Глава двадцать девятая. Тётя Валя

Светлана Красавцева
   Про мамину сестру, для меня с детства и навсегда - тётю Валю, я немного писала. У неё не было семьи, раньше она жила со своей матерью, а после её смерти осталась одна. Так получилось, что из Молдавии, после войны в Приднестровье, она вслед за моими родителями переехала в Кировск. И когда моей маме удалось купить в Луганске квартиру, в Кировске тётя Валя осталась одна. Кроме нас у неё больше никого на этом свете не было. К ней там приходили из службы соцобеспечения, покупали продукты, помогали убрать квартиру и прочее. А когда тётя Валя сломала шейку бедра, мама забрала её к себе и почти год за сестрой ухаживала, пока та не начала более-менее с палочкой ходить и не запросилась домой.
   Вскоре после отъезда в Москву Андрюши, тетя Валя позвонила мне и стала жаловаться на плохое самочувствие. Ещё осенью она лежала в больнице в Стаханове из-за проблем с кишечником, и я ездила к ней туда, возила еду, разговаривала с врачами. Ничего конкретного мне тогда не сказали. А сейчас она прямо плакала мне в трубку и просила забрать в Луганск, чтобы здесь обследовали в областной больнице.
   Были сильные снегопады. Транспорт почти не ходил, дороги не успевали расчищать. Ехать автобусом в Кировск - и речи быть не могло. Пришлось за бешеные деньги нанимать такси и ехать за впавшей в отчаяние старушкой. И вот когда я её сводила на УЗИ и другие обследования, и мне однозначно заявили, что у неё неоперабельный уже рак кишечника (слава Богу, что говорили об этом без неё!), мне стало действительно страшно! Тётю Валю я успокоила, напридумав что-то вполне безопасное. Чтобы чем-то якобы лечить, взяла какие-то безобидные добавки, улучшающие работу желудочно-кишечного тракта и иммунитет.
Мама уговаривала сестру остаться у неё, хотя бы до весны: в Кировске дом, где жила тётя Валя, совсем не отапливался! Даже трубы срезали и сдали на металлолом! Но, как часто бывает между сестрами, они не вполне ладили, и тётя заторопилась домой! Везти пришлось снова на такси...
   А 1 апреля вечером раздался междугородний звонок. Звонила тети Валина соседка. Это был не первоапрельский розыгрыш:
   - Вашей тёте очень плохо! Она упала и потеряла сознание! "Скорая помощь" приезжала, и врачи сказали, что она может не дожить до утра! В больницу её не забрали - нельзя транспортировать! Срочно приезжайте!
   Вечерами автобусы уже не ходили, пришлось брать такси и ехать в Кировск.
Когда я приехала, тетя Валя ненадолго пришла в сознание, сказала, что деньги лежат в эмалированном ведре. И попросила похоронить её в Луганске. И ещё она с трудом проговорила:
   - Я прощаю свою мать! А Лиде (моей матери) передай, что я прошу у неё прощения!
   Всё! Больше она не разговаривала! Почему-то всю жизнь она, живя со своей матерью, её ненавидела - за несложившуюся личную жизнь, за то, что приходилось жить вдвоем в однокомнатной квартире, хотя та любила именно свою старшую дочь, а моей маме как-то в детстве сказала:
   - Лидочка, ты ведь любишь цветочки? Вот если ты умрешь, я тебе много-много цветочков на могилку принесу!
   Осуждать ли её? Она ведь осталась без мужа с двумя детьми! Но я тоже осталась без мужа - с тремя малышами! Но факт остается фактом: с детства одна дочь у моей бабушки была любимая, а другая - нелюбимая! Но моя мама никогда не злилась на свою мать за это и досмотрела, и похоронила её именно она!
И я рада была, что хотя бы перед смертью, тетя Валя простила самых близких людей и попросила прощения!

