Вот видишь, как человек обещал, так и пришёл. Ровно в восемь. Не ему у тебя, а тебе у него учиться надо.
продолжение
http://www.proza.ru/2016/07/03/1821