Продолжение. Начало:
http://www.proza.ru/2016/07/02/659
Жизнь в чашке Петри под микроскопом кипит, идя своим чередом. Однако, как ни крути, получить культуры лейшманий при посевах крови удается редко. Вот и сейчас…
Немолодая женщина потерла покрасневшие от напряжения глаза: свет от коптилки был неровным; солнце же уже село.
Подошла к выдолбленному мужем на днях прямо в лессовой «стене» их жилища столу. Оставшийся на нем с утра стакан чая, конечно же, давно остыл. Но сейчас, в жару под пятьдесят, это было даже хорошо.
Она достала из матерчатого мешочка сухарь, и стала медленно грызть его, запивая чаем.
«Пора бы уж и Василию Ивановичу возвращаться. Хотя, при его увлеченности, какое ему дело до времени!»…
Ей почему-то вспомнились строки из его книги о малярии, которую она когда-то, в далекие двадцатые редактировала. В них он упоенно описывал брачную пляску комаров. Она могла бы привести этот отрывок почти дословно. Тем более сейчас, когда их жизнь проходит в этом самом комарином «раю»: «…Адская музыка от жужжания бесчисленного множества комаров поражает наш слух в то время, когда сами они один за другим ударяются о наше лицо с возмутительной наглостью и отвратительным цинизмом.
Зажигая свет, мы замечаем вокруг лампы целые толпы нечестивцев, танцующих и выделывающих всевозможные движения в воздухе. Тут целых два облака, каждое из особей одного только пола. Выделывая в воздухе фантастические эволюции, они благодаря вибрации крыльев и жужжалец образуют адский концерт или хор, управляемый дирижерской палочкой Эроса»…
Женщина, забывшись, чесанула опухшую от комариных укусов руку (она уже боялась и ненавидела этих крылатых чудовищ, от которых покоя не было ни днем, ни ночью!). Вспомнила, как по приезде он нахваливал место, в котором им предстояло жить: «Посмотрите, Евгения Павловна, – в какое чудное место я вас привез. На двадцать пять километров кругом ни души, крыша из хвороста, стены из лесса, в щелях – простор для скорпионов и змей. Ваших ловушек никто здесь не тронет, все будет на месте, в порядке!».
«Вот только-то и преимущество, что ловушки не тронут. Однако, паразиты эти… И почему они не досаждают ему так, как мне?», – не раз задавала она себе риторический вопрос, ответ на который на самом деле был ей хорошо известен: для него собственные боли и неудобства были почти что нормой, тем более тогда, когда «мучители» помогали ему в решении стоящей перед ним научной проблемы. Как сейчас, к примеру…
Суровый и молчаливый, он вообще привык жить в окружении боли. Она для него была повсюду: в крепости Кушка, гарнизон которой он освобождал от малярии в начале 1920-х, еще до того, как она, сидевшая с новорожденной дочкой к нему присоединилась; в Бухаре, долине Зеравшана, в горах Таджикистана и в песках Туркмении, где он вел борьбу с тропическими болезнями… Чего только он тогда, будучи военврачом, не насмотрелся!
Она отодвинула от себя стакан с остатками так и не допитого чая, вспомнив вдруг про ужин, который, занятая опытами, так и не приготовила. Разожгла керосинку в считанные минуты (сказался приобретенный с ним опыт походной жизни!). Быстро поставила на огонь кастрюлю с залитой водой пшенкой.
…Пройдет немного времени, и они вместе сядут за немудреную трапезу. Он, как всегда будет задумчив и молчалив, анализируя результаты проделанной за день работы. Но разве ж это беда, когда ОН РЯДОМ?!
***
- Евгения Павловна, как хотите, но Вам придется меня выслушать, - отодвинув вдруг от себя чашку чая с размоченными в нем сухарями, как-то за завтраком решительно сказал он. – Выслушайте меня внимательно и не торопитесь с ответом.
Она отложила рукоделье, которым занималась, и устремила на него встревоженный взгляд.
- Мы с Вами проделали много опытов. Много проверили гипотез. Но так и не пришли к окончательному выводу: кто же является «резервуаром» инфекции: москиты или песчанки, в норах которых они зимуют.
- Песчанки, - тут же ответила она убежденно.
- Да? А как же тогда могут от них заражаться люди, если их жилье находится на расстоянии полутора километров от нор грызунов?
- Да… Мы как-то раньше об этом не подумали. Ну и что Вы думаете предпринять? - после непродолжительного молчания спросила она.
Он в ответ молча покачал головой и пододвинул к себе обрывок оберточной бумаги, который стал быстро заполняться столбцами цифр (так, решая очередную тригонометрическую задачку, он привык сосредотачиваться на стоящей перед ним научной проблеме).
- Эврика! - Часа через полтора, когда она уже погрузилась в свои изыскания, - воскликнул он радостно. – Мы вставим в норки песчанок простые ламповые стекла, в которых устроим небольшой леток. У летка густо нанесем краску, крупинки которой москиты, вылетая, унесут на себе. Затем попробуем их выловить с помощью липучек в жилых помещениях кишлака в полутора километрах от нас.
- А как узнать, откуда они прилетели?
- Нанесенная на пойманного москита капелька спирта растворит невидимые пылинки краски. Эту краску мы и нанесем на белую фильтровальную бумагу. По ее цвету и установим место, откуда он вылетел. Надеюсь, что наш летун на самом деле способен преодолевать расстояния, которые мы считали для него непреодолимыми. Да… Так мы все и сделаем! – удовлетворенно потирая руки, подытожил сказанное он, и тут же, не обращая более никакого внимания на жену, принялся мастерить необходимые приспособления…
«Интересно, думает ли он обо мне не в связи с работой? Любит ли еще меня?», - закрадывалась порой, вот в такие мгновения, предательская мысль в голову женщины.
«Да будет тебе! - привычно отгоняла ее она. – По крайней мере, никого другого, или, вернее, другую, он точно не любит, если даже себя никогда не жалел!».
Вспомнив рассказ их друга и его начальника, Максима Степановича, о том, как тяжело болел ее муж (в то время – молодой военврач), когда в целях проверки гипотезы, заразил себя среднеазиатским клещевым тифом, подвергшись укусам зараженных клещей, - она содрогнулась.
Тоже будучи врачом, она знала симптомы и течение этой ужасной болезни: первый приступ которой начинается внезапно - кратковременный озноб сменяется жаром и головной болью; появляются боли в суставах и мышцах; икры буквально «выворачивает»; развивается тошнота и рвота; температура быстро поднимается до сорока градусов; пульс учащается до ста пятидесяти ударов и выше; на пике приступа появляются различной формы высыпания на коже, увеличиваются селезенка и печень; порой, даже развивается желтуха.
И хорошо, если при этом не появляются симптомы поражения сердца или легких в виде бронхита и пневмонии! До шести дней длится этот кошмар, который, к тому же еще и не последний: проходит от четырех до восьми дней, и приступ повторяется. Причем, второй бывает тяжелей первого!
«Да… В результате Василий Иванович доказал роль клещей в передаче этой болезни. Но какой ценой?! Слава Богу, хоть без серьезных осложнений обошлось! А ты (и не молодая ведь уже – дочь почти невеста!) «ромашку» тут устроила: «любит-не любит»! – оборвала себя женщина, и, бросив на мужа восхищенный взгляд, с легким сердцем возвратилась к делам насущным.
Продолжение:
http://www.proza.ru/2016/07/02/679