   Денег в ведре оказалось "аж" двести гривен! Или это действительно были все деньги - остальные лежали на сберкнижках, с которых до сих пор их снять невозможно, или соседи постарались? Но я оказалась в очень затруднительном положении! Своих у меня было тоже немного! Надо ведь было оставить на питание Толику и Валере, который в это время сидел без работы... Я не знала, на какой срок еду в Кировск. Практически все деньги у меня уходили на обезболивающие уколы - я старалась, чтобы тетя Валя не испытывала мучений. Как только застонет, я делала ей укол, меняла пеленки. На ночь заряжала два шприца, чтобы спросонья не возиться с ампулами.
   Запасов еды у тёти Вали оказалось немного: крупы, вермишель, немного картошки и лука. И практически пустой холодильник... Так что сидела я впроголодь. Варила себе какие-то постные супчики, да каши.
И ужасалась, КАК бедняга жила здесь совсем одна, в неотапливаемой квартире, без телевизора (он практически ничего не показывал, потому что не работала антенна)?!! Чем можно было занять бесконечные одинокие дни?!!
   На улице резко потеплело, весна брала свое. Я приехала в зимней куртке, сапогах, а всего за несколько дней стало почти жарко! Я начала открывать балкон, потому что в квартире буквально нечем было дышать, не смотря на то, что я постоянно меняла у больной пеленки и простыни, обмывала её.
Не знаю, или я так часто и так близко за последние семь лет соприкасалась с близостью смерти, с её РЕАЛЬНОСТЬЮ, или действительно научилась абстрагироваться от всего страшного и непонятного, но я не боялась находиться рядом с умирающей, я, хоть и чутко, но спала ночами. Да, мне было жалко свою тётю, но я понимала неизбежность её УХОДА в данной ситуации. И ещё я понимала, что смерть для неё сейчас - не зло, а благо, избавление от болей и страданий.
   Я начала переосмысливать нелепость реанимирования нашей медициной безнадежных больных, которым просто продлевают муки... ЗАЧЕМ?!! Если человека все равно невозможно сделать здоровым?!! Я вспомнила, как в самом начале болезни Андрея, когда только-только узнала его диагноз, меня посетила мысль, показавшаяся мне тогда ужасной: "Лучше бы он умер внезапно!" Мне тогда было стыдно за такую мысль, как будто я враг своего ребенка. Но ведь я тогда ещё не знала, через какие муки ада на Земле нам придется пройти... И поэтому здесь, в Кировске, я просто делала свое дело, облегчая близкому человеку УХОД туда, куда мы все рано или поздно уйдем. Моя задача была сделать так, чтобы тётя Валя не чувствовала болей. Сколько это продлится - одному Богу было ведомо.

   Когда-то, ещё в девяностые годы я прочитала книгу "Жизнь после смерти". Так все происходит или нет, как написано, но я тогда, впечатлившись, написала стихотворение, которое считаю упадническим. Назвала я его
   ЖИЗНЬ В АДУ.
Церковь адом пугает нас -
Попадем, мол, туда после смерти.
Ну а я поняла вдруг сейчас -
Мы уже все в аду, поверьте!

Кто здесь счастлив? - скажите мне!
На Земле жизнь для всех мученье!
За былые грехи мы попали сюда -
Так нас учит Востока ученье!

Мы скафандры из тел получили
И проходим жестокую школу:
Войны, ненависть, зависть, болезни-
Всё подвластно земному Закону!

Как глупы мы, когда рыдаем
Над могилой родных, любимых!
Мы не их, мы СЕБЯ жалеем!
Как же мы здесь без них, родимых?!!

Не поймем, что для них страданья
В прошлом все. И они СВОБОДНЫ!
Это мы остаемся здесь в ссылке.
Нелюбимы, бедны, голодны...

   Когда-то я подарила тёте Вале хороший молитвослов. И сейчас часто читала молитвы, сидя рядом с ней, которые помогают умирающим легче совершить переход. Не знаю, можно это делать или нельзя по церковным канонам, но,думаю, что ничего плохого я не совершала.

   Утром 8 апреля я проснулась от странных звуков. Подбежала к кровати больной и поняла, что минуты её сочтены... Началась агония. В сознание тетя Валя, к счастью, так и не пришла... И самое странное, что она умерла в день смерти своей матери!
   Пока я была в Кировске, дважды заходила Ира - женщина из социальной службы по уходу за одинокими стариками. Замечательный человек! Я, узнав её, поняла, почему тетя Валя так часто и с таким восторгом о ней рассказывала. Она ост мне свой телефон и велела в случае чего звонить в любое время. И вот это время наступило.
   Я не знала, что нужно в этих случаях делать. Правда, вызвала участкового врача, чтобы та подписала справку. Пришла Ира. Мне пришлось помогать ей обмыть тетю Валю. И опять не было ни страха, ни брезгливости. Старушка была худенькой, маленькой, аккуратненькой, смерть не обезобразила её, наоборот, лицо как-то разгладилось, как будто она была довольна, что мучения наконец-то закончились. Мы её одели, положили на снятую с кладовки дверь.
Ира же оформила все необходимые документы и согласилась остаться в квартире на ночь (покойника одного не оставляют), чтобы я могла поехать в Луганск и заказать всё в ритуальной службе. Как я и пообещала своей тете, похоронить я её решила в Луганске.
   Думаю, что моя родственница на меня не в обиде: все я сделала в лучшем виде! И батюшку пригласила отпевать и дома, и на кладбище, и похоронили в одной оградке с моим отцом. И памятник через год ей пост. Пусть земля ей будет пухом!

   Продолжение следует http://www.proza.ru/2016/07/02/1885